Храмы мужского богородичного монастыря

Тула в эпоху татарского ига входила в так называемую «засечную» оборонительную линию русского государства, которая проходила в границах нынешних Тамбовской, Рязанской, Калужской и Тульской областей. «Засеки» – оборонительные линии от набегов татар на южной окраине Московского государства, состоявшие из сеченного и поваленного леса и специально построенных между засечными лесными районами укреплений – башен, земляных городков, «надолб».

Вскоре после открытия самостоятельной Тульской епархии (1799 г.) на восточной окраине Тулы («в полутора верстах от града») среди бывшей оборонной засеки в Щеглове построили архиерейский загородный дом. В середине XVIII века по инициативе и на средства московского купца Василия Ивановича Макарухина (8 сентября 1864 г.) был освящен в честь иконы Богородицы Млекопитательницы. Храм был каменный, двухэтажный, холодный (летний), имел в каждом этаже по три престола. Одновременно с храмом строили колокольню, три корпуса для жилья, каменную ограду протяженностью около 550 м и хозяйственные постройки. Работы производились по проекту тульского архитектора А. Г. Бочарникова.

Официальное открытие монастыря было дано Священным Синодом только в 1868 г. Тульский купец Михаил Михайлович Струков пожертвовал монастырю 42 десятины (50 га) земли. В 1886 г. был заложен, а 24 сентября 1889 г. освящен второй (теплый) храм. В связи с отмечавшимся 25-летием служения на Тульской кафедре архиепископа Никандра новосооруженный храм был освящен в честь преподобного Никандра Псковского. В северной стороне нового храма в приделе в честь Святого Василия Блаженного был устроен склеп для погребения храмоздателя.

В 1870 г. Щегловский монастырь были назначены из братии Глинской пустыни: настоятелем иеромонах Моисей, а духовником – иеросхимонах Серафим (1908 г.). Этим была установлена преемственная связь между знаменитой Глинской пустынью, ее духовными традициями и учрежденными тульским монастырем. При монастыре было Александровское училище для 25 бедных детей.

В книге «Православные русские обители» (СПб.: Издание Сойкина, год не указан) сообщалось, что «тульский Богородичный, что в Щегловской засеке монастырь» имеет три храма: во имя иконы Богородицы Млекопитательницы с пятью приделами, в честь успения Божьей Матери при покоях настоятеля (устроен в 1863 г.) и в честь Преподобного Никандра Псковского.

Народная память сохранила сведения, что в монастыре были еще храмы (вероятно, правильнее, только приделы) – в честь иконы Богородицы «Отрада и Утешение», Святого Иоанна Предтечи, Великомученика Пантелеймона и Преподобного Романа Сладкопевца.

Николо-Зарецкая (Демидовская) церковь

Едва ли не самая известная из церквей в Туле – Демидовская, она же – Христорождественская.

Историк-краевед позапрошлого века Н. Ф. Андреев, говоря о тульских храмах, писал: «Бесспорно, что одна из лучших, красивейших в архитектурном отношении церквей, это – Рождество Христово, что на Оружейной стороне».

В дореволюционное время церковь не раз привлекала внимание любителей отечественной старины.

Не случайно, как бы ни менялось в нашей стране отношение к памятникам истории и культуры вообще и связанным с историей религии и церкви, в частности, храм Николы Зарецкого в Туле неизменно оставался в ряду тех объектов исторического наследия, необходимость государственной охраны которых не ставилось под сомнение. Еще в 1924 г. он был внесен в список церквей и монастырей губернии, состоящих на учете отдела по делам музеев и охране памятников искусства и старины Наркомпроса.

Лояльное отношение к памятнику со стороны органов государственного управления культурой и просвещением не спасло его, однако, от утрат и частичного разрушения. Вместе со всеми российскими храмами церковь оказалась затронута реквизициями, проводившимися в начале 20-х гг. Дважды – в 1930 и в 1934 гг. – выносилось решение о закрытии ее – решение, вот второй раз исполненное. С этого времени храм быстро теряет накопленные за два столетия художественные и исторические ценности, архитектурный облик его искажается, конструкции ветшают. Сегодня, глядя на утратившие большую часть штукатурки стены стоящей на задворках районного микрорынка обезглавленной церкви, трудно узнать в ней былую жемчужину тульского Заречья…

История этой далеко не рядовой тульской церкви стала стираться и в памяти людской: ныне не многие вспоминают в связи с ней имена Демидовых – имена, от ее истории неотделимые.

Самая ранняя из дошедших до нас песцовых книг Тулы – 1587-1589 гг. – Николо-Зарецкую церковь не упоминает, что неудивительно: в это время не существовало, вероятно, и самой слободы, в которой она позднее находилась, и с историей которой была тесно связана.

В писцовой книге 1625 г. описана уже целая группа церквей, местоположение которых можно связать с Заречьем. Это церковь Николы чудотворца в Кузнецкой слободе, Рождества Христова (с Георгиевским приделом), Введения Пречистой Богородицы в Кузнецах (с приделом Козьмы и Дамиана), Георгия под Ужовым болотом (с приделом Жен Мироносиц) и Рождества Пречистой Богородицы в Гончарах.

Про две церкви из перечисленных прямо сказано, что они находятся в Кузнецкой слободе, или, что вероятно то же самое – Кузнецах. Введенская церковь в последующих песцовых книгах не фигурирует, но можно предположить, что главным престолом ее позднее стал престол во имя Вознесения Господня. В таком виде – как Вознесенская церковь с Введенским приделом – этот храм существовал и в 40-х гг. XVIII века, и в начале 20-го; он находился (и находится) в Заречье, в двух кварталах от Николо-Зарецкой церкви. Храмы Георгия под Ужовым болотом и Рождества Богородицы в Гончарах – несомненно зареченские; оба они имеют длительную последующую историю.

Менее однозначна локализация церкви, названной в писцовой книге Христорождественской. Мы знаем о существовании в Туле двух храмов во имя Рождества Христова – обоих на правом, Московском, берегу Упы (в Заречье и Чулкове) и обоих, связанных с фамилией Демидовых. Обе церкви известны по крайней мере с 17 в., и без дополнительных разысканий решать, о которой из них упоминается в анализируемом тексте, рискованно. Обратим, однако, внимание:

1. описание церкви с таким посвящением престолов идет в писцовой книге в составе блока несомненно зареченских церквей;

2. оно помещено между описаниями двух храмов, об одном из которых сказано, что он находится в Кузнецкой слободе, о другом – в Кузнецах, то есть, скорее всего, там же.

Из этого следует, что и церковь Рождества Христова находится в Заречье, вероятно, в той же Кузнецкой слободе, где и Никольская.

Этот вывод подтверждает следующее наблюдение. В тексте книги 1625 г. отмечено, что Христорождественская церковь была теплой. В ней же упомянуты две пары «сдвоенных» церквей – стоявших рядом друг с другом храмов, из которых один был холодным, летним, другой – теплым, зимним.

В обоих случаях описание «парных» церквей следует в источнике друг за другом, причем о вторых членах пар неизменно сказано, что соответствующие им храмы теплые, первые же уточняющих характеристик не имеют. Аналогичная схема описания таких храмов использовалась и в предыдущей песцовой книге (1587-1589 гг.), где таких пар упомянуто как минимум 7 /6, с.1079-1095/.

Таким же набором формальных признаков обладает и пара «церковь во имя Николая чудотворца в Кузнецкой слободе – церковь Рождества Христова с Георгиевским приделом». Это позволяет предположить в них взаимосвязанные «парные» церкви: летнюю Никольскую и зимнюю Христорождественскую. Таким образом, объединению этих престолов под одной крышей, наблюдаемому в существующей Николо-Зарецкой церкви, по-видимому, предшествовал начавшийся не позднее 1 четверти 17 в. Период сосуществования стоявших поблизости друг от друга двух храмов – Никольского и Христорождественского, имевших общий приход, но функционировавших в разное время (сезон) года.

Заметим, что церковь Рождества Христова была единственной теплой из пяти существующих в то время храмов тульского Заречья. Ежегодно после праздника Покрова жители всех зареченских слобод (Кузнецкой, Гончарной, Ямской) не зависимо от того, к какому приходу принадлежали, собирались на церковную службу именно сюда. В течение каждого годового цикла она, таким образом, какое-то время играла роль общего храма Заречья.

В историографии /1, с.124/ можно встретить утверждение, что строителями Никольской церкви были местный поп Григорий (его двор стоял здесь же, на церковной земле /9, с.11/) и брат его Дмитрий. Не говоря уже о том, что выражение источника «строенья такого-то» не следует понимать буквально (церковь, скорее всего, создавалась не руками, а на средства лиц, называемых при такого рода словесных формулах), необходимо обратить внимание на то, что источник, строго говоря, не дает основания уверенно называть указанных попов храмоздателями. Из текста /6, с.11/ очевидно только то, что они были вкладчиками какой-то части служебного инвентаря (сосудов, книг и проч.), а имели ли они отношение к появлению описанного в книге интерьера, тем более – можно ли распространить связь с ними на церковь в целом – не ясно.

Чьим радением и тщанием была выстроена Христорождественская церковь – сведений также не имеется.

Книга 1625 г. – самый ранний известный нам документ, в котором упомянута интересующая нас церковь. Начиная со второй четверти 17 в. название ее мелькает в источниках все чаще. Так, уже в 7137 (1628/29) г. в городовой росписи Тулы отмечен монастырский бобыль «от Николы из Заречья Ермака Давыдов» /9, с.204/.

Переписная книга 1646 г. дает не полный перечень существовавших в то время в Туле церквей, но Никольская, «что за Упою р.» церковь в ней, однако, названа /9, с.29/.

С переписной книгой 1677 г. ситуация сложнее. Как и в предыдущей, церковь Рождества Христова в ней не упомянута. Никольская же - упомянута, но прямо не сказано – зареченская или какая-то другая. Впрочем, наличие в этой песцовой книге «блока» из четырех храмов с алтарями, аналогичными по посвящению алтарям основных зареченских церквей, тем более, что один храм из этого списка – зареченский вне всякого сомнения (ц. Георгия, что за Упою р., в Казенной слободе), позволяет предположить, что упомянутая в тексте /9, с.37/ Никольская церковь тождественна Николо-Зарецкой.

Следующая песцовая книга – 1685-1686 г. – дефектна. В изданной части ее упомянуты попы только одной Никольской церкви – той, что находилась «за Земляным городом» /9, с.99/. Встречаем здесь, впрочем, и священнослужителей церкви Рождества /9, с.101/; и, хотя Рождеству Христову или Богородицы посвящена эта церковь – сведений нет, не исключено все же, что речь идет о Николо-Зарецком храме. Из других зареченских церквей отмечена Вознесенская /9, с.66/ – нет данных, чтобы решить, имеется в виду церковь на Ржавце или зареченская (под Ужовым болотом).

Упомянем, наконец, межевую опись Кузнецкой слободы 1695 г., называющую все слободские церкви, а именно: деревянные чудотворца Николая и Вознесения Господня и каменную страстотерпца Георгия /2, с.531/.

Итак, если Никольскую церковь в Кузнецкой слободе, или, как ее еще иногда в то время называли, «за Упою рекой», прослеживается по источникам с 1625 г. на протяжении всего 17 в., церковь Рождества Христова, мелькнув впервые одновременно с первым упоминанием Никольской, далее из источников исчезает. Это позволяет, хотя и очень осторожно, предположить, что объединение двух церквей в одном здании, или, другими словами, подведение престолов под одну крышу, состоялось в достаточно раннее время, во всяком случае, в 17 веке.

Из сказано следует, что в 17 столетии здание Николо-Зарецкой церкви хотя бы раз перестраивалось, причем настолько радикально, что здание новое заменило два старых.

В замене деревянных построек, простоявших не более столетия, нет ничего необычного. Существовал целый ряд причин, которые могли сделать ее неизбежной – например, пожары, достаточно частые в деревянных (в основном) городах того времени. Упоминание об одном из таких пожаров, случившемся в Туле в 7194 (1685/6) г., – пожаре, во время которого горели Казенная (!) и Гончарная слободы Заречья, – сохранилась писцовая книга 1685-1686 гг. /9, с.82, 95/.