Философия науки и техники / Barkovskaya - Filosofiya tekhniki 2015

Министерство образования и науки Российской Федерации Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования

«Волгоградский государственный архитектурно-строительный университет»

Кафедра философии, социологии и психологии

Барковская А. Ю.

Философия техники.

Волгоград, 2015

1

Введение. Философский дискурс техники.

Философское осмысление техники является неотъемлемым компонентом самосознания и самопознания любого развитого общества, важнейшей частью отношения человека к миру. В настоящее время в отношении к технике приходится решать не только проблемы эффективности, надежности, но и такие как - смысл техники, сосуществование с техникой, освобождение от технической обусловленности, социальная ответственность инженера, т.е. вопросы сугубо гуманитарные и философские. Нравственно-этическая и культурологическая проблематика техники, ее гуманистические и ценностные аспекты требуют не только комплексного системного анализа техники как социально-культурного феномена, но и профессионально организованного изучения теоретических и философских аспектов техники.

Необходимость подготовки специалистов в современной России, способных целостно осмыслить технику как многоаспектный феномен и специальный вид познавательной и творческой деятельности людей продолжает оставаться весьма актуальной. Впервые курс философии техники прочел в 1912 году русский философ и инженер П. К. Энгельмейер студентам Высшего Императорского технического училища, однако, затем последовал 80летний перерыв и современный этап преподавания в России насчитывает не более двух десятилетий.

В системе современного высшего технического образования философский дискурс техники присутствует как в дисциплинарных рамках классической философии на этапе подготовки бакалавров и специалистов различных специальностей технического профиля, так и в рамках неклассических дисциплин, преподаваемых на уровне магистерской и аспирантской подготовки, например, в рамках дисциплин «Философские проблемы науки и техники», «Философские вопросы техники и технических наук», «Философия техники» и т.п. Говоря о технике как об объекте философской рефлексии в системе образования, мы намеренно придерживаемся понятия «философский дискурс», под которым будем иметь в виду, соглашаясь с д.ф.н., профессором В.М. Розиным, определенный способ осознания, мышления и языкового выражения техники, в той или иной форме включающий в себя определение характера воздействия на это явление.

Во французском словоупотреблении «дискурс» (discour - речь) имеет широкий спектр значений - от свободной беседы и рассуждения до методически отрефлексированной философской речи. В современном понимании, значение дискурса не ограничивается письменной и устной речью, а обозначает, кроме того, и внеязыковые семиотические процессы. Акцент в интерпретации дискурса ставится на его интеракциональной природе, теперь прежде всего, это речь, погруженная в жизнь, в социальный контекст.

Некоторые авторы даже заговорили о дискурсивном повороте в современном обществе, например, известный российский философ В.А. Кутырёв пишет: «Дискурс (есть) текст, высказывание вместе с социальной практикой, к которой он принадлежит и которую несет в себе. Миллионы людей (в развитых странах большинство) в настоящее время заняты тем, что говорят и пишут – производством дискурсов, их судьба тоже определяется ими. Слово стало делом, особенно у интеллигенции, управленцев, служащих. Если перейти от археологии знания к актуальной действительности, то роль дискурса в том, что конструирование его определенного типа продуцирует соответствующие предметы и поведение людей».

Специфика философского дискурса устанавливается и исследуется по отношению, прежде всего, к дискурсу повседневности и собственно научной рефлексии. Особенностью философского дискурса является его всеобщность и предельность, не допускающая никакой последующей рефлексии, для него не допустимы процедуры верификации и фальсификации. Философский дискурс является такой конструкцией, в которой приобретают определенность предельно общие понятия. Впрочем, их общность неизменно терпит при этом какой-то ущерб. Будучи встроены в дискурсивную конструкцию, они теряют смысл вне этой кон-

2

струкции. Складывается парадоксальная ситуация: философский дискурс способен включить в себя все мыслимое, но все, что попало в сферу философского дискурса, теряет свой прежний смысл, и обретает новый, заданный структурой философских категорий. При этом, однако, всякий подпавший под философскую рефлексию феномен не перестает жить собственной жизнью.

Дискурс отражает и способ мышления, обращения с философским знанием и методом при анализе техники и шире технической реальности, учитывая особенности взаимодействия с нефилософской сферой мышления и знания. Философия в этой области оказывается на границах своей компетентности и вынуждена считаться с суждениями специалистов многих нефилософских областей знания. Современные исследователи отмечают концептуальную и методологическую разнородность философских знаний в этой области, отсутствие единой философской системы, что говорит о «молодости» философской традиции исследования.

Проблемное поле и структура философского дискурса техники интенсивно формировались с 70-х гг. ХХ века по мере выявления особенностей развития и функционирования техники и технологии в социокультурном пространстве. Центральное место занимают философские исследования, направленные на осмысление природы техники и оценку ее воздействий на общество, человека, культуру. Предметом философского дискурса в системе образования является обнаружение и осознание сущностных характеристик техники, технической деятельности; определение роли, места и перспектив развития техники в истории культуры, а также выявление ценностно-мировоззренческих изменений в системе отношений «человек – техника».

Несмотря на небольшой срок преподавания дисциплин, анализирующих технику в философской традиции, накоплен большой объем знаний, в связи с чем возникает классическая для сферы образования проблема отбора знаний и связанная с ней проблема содержания образования. Содержание тех или иных курсов, предполагающих философскую рефлексию техники, безусловно, определяется, содержанием учебных программ и авторским видением. Присоединяясь к критикам педагогической установки на обучение знаниям, мы полагаем, что обучать нужно не знаниям, а способам деятельности, мышлению, методам. Содержанием образования в данном случае является сама коммуникация различных позиций, голосов, исследовательских программ. На понимании дискурса как коммуникативного события в начале 80-х гг. ХХ в. настаивал голландский исследователь Т. А. ван Дейк: «Дискурс, в широком смысле слова, является сложным единством языковой формы, значения и действия, которое могло бы быть наилучшим образом охарактеризовано с помощью понятия коммуникативного события или коммуникативного акта... Говорящий и слушающий, их личностные и социальные характеристики, другие аспекты социальной ситуации, несомненно, относятся к данному событию».

Обратим внимание, философский дискурс техники — это и разные типы языков техники и по поводу техники, и не только технократическая мысль, но другие способы мышления и деятельности, образа жизни, не предполагающие отказа от научно-технического развития. Мы акцентируем внимание на том, что философский дискурс техники принципиально шире и не сводим, например, к технодискурсу, как его определяет французский философ Д. Жанико: «Технодискурс есть такой дискурс, который не является ни строго техническим, ни автономным; паразитный язык, замкнутый на технике, способствующий ее распространению или за неимением лучшего делающий почти невозможным — любое радикальное отступление, любой пересмотр вопроса о современном техническом феномене в его специфике». Язык замкнутый на технике, способствующий ее распространению, критикующий всякое отступление от технократической мысли, не является единственно возможным.

Остановимся еще на одном аспекте философского дискурса, выделенном М. Фуко, которого интересовало не денотативное значение высказывания, а, наоборот, вычитывание в дискурсе тех значений, которые подразумеваются, но остаются невысказанными, невыраженными, притаившись за фасадом «уже сказанного». Философский дискурс техники предполагает разнообразие интерпретаций и позволяет выявить способность участника дискурса

3

к осмыслению его содержания, междисциплинарному синтезу знаний. Таким образом, интерпретация техники предполагает набор типизированных стратегий, способов интерпретации и порождает индивидуальные. Дискурс, представляя собой, сложное единство языковой практики и значимых форм поведения, дает представление об участниках коммуникации, их установках и целях, условиях производства и восприятия его содержания.

Учитывая чрезвычайно важную роль образования в обществе высоких технологий, можно заключить, что научное образование становится одним из системообразующих факторов техногенной цивилизации, а образованный человек, специалист – основополагающей ее ценностью и ресурсом развития. Становится ясным, что философия способна стать удовлетворительной концептуальной базой дидактики технического образования. Именно философский дискурс техники дает более широкий, гуманитарный взгляд на технику. Сегодня одной из главных практических задач остается формирование гуманитарного представления о технике и не только в инженерной среде, но и в обществе в целом, гуманизация техники через образование. А решение этой задачи заключается в формировании философского дискурса техники в рамках различных философских дисциплин и всех этапах обучения в высших технических учебных заведениях.

4

ТЕМА 1. Введение в предмет «философия техники».

1.Актуальность, общие основания и основные задачи «философии техники».

2.Философствующие инженеры и первые философы техники.

3.Возникновение и начало развития инженерного образования в России.

1.Актуальность, общие основания и основные проблемы «философии техники».

Техника как область человеческой деятельности с давних пор привлекает к себе внимание философов. Мыслители Древней Греции и Рима, эпохи Возрождения, Нового времени обращались к рассмотрению теоретических и философских проблем техники.

В XX в. проблемами философского анализа техники занимались Фр. Дессауэр, Э. Чиммер, А. Дюбуа-Реймон и др. Большой вклад в развитие философии техники внесли М. Хайдеггер, К. Ясперс, X. Ортега-и-Гассет, Н.А. Бердяев, Л. Мэмфорд, Ж. Эллюль и другие философы. Русский инженер П.К. Энгельмейер, один из родоначальников философии техники в России, еще в начале XX в. написал работы «Теория творчества» и «Философия техники».

Хотя термин «философия техники» был введен Э. Каппом, его книга «Основания философии техники» вышла в Германии в 1877 г., только с 1960-х годов философские исследования техники приобретают статус самостоятельной философской дисциплины. В 1970-е годы была сформулирована программа этого направления, предполагавшая всестороннее исследование техники как одного из важнейших факторов развития человеческого общества. Почему это происходит именно во второй половине XX в.? Почему только сейчас вопросы, связанные с феноменом техники, его специфической ролью в жизни общества, перспективами развития, становятся философскими, смысложизненными? С одной стороны, это связано с колоссальным влиянием техники на все области жизни, расширением возможностей человечества в производстве и потреблении, приобретении знаний, управлении за счет использования различных технических систем. С другой стороны, внимание к вопросам развития техники связано с оправданными опасениями по поводу ее негативного влияния на человека и природу.

Научно-техническая революция поставила человечество перед лицом глобальных проблем. Было бы трагедией для мировой цивилизации продолжать дальнейшее спонтанное, непродуманное развитие техники. Поэтому столь важно создать новую область знания, обращенную к исследованию феномена техники. Необходим критический философский анализ сложившейся ситуации, оценка результатов технической деятельности, возможных перспектив ее развития.

По мнению американского философа X. Сколимовски, «философия техники является философией нашей культуры. Это философия человека в цивилизации, увидевшей себя в тупике, которой угрожает специализация, раздробленность и распыленность и которая осознает, что избрала ложный язык для своего общения с природой».

Что же такое техника? Что она может дать человеку, и чего она лишает его? Это — главные вопросы современной философии техники. Их анализ осуществляется сегодня под влиянием двух философских традиций: философии и методологии науки (анализ технического знания) и философской антропологии (нравственно-этическая и культурологическая проблематика техники, гуманистические и ценностные аспекты техники). Вследствие этого проблемное поле философии техники необычайно широко: уточнение самого понятия техники, изучение ее исторического развития, рассмотрение специфики технического знания, его взаимосвязей с фундаментальными науками, искусством, политикой, экономикой, поиски новой концепции взаимодействия человека и природы, нового «технического поведения» в современном мире, вопросы этики в сложном индустриальном мире.

5

Таким образом, актуальность курса «философия техники» обусловлена все возрастающей ролью техники в жизни общества, а также неоднозначностью оценки такой роли. С одной стороны, техника сама является величайшим благом цивилизации и обеспечивает множество других благ. С другой стороны, развитие техники привносит в жизнь общества множество новых реалий далеко не позитивного свойства. Кроме того, при любом отношении к технике, человечество уже вряд ли сможет отказаться от нее и от ее развития, а техника становится неотъемлемым сопутствующим элементом дальнейшего бескризисного развития общества. Именно поэтому техника стала важным объектом философской рефлексии.

В центре изучения философии техники стоят явление (феномен) и сущность техники.

Как феномен, то есть явление техника выступает не столько в виде машин, орудий, технических сооружений, но прежде всего как техническая среда. Поэтому к феноменальным характеристикам техники относятся также знания, используемые в технике, техническое поведение людей. Это все – эмпирический материал.

Что касается осмысления сущности техники – то это ответ на такие фундаментальные вопросы как: в чем природа техники, как техника относится к другим сферам человеческой деятельности – науке, искусству, инженерии, проектированию, практической деятельности, когда техника возникает и какие этапы проходит в своем развитии, действительно ли техника угрожает нашей цивилизации, каково влияние техники на человека и природу, наконец, каковы перспективы развития и изменения техники.

Отметим, что эти вопросы заинтересовали мыслителей относительно недавно. Хотя техника как создание орудий и "техника" в смысле технологической стороны всякой деятельности (техника земледелия, техника изготовления вещей, техника любви, техника пения

ит.д.) возникла на заре человечества, много тысячелетий тому назад, феномен техники в его современном понимании был выделен и осознан только в ХIХ столетии. Философское же осмысление техники относится ко второй половине и концу XX столетия.

Хотя еще в античной философии встречается такое понятие как "технэ", но оно означает, собственно, не технику, а всякое искусство делания вещей, начиная от создания картин

искульптуры, кончая техническими изделиями, например военных машин. Ф.Бэкон также обсуждает возможность изготовления машин и технических изделий и пользу, которую они могут принести людям. Но это обсуждение не имеет в виду сам феномен и природу техники, поскольку она еще не выделилась в сознании новоевропейского человека в качестве самостоятельной и, главное, проблемной реальности. Только в ХIХ столетии техника не только осознается как самостоятельная реальность, но и появляются специфические формы рефлексии этой реальности, сначала в методологии технических наук, потом в философии.

Чаще всего термин «философия техники» указывает не на раздел философии, в котором осмысляется и анализируется техника, сколько отсылает к системе знаний о технике, где используется философская рефлексия (онтологическая, гносеологическая, аксиологическая, праксиологическая, этическая, эстетическая), а также рефлексия историческая, методологическая, проектная, футурологическая, где существуют прикладные исследования и разработки по философии техники. Философский характер этим размышлениям придает, прежде всего, уяснение идеи и сущности техники, понимание места техники в культуре и социальном универсуме, исторический подход к исследованиям техники. Подобные размышления можно назвать трансцендированием, поскольку здесь мы выходим за пределы собственно техники, видим технику как будто «со стороны», «с высоты птичьего полета».

Философия техники ориентирована на две основные задачи.

Первая задача – осмысление техники, уяснение ее природы и сущности – была вызвана кризисом не столько техники, сколько всей современной "техногенной цивилизации". Постепенно становится понятным, что кризисы нашей цивилизации – экологический, демографический, антропологический (деградация человека и духовности), кризис культуры и другие – взаимосвязаны, причем техника и, более широко, техническое отношение ко всему является одним из факторов этого глобального неблагополучия. Именно поэтому нашу ци-

6

вилизацию все чаще называют "техногенной", имея в виду влияние техники на все ее аспекты и на человека, а также глубинные технические истоки ее развития.

Вторая задача имеет скорее методологическую природу: это поиск в философии техники путей разрешения кризиса техники, естественно, прежде всего в интеллектуальной сфере новых идей, знаний, проектов. Приведем один пример. Многие философы техники связывают с техникой и техническим развитием кризис нашей культуры и цивилизации. Так М. Хайдеггер основную проблему видит в том, что современная техника поставила себе на службу - человека (превратила в «по-став», в функциональный элемент техники - и природу, и самого человека). О том же говорит и К. Ясперс, утверждая, что человек становится одним из видов сырья, подлежащего обработке, и не может освободиться от власти созданной им техники. Но, в результате, и природа, и человек деградируют, разрушаются, поскольку становятся простыми функциональными элементами и материалом бездушной машины – поставляющего производства. Л. Мэмфорд видит причину кризиса в другом: чрезмерном усилении в культуре значения «Мегамашин» (сложных иерархических организаций человеческой деятельности).

Известно, что каково объяснение болезни – таковы и рецепты по ее излечению. Так М. Хайдеггер предлагает, чтобы человек осознал, что он давно уже сам стал «по-ставом» и превратил природу в «по-став». Мэмфорд призывает разрушить Мегамашину. Многие философы не верят, что проблемы, порожденные техникой, можно решить опять же с помощью техники, пусть даже более гуманной и совершенной. Наоборот, Дж. Мартин, признавая, что «сегодня нам легче уничтожить нашу планету, чем ликвидировать нанесенный ей ущерб», тем не менее, считает, что хотя «эта проблема создана технологией, однако, единственное ее

решение – не сдерживать технологию, а всячески развивать ее. Отказаться от технологии или остановить ее дальнейшее развитие, – считает он, – значит обречь мир на невиданные лишения... Необходимо выбрать и развивать те технологии, которые находятся в гармонии с природой». Полемизируя с подобным подходом, Х. Сколимовски пишет: «Техника превратилась для нас в физическую и ментальную опору в столь извращенной и всеобъемлющей степени, что если мы даже осознаем, как она опустошает нашу среду, природную и человеческую, то первой нашей реакцией является мысль о какой-то другой технике, которая может исправить все это». Итак, одни философы полагают, что технику (технологию) необходимо гуманизировать, сделать сообразной природе и человеку, другие уверены, что любая попытка гуманизировать современную техногенную цивилизацию, внедряя в нее в большей степени, чем прежде, человеческие ценности, обречены на провал, поскольку система способна проявить по отношению к таким косметическим операциям исключительную стойкость. Характерно, что обе полемизирующие стороны выдвигают в поддержку своих взглядов достаточно убедительные аргументы.

Если предположить, что философия техники все же решает две указанные выше

центральные задачи - осмысление природы и сущности техники, а также поиски путей и способов выхода из кризиса, порожденного техникой и техногенной цивилизацией, то ее статус – это скорее философия, дополненная частной методологией, а также междисциплинарными исследованиями и разработками. В этом случае философия техники является полноценной неклассической философской дисциплиной. Поэтому в философию техники мы включаем прикладные задачи и проблемы, такие как определение основ научно-технической политики, разработка методологии научно-технических и гуманитарно-технических экспертиз, методология научно-технического прогнозирования, проектирования и др.

Выделим основные разделы философии техники:

•история техники

•философские вопросы техники и технических наук

•история и методология технических наук (строительной науки)

•история и методология проектирования и инженерной деятельности

7

2. Философствующие инженеры и первые философы техники.

Рассмотрим творчество первых представителей философии техники с момента ее зарождения: прежде всего в Германии и России в конце XIX – начале XX веков. В их работах уже содержалась в зачаточной форме вся будущая проблематика философии техники.

Впервые словосочетание «философия техники» было использовано в XIX веке немецким философом Эрнстом Каппом, его книга "Основные направления философии техники. К истории возникновения культуры с новой точки зрения", вышла в свет в 1877 г.

Эрнст Капп (1808–1896) окончил факультет классической филологии Боннского университета, преподавал в гимназии. Его интересы не ограничивались античной классикой (в университете он защитил диссертацию на тему "Афинское государство"), в частности, он находился под сильным влиянием идей Георга Фридриха Гегеля и Карла Риттера. Капп стремился построить свою материалистическую систему с помощью соотнесения гегелевской философии с новой географической концепцией Риттера. "Общая и сравнительная география" Каппа предвосхитила то, что мы сегодня могли бы назвать "экологической философией".

В конце 40-х годов Капп, как, впрочем, и Маркс, столкнулся с властями тогдашней Германии, когда он выпустил небольшую книгу под названием "Узаконенный деспотизм и конституционные свободы". Начались судебные преследования по обвинению Эрнста Каппа в подстрекательстве к бунту, и он был вынужден покинуть Германию. Капп эмигрирует в Америку, в поселения первых немецких колонистов в центральном Техасе, где оставаясь фермером, он последующие два десятилетия ведет замкнутую жизнь, связанную лишь с сельскохозяйственными орудиями и машинами.

После гражданской войны Капп решает посетить Германию, в последствии он принимает решение остаться на родине и вернуться к научной деятельности, Возобновив ее, он пересматривает свою философию географии и, используя опыт, накопленный в Америке, Капп формулирует свою философию техники, в которой орудия и оружие рассматриваются им как различные виды продолжения ("проекции") человеческих органов. Хотя саму эту идею нельзя считать принадлежащей лишь Каппу (нечто подобное говорили многие — от Аристотеля до Ралфа Уолдо Эмерсона), но именно Капп дал ее систематическую и детальную разработку в своей работе "Основы философии техники" (1877).

Эрнст Капп был первым, кто совершил смелый шаг – в заголовке своей работы "Основные направления философии техники" он соединил вместе два ранее казавшиеся несовместимыми понятия "философия" и "техника". Основоположениями его философии техники являются "антропологический критерий" и "принцип органопроекции".

Формулируя свой антропологический критерий, Эрнст Капп подчеркивает: каковы бы ни были предметы мышления, то, что мысль находит в результате всех своих исканий, всегда есть человек. Поэтому содержанием науки в исследовательском процессе вообще является ничто иное, как возвращающийся к себе человек. Капп считает, что именно в словах древнегреческого мыслителя Протагора – "Человек есть мера всех вещей" – был впервые сформулирован антропологический критерий и сформировано ядро человеческого знания и деятельности. Именно благодаря тому, что человек мыслит себя в природе и из природы, а не над ней и вне ее, мышление человека становится согласованием его физиологической организации с космическими условиями.

Осмысливая понятие внешнего мира человека, Э.Капп замечает, что для него недостаточно слова "природа" в обычном понимании. К внешнему миру, окружающему человека, принадлежит также множество вещей, которые являются его созданием. Будучи искусственными произведениями в отличие от естественных продуктов (природа доставляет для них материал), они образуют содержание мира культуры. Э.Капп проводит четкое разграничение "естественного" и "искусственного": то, что вне человека, состоит из созданий природы и созданий человека (первая и вторая природа).

8

Этот исходящий от человека внешний мир является, с точки зрения Каппа, реальным продолжением его организма, перенесением вовне, воплощением в материи, объективированием своих представлений, т.е. части самого себя, нечто от своего собственного "Я". Это – отображение вовне, как в зеркале, внутреннего мира человека. Но созданный человеком искусственный мир становится затем средством самопознания в акте обратного перенесения отображения из внешнего мира во внутренний. В том числе таким образом человек познает процессы и законы своей бессознательной жизни. Короче говоря, "механизм", бессознательно созданный по органическому образцу, сам служит для объяснения и понимания "организма". В этом и состоит суть принципа органической проекции Эрнста Каппа.

Капп отмечает, что человек бессознательно делает свое тело масштабом для природы. Так возникла, например, десятичная система счисления (десять пальцев рук). Однако принцип органопроекции легко объясняет только возникновение первых простейших орудий. При его применении к сложным орудиям и машинам возникают проблемы. Хотя Капп и предупреждает, что органическая проекция может и не позволять распространять формальное сходство и что ее ценность в преимущественном выражении основных связей и отношений организма, этим проблемы не снимаются. В качестве примера возьмем, вслед за Каппом, паровую машину. Форма ее как целого не имеет ничего общего с человеком, схожи лишь отдельные органы. Но когда паровая машина начинает функционировать, например, в локомотиве, то сразу обнаруживается сходство ее общего целесообразного механического действия с органическим единством жизни: питание, изнашивание частей, выделение отбросов и продуктов сгорания, остановка всех функций и смерть, если, скажем, разрушена важная часть машины, сходны с жизненными процессами животного. Капп подчеркивает, что это уже не бессознательное воспроизведение органических форм, а проекции, т.е. вообще живого и действующего как организм существа. Именно эта своеобразно-демоническая видимость самостоятельной деятельности и поражает больше всего в паровой машине.

Далее Капп переходит от отдельных созданий техники к тем могучим культурным средствам, которые не укладываются в понятие аппаратов и имеют характер систем. Таковы, например, железные дороги и телеграф, покрывшие сетью весь земной шар. Первые, особенно при соединении рельсовых путей и пароходных линий в одно целое, являются отражением системы кровеносных сосудов в организме. Это коммуникационная артерия, по которой циркулируют продукты, необходимые для существования человечества. Второй естественно сравнить с нервной системой. Здесь, по мнению Каппа, органопроекция празднует свой триумф: сначала бессознательно совершающееся по органическому образцу построение, затем взаимное узнавание оригинала и отражения (по закону аналогии) и, наконец, подобно искре вспыхивающее сознание совпадения между органом и орудием вплоть до тождества.

Кстати, косвенным подтверждением принципа органопроекции, понятого, конечно, не буквально, является развитие современной микроэлектроники, которая, перепробовав (бессознательно) всевозможные материалы, выбрала для интегральных схем в качестве наиболее оптимального материала кремний. Но именно его еще раньше эволюция "выбрала" исходным материалом органических тел. Послойный синтез твердотельных интегральных структур, развитый в современной технологии производства микроэлектронных схем, также наиболее распространен в живой и неживой природе (например, рост кристаллов, годичный рост деревьев, образование кожи). Здесь "органопроекция" имеет тенденцию к отображению по крайней мере нижних уровней структуры биосинтеза. Причем технологические приемы послойного синтеза эффективно (и бессознательно) применялись в первобытных технологиях, начиная с неолита, например, при производстве украшений, в полиграфии, при изготовлении корабельной брони.

9

Особая роль в развитии философии техники в России принадлежит Петру Климентьевичу Энгельмейеру (1855–1941). В том же десятилетии, когда умер Эрнст Капп, русский инженер П.К. Энгельмейер начал публиковать в немецких периодических изданиях статьи, в которых он также использовал термин «философия техники».

Дед П.К. Энгельмейера, выходец из Германии, изучал медицину в Петербурге и был в Вологде начальником медицинского управления. Петр Энгельмейер окончил гимназию в Москве и посещал лицей в Ницце. В 1874–1881 годах он учился в Императорском Московском техническом училище и по окончании его получил диплом инженера-механика. Он увлекался различными областями техники (электротехникой, самолетостроением, автомобилизмом и т.д.). Был редактором и издателем журнала «Техник», учителем механики в средней технической школе, в воскресной и вечерней школе для рабочих, инженером на машиностроительном заводе в Москве и т.д. Петру Энгельмейеру принадлежит около ста статей, брошюр и книг (из них около 20 на немецком и французском языках).

Еще в 1898 году в брошюре "Технический итог XIX века" П.К. Энгельмейер следующим образом формулирует задачи философии техники:

1.В любой человеческой активности, при всяком переходе от идеи к вещи, от цели к ее достижению мы должны пройти через некоторую специальную технику. Но все эти техники имеют между собой много общего. Одна из задач философии техники как раз и состоит в том, чтобы выяснить, что же такое это общее?

2.В каких отношениях находится техника со всей культурой?

3.Соотношение техники с экономикой, наукой, искусством и правом.

4.Разработка вопросов технического творчества.

В1911 году, на IV Всемирном философском конгрессе, состоявшемся в Болонье (Италия), Энгельмейер выступает с докладом на тему "Философия техники". Начав с описания "империи техники", он концентрирует свое внимание на обсуждении проблемы отношения техники к науке и философском анализе техники и границ, до которых распространяется

еевлияние. По его мнению, сфера техники в конечном счете восходит к человеческой воле и внутреннему стремлению человека к техническому творчеству.

Важный вклад в развитие философии техники Энгельмейер внес, разработав проект эврологии (общей теории изобретения). Эти идеи он подробно развивает в статье «Эврология, или Общая теория творчества», опубликованной в журнале «Вопросы теории и психологии творчества» в 1914 г., которая им расширяется до общей теории человеческой деятельности и ведет к построению единой общей теории человеческого творчества. Однако важно начать с построения более конкретной теории технического изобретательства, которая может быть более точно и ясно сформулирована в виде трехактного процесса:

Впервом акте — появление намерения, акт воли и интуиции — в процессе возникновения и прояснения новой идеи решение проблемы скорее намечается, чем осознается в форме основных составных частей. Типичным для этого акта является гипотетический характер такого рода представлений, поскольку еще надо доказать как целесообразность принципиального решения, так и то, что с высокой степенью вероятности это принципиальное решение, чтобы стать работоспособным — даже при обоснованной его целесообразности, — должно быть модифицировано.

Поэтому во втором акте — выработка схемы; акт знания и мышления — выдвинутая идея должна быть проверена с той точки зрения, чтобы составить выполнимый план и осмыслить целеориентированные и целесообразные взаимодействия отдельных элементов, для чего необходимы обширные познания. С помощью мысленного и реального экспериментирования определяется или выявляется новое и характерное для данного изобретения.

Это необходимо, чтобы на третьем акте — конструктивное исполнение изобретения; акт умения — мог быть выполнен план: «теперь необходимо преобразовывать не мысли, а внешнюю материю». Для этого нужны профессиональная ловкость и ремесленная рутина.

10