2. Совершенствование правовой регламентации государственной защиты участников уголовного процесса

Анализ национального законодательства России, изложенный на предыдущих страницах работы, показал, что ряд положений, зафиксированных в документах ООН и СЕ и касающихся защиты участников уголовного процесса, нормативно закреплен в нашей стране. Отдельные положения не только не противоречат международным стандартам, но порой находятся на более высоком уровне их применения на практике.

В то же время следует обратить внимание на несовершенство и противоречивость действующего законодательства в рассматриваемой области. Нам еще предстоит создать такую законодательную базу, которая поможет обеспечить защиту участникам уголовного процесса. До тех пор пока граждане, содействующие правосудию, следователи, судьи не будут реально обеспечены правовыми гарантиями своей безопасности, они постоянно будут подвергаться оскорблениям и унижениям^.

К сожалению, в настоящее время в нашей стране еще в полной мере не осознаны размах и социальные последствия преступных воздействий на субъектов уголовно-процессуальных отношений, добросовестно исполняющих свой служебный и гражданский долг. Несмотря на рост масштабов оказания противоправного давления на участников уголовного процесса, все еще бытует мнение, что традиционные нормы уголовного права и процесса могут достаточно эффективно применяться в борьбе с ним.

Государственные органы оказались слабо подготовленными к решительным действиям по защите участников уголовного судопроизводства. Абсолютное большинство опрошенных практических работников (80%) считают, что при наличии необходимости обеспечения безопасности никаких мер не принимается и реальной возможности к этому у правоохранительных органов нет. Основными причинами сложившегося положения названы:

неопределенность в действующем законодательстве (68 %); отсутствие финансирования и материально-технического обеспечения мер защиты (54 %);

отсутствие современных методических рекомендаций по установлению лиц, виновных в противоправном воздействии и привлечению их к ответственности (24 %).

В результате большинство работников правоохранительных органов не фиксируют незаконные действия в отношении потерпевших и

^ См.: Григорьев В.Н. Обнаружение признаков преступления органами внутренних дел. Ташкент, 1986. С.17-18. " См.: Филиппова H.i Оливери Б. Указ.соч. С.39-40.

104

'* См.: Комиссаров В. Свидетель и потерпевший в уголовном судопроизводстве // рос.юстиция. 1994, N 8. С.50. 105

свидетелей". Об этом свидетельствуют и статистические данные. Так, в 1995 г. в России было зарегистрировано только 310 случаев принуждения (или подкупа) данных участников процесса к даче ложных показаний, а также 3538 преступлений, связанных с угрозой или насилием в отношении должностного лица или гражданина, выполняющего общественный долг. Нет никаких сомнений в том, что статистика не отражает действительной картины, так как зачастую подвергшиеся противоправному воздействию лица предпочитают в силу ряда причин не заявлять о таких фактах. Поэтому подобные преступления в нашей стране имеют достаточно высокую латентность.

Как уже отмечалось выше, национальное законодательство не обладает опытом по блокированию противоправного воздействия на участников уголовного процесса. В связи с этим необходимо принимать во внимание позитивный опыт правовых систем США, Германии, Франции, Италии и других стран дальнего зарубежья, где создана достаточно единообразная, стройная и эффективная система защиты рассматриваемой категории лиц.

Вместе с тем слепо копировать этот опыт нельзя как в силу различия правовых систем, так и в связи с неодинаковым экономическим положением России и ведущих государств мира. Данное обстоятельство порождает необходимость решения вопросов, которые перед правоохранительными органами других стран не стоят.(Например, необходимость обязательной установки домашних телефонов названной категории лиц.)

Поэтому основное внимание при оценке возможности использования зарубежного опыта должно быть уделено мерам, не требующим значительных материальных затрат, но в то же время обеспечивающим надежную защиту участников уголовного процесса. Хотя без серьезной финансовой поддержки со стороны государства данную проблему решить просто невозможно.

По мнению А.И.Алексеева, М.П.Журавлева и Г.М.Миньковского, с точки зрения законодательной техники допустимы 2 варианта решения проблемы защиты жертв преступлений. Первый - издание комплексного закона, основанного на целостной концепции и охватывающего понятийные, уголовно-правовые, процессуальные и профилактические аспекты, а также вопросы организованного, информационно-аналитического, кадрового и ресурсного обеспечения. Второй -внесение минимально необходимых изменений и дополнений в отраслевое законодательство, чтобы после апробации их эффективности перейти к разработке комплексного акта в полном объеме^.

^ См.: Минеева Г.П. Уголовно-правовая охрана свидетеля и потерпевшего: Дис... канд.юрид.наук.М., 1993. С.47.

^ См.: Алексеев А.И.. Журав.тев М.П., Миньковский Г.М. Концептуальные проблемы уголовно-правовой и процессуальной защиты жертв преступлений // Актуальные проблемы управления и правового регулирования деятельности органов внутренних дел. М., 1994. С.42. 106

Более приемлемой является позиция тех авторов, которые решение данной проблемы видят в скорейшем принятии целевого пакета законодательных и нормативных актов, оказывающих поддержку добросовестным участникам уголовного судопроизводства и ограждающих их от актов запугивания со стороны преступников^.

Одним из таких документов должен стать специальный закон, направленный на защиту потерпевших, свидетелей и других лиц, содействующих судопроизводству. В нем необходимо предусмотреть комплекс конкретных правовых и организационных мер в отношении данных участников уголовного процесса, и их близких, а также механизм применения и отмены этих мер. Предполагается ввести такие нетрадиционные способы защиты, как выдача средств связи, оружия и специальных средств индивидуальной защиты и оповещения об опасности; переселение на другое место жительства, изменение места работы или учебы. В исключительных случаях могут быть произведены замена документов, удостоверяющих личность, иных документов защищаемого лица с изменением фамилии, имени, отчества и других данных, а также изменение его внешности.

Целесообразно определить, кто и на каких основаниях должен проводить мероприятия по блокированию давления на участников процесса, сроки применения мер по обеспечению безопасности, правила взаимоотношений при этом сотрудников правоохранительных органов и защищаемых лиц. В интересах граждан, содействующих уголовному судопроизводству, следует предусмотреть способы возмещения ущерба, если принятые меры не обеспечили их личную безопасность. При этом участникам процесса и их близким необходимо выплачивать солидное денежное вознаграждение.

Следует отметить, что подобные положения содержатся в проекте Закона "О государственной защите потерпевших, свидетелей и других лиц, содействующих уголовному судопроизводству", который был разработан еще в 1992 г. рабочей группой, созданной бывшим Комитетом Верховного Совета РФ по вопросам законности, правопорядка и борьбы с преступностью. Известные политические события в нашей стране в 1993 году отодвинули на задний план многие законодательные инициативы, в том числе и этот проект. Тем не менее в 1994 году он был принят Государственной Думой в третьем чтении. Однако впоследствии законопроект отклонил Совет Федерации, а затем дважды - Президент России (в 1995 и 1997 гг.). На наш взгляд, это происходит по надуманным основаниям. Ведь аналогичный закон, предусматривающий государственную защиту должностных лиц правосудия, был принят без особых проблем еще в 1995 г., хотя в нем содержатся практически те же самые меры безопасности, механизм их

" См., напр.: Вандышев В.В., Смирнов А.В. Указ.соч. С.122; Доля Е. Указ.соч. С.18; Щерба С.П., Зайцев О.А. Как обеспечить безопасность участников процесса // Вестник МВД России. 1993, N 5. С.24.29. 107

реализации, меры социальной защиты, что и в вышеуказанном законопроекте. И совершенно справедливо, на наш взгляд, правоприме-нительные ведомства высказали свое недоумение о разъединении указанных документов, которые ранее составляли основу законопроекта "О государственной защите участников уголовного судопроизводства"^.

Мы полагаем, что на самом деле данная ситуация сложилась по такой тривиальной причине, как отсутствие необходимых финансовых и иных ресурсов. Дело в том, что в законопроекте особое место занимают меры социальной защиты участников процесса, которые требуют серьезных материальных вложений и нередко носят "опережающий характер", что не скрывают его разработчики^. Однако недопустимо ставить решение о его принятии в зависимость от возможных материальных затрат. Они будут полностью оправданы, если повысится доверие граждан к судебным и правоохранительным органам, а в целом - к государству. Тем более затраты на реализацию мер защиты можно сократить за счет распространения положений законопроекта только на тяжкие и особо тяжкие преступления.

Поэтому не случайно Совет по судебной реформе при Президенте РФ, исследуя перспективы преобразования законодательства России в связи с ее вступлением в Совет' Европы, 12 марта 1997 г. принял решение N 4, в котором постановил информировать руководителя нашей страны об основных препятствиях на пути обеспечения доступности правосудия и быстроты его осуществления. Одним из таких препятствий является недостаточность финансовых и организационно-правовых механизмов, обеспечивающих эффективное участие в осуществлении судопроизводства субъектов уголовно-процессуальных отношений^. Законы сами по себе, сколь бы хороши они не были, не защитят граждан, пока их исполнение не будет обеспечено государством^.

На наш взгляд, необходимо усовершенствовать Федеральный закон РФ "О государственной защите судей, должностных лиц правоохранительных и контролирующих органов", который не находит должного применения в судебно-следственной практике. До настоящего времени нормативные правовые акты Президента РФ, Правительства РФ, нормативные правовые акты органов государственной власти субъектов РФ и органов местного самоуправления не приведе-

^ См.: Письмо Министерства внутренних дел РФ в Верховный Совет от 18 сентября 1992 г. N 1/3709; Письмо Высшего арбитражного суда РФ в Верховный Совет от 13 октября 1992 г. N С-8/ОСЗ-125.

^ См.: Грибачев В. Свидетелю пора отстреливаться // Рос.газета. 1994, 30 нояб. *" См.: Решения Совета по судебной реформе при Президенте РФ // рос.юстиция. 1997, N б. С. б.

^ См.: Григорьев В.Н. Охрана жизни, здоровья, обеспечение неприкосновенности личности и жилища советских граждан в условиях межнационального конфликта // Цель и средства в уголовном судопроизводстве. Н.Новгород, 1991. С.35.

108

ны в соответствие с указанным законом. Особенно сложные вопросы возникают в связи с применением норм, предусматривающих возможность перевода работника на другую работу, замены документов и переселения на другое место жительства, что требует внесения определенных дополнений в трудовое, жилищное, пенсионное законодательство.

Проведенное нами исследование показало, что 41 % следователей и лиц, производящих дознание, знакомы с указанным Законом лишь в общих чертах; 46 % опрошенных не знают о существовании ведомственного нормативного акта, предусматривающего реализацию названного закона.

Следует отметить, что в соответствии с указанными документами с заявлениями о предоставлении мер защиты обращались только 34 °о должностных .лиц, в отношении которых было оказано противоправное воздействие. Из них 64 % обращались непосредственно к своему начальнику; 9 % - к руководителю органа внутренних дел; 7 % - к руководителю подразделения по борьбе с организованной преступностью. При этом лишь в 21 % случаев осуществлялась проверка заявления и в 20 % случаев принимались меры по обеспечению безопасности, которые, как правило, оказались совсем не эффективными (66 %).

Зачастую сотрудники, осуществляющие предварительное расследование, остаются без компенсации за понесенный ущерб (86 %), а лица, оказывающие давление, не привлекаются к ответственности (88 %).

К сожалению, сам Федеральный закон нередко противоречив, имеет нечеткие и расплывчатые формулировки и, что существенно важно, не содержит правового механизма его реализации, а поэтому нуждается в серьезной доработке.

В данном правовом акте отсутствует указание на основание для применения мер безопасности. Содержащиеся в статье S3 расплывчатые формулировки "достаточные данные" и "реальность угрозы" носят субъективно-оценочный характер, таят опасность произвольного толкования и нарушения прав должностных лиц, осуществляющих предварительное расследование по делу. При принятом в современной практике понимании этих терминов не исключено, что органы, обеспечивающие безопасность, в раде случаев откажутся от примене-мер защиты при их фактической необходимости. Представляется, что закон должен содержать и более подробное описание порядка рассмотрения сведений об опасности для защищаемых лиц. Порядок проверки этих сведений нельзя копировать с порядка проверки заявлений и сообщений о преступлении, как это имеет место в рассматриваемом правовом акте.

Закон предусматривает права и обязанности защищаемого лица (ст. 17), в то же время не определяет правовой статус органов, обеспе-

чивающих безопасность, правила взаимоотношений между ними и защищаемыми лицами. В числе прав органа, обеспечивающего безопасность, можно закрепить определение перечня мер безопасности, средств и методов их применения; требование от защищаемых лиц соблюдения условий осуществления мер безопасности, а также выполнения законных распоряжений, связанных с применением этих мер. Обязанностями органов, обеспечивающих безопасность, могут быть: своевременное уведомление защищаемых лиц об изменении или отмене мер, предусмотренных рассматриваемым законом; обеспечение защиты жизни, здоровья, имущества защищаемых лиц путем применения мер безопасности; неразглашение сведений о мерах безопасности и защищаемых лицах.

К сожалению, в Законе недостаточно полно регламентированы меры безопасности. Запрет на выдачу данных о личности судей, должностных лиц правоохранительных и контролирующих органов, их месте жительства и иных сведений о них из адресных бюро, паспортных служб, подразделений Государственной автомобильной инспекции, справочных служб автоматической телефонной связи и других информационно-справочных фондов должен быть реализован сразу при избрании (назначении) на должность и не зависеть от решения органа, обеспечивающего безопасность, или должностных лиц судебных и правоохранительных органов (ст.9). Причем обеспечение конфиденциальности сведений указанных лиц должно носить постоянных, а не временный характер. Исключение составляют случаи, когда такие сведения выясняются в связи с производством по уголовному делу.

Аналогично должен решаться вопрос об оборудовании средствами противопожарной и охранной сигнализации жилища судей, должностных лиц правоохранительных и контролирующих органов (ст.б), о выдаче специальных средств индивидуальной защиты и оповещения об опасности (ст.7).

В Законе следует также закрепить положение об обязательной установке домашних телефонов рассматриваемому кругу лиц. Расходы, связанные с установкой телефона, не должны возлагаться на защищаемых лиц.

Необходимо отметить, что попытка создать правовую основу защиты участников процесса была предпринята разработчиками проекта Федерального закона "О борьбе с организованной преступностью". В этом законопроекте содержатся положения:

об отражении в специальных протоколах, не предъявляемых для ознакомления стороне защиты, данных об участнике процесса;

о допустимости допроса первоисточника оперативно-розыскной информации с сохранением анонимности допрашиваемого;

о возможности замены показаний потерпевшего или свидетеля видео- и аудиозаписью "под псевдонимом и при изменении внешности, голоса, с использованием других приемов";

о допустимости допроса отдельных участников процесса в суде в присутствии только судей и прокурора;

о предъявлении для опознания "без ведома опознаваемого лица или когда оно не видит опознающего" и т.д.

Указанные новеллы нашли в науке уголовного процесса как сторонников", так и противников".

Не вдаваясь в анализ предлагаемых, а в некоторых случаях явно небесспорных мер защиты, хотелось бы отметить, что их явно недостаточно для создания надежного барьера, ограждающего участников уголовного процесса от противоправных воздействий. В частности, в этом документе полностью отсутствуют государственные гарантии защищенности судей, следователей и других работников правоохранительных органов.

В то же время отдельные положения законопроекта вступают в противоречие с уже действующим Законом "О государственной защите судей, должностных лиц правоохранительных и контролирующих органов" и проектом Закона "О государственной защите потерпевших, свидетелей и других лиц, содействующих уголовному судопроизводству". Эти специальные правовые акты разрабатывались как раз под категорию дел организованной преступности, где в большей степени проявляются незаконные давления на участников процесса. Поэтому, на наш взгляд, вряд ли целесообразно предпринимать попытки дублирования достаточно проработанных мер защиты в Законе о борьбе с организованной преступностью. К тому же этот проект, внесенный на рассмотрение Государственной Думы еще в 1995 г., вряд ли в ближайшее время получит силу закона, так как имеет достаточное количество противников.

Проблеме уголовно-правовой защищенности участников процесса в юридической литературе посвящено немало работ". В связи с принятием нового уголовного законодательства многие вопросы были разрешены. Однако в действующем на сегодняшний день Уголовном

" См„ напр.: Шейфер С.А. Указ.соч. С.31-35; Чувидев А.А. Указ.соч. С.155-160; Тле-генов Т.У. Вопросы обеспечения безопасности участников уголовного процесса по делам об организованной преступности // Организованная преступность. М., 1996. С.24-25. "См.: Закон не должен порождать беззаконие//Рос.газета. 1995, 25 oki. ** См., напр.: Лобанова Л.В. Уголовно-правовые средства обеспечения юридической защищенности участников процессаУ/Проблемы правовой защищенности личности в уголовном судопроизводстве. Ярославль, 1991. С.138-143; Ответственность за воспрепят-ствование служебной деятельности прокурора, следователя или лица, производящего дознание//3аконность. 1994, N II. С.19-21; Щерба С.П,, Зайцев О.А. Обеспечение безопасности участников уголовного процесса // Сов.юстиция. 1992. N 9-10. С.16; Лобанова Л.В. Проблемы уголовно-правовой защиты свидетеля в условиях правовой реформы // Современные проблемы расследования преступлений. Волгоград, 1992. С.23-25. Ill

кодексе далеко не все еще сделано для усиления государственной защиты субъектов уголовно -пр оцессу альных отношений".

Так, ст.294 УК устанавливает уголовную ответственность за вмешательство в какой бы то ни было форме в деятельность суда, прокурора, следователя или лица, производящего дознание, в целях воспре-пятствования осуществлению правосудия и всестороннему, полному и объективному расследованию дела. Как видно из диспозиции, использована неопределенная формулировка, закрепленная еще в Законе СССР " Об ответственности за неуважение к суду" от 12 ноября 1989 года ("воздействие в какой бы то ни было форме")^. На наш взгляд, в законе следует закрепить формулировку " неправомерное воздействие", которая позволит толковать вмешательство более правильно.

В СТ.296 УК предусмотрена ответственность за угрозу убийством, причинением вреда здоровью, уничтожением или повреждением имущества в отношении судьи, следователя, а также ряда других участников процесса и их близких в связи с осуществлением правосудия и производством предварительного расследования. Думается, что в данной ситуации не следует так жестко связывать наличие состава преступления с угрозой наступления конкретных последствий, поскольку для достижения необходимого результата лица, оказывающие неправомерное воздействие, могут использовать и другие формы, не перечисленные в законе. При разработке данной нормы законодатель также не принял во внимание и то, что неправомерное воздействие может быть совершено по предварительному сговору организованной группой лиц или повлечь тяжкие последствия.

Новый УК предусмотрел уголовно-правовую норму, устанавливающую ответственность за принуждение ряда участников уголовного процесса к даче показаний, уклонению от них либо к неправильному переводу со стороны лиц, заинтересованных в принятии по делу незаконных и необоснованных решений (ст.309). На наш взгляд, редакция ст.309 представляется не совсем удачной, так как в ней не учтены все многообразные формы воздействия на свидетеля, потерпевшего и других лиц, используемые в судебно-следственной практике. Это обстоятельство позволит виновным в совершении преступления лицам избежать уголовной ответственности. Мы считаем, что данную статью после перечисления ряда определенных опасных последствий следует дополнить словами "...либо иных противоправных действий". Тем самым законодатель был бы более последователен в своих решениях, так как аналогичная формулировка содержится в предыдущей норме, предусматривающей уголовную ответственность

" См. Скуратов Ю.И., Лебедев В.М., Побегайло Э.Ф. Указ.соч. С.13; Вестов Ф.А., Минеева Г.П. Уголовно-правовая защищенность потерпевших и свидетелей // Проблемы реформы уголовного законодательства Российской Федерации. М., 1992. С. 107-109. *<> См.: Известия. 1989, 12 нояб. 112

за принуждение к даче показаний со стороны следователя или лица, производящего дознание (ст.302).

Сравнительный анализ российского уголовно-процессуального законодательства и международных норм и стандартов дает право сделать вывод, что в большинстве случаев они находятся в полном соответствии".

Вместе с тем еще не все принципы и стандарты, касающиеся защиты потерпевшего, свидетелей и других лиц, участвующих в уголовном судопроизводстве, нашли отражение в УПК, на что справедливо указывали ученые и практики^. В настоящее время перед законодателем стоит задача их имплементации в УПК с учетом таких общепризнанных принципов уголовного судопроизводства, как обеспечение обвиняемому права на защиту, гласность и непосредственность исследования доказательств и др.

В науке уголовного процесса предпринимались попытки сформулировать норму, закрепляющую обязанность должностных лиц, осуществляющих судопроизводство, принимать меры к обеспечению защиты субъектов уголовно-процессуальных отношений^. Однако наиболее удачным, на наш взгляд, является положение, указанное в ч.З ст. 12 проекта нового УПК, следующего содержания: "При наличии достаточных данных о том, что потерпевшему, свидетелю или другим участвующим в деле лицам, а также членам их семей или близким родственникам угрожают убийством, применением насилия, уничтожением или повреждением имущества, либо иными опасными противоправными действиями, суд, судья, прокурор, следователь, дознаватель обязаны в пределах своей компетенции принять предусмотренные законом меры к охране жизни, здоровья, чести, достоинства и имущества этих лиц". Данная норма является самостоятельной частью более общего принципа уголовного процесса, названного "Охрана прав и свобод граждан при производстве по уголовным делам" (ст. 12).

Мы считаем, что совершенно правильно поступили разработчики указанного документа, не став перечислять всех участников уголовного процесса, подвергаемых риску в сфере судопроизводства, а также способы возможных противоправных воздействий.

В то же время нельзя согласиться с рядом формулировок, предлагаемых разработанной нормой. В частности, исходя из ее содержания предусмотренная законом охрана может быть распространена только

*" См.: Российская правовая система и международное право: современные проблемы взаимодействия. С,29.

*" См., напр.: Дюрягин И.Я. Об усилении процессуальной защищенности в уголовном судопроизводстве // Укрепление законности и борьба с преступностью в условиях формирования правового государства. М., 1990. С.146-149; Красных Н., Кузнецов А. Спасая от тюрьмы, в тюрьму не угоди ...// Записки криминалистов. М.. 1993. Вып.1. С.26-37; Абаб-ков А. Защитить права потерпевшего //Рос.юстиция. 1997, N 3. С.16. *"С.м.: Марченко С.Л. Указ.соч. С. II 5-1 16: Вавилова Л.В. Указ.соч. С. 130.

113

на "близких родственников". Однако в последующих статьях, закрепляющих уголовно-процессуальные меры защиты, уже применяется термин "близкие" (ст. 171, 319). Таким образом, указанные положения вступают в противоречие между собой. Кроме этого, в статье целесообразно использовать термин "защита", а не "охрана" по соображениям, указанным ранее в нашей работе.

Требования гласности уголовного процесса, выраженные в ст. 18, 318, 359 и ряде других норм УПК, порождают проблему защищенности свидетелей, потерпевших и других участников судопроизводства^ . Указанные лица должны получить надежные гарантии от возможного воздействия на них посторонних лиц. Необходимость защиты субъектов уголовно-процессуальных отношений диктует включение в действующее законодательство, ряда норм, допускающих отдельные исключения из принципа гласности.

В УПК целесообразно предусмотреть систему мер, обеспечивающих конфиденциальность сведений о защищаемом лице. В науке уголовного процесса уже вносились предложения о необходимости использования зарубежного опыта участия граждан в судопроизводстве под псевдонимом, исключения из материалов дела каких-либо сведений о их личности и местожительстве". Указанные положения реализованы и в проекте Уголовно-процессуального кодекса.

Так, в связи с обеспечением безопасности лица, содействующего уголовному судопроизводству, следователь должен быть наделен правом не приводить данные о личности потерпевшего, свидетеля или другого защищаемого лица в протоколе следственного действия. В этом случае выносится постановление, в котором излагаются причины принятого решения о сохранении в тайне данных о личности участника следственного действия, указывается псевдоним и приводится образец подписи, которые он будет использовать в протоколах следственных действий с его участием. Подлинные анкетные данные защищаемого лица будут храниться отдельно от дела в опечатанном конверте, с содержанием которого, кроме следователя, могут знакомиться только надзирающий прокурор и судья. В приложении к обвинительному заключению также будут содержаться только псевдо-

'° См.: Ахпанов А.Н. Уголовно-процессуальные меры обеспечения безопасности участников судопроизводства и иных лиц // Криминологическая ситуация в Карагандинской области и проблемы борьбы с преступностью в связи с образованием свободной экономической зоны. Караганда, 1991. С.90; Даев В.Г. Пределы гласности в стадии предварительного расследования уголовных дел // Вестник Спб. ГУ. 1992. N2. С.75-80; Козина Т.В. Актуальные проблемы института гласности в судебном разбирательстве // Актуальные проблемы уголовного процесса. Тюмень, 1994. С.5-7.

" См.: Гришин С.П.Охрана интересов свидетеля в советском уголовном процессе // Цель и средства в уголовном судопроизводстве. Н.Новгород, 1991. С.89; Гарантии прав потерпевшего и свидетеля на предварительном следствии и в суде // Актуальные проблемы расследования преступлений. М., 1995. С.105; Брусницин Л. Как обезопасить лиц, содействующих уголовному правосудию // Рос.юстиция. 1996, N 9. С.48.

114

нимы свидетелей, подлежащих вызову в судебное заседание, без указания их места жительства (ст. 171, 244).

Мы солидарны с А.К. Тихоновым, предлагающим предоставить право обвиняемому и его защитнику при наличии у них разумных сомнений ходатайствовать перед прокурором и судом о проверке реальности существования анонимного потерпевшего или свидетеля".

Также в уголовно-процессуальном законодательстве следует закрепить возможность производства предварительного расследования должностным лицом под псевдонимом в целях обеспечения его безопасности. Подобная практика использования документов прикрытия давно существует в оперативных службах силовых ведомств, а также была распространена на следователей приказом МВД СССР N 364 от 29 апреля 1990 г. "О неотложных мерах по обеспечению безопасности работников органов внутренних дел". В соответствии с этим ведомственным актом сотрудникам следственных подразделений при выездах в командировки, проведении следственных мероприятий допускалась выдача служебных удостоверений на биографические данные согласно разработанной легенде.

В настоящее время практика идет впереди законодателя. Так, по уголовному делу, возбужденному в отношении Беслана Гантамирова, следователь работал под юридическим псевдонимом». Сотрудники Генеральной прокуратуры, расследуя преступления во Владикавказе, в целях личной безопасности осуществляли процессуальную деятельность под вымышленными фамилиями^.

Нередко при производстве опознания потерпевшие и свидетели испытывают чувство страха от непосредственного общения с обвиняемым. Это чувство сковывает опознающего, может привести к негативному результату, особенно тогда, когда опознаваемый недвусмысленно дает понять о возможных последствиях для лица, изобличающего его в преступлении. Ситуация осложняется, если в отношении обвиняемого избрана мера пресечения, не связанная с лишением свободы. Правоприменительная практика знает немало примеров, когда опознающий в ходе следственного действия заявляет о том, что он никого не знает из предъявленных ему лиц, а затем, оставшись один на один со следователем, сообщает последнему, что он сразу же узнал преступника, но побоялся об этом сказать. Наиболее часто подобная ситуация встречается, если опознающий является несовершеннолетним, а опознаваемый - взрослым.

В этой связи в действующем уголовно-процессуальном законодательстве необходимо прямо указать о допустимости предъявления

" См.: Тихонов А.К. Уголовно-процессуальные меры обеспечения чести, достоинства и личной безопасности потерпевшего и свидетеля: Автореф. дис... канд.юрид.наук. М., 1995. С.22.

" См.: Моск. комсомолец. 1996, 3 июня. " См.: Прокурор под псевдонимом //Рос.газета. 1995, 29 нояб.

115

лица для опознания вне визуального наблюдения опознаваемым опознающего. Не случайно в проекте Уголовно-процессуального кодекса закреплено положение, разрешающее проводить подобное следственное действие в целях обеспечения безопасности опознающего (п.9 ст.205). Подобная позиция поддерживается и в науке уголовного процесса».

Защищаемых лиц целесообразно вызывать в суд через органы, обеспечивающие их безопасность. В этих целях необходимо внести соответствующие изменения в уголовно-процессуальное законодательство (СТ.238 УПК).

В случаях, когда этого требуют интересы обеспечения безопасности участников процесса и членов их семей или их близких, уголовные дела необходимо рассматривать в закрытом заседании суда. Правоприменительная практика знает немало примеров, когда соблюдение принципа гласности судопроизводства приводило к серьезным негативным последствиям.

Так, при рассмотрении уголовного дела о вымогательстве свидетель прямо заявил суду, что будет давать показания в том случае, если друзья подсудимого, находящиеся в зале заседания, выйдут и не будут слушать, что он скажет. Однако суд отклонил его просьбу, ссылаясь на принцип гласности судебного разбирательства. Тогда свидетель отказался давать показания, заявив, что готов понести за это ответственность, чем подвергать опасности свою жизнь и жизни близких. В результате суд был вынужден ограничиться оглашением показаний, данных свидетелем при производстве предварительного следствия".

В целях создания наиболее благоприятных условий для всестороннего, полного и объективного исследования обстоятельств дела, а также защиты участников уголовного процесса целесообразно дополнить ст. 18 УПК еще одним исключением из общего правила, предусматривающим возможность закрытого судебного заседания и носящим факультативный характер. Данная позиция нашла поддержку среди процессуалистов" и была отражена в проекте нового Уголовно-процессуального кодекса (ст.276).

Суд также должен быть наделен правом получения показаний защищаемого лица без оглашения данных о его .личности в условиях,

" С.м.: Кузьмина С.С. Лжесвидетельство (уголовно-правовые, процессуальные и криминалистические аспекты): Дис... канд.юрид.наук. Спб., 1991. С.198-199; Вавилова Л.В. Указ.соч. С. 131; Комарова Н.А.. Сидорова Н.А. Уголовно-процессуальные меры защиты личных неимущественных прав участников уголовного судопроизводства // Вестник Спб. ГУ. Сер.б. 1992. Вып.2.С.91. " См.: Марченко С.Л. Указ.соч. С.145-146.

" См.: Шишков А.А. К вопросу о процессуальных гарантиях повышения эффективности производства по делам об организованной преступной деятельности // Организованная преступность. М., 1996. С.37-38; Петуховский А.А. Уголовно-процессуальные аспекты обеспечения безопасности свидетелей, потерпевших и других граждан, содействующих уголовному судопроизводству // Актуальные проблемы расследования преступлений. М., 1995. С.97. 116

препятствующих узнаванию допрашиваемого другими участниками процесса. В этих целях председательствующий в суде может запретить осуществление видео- и звукозаписи судебных действий с участием защищаемых лиц. Изучение судебно-следственной практики показало, что у большинства свидетелей вызывает шок то обстоятельство, что им приходится в присутствии друзей подсудимого сообщать свою фамилию, имя, отчество и другие сведения, касающиеся его личности.

Здесь, по нашему мнению, необходимо допустить допрос защищаемого лица в отсутствие подсудимого по правилам, предусмотренным ст-285 УПК. После возвращения подсудимого в зал судебного разбирательства ему должны быть сообщены полученные результаты и предоставлена возможность задавать вопросы защищаемому лицу.

Следует отметить, что практика в этом направлении идет впереди законодателя. Так, при рассмотрении одного из уголовных дел Кировский областной суд принял ряд мер безопасности, направленных на защиту потерпевших и свидетелей и на возможность рассмотрения дела по существу и установления по нему истины. При этом было принято во внимание то обстоятельство, что в ходе предварительного следствия потерпевшим и ряду свидетелей высказывались угрозы расправой со стороны обвиняемых, в связи с чем из 17 жертв преступлений в суд первоначально явилось только 2 человека. В интересах потерпевших и свидетелей, а также в целях обеспечения их безопасности судебная коллегия областного суда приняла решение о рассмотрении данного уголовного дела в закрытом судебном заседании. В этих же целях при допросе отдельных свидетелей и потерпевшего подсудимые, с согласия всех участников процесса, удалялись из зала суда, а процессуальное действие производилось в присутствии адвокатов подсудимых. После допроса данных участников процесса подсудимых возвратили в зал судебного заседания, полученные в их отсутствие показания были им оглашены и они воспользовались правом задавать вопросы свидетелям и потерпевшему.

Учитывая эти и ряд других обстоятельств, Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ отменила обвинительный приговор и дело направила на новое судебное рассмотрение. При этом она сослалась на нарушение судом первой инстанции принципа гласности и непосредственности при разбирательстве дела. Однако Президиум Верховного Суда РФ в порядке надзора отменил кассационное определение и направил дело на новое кассационное рассмотрение. В своем решении Президиум опирался на нормы Конституции РФ, а также на международные принципы и стандарты защиты участников процесса, обеспечивающие возможность получения от потерпевших и свидетелей правдивых показаний в условиях отсутствия угрозы их жизни и здоровью, а также установления истины по делу. Таким образом, Президиум Верховного Суда РФ признал необ-

ходимость практического применения общепризнанных принципов и норм международного и национального правая.

Принцип непосредственности обязывает судей получать интересующую их информацию по делу из первоисточника, все собранные доказательства исследовать с участием сторон и основывать приговор лишь на доказательствах рассмотренных в судебном заседании. Соблюдение этого принципа исключает преобладание материалов предварительного расследования над данными судебного разбирательства, поэтому отступление от него законом предусмотрено только в строго определенных случаях. Поэтому любые предложения о совершенствовании уголовно-процессуального законодательства в сфере защиты участников процесса должны вноситься максимально продуманно, с учетом соблюдения интересов стороны защиты.

Отдельные авторы предлагают ввести в УПК норму, допускающую допрос свидетеля специально назначенным в этих целях судьей без присутствия всех остальных участников судебного разбирательства с дальнейшим пересказом полученной информации другим членам суда". С такой позицией трудно согласиться, так как решение по делу будет зависеть от субъективного мнения одного из должностных лиц. Тем самым предлагаемое судебное действие существенным образом нарушит принципы непосредственности и объективности судебного разбирательства. Совершенно справедливо высказывается по этому поводу В.Г.Даев, который считает, что такое правило лишает права всех участников процесса, включая и подсудимого и народных заседателей, выяснять противоречия и неясности, содержащиеся в показаниях свидетеля, задавать ему необходимые вопросы и т.п.»». По этим же соображениям не могут быть поддержаны рекомендации получать в суде доказательственную информацию от следователя или иного сотрудника правоохранительных органов, допрашивавшего защищаемого участника процесса, без вызова последнего в зал судебного заседания для дачи показаний в целях его безопасности".

Другие авторы предлагают закрепить в УПК положение, предусматривающее оглашение показаний отдельных участников процесса, данных ими в ходе предварительного расследования, в связи с их

неявкой по соображениям обеспечения их личной безопасности". По этому пути пошли и разработчики нового уголовно-процессуального законодательства (ст.322).

В юридической литературе также имеется точка зрения о распространении вышеуказанного положения только на отдельные категории дел (в частности, по делам об организованной преступности и несовершеннолетних) и использовании при этом видеозаписей показаний участников процесса на предварительном следствии".

Но наиболее правильную позицию, на наш взгляд, в этом направлении заняла судебная практика, которая пошла несколько по иному пути. Так, во время одного из судебных заседаний Верховного суда Мордовии по факту убийства капитана милиции возникла необходимость в допросе главного свидетеля обвинения, который не являлся по вызову. Верховный суд дал поручение милиции доставить данного участника процесса - женщину в зал судебного заседания. Однако последняя отказалась явиться в суд из-за опасения за свою жизнь и за жизнь своих малолетних детей. Ее опасения были обоснованными, так как по этому делу оказывалось мощное давление на субъектов уголовно-процессуальных отношений, в том числе и на судью. Тогда Судебная коллегия решила допросить женщину вне здания Верховного суда и без подсудимых. Был вызван автобус с зашторенными окнами, куда сели все члены суда, прокурор, адвокаты и секретарь. Свидетель был допрошен по месту его жительства. В ходе судебного действия применялась видео- и аудиотехника. Результаты допроса огласили на следующий день в зале суда. И хотя судья поступил здраво и грамотно, Верховный Суд России мог по-своему оценить его действия, которые шли в противоречии с действующим уголовно-процессуальным законодательством. Тем не менее он посчитал действия судьи правильными^.

Безусловно, имеются противники предлагаемых новелл, которые говорят о недопустимости их применения с позиции существующего доказательственного права. Иные высказываются излишне категорично. Так, И.Л.Петрухин считает возвратом к инквизиции исключение из материалов дела, утаивание от участников процесса и неоглашение на суде сведений о лицах, изобличающих обвиняемого в совершении преступления". По мнению В.И.Слеткина, подобные нарушения принципов уголовного процесса могут воссоздать картину

" См.: Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 1997, N2. С.9-11. " См.: Астафьев Ю.В. Использование результатов непроцессуальной деятельности в уголовно-процессуальном доказывании // Проблемы судебной реформы. Воронеж, 1994. С.64; Марченко CJI. Указ.соч. С.151.

" Письмо Санкт-Петербургского государственного университета в Верховный Совет РФ от 16 сентября 1992 г. N 4-ИО-12.

" См.: Изучение правоприменительной практики федерального закона об ОРД: меры правовой защиты лиц, оказывающих конфиденциальную помощь правоохранительным органамАналитическая справка. Н.Новгород,199б.С.6.

118

^ См.: Вечерний Э.П., Губанов В.В., Савченко С.М. К вопросу о правовой защите участников уголовного процесса и иных лиц // Проблемы борьбы с организованной преступностью. М., 1990. С.100; Шишков А.А. Указ.соч. С.38.

^ См.: Абабков А. Указ.соч. С.17: Тетеркин Б. Законопроект не учел мнение юридической общественности//Рос.юстиция. 1994,N 12. С.16.

" См.: Охота на судей // Известия. 1994, 21 янв.; Мартышкин, который ничего не боится//Известия. 1996,30 мар.

^ См.: Письмо Института государства и права РАН в Верховный Совет от 25 сентября 1992 г. N 14202-26-2115.1. 119

1930-х годов, когда полным цветом расцветало стукачество, прикрываемое кличками^.

На наш взгляд, вряд ли есть какие-либо основания впадать в такие крайности. Ведь речь идет об исключительных случаях, непосредственно связанных с защитой участников уголовного процесса от противоправных воздействий. При этом подразумеваются не тайные агенты и осведомители, а реальные субъекты уголовно-процессуальной деятельности, открытое появление которых в сфере судопроизводства может реально поставить под угрозу их жизнь и здоровье. В данной ситуации следует согласиться с мнением А-А.Чувилева, который совершенно справедливо определил суть особых норм, закрепляющих меры защиты участников процесса, в том, что они не только дополняют УПК, но и представляют определенные изъятия из общих правил".

Предлагаемые исключения из принципа непосредственности обязывают суд более тщательно и всесторонне исследовать полученную информацию по уголовному делу, а также сопоставлять ее с уже имеющимися доказательствами.

В уголовно-процессуальном законодательстве целесообразно предусмотреть обязанность правоохранительных органов выносить официальное предостережение соответствующим лицам о недопустимости разглашения сведений о применяемых мерах защиты. Подобное предостережение должно быть сделано как защищаемым участникам процесса, так и лицам, которые в силу определенных обстоятельств знают о реализации соответствующих мероприятий (например, членам семьи, работникам телефонной станции и т.п.). Разглашение тайны следствия возможно и со стороны защитника, участвующего на данном этапе судопроизводства. Это обстоятельство не отрицают и сами адвокаты^.

Хотя в настоящее время и существует норма, запрещающая разглашение данных предварительного следствия, но на практике почти не встречаются дела, где бы участник процесса письменно предупреждался об этом, согласно ст. 139 УПК"".

<* См.: Письмо Государственно-правового управления Президента РФ в Верховный Совет от 14 сентября 1992 г. NAI 9-05-53-84.

'" См.: Чувидев АА. Уголовно-процессуальный аспект борьбы с организованной преступностью // Актуальные проблемы борьбы с коррупцией и организованной преступностью в сфере экономики. М., 1995. Вып. 1. С. 159.

^ См.: Гольдман А. Право обвиняемого на защиту и обеспечение тайны следствия // Сов-юстиция. 1992. N 23-24. С. 14.

'" См.: Фатьянов A.A. Проблемы обеспечения сохранности тайны предварительного следствия (дознания) // Актуальные проблемы расследования преступлений. М., 1995. С.131-134; Кадышева Т., Ширинский С, Свидетель тоже нуждается в помощи адвоката // рос.юстиция. 1997, N 7. С.42. 120

Кроме этого, необходимо закрепить в УПК обязанность должностных лиц, осуществляющих предварительное расследование, предупреждать обвиняемого и подозреваемого о недопустимости оказания противоправного давления на участников процесса и о возможных для них последствиях в случае нарушения ими этого обязательства.

В науке уголовного процесса имеются и другие предложения, направленные на повышение защиты участников уголовного судопроизводства.

Трудно согласиться с мнением Л.Брусницина, предлагающего ввести в законодательство новое следственное действие,- ознакомление лица с аудио- или видеозаписями показаний защищаемых лиц, которое следует проводить вместо очной ставки™. Понятно стремление автора исключить идентификацию участников процесса, содействующих правосудию. Однако, в соответствии со ст. 162 УПК, производство очной ставки между двумя ранее допрошенными лицами, в показаниях которых имеются существенные противоречия, является правом, а не обязанностью следователя. Поэтому в целях обеспечения безопасности защищаемого лица ходатайство обвиняемого и его защиты о проведении очной ставки может быть отклонено.

Вряд ли решит проблему защищенности участников процесса предложение отдельных авторов передать дела об организованных преступных сообществах и совершенных ими преступлениях в под-следственность следователей военной прокуратуры и подсудность военных трибуналов, учитывая их особый статус и возможности усиленной охраны мест производства расследования и судебного разбирательства^.

В.Комиссаров в целях обеспечения безопасности участников уголовного процесса предлагает в каждом суде оборудовать хотя бы один зал судебного заседания, где лица, изобличающие подсудимого, были бы отгорожены не только от подсудимого, но и от присутствующих в зале граждан^. Л.Брусницин считает целесообразным использовать опыт ряда зарубежных стран, где допускается допрос защищаемого лица при нахождении его вне зала судебного заседания с применением видеотехнических средств". Данные рекомендации не противоречат основным принципам и стандартам, выработанным международным сообществом. Однако вряд ли они будут реализованы в ближайшее время из-за финансовых проблем, стоящих сейчас перед судами.

"" См.: Брусницин А. Как обезопасить лиц, содействующих уголовному правосудию.

С.48.

"' См. :ВандышевВ.В., Смирнов А.В.Указ.соч. С.123-124. ""Си.: Комиссаров В.Указ.соч. С.50-51.

" См.: Брусницин Л. Обеспечение безопасности потерпевших и свидетелей // Законность. 1997,NI.C.37. 121