4. Пропозиции и структурная схема

1. За образом номинируемой предложением ситуации закреплен термин «пропозиция». Пропозиция – это конкретная «мысль, выраженная в предложении, то, что в нем обозначается» [1], часть содержательной структуры смысла предложения, которая информирует о фрагменте реального или вымышленного мира, о событии, представленном в предложении, «положении дел» в реальном мире [2].

Данный подход к изучению пропозиции отражен в работах Нины Давидовны Арутюновой, Веры Арсеньвны Белошапковой, Валентина Васильевича Богданова, Владимир Григорьевича Гака, Галины Александровны Золотовой, Валентины Ивановны Казариной, Юрия Констаттиновича Лекомцева, Зинаиды Даниловны Поповой, Игоря Павловича Распопова, Ивана Павловича Сусова, Виктора Самуиловича Храковского, Татьяны Викторовны Шмелевой и мн. др., хотя в научный обиход в отечественной лингвистике это понятие вошло под различными терминами: «глубинная структура» (В. Г. Гак), «реляционная структура» (И. П. Сусов), «семантическая модель предложения» (Л. М. Васильев), «семантическая структура предложения» (В. А. Белошапкова, В. Ю. Копров, Т. Викт. Шмелёва), «типовое значение предложения» (Г. А Золотова) [3].

Изучение содержательной структуры предложения определило живой интерес синтаксистов к изучению пропозиции. «Понятие П. (пропозиции. – В.К.) в специальной литературе последних десятилетий является одним из наиболее часто употребляемых терминов когнитивной науки вообще и когнитивной лингвистики в частности. <…> Понимается оно иногда и как некое концептуальное объединение, некое содержательное целое с определенными компонентами этого целого, причем “амодальное”, т. е. не связанное напрямую с модусом его существования  в голове человека; между частями П. существуют определенные связи и отношения, трактуемые обычно как отношения функции к своему / своим аргументам» [4].

2. В науке широкое распространение получило представление о том, что пропозиция формирует каркас будущего предложения, что все возможные его трансформации определяются меняющимися формами кодирования одного и того же «неизменного и инвариатного содержания, отраженного в самой пропозиции» [5]. Соломон Давидович Кацнельсон характеризовал пропозицию как результат первой, речемыслительной (или семантической) ступени порождения речи. «Содержание процессов на этой ступени определяется не структурами отдельных языков, а универсальной структурой человеческого мышления». Содержанием первой ступени порождения речи являются «живые образы вещей, наглядные представления» [6], лежащие в основе смыслов, формирующих пропозицию. «В пропозиции нет ни главных, ни второстепенных членов, нет никакой формальной структуры <…> нет субъективов и предикативов <…> в ней отражаются лишь образы объективной действительности» [7] – знаки участников внеязыковой ситуации и компоненты пропозиции: `производитель действия` (`субъект` – `агенс`), `носитель состояния` (`реципиент`), `субъект обладания`, `действие`, `объект действия`, `состояние`, `качество`, `количество`, `место`, `время`, `причина`, `цель` и т.п. Компоненты пропозиции в высказывании вербализуются словоформами, за которыми закреплены специфические термины: субъектив, предикатив, объектив, ситуанты, или партиципанты.

3. Всевозможные виды систематизированных и классифицированных отношений между сущностями внеязыковой действительности формируют различные типы пропозиций, представленных в языке знаками, за которыми закреплен термин «структурная схема простого предложения» [8]. Например, а) отношение между предметом и его квалитативным признаком формирует типовую пропозицию «предмет и его характеристика». Объективируется данная пропозиция именем предмета и прилагательным: Книга интересная (`предмет и его характеристика по внутреннему содержанию`); б) отношение между предметом и признаком по социальному положению представлено в пропозиции «характеристика лица по социальному положению, профессиональной деятельности» и реализуется в высказывании сопряжением двух существительных: имени лица и таксономического имени: Брат - учитель. Структурные схемы данных предложений трехкомпонентны: структурная схема предложения (а) – «кто есть какой»; предложения (б) – «кто есть кто». Таким образом, структурные схемы, являясь знаком акта предицирования, знаком предикативного отношения, тем самым объективируют пропозиции [9], понимаемые как знак систематизированных и классифицированных отношений между сущностями внеязыковой действительности, являющихся одновременно показателем различных типов предикативных отношений. Для пропозиции – означаемого структурной схемы – предложен термин «синтаксический концепт». «Именно виды отношений, осмысленные и классифицированные человеком, и являются синтаксическими концептами, стоящими за структурными схемами» [10], – констатируют З. Д. Попова и Г. А. Волохина (курсив наш. – В. К.). Природа пропозиции как означаемого структурной схемы простого предложения денотативна. В отличие от пропозиции высказывания, имеющей референтный характер, пропозицию, реализуемую структурной схемой иногда называют типовой пропозицией (З. Д. Попова). 

Из сказанного следует, что структурная схема простого предложения, являясь знаком предицирования, знаком предикативного отношения, устанавливаемого между субъектом и предикатом, тем самым служит знаком разных видов обобщенных и систематизированных отношений между внеязыковыми сущностями, знаком «типовой пропозиции» или синтаксического концепта. Это говорит о том, что словоформ, выражающих предикативность, может быть недостаточно для номинирования того или иного синтаксического концепта, той или иной «типовой пропозиции». В нашем случае (высказывания а и б) компонентный состав типовых пропозиций совпадает с её маркёрами, входящими в предикативный минимум высказываний. Тогда как при объективации, например, пропозиции «эмоционально-оценочное отношение» (Матери картина понравилась; Им такая жизнь не по вкусу; И зло наскучило ему) дело обстоит иначе. По мнению Галины Александровны Золотовой, предикативный минимум высказываний этого типа включает три компонента: субъектив, выраженный дативом личного имени, объектив, реализуемый номинативом предметного имени, и глагольный предикатив отношения (понравиться – `произвести на кого-либо хорошее, приятное впечатление`; наскучить – `стать неприятным, надоесть кому-л.`) и фразеологическим сочетанием «не по вкусу» (`не нравится`) + копула (ср., была не по вкусу), хотя для выражения предикативности достаточно двух сопрягающихся словоформ: субъектива и предикатива. Третий компонент, объектив, «вводится» в структурную схему по «требованию» пропозиции «эмоционально-оценочное отношение одного предмета к другому», представленной сочетанием смыслов: `субъект-протагонист` + `отношение` + `объект отношения` [11].

Аналогично обстоит дело и с категорией действия. Ситуация действия предполагает наличие нескольких участников: лица – производителя действия (агенса), самого действия, предмета воздействия (объекта), орудия (инструмента) действия, адресата. Однако для объективации ситуации действия вербализация всех её участников необязательна. Высказывание, соотносимое с референтом ситуации действия (воздействия), будет вполне корректным, если в высказывании будут реализованы три участника: лицо, производящее действие, действие и объект этого действия. Значит, в основе высказывания с типовым значением `кто делает что` должна быть минимально трехкомпонентная структурная схема. Эллипсис одного из компонентов схемы со значением, например, результативного действия приводит к некорректности высказывания. Например: а) Отец спилил берёзу – ср.: Отец спилил...; б) Я прочитал брату газету – ср.: Я прочитал ... . Словоформы со значением орудия действия и адресата факультативны, их отсутствие в структуре высказывания не создаёт информативной неполноты при реализации пропозиции «направленного на предмет действия», хотя названные компоненты входят в семный состав предикатов «действие», а соотносительные словоформы занимают при этих предикатах присловную позицию. Тогда как эллипсис словоформы со значением объекта воздействия не только делает высказывание некорректным (см. примеры выше), но может видоизменить информативный компонент семантики высказывания. Например: С утра мальчик с увлечением читает сказку – С утра мальчик читает. Первое высказывание называет конкретное действие, направленное на предмет, и представляет структурную схему «кто делает что», тогда как во втором высказывании на означаемое этой схемы наслаивается сема занятости, способа проведения времени.   

Структурная схема – это конструктивное ядро любого высказывания. «Наличие в структуре предложения обязательного состава – конструктивного ядра – с неизбежностью следует из важнейшей функциональной характеристики предложения: канонизации его структуры как средства обеспечения стандартности представления в коммуникативных актах, – заключает Вульф Яковлевич Плоткин. – Поэтому не может иметь статуса предложения такое синтаксическое построение, в котором нарушена структурная обязательность заполнения той или иной позиции» [12].

4. Вопрос о трехкомпонентности структурных схем, предикатив которых представлен глаголом, выражающим отношение между производителем действия и его объектом, не раз обсуждался в синтаксических исследованиях. Он нашёл отражение в работах Тимофея Петровича Ломтева, Валентина Прокофьевича Малащенко, Зинаиды Даниловны Поповой, Александра Алексеевича Холодовича, Василия Семёновича Юрченко и др. Решение этого вопроса прежде всего связано с лексико-семантической классификацией глаголов. Исследователи отмечают, что «лексико-семантические исследования глаголов дают сведения о «запасах» предикатной лексики, их лексико-семантическом устройстве и разнообразии, а также позволяют на их основе практически решить задачу выявления и описания структурно-семантических типов глагольных предложений» [13].

Характеризуя требования к лексикографическому описанию предикатной лексемы, Юрий Дереникович Апресян рекомендует помнить о том, что «ядром» ее толкований «является выполненное на упрощенном и стандартизованном естественном языке исчерпывающее и неизбыточное описание ситуации (физической или ментальной), которая ею обозначается. Описать ситуацию исчерпывающе и неизбыточным образом значит назвать всех ее участников и только их, указав все свойства каждого участника и отношения между ними и только эти свойства и отношения» [14] [курсив наш. – В. К.].

Об обязательном включении в структурную схему простого предложения объектных компонентов в силу «необходимой завершенности конструктивной базы предложения», компонентов, предопределяемых отношением, выражаемым глаголом и содержащим место, которое требует второго предмета и его имени, говорят Владимир Григорьевич Адмони, Евгения Анатольевна Иванчикова, Григорий Григорьевич Почепцов, Тимофей Петрович Ломтев, Игорь Павлович Распопов [15] и др.

Интерпретируя природу языкового содержания как тесное взаимодействие категорий предметного мира, логического мышления, прагматических и лексических значений, С. Д. Кацнельсон предложил рассматривать логическую формулу сочетающихся с предикатом предметных имен «предикат и его аргументы, места» как связь «предиката с его предикандумами». «Валентные свойства предиката, реализующиеся в предложении, в самом предикате даны в виде “мест”, подлежащих заполнению “пробелов”. Каждый предикат, – пишет один из ведущих современных языковедов, – как бы открывает “вакансии” для замещающих эти “вакансии” предикандумов. В зависимости от количества потенциальных “мест” предикаты распадаются на одноместные, двухместные, трехместные и др. Классификация предикатов по числу “мест” носит внешний характер и не затрагивает качественной природы отношений, предполагаемых предикатом» [16]. Под предикандумами С. Д. Кацнельсон понимает «аргументы как именные (субстанциальные) значения, непосредственно объединяемые предикатом и дополняющие его до уровня предложения». Он характеризует предикандумы как «дополнения» в широком смысле: «Круг синтаксических функций, охватываемых этим понятием, приблизительно покрывается традиционными терминами «субъект предложения» и «объект» (дополнения)" [17]. Об этом же пишут Нина Давидовна Арутюнова, Леонид Михайлович Васильев, Зоя Леонидовна Новоженова, Василий Семёнович Юрченко [18]. Не только в глагольном предикативе, но и в семантической структуре предикативного качественного прилагательного также содержатся «наметки» семантико-функциональных ролей сочетающихся с ними имен [19].

Итак, под структурной схемой мы понимаем языковой знак, означающим которого являются субъектив и предикатив со своими синтаксическими местами, а означаемым – различные виды предикативных отношений, пропозиция, или синтаксический концепт, формирующий типовое значение предложения.

5. Становление и развитие структурных схем простого предложения – явление историческое. Причиной их рождения служат вновь появляющиеся знания о предметах окружающего мира и стремление коммуникантов передать эти знания, информировать о них с помощью уже имеющегося языкового материала. Неоднократно представленные в высказывании и «обсужденные людьми» новые знания приобретают статус концепта. Языковой же материал, репрезентирующий этот концепт, формирует «новую» структурную схему, составляющую «ядро» высказываний на данную тему [20]. Например, в русском языке издавна существует структурная схема обладания предметом «у кого есть что», обозначающая отношение владельца и его собственности: У соседей есть машина. На базе этой схемы сформировались две фразеологизированные схемы: квалитативная схема «у кого есть какой признак», субъектив которой представляет лицо, характеризуемое по наличию у него определенного признака как его существенной черты: У девочки красивые косы, а также схема – знак состояния живого существа: У ребёнка температура.