курсовая / 2 / курсач / поспелов

'Одна Н1 них 'заключается в гом, что названия жанров создава­лись не в-трудах ученых, в процессе их исследования, но возникали ^стихийно, п течение веков и тысячелетий, в разных странах, на раз­ных языках, в среде самих творцов литературных произведений, «х Исполнителей, слушателей, читателей, а в более поздние времена — Рйреди писателей и критиков разных литературных направлений. И,

_Р

зникнув однажды в той или иной стране, некоторые из жанровых званий усваивались затем в других странах — в одних раньше, щв других гораздо позже, обрастая при этом разными ассоциациями §и употребляясь в разном смысле/

р|? Например, в Италии слово «новелла» первоначально употребля­лось для обозначения разных по жанру прозаических произведений «и их пересказов— рыцарских романов, античных героических мн­ихов, исторических преданий, басен и т. д., но вместе с тем и бы- (^;товых анекдотических рассказов (сборник «Новеллино, или Сто I древних новелл» — конец XIII в.). Но позднее, особенно с появле­нием «Декамерона» Боккаччо, новеллами стали по преимуществу Г называться рассказы «анекдотического» бытового содержания. Во /Франции это название (1а пои\'е11е) употребляется в таком же смыс- . ле, но также и для обозначения всех относительно коротких про­заических произведений (рассказов, повестей), в отличие от ^крупных повествовательных произведений — романов (1е готап). В Англии новеллами (по\<е1з) называются реалистические бытовые .романы, в отличие от романов приключенческих, романтических, изображающий необычайное, которые называются готапсез; более короткие произведения — повести, рассказы, сказки — называются 1а!ез. В России слово «новелла» (в «боккаччевском» смысле) усваи­валось очень поздно, в конце XIX в., и вошло в моду только в XX в. Поэтому, например, во времена Пушкина его блестящие новеллы («Выстрел», «Метель», «Барышня-крестьянка» и другие) современники, как и он сам. называли «повестями».

Подобных примеров много, Из.лтих_следует_г-что-«ередко- одним

названием обозначались и обозначаются произведения разных жан­ров и, наоборот, один и тот же жанр получает в разных странах и в разные времена различные названия. Можно подумать, в литера­туре существует столько жанров, сколько у разных народов в раз­ные исторические времена накопилось для них различных названий. Литературоведам следует заняться превращением стихийно возник­ших жанровых названий — одни из них отбрасывая, другие сохра­няя — в научные термины с каким-то определенным, хотя бы и ус­ловным, значением.

Задача эта трудна. Выполнению ее мешают сложившиеся ве-

поколений, в частности представления, получаемые с детства в семье и школе, подкрепляемые авторитетом учебников и учите­лей. /

й- Особенно же затрудняет это дело авторитет самих писателей.

Писатели очень часто дают своим произведениям определенные

8. Юмор и сатира 'как разновидности пафоса

До сих пор мы рассматривали разновидности пафоса, вы- -9 званные осмыслением человеческих характеров и отношений со сто- - роны их сопричастности к тем или иным тенденциям прогрессивного развития национальных обществ, к тому, что представляет собой «правду» их исторической жизни. Но не менее патетическим бывает у и осмысление характеров и отношений, воплощающих в себе так или иначе консервативные, реакционные и регрессивные тенденции, ; жизни классового общества, его «неправду». .

Когда гражданские учреждения, социальные классы, обще- ственные движения, деятельность которых имела в прошлом, в той или иной мере, прогрессивное значение для всего общества, посте­пенно, а иногда и довольно скоро утрачивают свою прогрессив­ность, тогда лишаются своей прогрессивной содержательности, своей внутренней оправданности и все частные проявления их тельноеIи, и те нравственные формы личных отношений мешф « людьми, которые ранее питались этой прогрессивно-содержатель­ной деятельностью. Человеческие отношения и переживания, выра- \ жающие былое объективное гражданское и нравственное достоин­ство, благородство, честь, славу; доблесть, которыми люди субъективно еще продолжают жить, которые служат им основа­нием для собственной высокой нравственной самооценки и для пре­тензий на столь же высокую оценку в глазах других, становятся формами жизни, лишенными своего содержания. И чем больше та или иная отдельная личность стремится самоутвердить себя в таких общественно бессодержательных прерогативах и атрибутах

своей жизни, тем сильнее проявляло* л; гл..иворечие-между мнимой значимостью и реальной бессмыслицей и пустотой этой жизни.

Такая внутренняя противоречивость человеческого существова­ния в антагонистическом классовом обществе гг представляет собой ее объективный комизм.

ализма. Вместе с тем с середины XIX в. в национальных литерату­рах возникла романтика нового типа, являющаяся пафосом произведений, реалистических но принципу художественною отра­

1

жения жизни

Определением комизма в жизни и искусстве занимались очень многие философы и теоретики искусства. Большинство из них исхо­дили из понимания внутренней противоречивости комического. Так, Аристотель видел в комическом противоречие между безоб­разным и прекрасным, Кант — контраст между ничтожным и воз-

ЦЙМЙВЙ-ЧЩ'М и,.»! II .1 [Г 1«ц||. ЛИ)||1Г» |_| I.<1 ■ I м||,<|||| Iщи:П1МЯД

¹ Поэтому нельзя согласиться с А. И. Соколовым, который писал: «Романтизм как художественное явление не потерял своего значения и в эпоху социалистическо­го реализма» (ст. «К спорам о романтизме» н сб.: Проблемы романтизма. М . 1967, с. 39). Романтизм как единство литературных течений 1810 —30-х годов, отли­чавшихся дуалистической романтикой, всецело потерял свое идейно-творческое зна­чение в литературе нашего времени. «Монистическая» романтика социалистической литературы имеет новое содержание и самостоятельное происхождение.§ вышенным. Шеллинг - противоречие между бесконечной предопре­деленное гыо и бесконечным произволом, Бергсон — несоответствие ; автоматического живому и т. д, _

Гегель в «Эстетике» говорит о комизме по преимуществу, при * - характеристике комедии как жанра и ее действия. Он считает осо­бенно комическими" такие действия, в которых «мелкие и нич- тожные цели осуществляются с видом большой серьезности»А Вслед за Гегелем и Чернышевский почти так же определил комиче­ское : «...внутренняя пустота и ничтожность (человеческих характе­ров. — Г. П.), прикрывающаяся внешностью, имеющею притязание на содержание и реальное значение»⁵.

Следует различать комизм, вытекающий из закономерной вну- I тренней противоречивости человеческих характеров, и комизм вся­кого рода случайностей жизни. От такого внешнего и случайного комизма, конечно, никто не может уберечься при: определенном стечении обстоятельств. По Гегелю — это различие собственно ко- \ мического и просто смешного... «Здесь часто путают смешное и собственно комическое,— пишет Гегель, — Смешон может быть вся­кий контраст существенного и его проявления, цели и средг в, противоречие, благодаря которому явление снимает себя в самом себе»... «Глупости, нелепости, .заблуждения сами по себе также далеко не комичны, как бы ни смеялись мы над ними» ⁶.

Но нередко жизнь оказывается смешной в самой сущности. Существенной чертой комической противоречивости человеческих характеров является то, что эти противоречия гораздо легче ула­вливаются и осознаются в своих внешних проявлениях — в дей­ствиях, движениях человека, в его манерах, мимике, жестах, в его высказываниях, самих особенностях речи, в его привычках носить одежду, обращаться с вещами и т. д. Гораздо труднее уловить и осознать комичность внутренней жизни человека — его мыслей, чувств, стремлений.

ш.

Действия человека, сочетающие в себе важность и пусхсту~бЕо

ГЦ к

™ |т—жнзни. -т-ем более комичны, чем менее человек отдает себе в этом 11| отчет, чем в большей степени он уверен в полной правомерности !||! своих притязаний. Иначе говоря, человек тем более смешон, чем более он серьезен в своих комических действиях. Комизм этих дей­ствий всецело улавливается и осознается со стороны", другими людьми, если они сами идейно и нравственно доросли до такого осознания. ■ "

С особенной отчетливостью это проявляется в художественной литературе. Гоголь прекрасно понимал этот психологический закон художественного воплощения комических характеров на сцене.

увепрмленщ. г.щя.-дру " ^г"' -пг^^мЦм-'МдШ»

'ёвйзора», он писал: «Больше всего надобно опасаться, |чгобы не впасть в карикатуру...» «Чем меньше будет думать актер¹ Пользуемся случаем напомнить об этом тем, кто неверно перефразирует текст Гоголя и применяет выражение «смех сквозь слезы», искажая тем самым мысль писателя,

¹ Гегель Г. В. Ф. Эстетика, т. 3, с. 580.

1 Литературная теория немецкого ппшотт..,

2 Эльсберг Я. Е. Вопросы теории сатиры, с. 200.

3- Белинский В. Г. Г1олн. собо. соч т 1 м то «

лили, разнообразие своею личного произвола, капризов и пристра- СТИИ.' "'"

Собственно гражданская сторона изображаемых характеров, от­ношений и событий при этом настолько акцентирована писателем, что она всецело подчиняет себе всю предметную детализацию ха­рактеров и почти совсем исключает из изображения бытовые, личные, психологические их аспекты. И это только усиливает

4 Первая часть романа вышла в 1605 г., вторая — в 1615 г.

5Чернышевский Н. Г. Эстетические отношения искусства к действительности 31.

6Гегель Г. Д. Ф. Эстетик.