§ 2. Процессуальные аспекты оценки добросовестности судом

2.1. Добросовестность как предмет правовой квалификации.Как известно, в отечественном гражданском и арбитражном процессе господствует фактическая индивидуализация иска, и его тождество слагается из предмета - материального требования истца к ответчику и основания - фактических обстоятельств, на которых требование основано <16>. Правовая квалификация требования в тождество не входит и остается в ведении суда <17>, что является как высшим проявлением максимы jura novit curia <18>, так и следствием непрофессионального характера нашего процесса <19>. На стороны же возлагается бремя доказывания и опровержения основания иска (ст. 56ГПК,ст. 65АПК РФ).

--------------------------------

<16> См.: Добровольский В.А. Исковая форма защиты права. М., 1965. С. 125 - 127. В процессуальной науке в числе элементов иска зачастую выделяется также содержание иска, под которым понимается форма требуемой истцом судебной защиты (см.: Советский гражданский процесс: Учеб. / Под ред. М.А. Гурвича. М., 1975. С. 103; Гражданский процесс: Учеб. / Под ред. В.А. Мусина, Н.А. Чечиной, Д.М. Чечота. М., 2001. С. 190). Не вдаваясь в доктринальную дискуссию об обоснованности выделения третьего элемента иска, заметим, что содержание как элемент иска не отражено в процессуальном законодательстве, и закон не связывает с ним таких правовых последствий, как с предметом и основанием иска (невозможность изменения тождества иска и повторного предъявления тождественных требований).

<17> В п. 3Постановления Пленума ВС РФ, Пленума ВАС РФ от 29.04.2010 N 10/22 "О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав" подчеркивается, что в силу процессуального закона определение подлежащих применению правовых норм является полномочием суда, а неверная ссылка истца на нормы права сама по себе не является основанием для отказа в иске.

<18> Суд знает закон (лат.).

<19> См.: Васьковский Е.В. Учебник гражданского процесса. М., 1914. С. 239; Гордон В.М. Основание иска в составе изменения исковых требований. Ярославль, 1902. С. 37; Шварц М.З. Готовы ли мы к профессиональному процессу?(Краткий комментарий к пункту 1 информационного письма Президиума ВАС РФ от 13.11.2008 N 126) // Арбитражные споры. 2009. N 2.

Применительно к добросовестности это означает, что стороны должны доказать совершение или несовершение действий, входящих в состав применимого стандарта объективной добросовестности, а также знание или незнание фактов, составляющее субъективную добросовестность, а правовую квалификацию этим фактическим обстоятельствам дает суд. Можем ли мы утверждать, что суд, деятельность которого в нашем процессе, собственно, сводится к отысканию применимых правовых норм и к квалификации в соответствии с этими нормами установленных в состязательном процессе фактов, не вправе по собственной инициативе применить ст. 10ГК РФ? Данный вопрос особенно актуален с учетом того, что на текущий момент наше гражданское законодательство, как правило, прямо выделяет положения, подлежащие применению лишь по заявлению стороны (исковая давность, снижение неустойки в предпринимательских отношениях). Положения о добросовестности подобных оговорок не содержат, более того, как показано выше, добрая совесть ныне возведена в ранг принципа самого общего характера, пронизывающего всю ткань частных правоотношений. При таких обстоятельствах лишение суда права самостоятельно оценивать добросовестность сторон было бы ничем не обоснованным изъятием из принципа фактической индивидуализации иска.

2.2. Оценка добросовестности судом и состязательность.Обращаясь к аргументу о вторжении в состязательность процесса судьи, самостоятельно оценивающего добросовестность сторон, заметим, что состязательность на практике проявляется в двух аспектах: состязании фактов, где стороны доказывают наличие или отсутствие входящих в основание иска обстоятельств, и состязании правовых позиций, где стороны представляют суду свои аргументы относительно юридической квалификации. Если первый аспект имеет определяющее значение для процесса (истец самостоятельно определяет основание иска, бремя доказывания, риски несовершения процессуальных действий возлагаются на стороны), то второй носит вспомогательный характер. Тем не менее его также нельзя игнорировать, ибо суд обязан предоставить сторонам возможность для свободного высказывания и отразить их доводы в мотивировочной части решения. Представляется, что гарантировать соблюдение состязательности в описанном смысле призвана оговоркаПостановленияN 25 о необходимости "выносить на обсуждение обстоятельства, явно свидетельствующие о таком недобросовестном поведении". Данное разъяснение вполне сообразуется с задачами суда при подготовке дела к судебному разбирательству, к которым закон относит в том числе определение характера спорного правоотношения, подлежащего применению законодательства, и обстоятельств, имеющих значение для правильного рассмотрения дела (ст. 133АПК,148ГПК РФ). Его практическая реализация предоставит сторонам возможность собрать и представить суду доказательства выполнения или невыполнения обязанности действовать добросовестно, а также изложить свои аргументы по этому вопросу; широко известная проблема получения неожиданного судебного решения тем самым устраняется. Говоря в целом, эту оговорку следовало бы проводить в жизнь применительно ко всем делам, где суд предполагает иную квалификацию, нежели изначально предлагаемая сторонами.

Анализ судебной практики, появившейся за время действия комментируемого Постановления, показывает, что кассационные суды стали активно ставить нижестоящим судам на вид необходимость выносить вопрос о добросовестности на обсуждение сторон и недопустимость "неожиданной" мотивировки решения доброй совестью.

Так, в аналитической справке президиума АС Западно-Сибирского округа отмечается, что "суд не вправе скрывать от лиц, участвующих в деле, до принятия решения свое видение обстоятельств дела... Вынесение на обсуждение необходимо для обеспечения... возможности представления дополнительных доказательств своей добросовестности" <20>.

--------------------------------

<20> Ответы на вопросы, возникающие в судебной практике арбитражных судов, входящих в Западно-Сибирский судебный округ, в том числе по постановлениям суда округа, принятым в третьем квартале 2015 г., подготовленные АС Западно-Сибирского округа по результатам совещания, состоявшегося 18 декабря 2015 г. в режиме видео-конференц-связи (утв. на заседании Президиума АС Западно-Сибирского округа 25 декабря 2015 г.). § 13.

В одном из Постановленийпрезидиума Суда по интеллектуальным правам в качестве кассационного повода отмечено, что суд первой инстанции, приняв решение на основании недобросовестности, на которую не ссылались стороны, не поставил данный вопрос на обсуждение (что следовало из отсутствия соответствующих сведений в протоколе судебного заседания и в тексте решения) и даже отказал ответчику в приобщении к материалам дела относимых к этому вопросу доказательств <21>.

--------------------------------

<21> Постановлениепрезидиума Суда по интеллектуальным правам от 28.03.2016 по делу N СИП-523/2015.

В ПостановленииАС Поволжского округа указывается, что положенияст. 10ГК РФ не могут применяться формально; стороны должны представить свои доводы и доказательства, а вывод суда о применениист. 10ГК РФ должен содержать мотивированную оценку таких доказательств <22>. Аналогичный вывод содержится вПостановленииАС Северо-Кавказского округа <23>. Последнее дело представляет особый интерес, в связи с чем остановимся на нем подробнее.

--------------------------------

<22> ПостановлениеАС Поволжского округа от 01.12.2015 N Ф06-3787/2015 по делу N А55-28700/2013.

<23> ПостановлениеАС Северо-Кавказского округа от 30.11.2015 по делу N А63-11246/2014.

Предметом иска в нем среди прочего являлось взыскание обществом с ограниченной ответственностью с банка задолженности по договору поставки. Задолженность, по мнению общества, подтверждалась подписанными сторонами товарными накладными. Суд первой инстанции, отказывая в удовлетворении иска, счел факт поставки товара недоказанным, так как совокупность доказательств по делу опровергла содержащиеся в товарных накладных сведения <24>. Апелляционный суд согласился с этим подходом <25>. Следует отметить, что принятые судебные акты основывались на оценке имеющихся в деле доказательств, и в них отсутствовали ссылки на недобросовестность истца.

--------------------------------

<24> Решение АС Ставропольского края от 31.03.2015 по делу N А63-11246/2014.

<25> ПостановлениеШестнадцатого ААС от 17.08.2015 по делу N А63-11246/2014.

Суд кассационной инстанции, отменяя решения нижестоящих судов, отметил, что они фактически сделали вывод о бестоварности спорных накладных. Вывод этот кассационный суд приравнивает к квалификации поведения истца как недобросовестного, которая в соответствии с п. 1Постановления N 25 подлежала вынесению на обсуждение сторон с предоставлением им возможности привести соответствующие доказательства, подтверждающие их позицию по данному вопросу.

Необходимость постановки вопроса о доброй совести на обсуждение сторон проводится и в ряде других принятых за минувший год судебных актов <26>.

--------------------------------

<26> См., напр.: Постановления АС Северо-Западного округа от 31.08.2015 по делу N А56-61764/2013; АС Волго-Вятского округа от 21.03.2016 по делуN А39-234/2015.

2.3. Добросовестность и интересы сторон.Профессор В.А. Белов, развивая свой тезис о нарушенииПостановлениемN 25 принципов состязательности процесса, замечает, что, ставя вопрос о добросовестности на обсуждение, суд тем самым может поднять проблемы, "которые стороны хотели бы оставить за рамками процесса" <27>. Однако возможна ли такая ситуация на практике? С юридической точки зрения добросовестность, как показано выше, есть не более чем определенная правовая квалификация поведения сторон, даваемая судом. В процессуальном смысле вопрос о добросовестности может иметь двоякое значение: либо суд удовлетворяет иск по мотиву недобросовестности ответчика, либо отказывает истцу в защите его права в связи со злоупотреблением. Можем ли мы предположить ситуацию, в которой истцу или ответчику невыгодно удовлетворение иска или отказ в иске соответственно, пусть и по мотиву, которого стороны изначально не предполагали (при условии, что он был своевременно вынесен судом на обсуждение и у сторон была возможность собрать необходимые доказательства и представить соответствующие аргументы)?

--------------------------------

<27> Белов В.А. Указ. соч.С. 58.

По нашему мнению, возможность самостоятельного решения судом вопроса о добросовестности, как и любого другого перехода суда к иной правовой квалификации, нежели заявленная сторонами, ограничивается пределами охраняемого законом интереса истца, в защиту которого он обращается с иском <28>. Как отмечается в литературе, не рассматривается как утрата иском тождества лишь такое изменение, "при котором сохраняется тот же интерес истца" <29>. И.Н. Кашкарова справедливо замечает, что переквалификация исковых требований судом может привести к игнорированию индивидуальности интереса, в защиту которого истец обращается в суд; для истца небезразлично, "на каких условиях суд присуждает ему победу" <30>.

--------------------------------

<28> См.: Советский гражданский процесс: Учеб. / Под ред. М.А. Гурвича. С. 101.

<29> Там же. С. 122.

<30> Кашкарова И.Н. К вопросу о возможности предъявленияальтернативных (факультативных) исков в состязательном процессе // Закон. 2014. N 3. С. 152 - 153.

Сказанное означает, что самостоятельное решение судом вопроса о добросовестности невозможно там, где оно приводит к изменению предмета или основания иска. В силу принципа диспозитивности господство над элементами иска принадлежит истцу (ч. 1 ст. 39ГПК,ч. 1 ст. 49АПК РФ), и суд не вправе изменять их по собственной инициативе. Аналогично, видимо, обращение суда к доброй совести не должно приводить к изменению избранного стороной способа защиты.

Следует заметить, что случаи отступления от этого ограничения имели место в судебной практике и до принятия ПостановленияN 25. Весьма показательно в этом отношенииПостановлениеПрезидиума ВАС РФ от 18.07.2006 N 2979/06 по делу N А40-63533/04-67-642 о товарном знаке "НЕВСКОЕ". В данном деле истец искал аннулирование товарного знака ответчика по мотиву сходства до степени смешения с аналогичным знаком истца. По мнению судов апелляционной и кассационной инстанций, такой иск не подлежал удовлетворению, в частности, по той причине, что спорные товарные знаки были зарегистрированы по разным классамМКТУ(пиво и продовольственные товары соответственно). Президиум ВАС РФ, отменяя принятые судебные акты, указал, что со стороны ответчика имела место недобросовестная конкуренция (последний изготавливал под спорным товарным знаком различные закуски, пользуясь популярностью на рынке производимого истцом пива). Таким образом, вывод суда о недобросовестности, верный по существу, привел к утрате тождества иска, ведь в основании исков об аннулировании товарных знаков по мотивам сходства до степени смешения и недобросовестной конкуренции лежат разные совокупности фактических обстоятельств.

Итак, проведенный в настоящем комментарии анализ категории добросовестности в современном российском гражданском праве и практики ее применения судами позволяет прийти к следующим выводам. Правовая позиция ВС РФ, содержащаяся в ПостановленииN 25, основана на толковании закона de lege lata и является неизбежным следствием провозглашения добросовестности основным началом гражданского законодательства. Поскольку обязанность действовать добросовестно возложена на участников всех без исключения частноправовых отношений, вопрос о доброй совести потенциально может быть поднят в любом гражданском или арбитражном деле. Учитывая, что добросовестность есть результат правовой квалификации установленных фактов, приведенное вп. 1Постановления N 25 правомочие суда по собственной инициативе решить вопрос о добросовестности является лишь частным проявлением принципа фактической индивидуализации иска. Соблюдение принципа состязательности сторон при решении судом вопроса о доброй совести обеспечивается, во-первых, своевременной постановкой данного вопроса на обсуждение сторон, что вменено судам в обязанность комментируемымПостановлениеми последовательно проводится в жизнь практикой кассационных судов, а во-вторых, свободой сторон в их аргументации и доказывании в рамках такого обсуждения.

При этом следует признать необходимость ограничения свободы самостоятельного судейского усмотрения в вопросе о доброй совести тождеством интереса, за защитой которого обратился истец. Мотивировка решения со ссылкой на ст. 10ГК РФ не может приводить к изменению предмета или основания иска, а также противоречить избранному истцом способу защиты.

Документ предоставлен КонсультантПлюс

Подготовлен для системы КонсультантПлюс