10.3. Модели революций

Термины "кризис" и "революция" в настоящее время широко используются при описании процессов развития науки и техники,

культуры и образования, экономики и менеджмента. В одних об­ластях кризис считается необходимым этапом развития, в других его стремятся избегать. Отсутствует единство также в оценках хода и результатов революций в социально-политической сфере.

П. Сорокин проанализировал 1622 социальных кризиса и ре­волюции с 600 г. до н.э. по 1925 г. и вывел закон поляризации. Во времена революционных изменений почти в каждой области со-циокультурной жизни имеет место как конструктивный, так и де­структивный эффект. Причем если революция приходится на пе­риод подъема, то доминирует конструктив, а если на период упадка, то доминируют деструктивные эффекты.

Сторонники революционных преобразований считают, что ис­точником всех негативных явлений, связанных с революцией, яв­ляются происки реакции. Сорокин же утверждает, что каждый ре­волюционный период неизменно распадается на две стадии: 1) собственно революционные события; 2) стадия реакции или обуздания, неразрывно связанная с первой.

Когда реакция сходит на нет, можно говорить о завершении революции. На первой стадии революционные события приво­дят общество в состояние хаоса, но угроза голода, нужды, эпиде­мий заставляет даже самых отчаянных прекращать революци­онный дебош. Лозунги свободы сменяются требованиями порядка, нередко диктаторского. Начинается вторая стадия революции, во время которой не только происходит реставрация многих до­революционных институтов, но и закрепляются эволюционно по­лезные завоевания революции [15].

В 60-е годы был опубликован ряд работ, исследовавших рево­люционные ситуации с помощью концепции депривации — не­равенства доступа к социальным благам. Оценка депривации обычно делается людьми на основе сравнения своих социальных условий с социальными условиями других индивидов или групп.

Теория растущих ожиданий (относительной депривации) ут­верждает, что стихийный взрыв возможен тогда, когда длитель­ный экономический рост или рост уровня демократии резко сме­няется спадом. Состояние обманутых ожиданий вызывает фрустрацию (стресс), которая обуславливает рост агрессивности. Можно сказать, что когнитивный дисбаланс — осознаваемый раз­рыв между ожиданиями и возможностями их удовлетворения, создает психологическую напряженность, приводящую при оп­ределенных условиях к социальному взрыву [6].

Одной из первый моделей, объясняющей революционный взрыв ростом ожиданий, была модель Дж.Дэвиса. По мнению

Дэвиса, сами по себе плохие ус­ловия и даже ухудшение усло­вий, как правило, не приводят к восстанию. Он предложил так называемую модель "кривой J" (рис. 10.4) для прогнозирования вероятности восстания.

Рис. 10.4. Прогноз революционного потенциала

Сплошная линия на рис. 10.4 показывает реальное изменение экономических усло­вий S, а штриховая — динами­ку ожиданий P. Если в период экономического роста начина­ется неожиданный спад и раз­личие между ожиданиями и ре­альными условиями достигает критической величины, происходит социальный взрыв. Причем революция может произойти в течение короткого промежутка времени — не более двух лет. По истечении этого срока люди склонны смириться с ситуацией [19].

Из модели Дэвиса ясно, почему радикальные реформаторы стараются на первых, шоковых этапах реформ сделать жизнен­ный уровень большинства населения как можно более низким. Чем ниже стартовый уровень жизни, тем меньше вероятность его резкого падения на последующих этапах. Даже при наступ­лении небольшого спада воспоминания об ужасных условиях не­давнего прошлого парализуют массовые акции протеста.

Понятно, что однофакторная модель не может адекватно объ­яснить решения, принимаемые индивидом. В более развернутых психологических моделях восстания учитываются влияния стра­ха, разочарования, желания перемен, негативного прошлого и на­дежды на успех.

Недостатком психологических моделей является чрезмерное акцентирование индивидуального уровня. Такие модели не объ­ясняют, почему объединяются разрозненные индивиды, как про­исходит политическая мобилизация.

В 70-80-е годы значительное внимание уделялось теориям, изучающим революционные процессы на уровне социальных сис­тем. При макроуровневом анализе рассматривались такие фак­торы, как кризис легитимности власти, наличие революционной идеологии, роль иностранных государств и др.

В последние годы предпринимались попытки синтезировать микро- и макроуровневый подходы. Так, Коульман построил мо­дель революции, содержащую 18 факторов [18]. Значительно бо­лее изящную модель предложила Теда Скокпол (рис. 10.5).

Представленная на рисунке модель показывает, что вероят­ность революции в странах третьего мира определяется взаимодей­ствием трех ключевых факторов:

С — степени вовлеченности в систему управления социально мобилизованных групп;

P — степени проницаемости страны (наличие труднодоступ­ных территорий, отсутствие развитой транспортной сети);

В — степени бюрократизации госадминистрации и армии.

Интересно, что показанное на рисунке направление роста бю­рократизации ведет к снижению вероятности революции для стран с диктаторским режимом и колоний. Для стран с авторитарным режимом и неявно управляемых колоний направление этой оси меняется — рост бюрократизации повышает вероятность рево­люционных событий [21].

Рис.10.5. Модель революций в странах третьего мира

Большое число моделей революции построено на базе маркси­стского подхода. Так, Дж.Тернер смог в сжатой табличной форме представить взаимодействие основных факторов, вызывающих ре-

волюционный взрыв. Значительно удобнее таблицу Тернера [16] визуализировать в форме причинно-следственной диаграммы. Анализ диаграммы позволяет быстро заметить ее главный недос­таток — отсутствие петли положительной обратной связи, без которой невозможно раскручивание "маховика" революции. Уточненная модель представлена на рис. 10.6.

Рис. 10.6. Марксистская модель революции

В марксистской модели кризиса эта петля может выглядеть следующим образом: подрыв доверия к власти стимулирует рост требований и ожиданий, растет готовность к насильственным дей­ствиям, что ведет к усилению кризиса легитимности власти. Уси-

ление кризиса легитимности заставляет власть предпринимать по­пытки сбить растущую волну требований и применять репрессии. Последнее еще больше подрывает доверие к власти и т.д. [20].

Приведенные примеры показывают