Конен. История зарубежной музыки с 1789 до середины XIX века

величайшими композиторами прошлого, — родился в трагические дни разгрома польского восстания.

2

В Париж Шопен прибыл в сентябре 1831 года на пути в Лондон. Сначала он не предполагал задержаться там сколько-нибудь надолго. Но бурлящая, сверкающая жизнь французской столицы, с ее блестящим конгломератом художественных индивидуальностей, с ее насыщенной театральной и музыкальной жизнью и, наконец, с ее острыми политическими страстями, которые в момент приезда Шопена в Париж были (в отличие от общественной атмосферы Вены) целиком на стороне разгромленных поляков, — все это захватило и увлекло молодого польского музыканта настолько, что, несмотря на пугающие трудности устройства, он на время задержался там. А из-за невозможности, выяснившейся впоследствии, получить паспорт для возвращения на родину, он так и остался в Париже до конца жизни и покидал Францию только эпизодически для кратких заграничных поездок — в Германию, Австрию, Англию, которые преследовали главным образом профессиональные интересы 254.

За исключением первых месяцев, когда несколько растерявшийся Шопен ощущал себя провинциалом и даже был готов поступить на три года в обучение к знаменитому пианисту Калькбреннеру (от этого шага он все же удержался), Шопен скоро включился в парижскую жизнь и завоевал общественное признание уже своим первым выступлением в сборном публичном концерте в феврале 1832 года. Известный парижский критик и музыковед Фетис писал, что игра Шопена знаменует собой едва ли не полное обновление фортепианной музыки, и специально отмечал богатство и оргинальность его замыслов.

--- 448 ---

Слава Шопена как пианиста представляет собой нечто весьма необычное на фоне биографий выдающихся виртуозов прошлого века. За всю свою жизнь он выступил публично не более тридцати раз, причем его собственные концерты исчисляются буквально единицами. В двадцатипятилетнем возрасте этот величайший пианист практически отказался от концертной деятельности. Он боялся широкой публики, плохо чувствовал себя на эстраде, среди чужих. Выступления в больших публичных залах Парижа становились для него все более и более мучительными. Играл он свободно только в салонах или в кругу коллег-музыкантов. Кроме того, прогрессирующий туберкулез (который в те годы умели распознавать только на поздней стадии) неуклонно снижал его физические силы, необходимые для эстрадных выступлений. В игре Шопена постепенно исчезала сила звука. Громадных нарастаний к кульминациям на fortissimo, которые в его произведениях нам знакомы по исполнениям других пианистов, Шопен сам достигал в пределах диапазона между нежнейшим pianissimo и mezzo forte. Его исполнительские замыслы могли дойти до слушателя только в камерной обстановке. И тем не менее вокруг Шопена-пианиста уже в первые годы жизни в Париже распространилась легендарная слава. В музыкальных кругах Европы он очень скоро завоевал репутацию величайшего пианиста современности, с которым мог соперничать разве только один Лист.

Главным источником существования Шопена в Париже стали частные уроки, преимущественно в среде дилетантов-аристократов (чем, возможно, и объясняется то обстоятельство, что Шопен не создал своей профессиональной пианистической школы). Жизнь его резко делилась на «творческие» и «педагогические» периоды. Сочинению отводились почти исключительно летние месяцы, которые он проводил вдали от парижских салонов, зимний же сезон посвящался педагогической работе и светской

254 В 1835 году он уезжал из Парижа для встречи с родителями в Карлсбаде (Карловых Варах).

www.musicfancy.net

жизни.

Великий польский поэт Адам Мицкевич, с которым Шопен сблизился в Париже, упрекал композитора в том, что он проводит слишком много времени в салонах, мешающих ему сосредоточиться на творчестве. Нельзя, однако, не принять во внимание, что салонная жизнь для Шопена означала отнюдь не только светские развлечения. Именно в этой среде Шопен встречался с самыми выдающимися музыкантами, писателями, художниками Парижа. К его обществу принадлежали Россини, Керубини, Паэр, Лист, Берлиоз, Гиллер, Беллини, Мейербер, Мошелес, Франкомм, Нурри, Виардо-Гарсиа и другие видные музыканты. Независимо от того, сочувствовал ли Шопен творческому направлению знакомых ему композиторов (например, Берлиоза как композитора Шопен совершенно не принимал, хотя лично был настроен к нему дружелюбно), общение с ними стимулировало его собственные мысли об искусстве и художественные искания. Он встречался и с виднейшими литераторами Парижа, прежде всего со своими соотечественниками Мицкевичем и Словацким (Шопен был членом «Польского

--- 449 ---

литературного общества» в Париже), но, кроме того, с Мюссе, Бальзаком, Гейне, с художником Делакруа (с которым был связан дружбой) и другими.

Важнейший эпизод в биографии Шопена образует его связь с известной французской писательницей Жорж Санд (Авророй Дюдеван). Оставляя в стороне вопрос, которому биографы Шопена уделяют чрезвычайно много внимания по сей день, а именно вопрос о причинах их разрыва и о том, в какой мере личность Жорж Санд обусловила эту трагическую для Шопена развязку255, отметим, что годы их совместной жизни совпадают

ссамым изумительным по продуктивности, зрелости, художественному совершенству периодом в творчестве Шопена. Все «вершинные» произведения композитора во всех жанрах были созданы между 1838 и 1847 годами, охватывающими время близости между Шопеном и Жорж Санд. После же разрыва, крайне болезненного для Шопена и, вне сомнения, ускорившего его смерть, он не сочинил почти ничего.

Разумеется, не исключено, что подобное совпадение было более или менее случайным, что бурно развивающийся талант Шопена сам по себе приближался к своей вершине в конце 30-х годов, а физическая слабость, вызванная прогрессирующим туберкулезом, парализовала его творческую деятельность в последние два года. Но даже в этом случае мы тем не менее не должны забывать, что Жорж Санд сблизила Шопена с самыми творческими, живыми, мыслящими людьми Парижа. В ее кругу он впервые расширил свое знание людей, которое до тех пор в большой мере ограничивалось польскими эмигрантами-аристократами и парижским светом. Под ее влиянием он познал мир современных идей. Все усиливающаяся значимость и серьезность произведений Шопена начиная с конца 30-х годов говорит о его большом интеллектуальном и духовном росте, оторвать который от влияния Жорж Санд и ее круга было бы трудно.

Шопен начал свою творческую жизнь в Париже случайными, малохарактерными и почти забытыми в наше время произведениями. В своем стремлении обратить на себя внимание светского Парижа и проявить себя как композитор-виртуоз он сочинил в 1832 и 1833 годах несколько показных пьес в духе модных эстрадных пианистов 256. Однако одновременно Шопен продолжал искания в своей ясно определившейся области и вместе

сэстрадными пустячками сочинял и мазурки (например, ор. 17, ор. 24 и другие), и новые этюды, в которых продолжил разработку выразительных возможностей,

255Попытки выяснить подлинную природу отношений между Жорж Санд и Шопеном и причины их разрыва представляются нам одновременно и бесперспективными и совершенно бесполезными для углубленного понимания творческого развития композитора.

256Рондо ор. 16; Дуэт для фортепиано и виолончели на тему из «Роберта-Дьявола», совместно с О. Франкоммом; «Блестящие вариации на тему из «Герольда» ор. 12; «Болеро» ор. 19.

www.musicfancy.net

--- 450 ---

заложенных в созданной им самим фортепианной технике (этюды ор. 25).

До 1837 — 1838 годов внимание композитора было поглощено почти исключительно миниатюрами. Мазурки, полонезы, вальсы, ноктюрны, первый экспромт исчерпывают его творчество в первые парижские годы, достигая совершенства, значительно превосходящего пьесы варшавского периода. Среди них выделяются «Прелюдии» (1836—1839) — одно из самых глубоких, оригинальных, подлинно классических творений Шопена. Оно как бы образует кульминацию творчества Шопена в области интимного камерного пианизма. Идея лирической миниатюры выражена здесь в предельно лаконичной, сконцентрированной, афористической форме. И в то же время их контрастная циклическая структура со своей новой драматургической логикой как бы перебрасывает мост к творчеству Шопена следующего периода.

В самом деле, после 1838 года в его произведениях настойчиво пробивается линия драматических крупномасштабных жанров, не имеющих прототипов в творчестве других композиторов и только слегка намеченных в сочинениях самого Шопена в предшествующие годы. Вторая, Третья, Четвертая баллады, Сонаты b-moll и h-moll, «Фантазия f-moll», «Полонез-фантазия», Второе, Третье, Четвертое скерцо — эти произведения, почти все в новых жанрах, соединяют в неизвестной дотоле манере романтические, по существу интимные, настроения с принципами крупномасштабной структуры и драматической контрастностью. Широта и свойственная им многогранность образов, соединение тончайших колебаний настроения с глубиной чувства, сложность, порой изысканность звучаний при огромной непосредственной красоте и эмоциональной доступности, новизна, самобытность и убедительность формы придают этим драматическим поэмам Шопена неисчерпаемый интерес. По своей цельности и единству развития, по целеустремленно возрастающему драматизму эти многотемные крупномасштабные произведения Шопена преломляют по-новому принципы симфонизма. Ведущая роль драматического элемента в творчестве Шопена в последнее десятилетие его жизни сказывается даже в трактовке таких «отстоявшихся», давно испробованных жанров, как ноктюрн или полонез. Не случайно монументальный As-dur'ный полонез или грандиозный, полный внутреннего движения с-moll’ный ноктюрн появились на свет в 40-е годы. Даже мазурка — этот самый интимный и верный спутник Шопена начиная с самых ранних лет — испытывает на себе влияние нового, углубленного строя мышления композитора.

Резкое падение творческой продуктивности Шопена в последние три года его жизни объясняется отнюдь не оскудением творческой мысли. «Баркарола» и «Полонезфантазия», относящиеся к 1846 году, f-moll'ная мазурка, сочиненная незадолго до конца, говорят о том, что даже в этот последний период перед композитором открывались неизведанные перспективы. С середины 40-х

--- 451 ---

годов в его творчестве стали ясно проступать новые тенденции: тяготение к новой образной сфере, связанной с настроением светлой гармонии и спокойного созерцания, к более изысканному и усложненному музыкальному языку (в частности, к полифонизированной фактуре, к свободной «речевой» мелодии, к предельной детализации и хроматизации гармонии). Утонченность и филигранность некоторых его поздних произведений, например «Колыбельной», почти выходят за рамки романтического стиля, как бы указывая путь к изысканным миниатюрам импрессионистов.

Творческое развитие Шопена, отмеченное непрерывным восхождением, было нарушено ломкой жизни (из-за разрыва с Жорж Санд), материальными трудностями и

www.musicfancy.net

катастрофически развивающейся вследствие всего этого смертельной болезнью.

В конце жизни Шопен предпринял длительную поездку в Англию. Однако он находился в настолько тяжелом физическом состоянии, что выступления в Лондоне были исключены. Душевные потрясения последних лет притупили его восприимчивость к новым внешним впечатлениям. Он вернулся в Париж измученный и разбитый.

17 октября 1849 года Шопен умер в Париже. Сердце композитора, по его просьбе, было перевезено на родину и хранится в костеле Св. Креста в Варшаве.

Особенности музыкального стиля Шопена. «Фортепианность» интонаций. Влияние национальной польской музыки. Классицистские традиции

1

Музыкальный стиль Шопена отличается редким единством. Разумеется, развиваясь непрерывно на протяжении почти четверти века, его творчество прошло через несколько различных фаз. Путь между его первым опусом («Рондо», 1825) и «Баркаролой» (1846) знаменует чуть ли не целую эпоху — от наивных фортепианных сочинений начала XIX века до изысканных звучаний, предвосхищающих пианизм Дебюсси. Можно без труда наметить несколько стадий: а) ранний, варшавский период; б) рубеж 1829—1831 годов; в) парижский период до «Прелюдий»; г) 40-е годы, отмеченные тяготением к симфонизированным, крупномасштабным формам; д) самые последние годы. И все же между произведениями Шопена 20-х и 40-х годов нет того резкого различия, какое характеризует, например, музыкальный стиль и язык раннего и позднего Бетховена или инструментальный стиль раннего и позднего Шуберта. Шопен очень скоро нашел свою собственную, «глубоко индивидуальную систему интонирования» (Асафьев), которая прежде всего и определила своеобразие его музыкального стиля в целом. «Шопеновская интонация», органичная и неповторимая, пронизывает все произведения польского композитора, живущие в

--- 452 ---

современном репертуаре, и позволяет мгновенно определить их авторство, независимо от того, создавались ли эти произведения в юношеские годы или в самом конце творческого пути. Можно говорить об усовершенствовании, об усложнении стиля Шопена, о все расширяющемся круге образов, о более богатом и углубленном эмоциональном содержании его музыки. И тем не менее все его произведения спаяны едиными господствующими стилистическими признаками.

Здесь характерны в основном два момента. Во-первых, своеобразие и органичность «системы интонирования», о которой говорилось выше.

Во-вторых, отношение к избираемым средствам выражения. Все его высказывания отличаются удивительным равновесием между классицистскими и романтическими тенденциями. Классицистская ясность, точность, логичность в изложении мысли сочетается у него с «бурлящим эмоционализмом... чувствований юности «послереволюционного века» (Асафьев). Эта черта, проявляясь несколько по-разному в разные творческие периоды, лежит в основе всех шопеновских произведений.

Можно было бы проследить истоки музыки Шопена в профессиональном искусстве его предшественников 257. Но это скорее уводило бы от проблемы шопеновского стиля, чем

257 Так, например, нетрудно уловить зависимость некоторых фортепианных приемов Шопена от Гуммеля, Филда, Крамера. Близость его мелодического стиля к вокальной выразительности итальянской оперы также не вызывает сомнений. Его «моцартианство» дает себя чувствовать в отточенности, ясности, изяществе выражения. Следы изучения Баха ощутимы в полифониэнрованиой фактуре, в логике мелодического развития, в строгости формы. Наконец, влияния польских композиторов (Огиньского, Лесселя и других)

www.musicfancy.net

содействовало ее постижению. Шопен претворил все влияния в столь самостоятельную, индивидуальную форму, что в его творчестве они растворились почти до неузнаваемости. Важнейшая особенность интонации Шопена — ее «фортепианность». Подобно тому как Берлиоз мыслил в основном оркестрально и самые интересные его мысли рушатся (или, во всяком случае, предельно обедняются) при попытке исполнить его темы на фортепиано, так музыка Шопена не существует в отрыве от ее пианистической природы. Исполненная на других инструментах, она теряет не только большую часть своего обаяния, но часто и свою индивидуальность. Она становится особенно обезличенной в оркестровом изложении, где фортепиано не участвует совсем.

Музыкальные мысли Шопена рождались в импровизациях за фортепиано и облекались в чисто пианистические звучания. (По воспоминаниям современников, в исполнении самого Шопена, с его характерным rubato и изменчивым характером интерпретации, было ясно ощутимо импровизационное происхождение его музыки). Новая эмоциональная атмосфера этой музыки — ее интимные

--- 453 ---

настроения, поэтическая свобода, тончайшие переливы светотени, воздушность, зыбкость, неуловимость — все это воплощалось через особый строй музыкального выражения, неразрывно связанный с новыми колористическими возможностями фортепиано. Инстинктивное постижение природы обертонных звучаний на фортепиано, тончайшая разработка выразительных возможностей педального фона и педального смешения гармонических нюансов породили у Шопена новую пианистическую фактуру, которая является важнейшим неотъемлемым элементом выразительности самой темы. Тема у Шопена не только немыслима вне ее чисто пианистического облачения, но часто весь ее художественный смысл кроется в особенностях пианистической фактуры. Эффекты таяния и растворения в пространстве, эффекты слияния нескольких звуковых плоскостей, разрастающейся и затухающей гулкости, обволакивания звука, тембрового раскрашивания темы, как и множество других, содействовали тому, что музыкальные темы Шопена лишались прямолинейной рельефности и воздействовали на слушателя прежде всего своим неуловимым романтическим настроением.

В противоположность Листу, который трактовал фортепиано как инструмент, способный воспроизвести грандиозное многокрасочное звучание оркестра, Шопен разрабатывал колористические возможности, свойственные только пианистическим тембрам. Проблема звуковой красочности занимала Шопена не меньше, чем Берлиоза. Как это ни странно на первый взгляд, но на самом деле Шопен и Берлиоз работали в одном направлении, стремясь отвести колориту важнейшее место. Оба искали принципы красочной динамики и красочного голосоведения, оба, каждый в своей области, исследовали до предела выразительные свойства тембрового колорита. В своей дотоле относительно бесколоритной сфере Шопен открыл такую же богатейшую палитру красок, как его французский современник в области симфонического оркестра. Но «инструментовка» Шопена оставалась всегда в пределах чисто пианистических тембров. Его понимание выразительных ресурсов фортепиано не имело себе подобных.

Так, например, замечательный поэтический эффект созерцания, которым завершается медленная часть f-moll'ного концерта, исходит из такого расположения звуков простейшей гармонии, которое именно на фортепиано порождает богатейшие обертонные наслоения (пример 198 а).

Особое расположение тонов тонического трезвучия в басовой партии прелюдии d-moll создает ее характерную гулкую и возбужденную динамичность (пример 198 б).

С другой стороны, воздушный образ Fis-dur'ной прелюдии достигается только при

можно проследить в характерной элегический выразительности его мелодики, в тенденции к хроматизированнай гармонии, к инструментальному мышлению н т. д.

www.musicfancy.net

помощи педального фона и особого сочетания пианистических регистров. Сама тема предельно проста, гармонически почти примитивна (пример 198 в).

Cis-moll’ная прелюдия, эта квинтэссенция романтической мечтательности, с ее приглушенными полутонами и блуждающими

--- 454 ---

импровизационными эффектами, как бы вся строится на одной только пианистической фактуре (пример 198 г).

«Потусторонность», жуткость настроения, пронизывающего фи-нал b-moll’ной сонаты, в большой мере обязаны своей выразительностью своеобразной фактуре — « бестелесному» пустому унисону, образующему сложную фигурацию (пример 198 д)

Каскады искрящихся хроматизмов в верхних регистрах противопоставляемые устойчивому басу, — другой характерный шопеновский оборот, который тоже связан с тонко разработанным приемом переменной педали (см., например, тему из «Колыбельной», из d-moll'ной прелюдии, из gis-moll’ного этюда ор. 25 примеры 198 е, ж,

з):

www.musicfancy.net

--- 455 ---

www.musicfancy.net

--- 456 ---

Мелодия редко показана у Шопена в виде простой «песенности», противопоставляемой гармоническим голосам. Она обычно сливается с окутывающим ее фактурным и гармоническим фоном, и часто эффект кантабильности целиком достигается или усиливается благодаря скрытым в фактуре мелодическим голосам (см. например, Asdur’ный этюд ор. 25 или fis-moll'ную прелюдию):

www.musicfancy.net

Подобные находки у Шопена неисчерпаемы. Можно указать десятки шопеновских оборотов, которые в нотной записи представляются обыденными и малооригинальными, а в фортепианном исполнении приобретают «неземную» поэтическую красоту.

«Фортепианность» шопеновской интонации была остроумно подмечена Шуманом, который, создавая в своем «Карнавале» образ Шопена, обыграл его пристрастие к чисто пианистическому, «обертонно-тональному» расположению звуков трезвучия (тем самым, быть может невольно, Шуман подчеркнул отличие своего собственного фортепианного стиля от шопеновского).

--- 457 ---

2

Утонченный камерный стиль западноевропейского пианизма слился у Шопена органически и без этнографической подчеркнутости с особенностями польского фольклора. Проникновение черт польской и вообще славянской народной музыки в творчество Шопена определило оригинальность его стиля, быть может, даже в большей степени, чем новизна пианистического мышления.

Трудно дать исчерпывающую характеристику влияний на Шопена польской www.musicfancy.net

национальной культуры. Они выходят далеко за рамки проблем музыкального языка и сказываются на особенностях его мышления в более общем, широком плане. При современном уровне музыковедения эти особенности нелегко поддаются анализу.

Бесспорно одно. Шопен, с детства знакомый с польским фольклором, обладал особенной широтой музыкального кругозора.

Народные лады, исчезнувшие из профессионального творчества западных стран, для Шопена были художественно действенными и полноценными258. Формы народной художественной практики, ритмы народных танцев и песен таили для него не меньшее выразительное богатство, чем жанры и музыкально-выразительные средства профессиональной европейской музыки. Проникновение признаков одного стиля в другой совершалось у него естественно и убедительно и сказалось в смелом новаторстве его музыкального языка.

Как это ни парадоксально на первый взгляд, но уже в самой исключительной приверженности Шопена к фортепиано проявляется характерно национальная черта. Разумеется, народное польское музицирование не было ни в какой мере связано с пианистической культурой. Однако тяготение именно к инструментальному началу в высшей степени типично для польского фольклора, который развивался в сторону танца и инструментализма значительно больше, чем в сторону чистой песенности. Даже песня в Польше заимствовала много своих черт из инструментальной музыки. Эту яркую особенность музыкального мышления польского народа Шопен претворил в плане высокоразвитого западноевропейского профессионализма.

Любопытно, что иногда даже в самой фактуре некоторых шопеновских мазурок, при всей ее пианистичности, слышатся отзвуки инструментальных ансамблей, распространенных в польских деревнях. Так, например, в мазурке С-dur ор. 56 фортепианная фактура

--- 458 ---

воспроизводит звучание волынки и контрабаса; в мазурке h-moll ор. 30 — явное подражание игре деревенского скрипача:

258 Эта черта, впервые проявившаяся у Шопена, станет впоследствии одной из важнейших, типичных тенденций новых национальных школ Запада. Так, например, национальная самобытность музыкального языка Грига (Норвегия), Альбениса (Испания), Сибелиуса (Финляндия), Воан-Уильямса (Англия), Гершвина (США) и многих других связана прежде всего с их обращением к народным ладам.

www.musicfancy.net