II. Основное содержание работы

Во введении обосновывается актуальность темы, раскрываются ее научная новизна и практическая значимость, определены цель и задачи, объект, предмет и хронологические рамки исследования, дается характеристика историографии проблемы и источниковедческий обзор.

Первая глава «Великие реформы» и польский вопрос: государственная деятельность великого князя Константина Николаевича в конце 50-х – начале 60-х гг. XIX в.» показывает роль великого князя Константина Николаевича в политической жизни России конца 50-х – начала 60-х гг. XIX в., его влияние на ход Крестьянской и других реформ, а также участие великого князя в решении польского вопроса.

В первом параграфе «Переворот 1861 г.: отмена крепостного права и политическая борьба в России на рубеже 50-60-х гг. XIX в.» дан анализ деятельности великого князя Константина Николаевича на завершающем этапе подготовки Крестьянской реформы, участия великого князя в борьбе внутриправительственных группировок. Период с конца 1860 по июнь 1862 г. стал апогеем политического влияния великого князя Константина Николаевича. Великий князь сыграл во многом решающую роль в деле отмены крепостного права. Крестьянская реформа 1861 г. явилась великим социальным переворотом, положившим начало кардинальному преобразованию всего государственного и общественного строя России. Кроме того, в конце 1861 – начале 1862 гг. Александр II, при активном содействии Константина Николаевича, решился на либерализацию внутриполитического курса и обновление высшей администрации посредством выдвижения на ряд ключевых постов представителей либеральной бюрократии. В это время многие либерально настроенные деятели из окружения великого князя – так называемые «константиновцы» получают высокие правительственные назначения. Идеологом «константиновцев» являлся А.В. Головнин. Он убеждал Константина Николаевича в необходимости последовательного проведения либеральных реформ, основанных на принципах бессословности и постепенного предоставления всем классам населения политических прав. По мысли Головнина, именно такой образ действия должен был предотвратить разрушительные последствия «приближающейся революции». Великий князь разделял программные идеи Головнина. Но, воспринимаемый многими современниками в качестве «первого министра», на деле он был довольно далек от главенствующего положения в правительстве. Политическим противовесом царскому брату стал министр внутренних дел П.А. Валуев, которому уже в феврале-апреле 1862 г. удалось перехватить у него инициативу в ключевых вопросах внутренней политики (в крестьянских делах, в подготовке Земской реформы и др.) и усилить свое влияние на государя. Великий князь не смог противостоять шагам министра внутренних дел по обеспечению доминирующего положения дворянства в будущих земских учреждениях. Кроме того, Александр II одобрил высказанную Валуевым критику в адрес Константина Николаевича, обвиненного в «пренебрежении» к правам помещичьей собственности, и заметно ограничил роль брата в государственных делах.

Второй параграф «Назначение великого князя Константина Николаевича наместником в Царстве Польском» раскрывает причины и обстоятельства принятия Константином Николаевичем в мае 1862 г. решения отказаться от своего «великолепного положения» в Петербурге ради назначения на пост варшавского наместника. Данное решение было принято великим князем невзирая на очевидную опасность, которая угрожала царскому брату во время пребывания в крае, охваченном волнениями и стоявшем на пороге нового мятежа. Но сановные недруги Константина Николаевича мастерски использовали его честолюбие и склонность к «панславизму», убедив его самого в возможности успеха «примирительной политики». Последняя была одобрена на правительственных совещаниях весной 1862 г. и предполагала значительное расширение автономных прав Царства Польского, а также политический союз русской власти с кругами польской дворянской аристократии. Несмотря на то, что декларированное Александром II восстановление автономных прав Царства Польского не оговаривало возможности возвращения конституции, дарованной Польше Александром I в 1815 г., а в своей «Конфиденциальной инструкции» брату-наместнику в июне 1862 г. монарх исключал такую перспективу, в польском и русском обществе царское решение о передаче управления краем в руки польской гражданской администрации во главе с маркизом А. Велепольским трактовалось именно как постепенное возрождение польской конституционной государственности – правда, «без войска».

Отъезд Константина Николаевича в Варшаву в июне 1862 г. стал крупной победой его высокопоставленных политических противников, которым довольно легко удалось избавиться от могущественного царского брата, прозванного «герцогом Орлеанским», и от его «ига». Либеральные единомышленники великого князя сожалели о его добровольном решении, которым была фактически обезглавлена столичная либеральная бюрократия. Пережив 21 июня (3 июля) покушение, августейший наместник только утвердился в своем намерении неуклонно осуществлять «примирительную политику» и стремился к завоеванию популярности в польском обществе. Он также был намерен лично руководить деятельностью высшей администрации края и сочетать репрессивные меры против революционных заговорщиков с планомерным привлечением на свою сторону умеренных общественных сил ради становления автономии Польши и «примирения» двух славянских народов. Такова была «система» его действий.

В третьем параграфе «План воссоздания автономного устройства Царства Польского и его осуществление: июль – декабрь 1862 г.» исследованы замыслы русской верховной власти и августейшего варшавского наместника по практическому становлению в Польше институтов широкой автономии и внутреннего самоуправления. При этом, позиционируя себя в качестве противника дворянско-помещичьего класса и будучи убежденным в необходимости срочного реформирования общественного строя России на бессословных началах, Константин Николаевич странным образом не связывал эти свои взгляды с польскими делами. Фактическим правителем Царства Польского стал маркиз А. Велепольский – представитель богатейшей части польской аристократии. Наместник полностью поддерживал политический курс Велепольского, несмотря на «диктаторские замашки» маркиза и его крайнюю непопулярность в самом польском обществе. С июля по декабрь 1862 г. в Царстве Польском были проведены преобразования, в ходе которых была восстановлена административная автономия края. Управление Царством в центре и на местах было передано в руки польской гражданской администрации. Кроме того, во всех губерниях края начали действовать выборные уездные советы. Господствующие позиции в системе гражданского управления принадлежали польской дворянской аристократии, умеренное крыло которой во главе с маркизом А. Велепольским добивалось постепенной и мирной реставрации польской государственности. Но слабая, малочисленная и непопулярная «партия Велепольского» лишь номинально являлась правящей. В крае назревал открытый всеобщий мятеж.

Мирное преобразование политического и социального устройства Польши представлялось Константину Николаевичу неотъемлемой частью проводимых в России реформ – в крестьянских делах, в области местного самоуправления, в судебной системе и др. С успехом «примирительной политики» в Польше Константин связывал и собственное политическое будущее – не только как варшавского наместника, но и в качестве одного из высших правительственных деятелей Империи. Но, увлекаясь этими замыслами, великий князь подчас забывал, что успех «примирения», как на то указывал брату Александр II в своей «Конфиденциальной инструкции», зависит от прочности «законной власти» в крае.

Четвертый параграф «Польское восстание и распад административной системы Царства Польского в первые месяцы 1863 г.» посвящен событиям, связанным с крушением польской гражданской администрации после начавшегося в январе 1863 г. мятежа на всей территории Царства Польского. Расстановка социальных сил в крае обозначилась в первую неделю восстания. Все сословия, кроме крестьян, были на стороне мятежников. Но поддержка крестьянства – самого многочисленного класса населения меняла соотношение сил в пользу русской власти. Вместе с тем, Константин Николаевич не сумел должным образом воспользоваться данным обстоятельством и, опасаясь, что крестьяне могут учинить массовые расправы над помещиками, распорядился «сдерживать» крестьянство. Одновременно он, даже в условиях мятежа, пытался гарантировать сохранение за Царством Польским прав широкой автономии, т.е. главного результата своей деятельности на посту наместника. Однако польская гражданская администрация на местах явным образом переходила на сторону повстанцев. Значительный военный перевес, который имели русские войска в ходе борьбы с открытым мятежом, делал невозможной победу восстания. Но окончательное усмирение мятежа зависело теперь от степени дееспособности органов администрации и полиции как в Варшаве, так и в провинции, ставшей главным очагом восстания. Заявления Константина Николаевича о верности политике «примирения» и развития «административной автономии» Польши контрастировали с реальным положением дел. Русская власть, располагавшая мощным гарнизоном в польской столице, сумела предотвратить там волнения и восстание. Но провинция, по прошествии первых четырех месяцев мятежа, находилась под контролем повстанцев, а польская гражданская администрация во главе с маркизом А. Велепольским была деморализована и не имела никакого влияния на ход событий. Единственной силой, воплощавшей русскую власть в Польше, оставалась армия, которая наносила «шайкам» мятежников одно поражение за другим, но была, разумеется, не в силах полностью «занять край». «Слабость правительства» была налицо. В его руках оставалась лишь территория, находившаяся под непосредственным контролем русских войск.

В пятом параграфе «Проблема создания новой системы управления Царством Польским и его социального переустройства» показан процесс смены политического курса правительства в польских делах, вызванной провалом «примирительной политики». Польский мятеж, сорвавший проведение «примирительной политики», поставил Россию перед угрозой военной интервенции европейских держав, на которую особые надежды возлагали польские «высшие классы». Опасность европейской интервенции и распространение восстания на северо-западные губернии России поставили русское правительство перед необходимостью скорейшего подавления мятежа. В мае-июне 1863 г. усиливалась критика в адрес наместника, не сумевшего своевременно «справиться с мятежом», со стороны русских общественных кругов, обвинявших Константина Николаевича в «измене». Государь также выражал недовольство «благодушием» брата и подозревал, что тот «окружен изменниками». В июле 1863 г. маркиз А. Велепольский, потерявший всякое влияние и власть, отошел от дел и покинул Польшу. Несколько раньше, в июне, состоялась скандальная высылка в Россию варшавского католического архиепископа Фелинского, долгое время являвшегося опорой властей, за обнародование призыва к дарованию Польше независимости. Летом 1863 г. система управления в крае фактически полностью распалась. Константин Николаевич, сломленный физически и психологически, неохотно согласился начать демонтаж «системы Велепольского», т.е. замену польской гражданской администрации русской. Однако в августе 1863 г. на правительственных совещаниях, проходивших в Царском Селе под председательством государя и с участием самого варшавского наместника, был решен вопрос о немедленном установлении в Польше «военной диктатуры». Вслед за тем, Константин Николаевич был, по собственной просьбе, отправлен в отпуск, а в октябре 1863 г. официально уволен с поста наместника.

С помощью решительных военно-полицейских мер, предпринятых новым варшавским наместником – графом Ф.Ф. Бергом, мятеж в Польше был подавлен к весне 1864 г. По инициативе Н.А. Милютина, фактически возглавившего гражданскую администрацию Царства, в крае состоялась аграрная реформа, в ходе которой земли, находившиеся в пользовании польских крестьян, стали их собственностью без выкупа. Сверх того, в собственность крестьян переходила значительная часть земель, конфискованных у мятежной шляхты. Было создано крестьянское гминное (волостное) самоуправление. Аграрная реформа сделала невозможным повторение мятежа.

Во второй главе «Проблема политических и социальных преобразований в правительственной политике середины 60-х гг. XIX в. "Конституционный" проект великого князя Константина Николаевича 1866 г.» дан анализ реформаторской деятельности великого князя, направленной на преобразование социально-политического строя России, в середине 60-х гг. XIX в.

Первый параграф «Политические замыслы великого князя Константина Николаевича и его возвращение к государственной деятельности: конец 1863 – начало 1865 гг.» отражает политическое мировоззрение великого князя и его позицию по вопросам, связанным с проведением в России важнейших преобразований – Крестьянской, Земской, Судебной и других реформ. Пребывание на посту наместника в Царстве Польском закончилось для Константина Николаевича тяжелым политическим поражением, потерей общественного престижа и влияния на государственные дела. Царский брат, получив годичный отпуск, покинул Россию. Однако он сохранял приверженность идеям кардинальных реформ в государственном и общественном строе России. Важнейшей, после Крестьянской, великий князь считал Земскую реформу, которая, по его мысли, должна была обусловить создание в будущем «центрального представительства» и способствовать развитию политического самосознания общинного крестьянства. Выступая за бессословные начала общественного устройства, Константин Николаевич говорил о недопустимости «дворянской олигархии».

Александр II, желавший по-прежнему видеть брата в числе своих близких помощников, ускорил его возвращение к делам. Во время посещения Петербурга в апреле 1864 г. Константин Николаевич возобновил исполнение некоторых правительственных обязанностей, а окончательное возвращение великого князя к государственной деятельности произошло в октябре того же года. Но ему не удалось восстановить свое «первенствующее» значение в правительстве. Этому помешало сохранявшееся враждебное отношение к Константину Николаевичу со стороны значительной части правительственных и общественных кругов. Неуклюжая попытка А.В. Головнина, занимавшего пост министра народного просвещения, открыто выступить в защиту великого князя от нападок в связи с его неудачей в польских делах, вновь серьезно пошатнула его положение.

В конце декабря 1864 г. Константин Николаевич был назначен председателем высшего законосовещательного органа России – Государственного совета. Но это решение монарха, а также переустройство местного самоуправления на всесословных началах (Земская реформа) вызвали мощный протест дворянства, следствием которого стал известный адрес Московского губернского дворянского собрания в январе 1865 г. Ответом стал рескрипт Александра II министру внутренних дел, декларировавший намерение верховной власти продолжать «преобразования» в «разных отраслях государственного устройства». Инициатором рескрипта был великий князь Константин Николаевич, считавший нужным представить обществу умеренно-либеральную программу правительства.

Во втором параграфе «Великий князь Константин Николаевич и правительственные преобразования в середине 60-х гг. XIX в.» показана деятельность великого князя по осуществлению намеченной программы умеренно-либеральных преобразований. Он был намерен руководить всей деятельностью правительства по проведению значимых государственных и социальных преобразований – по осуществлению бессословной Судебной реформы 1864 г., по реформированию поземельного устройства государственных крестьян (закон 24 ноября 1866 г. обусловил передачу им без выкупа в коллективное владение находившейся в их пользовании надельной земли с правом ее выкупа в частную собственность), по законодательному расширению свободы печати и упразднению предварительной цензуры (закон 6 апреля 1865 г.). В 1864-1865 гг. внутренняя политика правительства во многом определялась могущественной группой либерально настроенных сановников. «Орлы Константина Николаевича» занимали ряд ключевых административных постов. Царь доверил брату председательство в Государственном совете, Главном комитете об устройстве сельского состояния и других высших инстанциях. Великий князь нередко вызывал к себе министров и обсуждал с ними политические вопросы, явочным порядком присваивая себе роль «первого министра». Но «константиновцы», выступившие инициаторами многих крупных реформ, не имели достаточно ясного представления об их конечной цели, видя будущее России в синтезе крепкой либерально-авторитарной власти и широких гражданских и экономических свобод населения. Александр II также не имел в этих вопросах, от которых зависела «будущность» России, твердой позиции и не был готов к приведению в «систему» состоявшихся и намечаемых преобразований.

Третий параграф «Консервативный поворот во внутренней политике и "конституционный" проект великого князя Константина Николаевича 1866 г.» посвящен разработке великим князем проекта создания выборного совещательного представительства при Государственном совете. Константин Николаевич решился на этот шаг, желая вновь завоевать популярность в обществе и найти оптимальный способ разрешения конфликта между правительством и дворянством. Побудительным мотивом для начала работы над проектом всероссийского «представительства» для великого князя стали слова, сказанные государем после оппозиционных выступлений Рязанского (в январе 1866 г.) и Петербургского (в марте 1866 г.) губернских дворянских собраний, а также Петербургского губернского земского собрания (в декабре 1865 г.). Александр II желал войти «в затруднительное положение дворянства», «обратить внимание на вопрос о том, что можно для него сделать». Возникновение у Константина Николаевича «конституционных» замыслов совпало по времени с началом консервативного поворота во внутренней политике, вызванного как ростом оппозиционных настроений в обществе, так и усилением революционного движения, что выразилось в покушении Каракозова на государя в апреле 1866 г. Последнее привело к появлению слухов о причастности Константина Николаевича к революционному заговору, дало импульс новым попыткам М.Н. Муравьева и других влиятельных врагов великого князя дискредитировать его и так называемых «константиновцев», якобы связанных с революционерами, в глазах государя. Кроме того, позиции Константина в правительстве были ослаблены увольнением А.В. Головнина с поста министра, которое последовало вскоре после «каракозовского выстрела». Поэтому, приступая к подготовке своего политического проекта, Константин Николаевич шел на немалый риск. Ему также не без труда далось отступление от начал бессословности, диктуемое конъюнктурными политическими соображениями. Проект, подготовленный Константином при редакторском содействии государственного секретаря С.Н. Урусова, во многом учитывал политические и социальные требования кругов консервативного дворянства. Великий князь предполагал создание при Государственном совете, наряду с всесословным земским, сословного дворянского «собрания». Тем самым, предполагалось исполнить требования, содержавшиеся в адресе московского дворянства 1865 г. «Конституционный» проект великого князя 1866 г., по форме, в гораздо большей степени соответствовал чаяниям аристократии, чем проект «аристократа» П.А. Валуева 1863 г., где речь шла об учреждении только общеземского представительства. Вместе с тем, проект великого князя допускал участие выборного представительства лишь в рассмотрении местных ходатайств, исключая участие депутатов даже в законосовещательной деятельности. Это существенно уменьшало политическое значение проекта.

В четвертом параграфе «"Конституционный" проект великого князя Константина Николаевича 1866 г. и попытка создания "консервативной партии"» дан анализ инициативе адъютанта великого князя – А.А. Киреева, направленной на создание «консервативной партии». Данная идея была одобрена царским братом и стала неотъемлемой частью его «конституционного» проекта, необходимым условием его осуществления. По мнению А.А. Киреева, «партия» должна была объединить в своих рядах русских землевладельцев-дворян, отстаивая их интересы в органах местного самоуправления и в проектируемых великим князем «совещательных собраниях». Своей первой задачей Киреев считал создание кредитного учреждения, которое стало бы основой для политического объединения землевладельческого класса. Такой поземельный банк (Общество взаимного поземельного кредита) был основан графом А.П. Бобринским весной 1866 г. при поддержке Константина Николаевича, обеспечившего одобрение его устава в Государственном совете. Роль покровителя и почетного председателя Общества, т.е. главы «партии», Бобринский и Киреев отвели великому князю. В мае 1866 г. Константин Николаевич, сорвав попытку шефа жандармов П.А. Шувалова добиться упразднения ненавистного дворянам Главного комитета об устройстве сельского состояния, поддержал замыслы Бобринского и Киреева. Но свою готовность возглавить «партию» он обусловил отказом дворянских деятелей от посягательств на Крестьянскую реформу, «от всяких конституционных замыслов» и собственной «независимостью» при решении дел Общества. Переговоры о создании «партии» Киреев, с санкции великого князя, вел с петербургскими деятелями, вошедшими в правление «банка», и с московскими земцами, потому что и сам с 1865 г. являлся гласным московского земства. Наконец, в ноябре 1866 г. Александр II, выслушав рассказ Константина Николаевича о «политическом» значении «банка», сказал, что «доволен» этим начинанием.

К концу 1866 г. Киреев завершил составление «программы» будущей «умеренно-консервативной» партии. Он стремился, по собственным словам, совершить «переворот в целом государстве» и укрепить «престол» за счет «привлечения» на его сторону новых «сил». Но в Петербурге и Москве Киреев не нашел желающих объединяться в «партию» и признал провал своего замысла. В свою очередь, Бобринский, близкий к П.А. Шувалову, вел политические переговоры с Константином Николаевичем с ведома шефа жандармов.

Пятый параграф «Общество взаимного поземельного кредита и судьба «конституционного» проекта великого князя Константина Николаевича 1866 г.» содержит анализ попытки великого князя добиться одобрения своего политического проекта государем посредством активного развертывания деятельности Общества взаимного поземельного кредита. Константин Николаевич представил государю свою записку, содержавшую проект созыва совещательных собраний, 20 декабря 1866 г. Но никакого ответа монарха на полученный проект не последовало. Оппозиционное выступление, в январе 1867 г., Петербургского губернского земского собрания, которое потребовало допустить земских представителей к решению законодательных дел, побудило государя не только к репрессивным мерам против выразителей «конституционных стремлений», но и к опровержению на заседании Совета министров распространившихся слухов о составлении Константином Николаевичем и С.Н. Урусовым «проекта конституции». Великий князь понял, что его проект не получил царского одобрения, и при этом заметил свою ошибку, обнаружив сходство своего проекта с «конституционными стремлениями» дворянских деятелей. Но А.А. Киреев не терял надежды на осуществление политического проекта своего патрона, который в мае 1867 г. был, по желанию государя, избран почетным председателем Общества взаимного поземельного кредита. Он рассчитывал, что великий князь в своем новом качестве согласится выступить в поддержку землевладельческого класса и в пользу «обрусения» помещичьего элемента в западных губерниях. Это, по мнению Киреева, давало Константину Николаевичу возможность поднять свой авторитет в обществе и стать главой «партии». Великий князь оправдал надежды Киреева. 5 ноября 1867 г. он выступил на заседании Общества взаимного поземельного кредита с соответствующей речью, подготовленной при участии А.А. Киреева и А.П. Бобринского. Однако планы Киреева разрушил сам государь, который в конце 1867 г. пожелал ужесточить контроль правительства над общественной жизнью и в начале 1868 г. сделал Кирееву выговор за неумеренную общественную активность. В апреле 1868 г. Киреев, разойдясь во взглядах с Бобринским, вышел из Общества взаимного поземельного кредита, а позднее признал, что созданный А.П. Бобринским, при покровительстве шефа жандармов П.А. Шувалова, «банк» был прообразом «олигархической конституционной» партии.

Третья глава «Противостояние великого князя Константина Николаевича и «аристократической партии» графа П.А. Шувалова: альтернативы внутриполитического курса и реформ» посвящена участию великого князя в политической борьбе внутри правительственного лагеря в конце 60-х – середине 70-х гг. XIX в.

В первом параграфе «"Шуваловское полновластие" и крестьянский вопрос» дан анализ соотношения политических сил в правительстве в условиях значительного роста влияния шефа жандармов графа П.А. Шувалова и возглавляемой им «аристократической партии». Показано реальное уменьшение политической роли великого князя Константина Николаевича, во многом вызванное провалом его «конституционного» проекта 1866 г. Доверие государя к брату было подорвано, к апрелю 1868 г. великий князь был отстранен от участия в выработке внутриполитического курса. Вместе с тем, он сохранил за собой все высшие посты. Константин Николаевич по-прежнему председательствовал в Государственном совете, Главном комитете и Комитете финансов, а также возглавлял морское ведомство. «Шуваловское полновластие» оказалось явной гиперболой. Вне пределов влияния Шувалова как «первого министра» оставались: законодательная деятельность, крестьянский вопрос, финансовые дела, а также военное, морское и внешнеполитическое ведомства.

Главной ареной противоборства либерального крыла правительственного лагеря с «аристократической партией» стал крестьянский вопрос. Положение великого князя на посту председателя Главного комитета оказалось весьма непростым в виду того, что к концу 60-х гг. XIX в. большинство членов Комитета составляли противники закона 19 февраля 1861 г. Это поставило Константина Николаевича перед необходимостью постоянного поиска компромиссов. В противном случае, царскому брату приходилось отсрочивать решение спорных дел. В итоге, он сумел защитить права крестьян от посягательств со стороны дворянско-аристократических кругов и правительственных деятелей консервативно-охранительного направления. Правда, «аристократической партии» П.А. Шувалова удалось добиться от великого князя ряда уступок, из которых самой значимой было упразднение института мировых посредников, неугодного дворянству. Но основные принципы закона 19 февраля 1861 г. были сохранены. Константин Николаевич выступил также сторонником сохранения сельской общины и, используя властные права, не допустил рассмотрения вопроса о будущем общинного устройства. Деятельность великого князя в крестьянском вопросе сделала невозможным осуществление консервативно-аристократической модели переустройства аграрных отношений в России, предполагавшей доминирование помещичьего землевладения и твердые, с точки зрения крупных землевладельцев, юридические гарантии частной собственности на землю. Кроме того, существование Главного комитета и председательство в нем Константина Николаевича ставило крест на попытках Шувалова и его соратников сформировать под своим началом единый правящий «кабинет».

Второй параграф «Великий князь Константин Николаевич и граф П.А. Шувалов: борьба за политическую власть» раскрывает причины, ход и итоги наиболее крупного политического противоборства между двумя самыми влиятельными правительственными сановниками в 1868-1869 гг., во время которого решался вопрос о власти. П.А. Шувалов и его соратник – министр внутренних дел А.Е. Тимашев желали подчинить себе всю правительственную деятельность. Для этого они добивались упразднения Главного комитета, поводом к которому послужили разногласия по крестьянскому делу в Северо-Западном крае, а также создания единого для всего правительства печатного органа, подчиненного Министерству внутренних дел, ужесточения правительственной политики в отношении печати и отставки одного из главных своих оппонентов – либерального («красного») военного министра Д.А. Милютина. Но многомесячное противоборство между Константином Николаевичем и «партией Шувалова», продолжавшееся с осени 1868 до конца 1869 г., закончилось, в целом, безрезультатно. Шувалову и Тимашеву удалось настоять на создании в 1869 г. единого официального органа правительства – газеты «Правительственный вестник». Газета находилась в ведении министра внутренних дел, но предназначалась лишь для публикации официальных документов и не могла иметь никакой политической направленности. Газета Военного министерства «Русский инвалид» была лишена статуса официального издания, но Д.А. Милютин сохранил министерский пост. Пересмотр закона о печати был надолго отложен. По «западному делу», ставшему поводом к решительному столкновению между лидерами двух правительственных группировок, были выработаны компромиссные решения. Закон о поземельном устройстве крестьян Северо-Западного края от 26 марта 1869 г., на одобрении и утверждении которого настоял Константин Николаевич, запрещал уменьшать крестьянские наделы. Однако П.А. Шувалов и А.Е. Тимашев предотвратили наложение взыскания на своего ставленника – виленского генерал-губернатора А.Л. Потапова, нарушившего этот закон, и добились скандального увольнения с поста виленского гражданского губернатора И.А. Шестакова – близкого к Константину Николаевичу деятеля, который первым изобличил Потапова в попрании закона. В итоге, каждая из сторон убедилась в невозможности своей полной победы. В дальнейшем «либералам» и «консерваторам» предстоял длительный период сосуществования и совместной деятельности в рядах высшей администрации.

В третьем параграфе «Либеральные и консервативные преобразования на рубеже 60-70-х гг. XIX в.» дана характеристика внутриполитического курса правительства в условиях наличия в его составе двух влиятельных и противостоящих друг другу сил. В конце 60-х гг. XIX в. внутриполитический курс правительства приобрел двойственный и весьма противоречивый характер. Подготовка новых либеральных реформ соседствовала с разработкой и осуществлением не только частных охранительных мер, но и целой программы преобразований консервативно-дворянской направленности в делах местного самоуправления, народного просвещения и других областях жизни общества. Начала всесословности и бессословности, на которых основывались «Великие реформы», вступали в противоречие с призывами деятелей «аристократической партии» сделать главной опорой верховной власти «верное дворянство» и повысить его политическую роль. В конце 60-х – начале 70-х гг. XIX в. правительственный курс представлял собой сочетание либеральных реформ (Крестьянской, Земской, Судебной, Городской), охранительных мер (главным образом, в отношении печати) и преобразований консервативного характера (прежде всего, в системе народного просвещения). Позиция Константина Николаевича в вопросах внутренней политики не всегда была последовательной. Великий князь оказывал противодействие охранительным «тенденциям» и принимал активное участие в подготовке Городской реформы, которая привела к созданию бессословного городского самоуправления, наделенного широкими правами. Но в 1870-1871 гг., стремясь найти опору в «консервативных» общественных кругах, он поддержал «учебную реформу» министра народного просвещения Д.А. Толстого, основанную на верховенстве классического образования и предполагавшую строгий запрет на поступление выпускников «реальных школ» в университеты. Эта мера была призвана не допустить пополнения образованного общества выходцами из низших слоев населения, враждебных правительству и дворянству. Но вскоре великий князь разочаровался в замыслах Д.А. Толстого и М.Н. Каткова, желавших максимально ущемить права реального образования, и примкнул к противникам «учебной реформы», непопулярной в обществе.

Четвертый параграф «Борьба вокруг проекта реформы воинской повинности» представляет собой исследование решающего этапа политического противостояния правительственных либералов и «аристократической партии». Данный этап был связан с рассмотрением в 1873 г. в Государственном совете проекта введения всеобщей воинской повинности, разработанного под началом военного министра Д.А. Милютина. Отсутствие единого внутриполитического курса и общей программы преобразований вело к тому, что политику правительства составляли разрозненные и противоречивые меры. Так, Военное министерство с конца 60-х гг. XIX в. вело подготовку нового закона о воинской повинности, в корне враждебного «учебной реформе» графа Д.А. Толстого. Стремление последнего создать для правительства надежный резерв из числа «благонамеренных» дворян, получивших университетское образование, столкнулось с политической линией военного министра, направленной на «демократизацию армии», т.е. на бессословное переустройство вооруженных сил. Великий князь Константин Николаевич полностью поддержал внесенный военным министром проект Устава о воинской повинности. В начале 1873 г. он был назначен председателем Особого присутствия о воинской повинности. В апреле-мае и ноябре 1873 г. он обеспечил одобрение проекта большинством членов Особого присутствия, а в декабре – единогласную поддержку проекту в общем собрании Государственного совета. Реформа воинской повинности, ставшая победой Константина Николаевича и Д.А. Милютина – лидеров либеральной группировки в правительстве, вновь четко обозначила главный вектор проводимых в России социальных преобразований. Целью «Великих реформ» по-прежнему являлось становление бессословных начал общественной жизни. «Аристократическая партия», сплотившись вокруг П.А. Шувалова, Д.А. Толстого и М.Н. Каткова, тщетно пыталась сколотить оппозицию реформе воинской повинности и затянуть рассмотрение вопроса, желая, в конечном счете, заменить Дмитрия Милютина на посту министра своим ставленником. Торжество принципа бессословности, провозглашенного в законодательстве 1874 г. о воинской повинности, означало сокрушительное поражение политического курса «кабинета» (или «полукабинета») Шувалова. Теперь шефу жандармов и его соратникам противостоял могущественный политический союз военного министра и Константина Николаевича.

В пятом параграфе «Реформа народных училищ, "конституционные" замыслы графа П.А. Шувалова и поражение "аристократической партии"» показан процесс политического крушения «партии Шувалова» в конце 1873 – первой половине 1874 гг. Потерпев поражение в деле реформы воинской повинности, «аристократическая партия» пыталась вернуть себе политическую инициативу спешным проведением реформы начальных народных училищ, направленной на передачу всей системы начального образования под контроль предводителей дворянства. На заседании Совета министров под председательством государя 21 декабря 1873 г. П.А. Шувалов и Д.А. Толстой при поддержке своих единомышленников настояли на одобрении проекта высочайшего рескрипта министру народного просвещения о переходе попечительства над народными училищами в руки предводителей дворянства. 25 декабря рескрипт был подписан государем. Впрочем, бессмысленность этого правительственного решения вскоре стала очевидна и самому Шувалову. Пытаясь вновь укрепить свое положение, шеф жандармов пошел на примирение с Константином Николаевичем. Оба сановника договорились о согласованных действиях в вопросах внутренней политики. Однако эта политическая коалиция просуществовала лишь до февраля 1874 г. Шеф жандармов заручился поддержкой великого князя в вопросе о приглашении выборных лиц в Государственный совет для совещательного обсуждения «вопроса о найме рабочих». Константин был уверен, что речь идет о земских представителях. Но затем Шувалов уточнил свой замысел, выступив также за созыв «предводителей дворянства». Константин Николаевич против этого категорически возражал. Вскоре Шувалов счел за благо отказаться от притязаний на роль «первого министра» и в июле 1874 г. оставил пост шефа жандармов. Одновременно сошла с политической сцены номинально руководимая им «аристократическая партия». Однако, не располагая ни политической программой дальнейших либеральных преобразований, ни подходящими кандидатами для замещения важных административных постов, великий князь Константин Николаевич не мог претендовать на роль «первого министра».

В четвертой главе «Правительственный курс и политическая роль великого князя Константина Николаевича в середине 70-х – начале 80-х гг. XIX в.» исследована государственная деятельность великого князя и его влияние на выработку правительственной политики в период с момента «удаления» П.А. Шувалова до конца царствования Александра II.

Первый параграф «Проблема выбора внутриполитического курса после «удаления» графа П.А. Шувалова» посвящен расстановке политических сил внутри правительства после отставки Шувалова с поста шефа жандармов и политической роли великого князя Константина Николаевича. «Удаление» графа П.А. Шувалова внесло сумятицу в правительственные сферы. Если в предыдущие «8 лет шуваловского полновластия» внутренняя политика правительства характеризовалась некоторым доминированием консервативно-охранительного направления, влиятельную оппозицию которому составляли либеральные правительственные деятели во главе с великим князем Константином Николаевичем и Д.А. Милютиным, то новое направление правительственной политики было весьма неопределенным. Поражение «аристократической партии» могло привести к укреплению позиций «прогрессивной бюрократии». Но этого не произошло, несмотря на распад шуваловской группировки. В правительственной деятельности царил разлад, верховная власть теряла инициативу в проведении социально значимых реформ. Политическая роль Константина Николаевича не претерпела заметных изменений, хотя великому князю удалось несколько повысить значение Государственного совета в решении законодательных дел. Политический союз Константина Николаевича и Д.А. Милютина, обусловивший поражение «аристократической партии», оказался недолговечным вследствие личного столкновения между обоими сановниками. Перспективы реформирования социальных отношений были для царского брата довольно туманными. Константин Николаевич сыграл главную роль в свертывании подготовки законодательства по рабочему вопросу, считая данный вопрос, прежде всего, «экономическим». Решение крестьянских дел также отошло на второй план, приобрело рутинный характер. Наконец, великий князь заметно охладел к государственной деятельности, полушутливо называя ее «кабалой».

Во втором параграфе «Русско-турецкая война 1877-1878 гг. и начало политического кризиса в России» дан анализ влияния военных событий и итогов русско-турецкой войны на внутриполитическую обстановку в России, а также позиции великого князя Константина Николаевича в восточном вопросе. Придерживаясь весьма умеренных взглядов относительно внешнеполитических задач России на Балканах в канун и в ходе военной кампании 1877 г., Константин Николаевич высказался за весьма радикальный способ разрешения восточного вопроса в начале 1878 г. – на завершающем этапе войны. Он предлагал идею занятия Константинополя русскими войсками и объявления манифестом русского императора об окончательном уничтожении турецкого владычества на Балканах. Этот замысел сулил России полную военную победу, но мог стать и причиной крупного военного конфликта в Европе, в котором у России практически не могло быть союзников. Но вследствие принятия Турцией русских мирных условий и просчетов русского командования на Балканах, оказался невозможным даже временный ввод русских войск в турецкую столицу. Вслед за тем, подходы Константина Николаевича, опасавшегося военного столкновения с Англией, к разрешению восточного вопроса вновь стали самыми осторожными. Лидеры патриотического «славянского движения» (И.С. Аксаков и др.) бурно выражали разочарование решениями Берлинского конгресса, в ходе которого русская дипломатия сделала ряд вынужденных и довольно болезненных уступок. Ответные репрессии против «славянского движения» еще более подорвали авторитет правительства. Общественные силы, лояльные «самодержавию», были деморализованы. В стране усиливались революционные и «нигилистические» настроения. Попытки верховной власти преодолеть политический кризис охранительными мерами не приносили результата. Ряд высокопоставленных лиц неоднократно предлагал ужесточить репрессивно-полицейские меры вплоть до введения «осадного положения». Другие, и в их числе был Константин Николаевич, отвергали идею превращения военных и карательных сил в главную опору «режима», не веря в успех такого способа действия.

Третий параграф «Планы преодоления политического кризиса. Обсуждение «конституционного» проекта великого князя Константина Николаевича в Особом совещании в январе 1880 г.» содержит исследование планов и попыток разрешения политического кризиса конца 70-х гг. XIX в. посредством политического диалога и взаимодействия между властью и обществом, авторами которых были влиятельные деятели правительственного лагеря – великий князь Константин Николаевич, Д.А. Милютин, П.А. Валуев, А.А. Киреев. Показан ход политического соперничества между великим князем и П.А. Валуевым, занявшим пост председателя Комитета министров в январе 1880 г. Соперничество «двух премьеров» проявилось и в ходе обсуждения в Комитете министров вопроса о расширении полномочий генерал-губернаторов в декабре 1879 г., и после того, как в январе 1880 г. Александр II санкционировал рассмотрение в Особом совещании проектов создания совещательного представительства, выработанных Валуевым (в 1863 г.) и Константином Николаевичем (в 1866 г.). Государь желал приурочить принятие важного государственного решения об участии представителей «общества» в решении законодательных дел к 25-летнему юбилею своего царствования (19 февраля 1880 г.). Валуев, заранее убедившись в негативном отношении высших сановников к своим замыслам, снял свой проект с обсуждения и все свои усилия направил на разгром проекта великого князя. Враждебность к любым «конституционным» замыслам выразил цесаревич Александр Александрович. Остальные члены Особого совещания также отвергли проект Константина Николаевича. Александр II, первоначально отдававший предпочтение проекту брата, был сильно поколеблен доводами его оппонентов о несвоевременности предлагаемой меры и, в итоге, принял решение «ничего не делать» по случаю предстоявшего юбилея. Это решение, содержавшее в себе отказ от проведения каких-либо значимых преобразований, ярко отражало застойный и рутинный характер внутренней политики правительства. Но на долговечность такого положения дел никто не рассчитывал. Вопрос о выработке политической программы правительства, его стратегии и тактики стал, в условиях нарастания революционного движения, еще более актуальным.

В четвертом параграфе «Либеральные перемены в правительственной политике: политическая роль великого князя Константина Николаевича в период "диктатуры" графа М.Т. Лорис-Меликова» раскрывается степень участия великого князя в решении государственных дел в последний год царствования Александра II – в период «диктатуры» Лорис-Меликова, а также характер взаимоотношений Константина Николаевича с Лорис-Меликовым. Эти взаимоотношения имели важное значение как для общего хода внутренней политики, так и в деле поиска форм выборного представительства, призванного положить конец конфликту между властью и обществом и стать основой политической системы пореформенной России. Либеральный поворот в правительственной политике, инициатором которого выступил М.Т. Лорис-Меликов, был направлен на продолжение «Великих реформ», укрепление нового государственного и социального строя России, а также на восстановление авторитета правительства в «народном сознании». Отказ от идей ограничения самодержавной власти, которое признавалось недопустимым в условиях политического кризиса, не исключал, по мысли Лорис-Меликова, возможности постепенно расширять совещательное участие выборных представителей общества в решении государственных дел.

Великий князь Константин Николаевич полностью поддержал внутриполитический курс, избранный М.Т. Лорис-Меликовым, и был готов всячески содействовать его осуществлению. Он также с готовностью уступил Лорис-Меликову политическое лидерство в среде либеральных сановников («либеральной партии»). При этом царский брат рассчитывал, при поддержке Лорис-Меликова, вновь внести на рассмотрение государя свой политический проект. Летом 1880 г. государственный секретарь Е.А. Перетц, по поручению Константина Николаевича, основательно доработал, детализировал и исправил его политический проект. В новой редакции проекта более не упоминалось о созыве отдельного собрания депутатов от дворянства. Право избрания представителей в состав «Совещательного собрания гласных» должны были иметь губернские земские собрания и городские думы крупных городов. Расширялась компетенция совещательного представительства, получавшего, наряду с предусмотренным в проекте 1866 г. правом рассмотрения местных ходатайств, право участия в предварительном рассмотрении законопроектов. Со своей стороны, Лорис-Меликов считал Константина Николаевича своим политическим единомышленником и охотно советовался с ним в делах, но избегал напрямую обращаться к нему за содействием, опасаясь недовольства со стороны наследника престола и зная о непопулярности великого князя в обществе. Он также лишь частично одобрил новую редакцию политического проекта великого князя. Лорис-Меликов не решился выступить в пользу создания «постоянного учреждения». Ключевая для Константина Николаевича идея «совещательного собрания» была в докладе Лорис-Меликова государю 28 января 1881 г. заменена планом приглашения выборных от земств и городских дум к участию в законосовещательной деятельности «Общей комиссии», укомплектованной правительственными чиновниками. Но великий князь, считая проект Лорис-Меликова продолжением своих замыслов, решительно отстаивал его на заседаниях Особого совещания в феврале 1881 г. В деятельности Лорис-Меликова он видел возрождение «старой доброй атмосферы» первого десятилетия «Великих реформ».

Пятый параграф «Великий князь Константин Николаевич и выбор "нового направления" внутренней политики в первые месяцы царствования Александра III: март – май 1881 г.» представляет собой исследование о месте и роли великого князя в политической жизни России в первые месяцы после цареубийства 1 марта 1881 г. и в канун отхода от государственных дел.

Начало царствования Александра III означало для Константина Николаевича неминуемую отставку. Помимо взаимных антипатий, дядя и его царственный племянник стояли на разных позициях в вопросе о «будущности политического строя России». Но это не помешало великому князю принять энергичное участие в решении вопросов, связанных с завершением Крестьянской реформы, и в борьбе между представителями «либеральной» и «реакционной» группировок. «Либеральная партия» во главе с М.Т. Лорис-Меликовым отстаивала свою политическую программу, направленную на обеспечение единства в делах управления, на создание условий для участия общественных представителей в государственных делах, на планомерное продолжение бессословных реформ и учет социальных чаяний населения. Главной для «реакционной» части правительственных деятелей во главе с К.П. Победоносцевым была идея сохранения «самодержавия». Константин Николаевич последовательно выступал на стороне «либеральной партии». Он защищал политический проект Лорис-Меликова на заседании Совета министров 8 марта 1881 г., а затем способствовал единогласному одобрению в Государственном совете законопроекта об обязательном выкупе и понижении выкупных платежей. Отстранение великого князя от дел, в итоге, состоялось одновременно с отставкой его либеральных единомышленников – М.Т. Лорис-Меликова, Д.А. Милютина и А.А. Абазы. При этом потерпел неудачу замысел Лорис-Меликова ускорить отставку Константина Николаевича и, тем самым, снискать доверие и расположение нового монарха.

В шестом параграфе «Великий князь Константин Николаевич и попытка создания "оппозиции Его величества" в первые годы царствования Александра III» дан анализ оппозиционной деятельности великого князя, его выступлений против правительственной политики в первой половине 80-х гг. XIX в. Поприще «опального» и оппозиционно настроенного члена императорской фамилии было сознательно избрано Константином Николаевичем, который пренебрег иными возможностями продолжения своей общественной деятельности, пытаясь развернуть целую кампанию критики нового правительства. При этом он надеялся на поддержку со стороны политических единомышленников из числа своих бывших сотрудников, членов Государственного совета и, в особенности, отставных либеральных министров. Сформулированные великим князем идеи реформирования государственного строя России строились на необходимости взаимодействия монархической власти и выборного местного самоуправления – «самодержавия» и «земства» (в марте 1881 г. он даже высказывал идею созыва земского собора). Обеспечивать это взаимодействие должен был, по мнению Константина Николаевича, «Совет министров», составленный из деятелей реформ царствования Александра II («людей закала 60-х годов»). Великий князь был намерен возглавить такое правительство – стать «председателем Совета министров». Однако он не имел твердых представлений о способах осуществления своих замыслов, а «главным препятствием» на этом пути вполне резонно считал императора Александра III, в готовность которого вернуть либеральных деятелей прежнего царствования в состав правительства не верил (о политическом перевороте речь, разумеется, не шла). В конечном счете, великий князь, полностью зависимый от монарха – самодержавного главы императорской фамилии, оставил свои оппозиционные намерения.

В заключении подведены итоги исследования, сформулированы общие выводы. Являясь одним из высших должностных лиц государства, великий князь Константин Николаевич оказывал значительное влияние на выработку всего внутриполитического курса правительства и проведение важнейших реформ царствования Александра II. Он имел твердую убежденность в том, что бессословные общегражданские принципы должны быть положены в основу социального устройства пореформенной России. Будущее государственного строя России представлялось Константину Николаевичу в постепенном расширении участия выборных представителей всесословного земского и бессословного городского самоуправления в рассмотрении законодательных дел. Правда, речь при этом шла о совещательном характере будущего «центрального представительства». Политические усилия великого князя были направлены на осуществление замысла «соединения» самодержавного строя «с земством», родственного славянофильской идее совещательного «Земского собора» и единения монархической власти с народом. Социальную опору самодержавия должно было, по мысли Константина Николаевича, составить не дворянство, а многомиллионные массы общинного крестьянства, политическим воспитанием и развитием которого он рассчитывал ограничить влияние дворянско-аристократических кругов. По своим политическим убеждениям, либеральным по форме, великий князь вполне может быть также отнесен к сторонникам «демократического цезаризма».

В 60-70-е гг. XIX в. при непосредственном, нередко – решающем, участии великого князя Константина Николаевича в России были проведены «Великие реформы» – Крестьянская, Земская, Судебная, Городская, Военная и ряд других. В стране, освободившейся от крепостничества, были заложены основы бессословного гражданского общества. Становление новых органов местного самоуправления, переустройство российской судебной системы в соответствии с лучшими образцами европейского права и расширение свободы печати, - все это должно было способствовать складыванию «правильных» начал политической жизни общества. Константин Николаевич внес свой вклад в этот процесс. Дважды, в середине 60-х и начале 80-х гг. XIX в., он выступал инициатором создания в России, по сути, первой легальной политической партии. В середине 60-х гг. великий князь изъявлял готовность возглавить «партию» землевладельцев-дворян, признавших необратимость социальных перемен после реформы 19 февраля 1861 г. и готовых встать на путь новых экономических отношений. В начале царствования Александра III он выражал свое стремление добиться создания, по собственным словам, «оппозиции Его величества», которая опиралась бы на «земство» и сплотившуюся вокруг него «местную интеллигенцию». Руководителями «оппозиции», а в перспективе – главными фигурами правительства, призванного «спасти Россию», великий князь Константин Николаевич желал видеть деятелей реформ минувшего царствования (М.Т. Лорис-Меликова, Д.А. Милютина, А.А. Абазу и др.). Место главы такого правительства он отводил самому себе.

Залогом успеха «Великих реформ», равно как и любых проводимых «сверху» преобразований, с самого начала являлся мирный характер их осуществления. Но обострение польского вопроса и Польское восстание 1863 г. поставили под угрозу возможность дальнейшего проведения в жизнь либерального внутриполитического курса. Кроме того, именно на посту наместника в Царстве Польском (в 1862-1863 гг.) великий князь Константин Николаевич – глава либерально-реформаторской группировки в правительстве потерпел свое самое сокрушительное политическое поражение, последствия которого имели роковое значение для всей его дальнейшей деятельности. Один из авторов Крестьянской реформы, защитник интересов русского крестьянства и противник дворянской «исключительности», в Варшаве великий князь не сумел своевременно разобраться в обстановке и, в итоге, оказался игрушкой в руках амбициозной польской аристократии. Политика «примирения», уступок и возрождения «административной автономии» края вызвала к жизни радикальные политические требования и всеобщее разочарование. Константину Николаевичу не удалось предотвратить восстания. Наконец, нежелание великого князя использовать суровые военно-полицейские меры и его попытки сохранить в неприкосновенности автономные институты Царства привели к дискредитации царского брата в глазах русского общественного мнения. Константин Николаевич был вынужден оставить пост наместника. «Административная автономия» Польши была заменена «военной диктатурой», а союз русской власти с польской аристократией – социальными реформами в интересах польского крестьянства («народа»). В крае была проведена аграрная реформа, покончившая с доминированием шляхетского землевладения и сделавшая польское крестьянство – самое многочисленное сословие мощной социальной опорой русской власти.

В 1865 г. великий князь Константин Николаевич, не утративший доверие государя, был назначен председателем Государственного совета – высшего законосовещательного органа, получив в свои руки заведование всей законодательной деятельностью Империи. Он обеспечил проведение новых либеральных преобразований в государственном и общественном строе России – Земской и Судебной реформ, значительное расширение свободы печати. Как председатель Главного комитета об устройстве сельского состояния – высшего правительственного учреждения, ведавшего проведением Крестьянской реформы, великий князь добился также реформирования поземельного устройства государственных крестьян, ставших коллективными владельцами своих земель без выкупа и с правом выкупать эти земли у казны в свою полную частную собственность. Это должно было повысить благосостояние государственной деревни и юридически унифицировать крестьянское сословие. Вместе с тем, у верховной власти отсутствовало четкое понимание конечной цели начатых преобразований. Надежды многих высокопоставленных деятелей, что реформы удастся завершить, по меткому замечанию П.А. Валуева, «на досуге», не имели под собой оснований. Общественное разочарование правительственной политикой и результатами первого десятилетия реформ нарастало.

Константин Николаевич решительно отвергал «конституционные» поползновения дворянства, видя в них стремление к замене самодержавия «аристократической олигархией». Он находил единственно возможный способ реформирования государственного строя России в развитии системы всесословного земского самоуправления. Желая уравнения всех сословий в правах, великий князь несколько наивно противопоставлял земские учреждения – сословным дворянским органам. Однако дворянские протесты, отчасти направленные и против него лично, побудили Константина Николаевича начать разработку собственного проекта создания выборного представительства. В этом он видел возможность достижения выгодного компромисса с дворянскими деятелями. Великий князь выразил намерение не бороться впредь с привилегиями дворянства, а распространить их на другие сословия и слои населения. Главный смысл своего проекта Константин Николаевич усматривал в «практической пользе», обусловливающей продолжение прогрессивных преобразований. Уступка дворянству не должна была иметь существенного значения: «совещательные собрания» земских и дворянских депутатов предполагалось наделить лишь правом предварительного рассмотрения местных ходатайств.

Проект создания выборного совещательного представительства, подготовленный великим князем Константином Николаевичем с помощью князя С.Н. Урусова в 1866 г., невозможно отделить от замысла создания «консервативной» («умеренно-консервативной») политической партии, выдвинутого адъютантом великого князя А.А. Киреевым. Будущую «партию» должны были составить представители землевладельческого класса, объединившиеся вокруг «поземельного банка». Задуманный великим князем политический компромисс правительства с дворянством, приобретавшим права на широкую социально-экономическую деятельность и на совещательное участие в подготовке государственных решений при условии признания незыблемости основ Крестьянской реформы и отказа от посягательств на прерогативы самодержавной власти, должен был привлечь на сторону верховной власти те общественные силы («консервативные элементы»), которые прежде демонстрировали свою оппозиционность. В то же время, реализация такого плана могла способствовать выстраиванию твердых правовых основ политической жизни. Девизом царского брата в данном деле стали слова: «Никакой олигархии».

Решение Александра II отложить рассмотрение политического проекта Константина Николаевича на неопределенное время означало потерю великим князем прежнего влияния на государственные дела и проявление недоверия государя к брату. Но последующие «8 лет шуваловского полновластия» (1866-1874 гг.) не стали периодом безусловного господства консервативно-охранительного направления («партии Шувалова»). На протяжении этих лет между представителями усилившейся «аристократической партии» во главе с шефом жандармов графом П.А. Шуваловым и правительственными либералами во главе с Константином Николаевичем происходила упорная политическая борьба по важным вопросам внутренней политики, социально-политических реформ. «Партии Шувалова» оказалось не под силу взять под свой контроль разрешение крестьянского вопроса и одержать решающую победу над либеральными оппонентами. Великий князь сохранил за собой прежние посты и немалое влияние на ход правительственных дел. Правда, при этом он иногда проявлял серьезные колебания, прибегая к политическим заигрываниям с консервативно настроенными деятелями. Так, в 1871 г., отступив от либерального направления, Константин Николаевич поддержал консервативную «учебную реформу» министра народного просвещения графа Д.А. Толстого, разработанную М.Н. Катковым. Однако именно великий князь, вместе с военным министром Д.А. Милютиным, сыграл решающую роль в устранении «аристократической партии» с политической арены, обеспечив одобрение Государственным советом и самим государем бессословной реформы воинской повинности («без различия званий и состояний»). Эта реформа закрепляла результаты великого «социального переворота», начало которому было положено Крестьянской реформой 1861 г. Принцип бессословности был распространен на организацию и порядок комплектования вооруженных сил России. «Шуваловская партия» не смогла выдвинуть свою альтернативу курсу на проведение либеральных «Великих реформ» и вскоре прекратила существование.

Между тем, либеральные сановники оказались не в состоянии предложить государю и обществу собственную политическую программу дальнейших преобразований. Константин Николаевич, прежде выступавший инициатором многих кардинальных политических и социальных реформ, теперь нередко избегал рассмотрения острых вопросов. Он лично воспрепятствовал разработке и утверждению законодательства по одному из важнейших социальных вопросов пореформенной России – рабочему. В аграрной политике также не наблюдалось существенных перемен. Проведение выкупной операции затянулось на многие годы. В ходе выплаты выкупных платежей происходило значительное накопление недоимок. Константин Николаевич, сторонник сохранения общинного землевладения, лично отложил на неопределенный срок обсуждение в Главном комитете проблем, связанных с будущим крестьянской общины. Такая позиция великого князя, одного из главных представителей «прогресса» в правительственных рядах, в ключевых социальных вопросах говорила как об исчерпанности реформаторского потенциала либеральной бюрократии, так и об отсутствии государственной воли к продолжению социально-политических преобразований у самого Александра II.

В начале 1878 г., на завершающем этапе русско-турецкой войны, Константин Николаевич предложил свой радикальный замысел разрешения восточного вопроса. Замысел состоял в занятии русскими войсками Константинополя и дарования Россией независимости всем европейским владениям Турции, т.е. балканским народам. Государь симпатизировал данным идеям, которые могли привести Россию к полной военной победе, а также – поднять престиж русской верховной власти внутри страны и, возможно, предотвратить в России политический кризис. Но исполнение, в той или иной степени, замысла великого князя оказалось невозможным из-за грубых просчетов русского военного командования на Балканах. Уступки России на Берлинском конгрессе косвенным образом демонстрировали слабость русского правительства. Они послужили усилению революционной пропаганды и ускорили начало политического кризиса.

В условиях политического кризиса Константин Николаевич выступал с умеренно-либеральных позиций. Он критиковал репрессивные и запретительные меры властей, связанные с отступлением от принципа «законности», и, в особенности, «произвол» генерал-губернаторов, связывая свои надежды на преодоление политического кризиса с выработкой оптимальной модели участия выборных «местных» общественных деятелей в рассмотрении правительственных законопроектов. Эти взгляды великого князя нашли свое воплощение в занятой им позиции на заседании Комитета министров в декабре 1879 г. при рассмотрении проекта расширения властных полномочий генерал-губернаторов и в ходе работы Особого совещания в январе 1880 г., где обсуждались проекты создания совещательного представительства.

Несмотря на отклонение своего политического проекта, Константин Николаевич желал инициировать его повторное рассмотрение. Согласно новой редакции проекта (1880 г.), доработанного и исправленного государственным секретарем Е.А. Перетцом, исключалось упоминание о собрании депутатов от дворянства, а компетенция одного «Совещательного собрания гласных», которое должно было состоять из представителей губернских земских собраний и городских дум крупных городов, расширялась и включала в себя рассмотрение правительственных законопроектов.

Признав первенствующую роль Лорис-Меликова в правительстве и в среде либерально настроенных сановников («либеральной партии»), великий князь также отказался от намерения осуществить свой политический проект и отдал предпочтение проекту (так называемой «конституции») Лорис-Меликова, представленному государю в виде доклада в январе 1881 г. Правда, Лорис-Меликов отверг стержневую для Константина Николаевича идею «совещательного собрания» и заменил ее ни к чему не обязывающим правительство «призывом» выборных от земств и городских дум для участия в законосовещательной деятельности «Общей комиссии», укомплектованной правительственными чиновниками. Тем не менее, великий князь выразил полную солидарность с проектом Лорис-Меликова. Он не только отстаивал этот проект на правительственных совещаниях, но и самоотверженно поддерживал начинания «либеральной партии» в начале царствования Александра III, когда соотношение сил в правительстве быстро менялось не в пользу либеральных сановников. «Лебединой песнью» Константина Николаевича в крестьянском деле стало единогласное одобрение в Государственном совете законопроекта о переводе временнообязанных крестьян на обязательный выкуп и понижении выкупных платежей, что должно было означать окончание Крестьянской реформы. Данное свершение оказалось последним для всей государственной деятельности великого князя.

Отход от дел в мае 1881 г. одновременно с политическими единомышленниками, а затем – официальная отставка побудили Константина Николаевича предпринять попытку создания «оппозиции Его величества», которая потерпела крах из-за непопулярности великого князя в обществе и полной зависимости его, члена императорской фамилии, от царствующего самодержавного монарха. Утопическими были и расчеты Константина на создание в будущем правящего кабинета из «людей закала 60-х годов», т.е. либеральных реформаторов прежнего царствования. Одна их часть сознавала невозможность возвращения к государственным делам; другая проявила лояльность к верховной власти, заняв строго отведенное ей место в правительственной иерархии. Сам Александр III не собирался обращаться за политическими советами ни к опальному дяде, ни к другим деятелям «Великих реформ». Борьба с революционными силами велась отнюдь не либеральными методами. Опорой «самодержавия» выступали бюрократический аппарат и традиционные монархические воззрения населения, а эпистолярные декларации придворной «оппозиции Его величества» остались невостребованными.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях: