Субъективная сторона преступления

По общему правилу вина при назначении наказания не учитывалась, не различались преступления умышленные и неосторожные. Например, устанавливалась одинаковая ответственность как за умышленное, так и неосторожное нанесение телесных повреждений, но в зависимости от сословного положения преступника и потерпевшего (ст. 196-201). Это объяснялось тем, что древнее право главное внимание обращало на настроение, чувства потерпевшего, а не причиняющего вред. Потерпевшему безразлично, виноват ли субъективно тот, кто его обидел, для него важен лишь факт нанесённой обиды.

Вина при назначении наказания учитывалась в виде исключения. Так, статья 206 проводила различие между деянием умышленным и неосторожным: «Если человек ударит человека в драке и нанесёт ему рану, то этот человек должен поклясться: «Я ударил его не умышленно», а также оплатить врача». По этой статье неумышленное нанесение раны в драке освобождало свободного человека от членовредительского наказания. Он должен был лишь заплатить врачу за лечение потерпевшего. Если последствием такого неосторожного удара будет смерть потерпевшего, то виновный платит выкуп в пользу родственников убитого, размер которого определялся сословным положением убитого (ст. 207-208). Таким образом, выкуп допускался даже и тогда, когда ссора в драке кончилась неумышленным убийством.

Законы устанавливали коллективную ответственность территориальной общины за некоторые преступления, совершённые кем-либо на её территории. Если на землях общины произошло ограбление, а конкретный преступник не найден, то община должна была полностью возместить ущерб человеку, ограбленному на ее территории (ст. 23). Если ограбленный был убит, община выплачивала 1 мину серебра (60 сиклей) его родственникам (ст. 24).

В Законах Хаммурапи существовало объективное вменение - наказание без вины членов семьи преступника (ст. 116, 210, 230). Дети отвечали за преступления, совершенные их родителями. Например, строитель дома, который обвалится и погубит сына хозяина дома, наказывался смертной казнью собственного сына (ст. 230).

Стадии совершения преступления. Соучастие

В законах Хаммурапи возникает наказуемость покушения на преступление. Они угрожали за отдельные действия покушения тем же наказанием, что и за оконченное преступление. Покушение на кражу со взломом в доме наказывалось квалифицированной смертной казнью - закапыванием в землю (ст. 21). Покушение на кражу при пожаре также каралось квалифицированной смертной казнью - сожжением (ст. 25). Покушение на грабеж также каралось смертной казнью (ст. 22).

Соучастники при совершении преступления не различались. В одном случае подстрекатель наказывался более строго, чем исполнитель. Цирюльнику, который удалял знак, клеймо с раба, отрубали пальцы, а подстрекатель, который подговорил его на это, подвергался смертной казни (ст. 226-227). За некоторые тяжкие имущественные преступления, наряду с главным исполнителем, отвечали и прикосновенные, укрыватели, которые не участвовали в совершении преступления. Смертная казнь применялась за кражу и укрывательство рабов (ст. 15, 16), за кражу и укрывательство имущества царского дворца или храма (ст. 6).

Преступления против государства и религии

Классификация преступлений сводилась к преступлениям против личности, против собственности, против семьи. В Законах Хаммурапи не упоминались государственные преступления (например, измена, заговор) и религиозные. Очевидно, наказания за них - смертная казнь были настолько определёнными, что законодатель счел излишним говорить об этом специально. Кроме того, дела по государственным преступлениям рассматривал сам правитель, и он сам определял меру наказания. При этом он никак законодательно себя не ограничивал. Поэтому о государственных преступлениях в законах и не говорится.

Законодатель упоминает лишь одно государственное преступление - уклонение воина от военной службы. Под страхом смертной казни ст. 26 обязывала воинов по приказу правителя лично идти в поход и воспрещала этим воинам заменять себя наемниками. Дела по религиозным преступлениям должны были рассматриваться не государственными (царскими) судами, а храмовыми судами, которые руководствовались обычным правом. Законы рассматривали колдовство (чародейство) как уголовное преступление. Лицо, обвиняющее другого в чародействе не доказавшее его, должно было быть предано смертной казни. От обвиняемого для доказательства невиновности требовалось броситься в реку, и если он оставался жив, не тонул, то обвинение считалось ложным. В противном случае обвинителю предоставлялось право овладеть его домом.

«Если человек бросит на человека обвинение в чародействе и не докажет этого, то тот, на кого брошено обвинение в чародействе, должен пойти к Реке и броситься в неё. Если Река овладеет им, то обличавший его может забрать его дом; а если Река этого человека очистит и он останется невредим, то того, кто бросил на него обвинение а чародействе, должно убить; бросившийся в Реку получает дом обличавшего его» (ст. 2).