3. Национальное законодательство как источник международного гражданского процесса

Источники международного гражданского процесса, как и источники международного частного права, обладают двойственным характером, — они имеют и национально-правовое, и международно- правовое происхождение. Закрепление норм международного гражданского процесса и во внутригосударственных, и в международно- правовых актах свидетельствует также о комплексном характере данного юридического института. Возможность существования такого комплекса обусловлена прежде всего наличием в праве большинства государств конституционных положений, допускающих прямое действие международного права в регулировании национальных общественных отношений (ст. 15 Конституции РФ). Главным источником международного гражданского процесса (как и международного частного права) является национальное законодательство, в первую очередь, гражданско-процессуальное и гражданское. Это связано с тем, что МГП в подавляющем большинстве государств воспринимается как подотрасль национального гражданского процессуального права. Кроме того, правосудие пред- ставляет собой одну из функций государственной власти, публичное правоотношение, и порядок его осуществления в первую очередь регламентируется внутренним правом. Фундаментальные, основополагающие начала судоустройства и судопроизводства обычно закрепляются в конституционных актах. Как правило, основные законы государств устанавливают принцип разделения властей, принцип независимости судей и их подчинения только закону, право каждого на судебную защиту и свободный доступ к правосудию, основы судоустройства, иерархию судебных инстанций. Непосредственно сама судебная система как структура и компетенция правоприменительных органов государства регулируется, как правило, самостоятельными законами о судоустройстве: 1. Едиными актами, определяющими статус всех судебных органов государства (Кодекс судоустройства Франции). 2. Различными законами, каждый из которых регулирует деятельность отдельных систем судебной власти (законы о судах общей юрисдикции или судах по трудовым делам в ФРГ). 3. Различными актами, посвященными отдельным звеньям судебной системы (Закон о Верховном суде и законы о местных судах в Великобритании). Судопроизводство в большинстве государств регулируется: в системе континентального права — гражданскими процессуальными кодексами (имеют ранг законов); в системе общего права — правилами судопроизводства (по своей юридической природе представляют собой делегированное законодательство). Российская Федерация принадлежит к континентальной системе права, поэтому гражданское процессуальное законодательство в нашей стране всегда имело ранг закона и подвергалось кодификации. Основными источниками российского гражданского процесса являются ГПК РФ 2003 г. и АПК РФ 2002 г. Для России является традиционным включение норм МГП в национальные процессуальные кодексы и другие нормативные акты, содержащие процессуальные нормы. В настоящее время число таких актов возрастает. При этом довольно много положений, относящихся к международному гражданскому процессу, содержится в материально-правовых нормативных актах. Нормы МГП в российском праве закреплены в ГПК РФ, ГК РФ, СК РФ, АПК РФ, Законе о МКАС РФ 1993 г., регламентах МКАС и МАК, в Основах законодательства РФ о нотариате 1993 г. Многие из перечисленных актов уже успели устареть (Семейный кодекс, Основы законодательства о нотариате, Закон о МКАС) и нуждаются в коренном пересмотре. Российский международный гражданский процесс частично кодифицирован — в АПК РФ 2002 г. (гл. 31, -32, 33) и в ГПК РФ 2003 г. (разд. V) есть специальные разделы, посвященные рассмотрению гражданских дел «с участием иностранных лиц». Следует отметить недостатки подобной терминологии: буквальное толкование текста законов может привести к выводу, что нормы этих разделов регулируют процедуру разбирательства не всех дел с иностранным элементом, а только тех, где иностранный элемент проявляется лишь в одном варианте — субъектом правоотношения является иностранное лицо. С точки зрения смыслового толкования норм соответствующих разделов АПК и ГПК РФ подобный вывод представляется неправильным. По смыслу законов речь идет о процедуре разбирательства гражданских дел не просто с участием иностранных лиц, а любых гражданско-правовых споров, отягощенных иностранным элементом. Иностранный элемент может проявляться в любом из его вариантов: субъектом правоотношения является иностранное лицо; объект правоотношения находится за границей; юридический факт, лежащий в основе возникновения, изменения или прекращения правоотношения, имел место за границей. Кроме этого, необходимо отметить еще ряд недостатков кодификации российского международного гражданского процесса — неполнота регулирования специфики рассмотрения споров с иностранным элементом в специальных разделах ГПК и АПК; наличие норм МГП в разных разделах этих кодексов; постоянная необходимость применения в сфере МГП «общих» норм процессуального законодательства. Неполнота регулирования процедуры рассмотрения споров с иностранным элементом в специальных разделах ГПК и АПК приводит к тому, что на практике судьи постоянно вынуждены обращаться к нормам других разделов процессуальных кодексов и вообще к иным законам, применять аналогию права и закона. С точки зрения юридической техники все нормы, относящиеся к международному гражданскому процессу, следовало бы сгруппировать в специальных разделах. Возможно, такая структура привела бы к повтору многих положений процессуальных и материально- правовых законов (например, ст. 1, 9, И, 22 ГПК РФ, ст. 3, 13, 36, 38 АПК РФ, ст. 1191 ГК РФ, ст. 166 СК РФ), но зато у работников правоприменительных органов не возникало бы необходимости искать нужные нормы в других разделах кодексов или в иных нормативных актах. АПК РФ 2002 г. и ГПК РФ 2003 г. представляют собой новое российское процессуальное законодательство, однако в него уже внесены изменения и уже выявлено большое количество пробелов в процедуре разбирательства гражданско-правовых споров (особенно с иностранным элементом) по нормам этих новых законов. В праве недопустимо подобное положение вещей, и пороки «нового» процессуального законодательства лишний раз демонстрируют несовершенство современной законотворческой системы нашего государства. Гражданско-процессуальное законодательство выступает основным источником национального международного гражданского процесса в праве большинства государств (Аргентина, Болгария, Греция, Испания, Польша, Португалия, Япония, ФРГ, Франция). ГПК Франции 1981 г. в книге четвертой устанавливает правила третейского производства; специальные разделы этой книги посвящены международному арбитражу, признанию и исполнению иностранных арбитражных решений. Судебное разбирательство гражданских дел с иностранным элементом регулируется общими нормами ГПК; специальных разделов в этой области французский ГПК не содержит. В настоящее время во Франции (как и в Бельгии, и Нидерландах) идет процесс кодификации международного гражданского процесса в совокупности с международным частным правом. В ФРГ порядок рассмотрения частноправовых споров в судах общей юрисдикции регулируется ГПК (Уставом гражданского судопроизводства) 1877 г. (действует в редакции 1950 г. с последующими изменениями). Производство в административных, финансовых и прочих судах регламентируется иными нормативными актами (например. Административный судебный устав 1961 г. в редакции 1991 г.). Кодификация норм международного гражданского процесса в ГПК ФРГ не произведена; все вопросы процедуры рассмотрения споров с иностранным элементом регулируются в общем порядке (нормы о подсудности, об обеспечении судебных расходов, о признании судебных решений и др.). Немецкая правовая доктрина постоянно подчеркивает, что «разбросанность» норм международного гражданского процесса ФРГ по разным нормативным актам и большое количество пробелов правового регулирования являются серьезными недостатками процессуального законодательства Германии. Великобритания состоит из Англии, Уэльса и Шотландии. Действие английского права и юрисдикция английских судов ограничены территорией Англии и Уэльса; Шотландия имеет свои суды и свое собственное право (отметим, что Великобритания — это унитарное государство). В Англии и Уэльсе действует прецедентное право. Содержащиеся в судебных решениях нормы играют роль lex specialise подлежат применению в первую очередь, являются непосредственным источником регулирования процессуальных правоотношений. Однако законы и принятые на их основе иные нормативные акты по отношению к прецедентам обладают высшей юридической силой и содержат основополагающие предписания, которые конкретизируются в судебных прецедентах. Как это ни странно, гражданское процессуальное право Англии кодифицировано — процедура разбирательства частноправовых споров регулируется Правилами гражданского судопроизводства 1999 г. (которые часто называют ГПК Англии). Правила представляют собой не единовременный акт, а начало нового направления в стиле английского судопроизводства и постоянно обновляются (например, 2000 г. — нововведения в области апелляционного судопроизводства). Нормы международного гражданского процесса в Правилах не кодифицированы, специальный раздел, посвященный этой проблеме, отсутствует. Отдельные вопросы английского МГП урегулированы в Законе о международном частном праве 1995 г., в Законе о доказательствах (разбирательства в других юрисдикциях) 1975 г., в Законе об иностранных сроках исковой давности 1984 г., в Законе об иностранных судебных решениях 1933 г. и в Акте о государственном иммунитете 1978 г. В Шотландии нормы международного гражданского процесса находятся в Правилах обычного судопроизводства 1993 г. и в Правилах упрощенного судопроизводства 1988 г. Американское право в значительной степени восприняло английские процессуальные институты. Основой судопроизводства в США является гражданский процесс Англии (т.е. прецедентное право). Однако, несмотря на существование понятия «англо-американская » система права, нельзя отождествлять американское право с английским, между ними существуют серьезные различия. Своеобразие системы источников регулирования процессуальных отношений в США предопределено федеративным устройством государства. Все штаты обладают законодательной свободой в области судоустройства и судопроизводства; федерация в целом имеет право на учреждение федеральных судов и регламентацию их деятельности. Исходя из этого, источники гражданского процесса США можно разделить на систему федеральных источников и системы источников отдельных штатов. Законодательные нормы, посвященные судоустройству и основным положениям судопроизводства, сосредоточены в разд. 28 Свода законов (Кодекса) США. Этот документ не является аналогом ГПК, поскольку устанавливает только основы судопроизводства. Разбирательство гражданских дел с иностранным элементом регулируется на общих основаниях; отдельного раздела, посвященного МГП, в Своде законов нет. Отдельные нормы международного гражданского процесса содержатся в Федеральных правилах гражданского процесса для районных судов 1937 г., в Федеральных правилах апелляционного производства 1967 г., в Федеральных правилах доказательств 1975 г., в Единообразном торговом кодексе (редакции 1989 г.). Основные положения американского международного гражданского процесса закреплены в Своде законов о конфликтах законов, т.е. в неофициальной кодификации МЧП и МГП. Кодификация международного частного права произведена только в одном американском штате — в Луизиане. Однако в книге IV «Коллизии законов» ГК Луизианы отсутствуют нормы междуна- родного гражданского процесса. Исходя из реалий американского права, это представляется вполне естественным, поскольку разбирательство дел с иностранным элементом осуществляется в рамках общего искового производства и регулируется прежде всего прецедентным правом. В некоторых государствах приняты единые законы о международном частном праве и процессе (Албания, Турция, Чехия). Закон о международном частном праве и процессе Чехии 1963 г. (редакции 1992 г.) представляет собой единый нормативный акт, содержащий коллизионные нормы МЧП и основные положения МГП. Часть II Закона «Международное процессуальное право» определяет компетенцию чешских органов юстиции по частноправовым спорам с иностранным элементом, положение иностранцев в процессе, установление содержания иностранного права и применение взаимности, оказание правовой помощи, признание и исполнение иностранных решений. Закон о международном частном праве и международном гражданском процессе Турции 1982 г. впервые в истории Турции ввел в ее право комплекс специальных норм, регулирующих международный гражданский и торговый оборот. В этом Законе особое внимание уделено именно нормам международного гражданского процесса. Глава II «Международный гражданский процесс» устанавливает международную компетенцию турецких судов по различным категориям дел. Следует отметить ст. 31 «Соглашение о компетенции», при помощи которой турецкий суд со ссылкой на публичный порядок может нейтрализовать дерогационное соглашение сторон, даже если территориальная компетенция турецкого суда прямо не предусмотрена в законе. Закон подробно регламентирует случаи привлечения иностранного государства к судебной ответственности, процесс признания и исполнения иностранных судебных и арбитражных решений, основания отказа в вынесении распоряжения об исполнении. Большинство государств, принявших специальные законы о международном частном праве, включили в них и нормы международного гражданского процесса: Закон о международном частном праве Грузии 1998 г. (гл. II «Международная подсудность судов Грузии» и гл. IX «Процессуальные нормы»); Кодекс о лицах и семье Буркина-Фасо 1989 г. (гл. I ч. I «О коллизиях юрисдикции и властных полномочиях»); Указ Венгрии о международном частном праве 1979 г. (гл. IX «Юрисдикция», гл. X «Процессуально-правовые положения», гл. XI «Признание и исполнение иностранных решений »); Закон о реформе итальянской системы международного частного права 1995 г. (разд. II «Итальянская юрисдикция», разд. IV «Действительность иностранных судебных решений и актов»); Закон применительно к регулированию отношений международного частного права Румынии 1992 г. (гл. XII «Процессуальные нормы в международном частном праве»); Кодекс международного частного права Туниса 1998 г. (тит. II «Компетенция тунисских юрисдикционных органов», тит. III «Экзекватура на решения и акты иностранных юрисдикционных органов», тит. IV «Иммунитеты»); Закон о международном частном праве Швейцарии 1987 г. (гл. И «Несостоятельность и мировое соглашение в конкурсном производстве», гл. 12 «Международный арбитраж»). Объединение в одном законодательном акте, посвященном регулированию международного частного права, норм МЧП и МГП показывает, что в перечисленных государствах господствует теория, согласно которой международный гражданский процесс является частью МЧП. То же самое можно сказать и о государствах, не принявших отдельных законов о международном частном праве, а зафиксировавших нормы МЧП и МГП в своих гражданских кодексах: ГК Квебека 1991 г. (в кн. 10 «Международное частное право» тит. 2 гл. 4 «О процессе», тит. 3 «О международной юрисдикции огранов властей Квебека», тит. 4 «О признании и приведении в исполнение иностранных решений и о юрисдикции иностранных властей »), ГК Перу 1984 г. (в кн. X «Международное частное право» тит. II «Юрисдикционная компетенция», тит. IV «Признание и исполнение иностранных судебных и арбитражных решений»). Вводный закон к ГК Бразилии 1942 г. Однако далеко не все государства, принявшие специальные законы о международном частном праве, включили в них нормы международного гражданского процесса. В Законе о международном частном праве Польши 1965 г. нет норм МГП; они включены в польский ГПК 1964 г. Раздел III ГПК регламентирует вопросы международной подсудности, судопроизводство по делам с иностранным элементом, вопросы признания и исполнения иностранных судебных решений. Систематизация польского законодательства пошла по пути разделения правовой регламентации вопросов МЧП и МГП. Аналогичная ситуация имеет место и в австрийском праве: Закон о международном частном праве 1978 г. не содержит норм МГП. Нормы международного гражданского процесса Австрии зафиксированы в нескольких законодательных актах — в Законе о юрисдикции, в ГПК, в Уставе исполнительного производства. Приведенные примеры свидетельствуют, что в национальном праве наблюдается устойчивая тенденция к кодификации норм МЧП и МГП. Наиболее правильным представляется подход, избранный чешским и турецким законодателем. В праве этих государств международное частное право и международный гражданский процесс не объединяются в одну отрасль права, но систематизированы в одном нормативном акте. С практической точки зрения это самый удобный способ — реализация положений МЧП предполагает специальные процедурные формы, формы МГП, поэтому такая структура законодательства значительно облегчает работу правоприменительных органов.