28

Общая характеристика креативных психических образований

Креативные психические образования (от лат. creatio — созидание) представляют со­бой проявления преобразовательной деятельности человека. Они лежат в основе творческой активности, позволяющей преобразовывать окружающий мир, создавать новые, не существующие в природе объекты, видоизменять среду обитания.

Сегодня существует отдельная отрасль психологии, изучающая подобные проблемы, — психология творчества является самостоятельной отраслью психологического знания. Она направлена на поиски универсальных механизмов создания человеком оригинального, нового продукта в различных областях жизни — науке, искусстве и т.д. Ее актуальность объясняется, в частности, социальной востребованностью творчества, зависимостью обще­ственного развития от умения людей творчески мыслить и действовать.

Творчество понимается как деятельность, результатом которой становится создание новых материальных и духовных объектов. Для уточнения этого определения необходимо оговорить вопрос о том, как определить степень новизны того, что было создано челове­ком. Считать ли творчеством только ту деятельность, в результате которой создаются объ­екты, принципиально новые для человечества, или же творчеством является активность, приводящая к появлению субъективно новых продуктов?

Для психологии больший интерес представляет второй подход, который позволяет, в частности, признать творчеством многие виды активности детей — игры, рисование, лепку, конструирование. В этих и других видах деятельности ребенок получает возможность отступить от стереотипа, экспериментировать, видоизменять окружающий мир. При этом его индивидуальная творческая деятельность носит характер культурно-исторического яв­ления, поскольку формы осуществляемой творческой активности и восприятия ее резуль­татов — достижение человечества в целом.

Так, например, любая картина является лишь полотном или картоном, на котором имеются цветовые пятна (причем сам этот материальный объект имеет сугубо общественный характер — для его создания используются полотно, краски, определенные типы мазка и т.п.). Однако ее действие на человека опреде­ляется не этими пятнами, а способами их расшифровки, которыми владеет человек и которые «превраща­ют» эти пятна в образ, структурируя их таким образом, что перед нами возникает реалистический пейзаж или лицо человека. «Действуют» не пятна, а субъект деятельности, способный воображать и преображать, то есть создавать из материала наличных пятен значимый для него образ. Если человек не владеет этими способами, он и в самой реалистической живописи не увидит ничего, кроме каких-то цветовых пятен, да и то только потому, что ранее он уже научился «видеть» цветовые пятна.

Творчество может выступать в качестве самостоятельной деятельности человека или же включаться в качестве компонента в любые другие виды деятельности, определяя ориги­нальность их реализации. Соответственно, его результат также может быть двойственным.

Прямой продукт творческой деятельности возникнет в том случае, когда перед человеком изначально стояла творческая задача. Однако во многих случаях этот продукт является по­бочным, не соответствующим цели основной деятельности.

В психологии творчество изучается в процессуальном и личностном аспектах.

Исследования процессуального аспекта творчества предполагает описание универсальных законов, характеризующих стадии возникновения творческого решения. Перво­начально материалом для их описания служили самоотчеты различных деятелей науки и искусства, которые в большинстве своем отмечали, что предварительная работа мысли, в конце концов, сменялась состоянием «озарения», за которым следовала стадия детальной разработки появившейся идеи.

Г. Селье, анализируя научное творчество, сравнивал его с воспроизведением потомства. Его пер­вой стадией является «любовь или, по крайней мере, желание» — энтузиазм, жажда познания. Затем наступает стадия «оплодотворения» — сбора и анализа уже имеющихся фактов, за которой следует этап «созревания» идеи, зачастую незаметный для самого ученого, не осознаваемый им. На стадии «родовых схваток» идея почти сформулирована, она вертится на кончике языка, и, в конце концов «рож­дается» — обретает законченную осознаваемую форму. После этого новорожденная идея должна быть «обследована» - тщательно продумана и проверена. И, наконец, она обретает «жизнь» — практиче­ское приложение.

На более формализованном научном языке фазы процесса творчества вслед за одним из ведущих отечественных исследователей этого вопроса Я. А. Пономаревым можно опи­сать в такой очередности. Первой является фаза произвольного логического поиска. Здесь после осознания задачи происходит актуализация знаний, подбор фактов, необходимых для ее решения.

Эту фазу иллюстрирует фрагмент воспоминаний ученого-химика о событиях, предшествующих со­вершенному им открытию: «Я вспоминаю одно утро, когда я принял ванну, побрился, принял другую ванну и, протянув руку за сухим полотенцем, только тогда вдруг сообразил, что это была вторая ванна и что мой ум уже целых полчаса был основательно сконцентрирован на проблеме».

За фазой логического поиска следует фаза интуитивного решения, причем решение обычно выглядит неожиданным и самопроизвольным.

Открытие "бензольного кольца» Ф. А. Кекуле вспоминает следующим образом: «Я повернул кресло к камину и погрузился в дремоту. Атомы мелькали у меня перед глазами. Их длинные ряды, перепле­тенные самым причудливым образом, находились в движении, извиваясь и крутясь, как змеи. Но что это? Одна из змей ухватила себя за хвост, и этот образ насмешливо завертелся у меня перед глазами. Я очнулся как бы от вспышки молнии: весь остаток ночи я потратил, работая над следствиями моей гипотезы».

Затем интуитивное решение вербализируется — облекается в слова. Часто это проис­ходит в диалоге с другим человеком благодаря дискурсивным возможностям речи. И, наконец, последней является фаза формализации решения — разработки алгоритма решения подобных задач.

Изучение личностного аспекта творчества сконцентрировано на проблеме источников творческой деятельности и способствующих ей личностных особенностей человека.

Идея о личностном характере творчества появилась в сознании человечества сравнительно недав­но — не более 300-400 лет назад. Вспомним, например, что у Рубенса была своя мастерская и часто его роль как мастера и хозяина этой артели заключалась в том, чтобы, посмотрев на работу подмастерьев и учеников, довести ее до ума несколькими мазками кисти и поставить свою подпись — необходимое клеймо качества, важное для заказчика. Идеи о личностном характере творческой актив­ности возникла лишь с формированием интереса к уникальному человеческому "Я».

На сегодняшний день в психологии существует большое количество теорий, призван­ных ответить на вопрос о том, зачем человеку творчество, откуда берется этот вид актив­ности и что он дает.

Классический психоанализ в лице своего основателя 3. Фрейда утверждает, что твор­ческий продукт — результат косвенного выражения сексуальной и агрессивной энергии, которой не дали выразить себя более прямым путем. Люди с богатой фантазией способны облекать эти неосознаваемые влечения в символическую форму и тем самым высвобождать связанное с ними психическое напряжение. Это явление было названо Фрейдом сублима­цией — переводом нежелательных побуждений бессознательного в социально приемлемое русло, который способствует разрядке внутриличностных конфликтов. Интересно, что подоб­ная психотерапевтическая функция творчества распространяется не только на творца, но и на тех людей, которые воспринимают результаты его творчества, — зрителей, слушателей и т.д. Считая, что психологическое содержание продуктов творчества составляют бессознательные влечения, Фрейд анализировал с этих позиций различные произведения искусства.

Например, Фрейд был уверен, что одним из основных мотивов творчества Достоевского является разрядка чувства вины, которое он связывал с подавленным стремлением к отцеубийству, основанный на эдиповом комплексе. Эпилептические припадки Достоевского Фрейд рассматривал как следствие неразрешенного в детстве эдипова конфликта, а их отсутствие в период ссылки в Сибирь — как подтверждение своей гипотезы: «Осуждение Достоевского как политического преступника было несправедливым, но он принял незаслуженное наказание от батюшки-царя как замену наказания, заслуженной за грех по отношению к настоящему отцу. Вместо самонаказания он позволил карать себя заместители отца». Интерес Достоевского к «униженным и оскорбленным» Фрейд связывал с идентификацией, с ними как способом самонаказания.

Последователь Фрейда А. Адлер сместил акценты с сексуальной сферы на социальную. Он трактовал творчество как специфический способ компенсации комплекса неполноценности - естественного для человека осознания своего физического и личностного несовершенства. Попытки компенсировать это несовершенство и являются источником творческой деятельности

Интерпретация интереса Достоевского к теме «униженных и оскорбленных» глазами Адлера выгляди по-другому. Адлер связывает его со следующим эпизодом. В детстве, гуляя возле имения своего отца, Достоевский слишком удалился от дома и вдруг в ужасе остановился, услышав крик: «Волк, волк!» В поисках защиты он увидел на пашне крестьянина и бросился к нему. Крестьянин утешил его и пообещал, что не даст волку его тронуть. Это воспоминание впоследствии гнало его назад, к бедным и униженным.

Если психоаналитики рассматривали «родственные связи» творчества и невротических проявлений личности, то в рамках гуманистического подхода, напротив, стремление к творчеству понимается как признак психологического здоровья и благополучия. Психологи-гуманисты (К. Роджерс, Г. Олпорт, А. Маслоу) считали, что первоначальный источник творчества — мотив личностного роста, потребность в полной и свободной реализации своих способностей и жиз­ненных возможностей.

Отдельным направлением исследований творчества является вопрос о его когнитивных предпосылках. Возможности преобразования имеющейся информации в принципиально новые структуры, включения ее в новые связи опираются, согласно результатам отече­ственных и зарубежных исследований, на закономерности работы познавательных про­цессов, как осознаваемые, так и не осознаваемые человеком, Одна из самых известных сегодня точек зрения на взаимодействие логического и интуитивного мышления в процессе решения творческих задач принадлежит Я.А. Пономареву, предложившему так называемую уровневую концепцию творчества.

Треугольники, символизирующие взаимодействие логики и интуиции в процессе твор­чества, направлены вершинами друг на друга таким образом, что вершина каждого тре­угольника покоится на основании другого. На уровне логического мышления, образуемом основанием верхнего треугольника (сторона ВС) и двумя другими его сторонами, симво­лизирующими совокупность способов субъективного контроля (сторона АБ) и объективных оценок (сторона АС), человек использует сложившиеся ранее способы действия — набор сформировавшихся программ поведения или алгоритмов действий. Противопоставление крайней точки интуитивного мышления, представленной вершиной Е, схематически отра­жает «затухание» роли интуиции в логическом мышлении.

Творчество возможно только там, где не срабатывают сложившиеся ранее и так или иначе представленные в сознании стереотипы поведения. Это означает, что необходим интуитивный, то есть неосознанный, и значит, неожиданный для самого человека выход за границы осознаваемого им опыта и накопленных знаний. Выход этот происходит за счет появления побочных продуктов сознательной деятельности (то есть в творчестве человек часто не осознает ни того, что он ищет, ни того, как он ищет).

Важнейшим эвристическим фактором является внутренняя готовность человека при­нимать противоречивую информацию, а не отбрасывать ее при первом подозрении на несо­ответствие действительности. Ослабление действия разного рода стереотипов, устойчивых представлений и т. п., судя по всему, происходит на уровне подсознания. В пользу этого утверждения свидетельствуют факты свершений открытия во сне или в переходном перио­де между сном и пробуждением, творчества в измененных состояниях сознания (напри­мер, под воздействием гипноза, психотропных средств). Сложность, однако, заключается в том, что базовые компоненты индивидуального сознания — образ мира и Я-концепция — стремятся к стабильности и непротиворечивости, обеспечиваемым работой механизмов психологической защиты. Поэтому одной из наиболее правдоподобных гипотез является утверждение о том, что для творче­ской личности характерно ослабление защитных механизмов.

«Наиболее выдающийся признак творческой личности, главная черта его внутренней сущности, как я это вижу, — это определенная смелость... Смелость личности, смелость разума и духа, психоло­гическая и духовная смелость, которая является внутренним стержнем креативной личности; смелость подвергать сомнению общепринятое; смелость быть разрушительным для созидания лучшего; смелость думать так, как не думал никто; смелость быть открытым восприятию изнутри и извне; смелость следо­вать интуиции, а не логике; смелость вообразить невозможное и попытаться его реализовать; смелость стоять в стороне от коллективности и, если это необходимо, конфликтовать с ней; смелость становиться и быть самим собой» [Д. Мак-Киннон, по: Бескова, 1993].

Предназначение творчества не сводится только лишь к созданию произведений искус­ства и научных открытий, как это может показаться на первый взгляд. Творческий потенци­ал человека — это уникальное по своей природе явление, позволяющее ему преобразовы­вать окружающий мир. Преобразовательная функция творчества настолько очевидна, что во многих философско-антропологических концепциях творческая деятельность человека понимается как эволюционный механизм его развития (ведь эволюция — это «творчество природы»).

Основные компоненты эволюционного развития — сама эволюционирующая популяция (а не от­дельные особи), ее изменчивость, механизмы отбора и фиксации его результатов. Каждый из них имеет аналогии в творческой деятельности человека. Так, в творчестве эволюционирует не индивидуальный, а коллективный опыт. Его изменчивость обеспечивается «мутацией» представлений, хранящихся в па­мяти. Механизмом отбора является проверка общественной практикой, пройдя которую творческий про­дукт закрепляется в структуре коллективного опыта.

Творческая активность человека позволяет ему приобрести определенную степень сво­боды, взять под контроль собственную жизнь, ее течение и изменения. Благодаря ей, чело­век способен выходить за рамки наличного бытия, создавая нечто принципиально новое для себя или человечества в целом.

Помимо этого, творчество является необходимым условием самореализации и самосовершенствования человека. Для иллюстрации этого положения можно обратиться к изложенным выше подходам гуманистов, рассматривавших творческую активность (в широком смысле) как условие психологического благополучия личности, или психоаналитиков, приписывающих ей психотерапевтическую роль.

С появлением в конце XIX в. работы Ч. Ломброзо «Гениальность и помешательство» творчество долгое время рассматривалось как «родственник» психических расстройств. Однако в отечественных исследованиях было показано, что разницы между частотой встречаемости психической патологии среди «творческих» и «нетворческих» людей нет. Более того, психическое заболевание «творческого человека часто приводит к застою в его деятельности. Но иногда, напротив, творческие способности начинают выражаться в ситуации заболевания. Возможно, это явление аналогично интересу к творчеству (в частности, рисованию) у детей и младших подростков, у которых оно, вероятнее всего, выполняет функцию интеграции разобщенных психических образований.

Таким образом, творческая активность создает благоприятные условия для развития психического потенциала человека в целом, предоставляя возможность для формирована и проявления способностей в различных сферах деятельности.