Diplomatia_razvedka

С помощью своего подложного кода английской контрразведке случалось не раз одурачивать немецкое командование. Так, например, в сентябре 1916 г. этим кодом был послан "приказ" ряду английских кораблей, из которого явствовало, что они вскоре должны будут участвовать в каких-то десантных операциях. Одновременно нескольким опытным агентам разведки, занимавшим различные дипломатические и другие посты и часто бывавшим в лондонских салонах, было поручено "проболтаться" о подготовке к высадке английского десанта в Германии. В середине сентября 1916 г. неожиданно на день было прервано сообщение Англии с нейтральной Голландией. Перед этим почта как раз успела доставить по обычным адресам дюжину номеров английской газеты "Дей-ли мейл" за 12 сентября. Надо сказать, что в числе постоянных подписчиков на английскую прессу находились агенты германской разведки. Они сразу же обратили внимание на одно обстоятельство - в этом номере "Дейли мейл" черной краской был вымаран один абзац. Очевидно, в нем сообщалось что-то, вызвавшее недовольство английской военной цензуры, но что именно? Определить это оказалось несложным, даже не прибегая к услугам химической лаборатории, специализировавшейся на прочтении подобных текстов. Англичане, видимо, спохватились только в самую последнюю минуту - добрая половина экземпляров "Дейли мейл", проникших в Голландию, не побывала в руках цензора. А абзац представлял собой следующую небольшую корреспонденцию из Юго-Восточной Англии:

"На восточном побережье все готово. Крупные военные приготовления. Плоскодонные суда. От нашего специального корреспондента Г. У. Уилсона. База на восточном побережье, понедельник.

Все указывает здесь на приближение важных событий. Я сегодня закончил поездку по восточным и юго-восточным графствам и могу сказать, что около побережья сконцентрированы очень крупные силы. По сути дела, приготовления проведены в таких размерах, что общественность вправе ожидать нечто более радостное, чем просто защита побережья. Командующий южной группой армии в последние несколько дней многократно посещал войска. Большинству подразделений выдано новое снаряжение. Кое-кто ворчит, строится много предположений, все отпуска неожиданно отменены. Я был поражен количеством больших плоскодонных судов в ряде гаваней, но осторожность помешала мне задавать вопросы. Харидж и Дувр сейчас неподходящие места для корреспондента с пытливым умом".

В Берлине, куда спешно была передана по телеграфу эта газетная заметка, сочли, что им уже давно известно предназначение собранной эскадры. О нем говорилось в перехваченных английских шифрованных телеграммах, которые были прочтены с помощью похищенного немцами британского кода. Тогда еще не было воздушной разведки, быстро проверить сведения о концентрации английских судов оказалось невозможным, но и имевшихся доказательств хватило для того, чтобы германское командование стало спешно оттягивать с фронта резервы для отражения английской атаки.

Одновременно с усилиями, прилагавшимися для дезинформации противника, глава военно-морской разведки Р. Холл тщательно оберегал тайну "помещения э 40" в старом здании адмиралтейства, где производилась расшифровка немецких телеграмм. Входить в "помещение э 40" могли только очень немногие, тщательно проверенные люди. Лишь после подписания перемирия, в ноябре 1918 г., адмирал Холл разрешил уборщицам проникнуть наконец в заветную комнату и впервые за четыре года войны убрать накопившуюся там пыль...

Без церемоний

Империалистические державы и их разведывательные службы не останавливаются ни перед какими преступлениями, с бесцеремонностью попирая права и интересы народов других стран.

Ожесточенная схватка развертывались между разведками в колониальных и зависимых странах.

В нашем повествовании мы не будем подробно рассказывать о небезызвестном английском полковнике Лоуренсе - о нем и так написано слишком много. Он действовал сначала как разведчик, нередко пробираясь в расположение турецкой армии. Лоуренс настолько ловко изображал местного жителя, что один раз турки едва не расстреляли его как араба - дезертира из своей армии. Однако главная роль Лоуренса заключалась в умелом сговоре с арабскими шейхами и установлении с их помощью контроля над освободительным движением арабов против турецкого господства. Разумеется, обещания, которые щедро раздавал Лоуренс, были после окончания первой мировой войны отброшены в сторону, и большинство населенных арабами территорий, которые отошли от Турции, было поделено между английскими и французскими империалистами.

Активную диверсионную деятельность в Иране проводил германский консул Карл Васмус, снабженный большими денежными средствами. Его главной задачей было возбуждать возмущение племен Южного Ирана против высадившихся там английских войск. Задача была не столь трудной, так как в Иране ненавидели британских колонизаторов. Чтобы продемонстрировать союз Германии и Ирана, Васмус даже женился на дочери влиятельного вождя одного из племен. Во время свадьбы, сыгранной на средства секретной службы, помощники Васмуса тут же, на обильном пиршестве, отбирали и нанимали новых агентов. Васмус создал широкую шпионскую сеть и причинял столько неприятностей англичанам, что британское командование объявило о награде в 3 тыс. ф. ст. тому, кто доставит им консула живым или мертвым. Потом эта сумма была увеличена до 14 тыс. ф. ст.

Васмус пытался укрепить свои позиции, распространяя фантастические сведения о немецких успехах - о занятии Лондона и казни английского короля Георга V. Но скоро ложность этих известий стала ясной даже в отдаленных уголках Ирана. К тому же у Васмуса, отрезанного от Германии, стали истощаться денежные средства и ему было уже нечем подкупать племенных вождей. Тем не менее Васмусу удалось удержаться вплоть до окончания войны, после чего он поспешил скрыться от своих разъяренных приверженцев, которые поняли, что немец не в состоянии выполнить свои заманчивые посулы. Сторонники Васмуса уверяли впоследствии, что не выдали его только потому, что предложенная англичанами награда была слишком велика и нельзя было поверить, что ее заплатят за поимку одного человека!

Между прочим, Васмус, помимо своей воли, помог англичанам овладеть еще одной немецкой книгой, содержавшей дипломатический код. Он собирался взорвать английский нефтепровод у Абадана. Британская разведка сумела заранее получить сведения об этом плане ловкого немецкого консула, и английские войска неожиданно атаковали расположившийся на отдых отряд Васмуса. Немец, поднятый со сна, в пижаме вскочил на коня и ускакал. Однако у него не было времени прихватить с собой багаж. А среди английских офицеров не оказалось достаточно толкового человека, чтобы понять значение своих трофеев. Имущество, принадлежавшее Васмусу, было переправлено в Лондон и свалено в подвал министерства по делам Индии. Лишь позднее в случайном разговоре с офицером, прибывшим из Ирана, адмирал Холл узнал о том, что захвачены вещи Васмуса. Он приказал их доставить к себе. Среди них и оказалась немецкая шифровальная книга. Немцы использовали ее для посылки донесений по линиям Берлин - Константинополь и Берлин - Мадрид (а оттуда в Северную и Южную Америку). Она существенно помогла в расшифровке скопившейся в "помещении э 40" английского морского министерства массы немецких секретных телеграмм.

...Перенесемся теперь в Восточную Африку, где Англия имела, так же как в Иране, огромное превосходство в силах над своим противником. Тем не менее на протяжении нескольких лет английские войска никак не могли добиться успеха в борьбе против отряда немецкого полковника Форбека, хотя тот был совершенно отрезан от Германии. У Форбека, правда, имелся про запас один "цеппелин", который был укрыт за речной плотиной. Английская разведка сумела установить местонахождение летательного аппарата. 6 июля 1915 г. подкравшийся к плотине монитор "Северн" артиллерийскими залпами с близкого расстояния уничтожил дирижабль. Форбек, поддерживавший по радио связь с Берлином, настойчиво просил выслать боеприпасы и медикаменты, чтобы он мог продолжать свою полупартизанскую войну, которая сковывала в Восточной Африке 300 тыс. солдат Антанты. Англичане регулярно перехватывали и расшифровывали радиограммы, которыми обменивались Форбек и его начальство в Берлине. Но было мало шансов уничтожить "цеппелин", который немцы могли послать в Восточную Африку с грузом военного снаряжения.

Союзный агент в Болгарии сообщил засланному в Вену английскому офицеру Мортимеру (его сбросили в штатской одежде с парашютом в тыл австрийских войск), что немцы частями перевезли и собирают в Болгарии "суперцеппелин". С помощью этого агента, бывшего влиятельным лицом, Мортимер без затруднений уехал в Швейцарию и доставил полученные сведения в Лондон.

16 ноября 1917 г. "цеппелин" вылетел из Болгарии в Восточную Африку, имея на борту 50 пулеметов, винтовки, патроны, медикаменты и другое снаряжение. Достигнув германской колонии в Восточной Африке, "цеппелин", однако, не получил условленного сигнала с земли о посадке. Напрасно дирижабль часами кружил над районом, где предполагалось нахождение Форбека (немецкий полковник в это время совершал рейд в португальскую Восточную Африку). Тем временем из Берлина сообщили, что Форбек окружен и "цеппелину" следует вернуться домой. Он благополучно совершил трудный обратный полет. Лишь позднее вроде бы выяснилось, что телеграмма из Берлина, полученная командиром "цеппелина", была следствием переданной по радио депеши от Форбека. Точнее, так думали в германской столице. В действительности же шифрованная радиодепеша в Берлин была послана английской разведкой, знакомой и с тогдашним местонахождением Форбека, и с кодом, который использовался им в переговорах с германским командованием.

Британская разведка добилась существенных результатов в раскрытии вражеских шифров и дезинформации неприятеля, причем успехи в обеих этих областях тайной войны были тесно связаны между собой. В 1917 г. методы, оправдавшие себя в борьбе против Германии, британское командование решило использовать и на Ближнем Востоке, где турецкие войска под фактической командой немецких офицеров отбивали попытки английской армии вторгнуться с территории Египта в Палестину. Несколько наступлений англичан в марте и апреле 1917 г. на город Газу окончились безрезультатно. Линия турецких окопов простиралась на 30 миль от прибрежной Газы до Беэр-Шевы на востоке. Укрепления около Газы были значительно более сильными, чем в районе Беэр-Шевы, но там вокруг лежала пустыня, не было дорог, и доставка на верблюдах снаряжения, продовольствия и, главное, воды для людей и животных представляла собой труднейшую задачу. Колодцы были в Беэр-Шеве, и поэтому овладение этим городком было необходимым условием для развертывания дальнейшего наступления. Перед новым командующим английской армией генералом Э. Алленби встала дилемма - либо фронтальный штурм Газы (он потребовал бы очень крупных жертв без всякой к тому же гарантии успеха), либо атака более слабых укреплений Беэр-Шевы. Однако и здесь необходимо было действовать внезапно, иначе турки, имевшие хорошие дороги позади своих позиций, успели бы быстро подбросить подкрепления. Но как было сохранить в тайне передвижение десятков тысяч верблюдов с водой, вздымавших целые тучи песка? Турецкие военачальники и германский командующий генерал фон Кресс должны были не поверить собственным глазам. Как же было добиться подобного ослепления?

Вдобавок нельзя было сбрасывать со счетов и немецкую разведку, которая могла похвастать рядом удачных операций. Капитан Прейссер, например, выдавая себя за араба, трижды проникал в британский штаб в Каире, собирая сведения от германских и турецких разведчиков-резидентов. А майор Франке в мундире офицера английского генерального штаба изъездил позиции британского палестинского фронта и однажды даже произвел смотр артиллерийского полка. Франке выдавал себя то за одного, то за другого из английских офицеров, которых потом арестовывали для выяснения личности при выполнении ими важных и срочных поручений.

Англичане пустили в ход искусную дезинформацию. Так, с помощью различных уловок турок ознакомили с британским шифром, которым стали передавать ложные сообщения. Принимались меры, чтобы усыпить возможные подозрения: радисты посылали в эфир наряду со служебной информацией и известия личного характера. Воинские части, особенно кавалерийский корпус пустыни, действовали будто бы на основе приказов, полученных таким кодом по радио. Это имело, кроме всего прочего, и то преимущество, что действия английских патрулей, которые могли вызвать настороженность у турецкого командования, получали благовидное объяснение - шифрованные приказы предписывали вести только разведку намерений неприятеля, а не собирать сведения для какой-то крупной операции.

После того как почва была подготовлена, последовал новый трюк, призванный окончательно убедить германо-турецкое командование в правильности имевшихся у него данных о планах генерала Алленби. Было решено подбросить туркам офицерскую сумку. Прием этот не отличался новизной, и поэтому нужно было, чтобы турки овладели сумкой в условиях, исключавших подозрения. Ее содержимое должно было рассеять сомнения, даже если бы они и возникли. Поэтому прежде всего в сумку вложили 20 ф. ст. - расчет строился на том, что привычные к коррупции и взяточничеству оттоманские офицеры сочтут невозможным, чтобы кто-нибудь сам добровольно и без видимой нужды расстался с деньгами. Эти деньги были вложены в записную книжку армейского образца, которая, как явствовало из сделанных в ней заметок, принадлежала английскому офицеру из ставки Алленби. Вдобавок взяли книжку, включавшую много подлинных записей. Они содержали небезынтересные для турецкого командования сведения, которые, однако, нельзя было сразу использовать. Последние же заметки должны были ввести в заблуждение вражеских генералов. Кроме того, в сумку было вложено письмо, датированное б сентября и исходившее будто бы от офицера полка, дислоцированного на английском правом фланге, против Беэр-Шевы. В письме говорилось о совещании в штабе Алленби, на котором было решено начать операцию не раньше конца ноября. Автор письма очень критически оценивал решение о наступлении, когда можно ожидать сильных дождей, и добавлял, что пока даже для офицерской столовой воду доставляют только на одном верблюде. Трудно было найти лучшее подтверждение тому, что транспорт, снабжавший войска правого фланга, был совершенно недостаточным для подготовки боевых действий значительного масштаба. В письме, как бы между прочим, упоминалось и о неразумности плана снова атаковать мощные укрепления Газы. Вся эта подложная информация перемешивалась для большего правдоподобия с рассказами о различных бытовых мелочах из жизни мнимого автора письма. Более того, сумка заключала и другие материалы, которые должны были еще больше усилить впечатление подлинности, например письмо из Лондона (с настоящим обратным адресом), в котором любящая жена извещала мужа о том, что у них родился сын, названный Ричардом. Это нежное послание, помятое, как будто от многократного чтения, заняло место в бумажнике рядом с письмом о переносе срока наступления. В сумке находился также приказ по армии, в котором офицерам и унтер-офицерам ряда соединений предписывалось ознакомиться с отрытой линией окопов, являвшейся точной копией турецких оборонительных сооружений в районе Газы. Еще одной убедительной деталью была копия телеграммы из штаба Алленби - приказа произвести рекогносцировку, чтобы убедиться, действительно ли природные условия делают невозможным обход турецкого левого фланга около Беэр-Шевы. Наконец, в сумке было несколько черновых шифрованных заметок - они не содержали прямой дезинформации и должны были позволить туркам прочесть другие материалы, часть из которых была зашифрована.

После этого оставалось только добавить к содержимому сумки офицерский завтрак. Ловкий офицер разведки сознательно наткнулся на турецкий патруль и обстрелял его. Началось преследование дерзкого англичанина. Разведчик ослабил лямки, которыми были привязаны к седлу сумка, полевой бинокль и - большая ценность в пустыне - фляга с водой. Инсценируя картину поспешного бегства, он бросил также винтовку, которую смазал кровью своей лошади, легко поранившейся о скалу. Сам англичанин пошатывался в седле, как будто задетый вражеской пулей. После возвращения разведчика в английский лагерь были спешно разосланы шифрованные телеграммы о потере важной сумки, на поиски ее были брошены патрули. 11 октября 1917 г. был издан даже приказ по кавалерийскому корпусу пустыни о необходимости разыскать сумку. В копию этого приказа один из командиров патрулей завернул свой завтрак и обронил неподалеку от неприятельских позиций.

Сумка была сразу же доставлена генералу фон Крессу. Были изданы приказы, выражавшие благодарность унтер-офицеру, который доставил столь драгоценную добычу. Турки резко ослабили оборонительные работы в районе Беэр-Шевы. Основные силы и все подходившие подкрепления направлялись в Газу, даже 50 самолетов, которые в разобранном виде вскоре попали в руки англичан. 30 октября английский флот бомбардировал Газу, еще более убеждая германо-турецкое командование, что она станет объектом атаки. А в ночь с 30 на 31 октября начался штурм Беэр-Шевы, занятой в течение следующего дня. Неприятель был застигнут совершенно врасплох. В Беэр-Шеве было обилие воды. Но и после этого английская разведка постаралась убедить неприятельский штаб, что проведенная операция носила сугубо местный характер, пока из Беэр-Шевы 5 ноября не началось общее наступление. Турецкий фронт был прорван. 7 ноября турки очистили Газу, а через месяц, 9 декабря, войска Алленби заняли Иерусалим. Эти успехи имели крупное значение для Лондона в чисто военном плане на фоне неудач Антанты на Западном фронте. Но главным все же было другое. Лондон стремился к созданию британской ближневосточной империи. Учитывая остроту империалистического соперничества со своей союзницей Францией в этом районе, английские правящие круги старались еще в ходе войны оккупировать все намеченные территории.

Английская армия двигалась по библейским местностям, у разведки проснулся интерес к Священному писанию. Однажды источником информации оказался рассказ, записанный две с половиной тысячи лет назад и включенный в "Ветхий завет, 6-я дивизия армии генерала Алленби в феврале 1918 г. получила приказ взять город Иерихон. Одной из бригад было поручено в качестве промежуточной цели овладеть деревушкой Михмас, расположенной в ущелье. Английские части начали подготовку к трудной фронтальной атаке, не имея вдобавок сведений о численности и расположении оборонительных сооружений противника. Англичан выручило то, что один из офицеров, В. Джилберт, припомнил эпизод, рассказанный в Библии, в главах 13 и 14 Первой книги Самуила. В нем повествуется, как сын царя Саула Ионафан вместе с воинами неожиданно проник в лагерь филистимлян, окопавшихся в Михмасе. Не прошли ли нападающие по какой-то тайной тропе? Вскоре был обнаружен этот проход, и селение было захвачено одной ротой, неожиданно обрушившейся на турецкий гарнизон.

Накануне решающего наступления в сентябре 1918 г., которое вывело Турцию из войны, англичанам снова помогла военная хитрость. Трудность заключалась в обеспечении скрытого сосредоточения войск. Турки могли без труда определять, находятся ли на том или ином участке фронта кавалерийские полки, просто наблюдая за столбами пыли, которые подымали тысячи животных, отправлявшихся на водопой к реке Иордан. Однако издалека не было видно, поднималась ли пыль лошадьми или обозными мулами, которых специально пригнали к линии фронта, тогда как кавалерийские дивизии снялись с места и быстро передислоцировались на исходные позиции для предстоящей атаки.

Империалистические разведки не были бы сами собой, если бы знали то, что им не полагалось видеть и знать. Английская контрразведка странным образом просмотрела снабжение британскими фирмами врага через нейтральные страны. Как открыто сообщил в 1927 г. адмирал Консетт, занимавший во время войны пост военного атташе в Скандинавских странах, немцы получали большое количество жиров, важных для производства взрывчатых веществ, из британских колоний, не говоря уж о корме для скота и т. д. Без этой "поддержки" Германия, вероятно, значительно раньше была бы сломлена союзной блокадой.

Англичане использовали разведку и для муссирования ложных слухов, которые можно было с успехом использовать в игре на бирже. После знаменитого Ютландского морского боя английские правящие круги через все доступные им неофициальные каналы информации сообщили сначала о поражении, а потом о победе своего флота, сыграв сначала на понижении, а потом на повышении ценностей на нью-йоркской бирже. Организатором этой "невинной операции", давшей миллионные доходы, считают сэра Эрнеста Касселя, одного из заправил Сити и "своего человека" в кругах британского правительства.

Считают, что в 1918 г. Антанта могла похвастать особо значительными удачами в тайной войне Американскому разведчику, которому удалось по заданию начальства завербоваться на германскую службу, было поручено немцами вызволить из французской тюрьмы некоего Мюллера. Под этим именем был арестован в Бордо занявшийся шпионажем сын кайзера Вильгельма II принц Иоахим. Для его спасения германская дипломатия предпринимала лихорадочные усилия, действуя через нейтральные страны. Антантовские разведки решили инсценировать бегство принца, и его мнимые спасители должны были выполнить ряд важных заданий в Германии. Операция удалась, с ее помощью разведывательные ведомства Антанты сумели получить немецкие военные планы и снабдили неприятельское командование, включая самого фельдмаршала Гинденбурга, массой ложной информации, якобы безусловно заслуживающей полною доверия.

Говоря об успехах разведок Антанты, особенно на заключительном этапе войны, не следует их преувеличивать Хотя во многих воспоминаниях антантовских шпионов фигурирует, например, утверждение, что они заранее предсказывали приближающийся крах Германии, факты говорят об обратном. Верховное командование Антанты, а вслед за ним и правительства Англии, Франции и США имели самое туманное представление о возможностях Германии продолжать войну. Антантовские генералы несколько лет подряд тщетно пытались лобовыми ударами (стоившими миллионов убитых и раненых солдат) прорвать германскую оборону. Они столько раз больно разбивали лоб о мощные германские укрепления, что успели выработать у себя условный рефлекс, мешавший им приблизиться к немецкому фронту, даже когда он сохранял лишь тень былой силы. Правительства и штабы Антанты еще накануне военного краха Германии, после тяжелых поражений немцев (с августа 1918 г.), были усердно заняты разработкой подробных планов ведения войны в 1919 и 1920 гг. Где уж тут говорить о точной осведомленности, о которой пишут английские, французские и американские разведчики в своих мемуарах.

Всякой твари по паре

Темные личности, мошенники и авантюристы всех мастей не только вербовались разведками, но и сами липли к секретной службе, как мухи к меду.

Одной из красочных историй в этой связи может служить повествование о жизни достопочтенного члена палаты общин английского парламента Игнатиуса Тимоти Трейбиш-Линкольна. Журналист, христианский проповедник, шпион-двойник, политик-либерал, буддийский монах, китайский мандарин - таковы некоторые из превращений этого опытного мастера блефа.

Родившийся в Венгрии, в небольшом городке на Дунае, в буржуазной семье, Игнатиус уже в молодые годы неоднократно менял религию каждый раз с немалой выгодой и не прерывая своих миссионерских упражнений. Полем для своего благочестивого подвижничества мошенник, конечно, избрал Соединенные Штаты, а вероисповедания выбирал в зависимости от спроса и предложения на "духовном" рынке. Колебания этой конъюнктуры привели Игнатиуса в Англию, где он, не удовлетворенный своими успехами (а главное, доходами) от проповедования, занялся журналистикой. В 1906 г. бывший пастырь стал активным деятелем либеральной партии, подвизаясь в роли секретаря довольно известного общественного деятеля Сибома Раунтри. При этом Игнатиус подделал банковский чек с подписью своего шефа на круглую сумму в 700 фунтов стерлингов. Подлог был обнаружен далеко не сразу. До этого Трейбиш-Линкольн успел в 1910 г. стать членом нижней палаты от либеральной партии. Однако на вскоре последовавших новых выборах он уже не прошел.

Тут началась война, и Трейбиш-Линкольн, как выходец из вражеской страны, оказался в весьма двусмысленном положении и, главное, совсем без денег. Друзья, правда, устроили Игнатиуса на работу в цензуру просматривать венгерскую и румынскую почту. Но он вскоре возбудил там подозрения и должен был покинуть службу. Денег опять не стало - угрожала опасность, что Игнатиуса попросят выйти из аристократического клуба, членство в котором было признаком респектабельности и давало возможность подзаработать на ней.

Именно в это время Трейбиш и постучал в дверь английской разведки. Аферист пытался сыграть на своих неудачах: он, мол, подробно их распишет немцам и объявит, что стремится отомстить Англии. Немцы наверняка возьмут его на службу, и он станет чрезвычайно полезным человеком для английской разведки. Хотя от предложения Трейбиш-Линкольна за версту несло авантюризмом и шарлатанством, визитная карточка бывшего члена парламента и влиятельные друзья сделали свое дело. После некоторых колебаний его взяли на службу в разведку. Однако план, который тут же родился в голове нового агента, был уж совсем фантастическим. Он попросил снабдить его сведениями о выходе в море небольших английских эскадр. Немцы, используя информацию Игнатиуса, будут топить эти британские корабли и окончательно уверуют в данные, исходящие от такого ценного агента. Тогда Трейбиш пошлет им известие о выходе в море очередной небольшой эскадры, в то время как в действительности весь английский флот покинет свои стоянки и уничтожит высланные для борьбы со слабым противником немецкие корабли. Для начала Трейбиш требовал данных о стоянках и распределении сил английского флота.

Интеллидженс-сервис, конечно, не попалась в ловушку, которая явно предназначалась для нее, а не для германского морского командования. Стало слишком очевидно, что единственной целью Трейбиша было, вне зависимости от того, как будет развертываться его хитроумный план, вытягивание максимальной суммы денег с обеих воюющих сторон. Игнатиусу сообщили, что ему не может быть предоставлена требуемая информация. Тогда он, не смущаясь, предложил поехать в качестве английского агента в Роттердам, стать германским шпионом и передавать в Лондон все, что ему удастся узнать на немецкой службе. На это было дано разрешение.

Трейбиш немедленно отбыл в Голландию и обратился с предложением своих услуг к германскому генеральному консулу в Роттердаме. Эти услуги были охотно приняты. Английская разведка, разумеется, не спускала при этом глаз со своего чересчур бойкого посланца. Через некоторое время Трейбиш привез информацию, но она оказалась негодной. Возникло серьезное сомнение, не выдал ли Трейбиш немцам факт своего нахождения на службе в Интеллидженс-сервис и не собирается ли он одновременно обслуживать (или, вернее, обманывать) обе разведки. В Интеллидженс-сервис ему прямо сказали, что он двойник, и предложили кончить эту опасную игру. Трейбиш понял, что дело приняло серьезный оборот. Шутки в сторону - ведь так легко попасть и на скамью подсудимых, а то и на виселицу в Тауэре.