Часть I куклы на пальцах (перчаточные)

Если вы захотите познакомиться с историей театра перчаточных кукол, то вы найдете достаточно литературы о европейских представлениях, об американском их варианте (правда, в основном на европейских языках), о русском «Петрушке». Но вы окажетесь в затруднительном положении, если ваше любопытство потянет вас за пределы Запада. И дело не только в мощном языковом барьере, который немедленно преградит вам путь. Дело в невнимании исследователей к этой форме кукольного театра. Подробных описаний совсем мало, почти все они сделаны сравнительно недавно, главным образом в XX в. Больше всего мы обязаны за разработку этой темы этнографам: это они отправлялись в дальние экспедиции, разыскивали народных кукольников, записывали с их слов тексты представлений, фиксировали особенности их быта, составляли подробные и точные описания кукол, устройства сцены, фотографировали или снимали на кинопленку фрагменты представлений. К сожалению, вся эта работа, называемая полевыми исследованиями, стала проводиться во времена, когда традиционный театр отмирал. Поэтому многие важные черты его прошлого так и остаются для нас тайной, открывающей широкий простор для построения различных гипотез и умозрительных спекуляций о происхождении и истории перчаточной куклы.

В этой части книги обобщен накопленный материал по перчаточному театру зарубежной Азии. В ней рассматриваются представления Индии, Ирана, Китая. Описание среднеазиатского варианта осталось за пределами этой работы, так как сравнительно недавно была опубликована монография °б узбекских представлениях М. Кадырова [59], статьи И. Нурджанова — о ходжентских и бухарских [107; 108].

7

Глава 1 в индии Традиция Тамилнада

До самого последнего времени исследователям кукольного театра ничего не было известно о перчаточных куклах Индии. Только во второй половине XX в. начали появляться упоминания и краткие описания. Судя по ним, представления перчаточных кукол были распространены почти по всей стране и сохранились во многих штатах до наших дней.

Прежде всего следует отметить сообщение в бомбейском журнале «Марг» за 1968 г. о том, что на Малабарском побережье (юго-западном побережье Индии, омываемом Аравийским морем) некоторые племена аборигенов используют перчаточных кукол с магическими целями в племенных ритуалах [238, с. 18].

Далее, на юго-востоке Индии, в штате Тамилнад (Тамил-наду — земля тамилов), в горных лесных районах, где живут потомки племени охотников-кураваров, поклонявшихся древнему местному божеству Муругану, бродячие кукольники и сейчас еще дают представления перчаточных кукол, рассказывающие об этом божестве. В 1960-х годах музей Бхаратья Натья Сангх (Нью-Дели) приобрел около г. Тиручендура, одного из центров поклонения Муругану, комплект кукол и текст пьесы под названием «Свадьба Субраманьи». По мнению филологов, познакомившихся с рукописью, ее текст сложился в XVI в. Найденная пьеса не опубликована, но кто такой Субраманья и о чем идет речь в представлении, можно понять по работам, исследующим индийскую мифологию и литературу {35, с. 442—445; 46, с. 182; 47, с. 16—17].

Культ Муругана, бога охоты, войны, победы древних тамилов, возник, как полагают специалисты, у племен горных охотников. Позднее на местный культ Муругана наложился культ Сканды, одного из богов индуизма. В индуистской мифологии Сканда считается предводителем войска богов и иногда осмысляется как бог войны. Несколько мифов рассказывают о рождении Сканды. По одному из них, Сканда был сыном бога огня Агни и пылавшей к нему страстью богини Свахи. Соединяясь с Агни, Сваха последовательно принимала облик шести разных женщин, и поэтому Сканда родился с шестью головами и двенадцатью руками и ногами. По другому мифу, Сканда был сыном Шивы и Парвати. В мифах Сканда описывается неженатым юношей или молодым богом, супругом Девасены (олицетворяющей небесное воинство).

8

В Южной Индии Сканда отождествился с Муруганом, их слившийся образ почитается там под именем Субраманьи (Субрахманьи), что значит «расположенный к брахманам». В иконографии его изображают с шестью головами и двенадцатью руками, сидящим верхом на павлине (или слоне), со знаменем, на котором красуется петух. Его атрибутами служат также копье, лук, гирлянды цветов. В тамильских мифах у Субраманьи-Муругана кроме Девасены появляется вторая жена — Валли. И, видимо, история его женитьбы на Валли, дочери простого охотника, рассказывается в представлениях перчаточных кукол. Краткое содержание этой истории дается по работе Камила Звелебила [465, с. 227—229].

Жил в горах охотник по имени Намбн. У него было много сыновей, н© ни одной дочери. Очень хотелось Намби и его жене, чтобы у них появилась дочка, однако девочки все никак не рождались.

Недалеко от деревни охотников поселился святой отшельник. Дни и ночи проводил он в религиозных размышлениях, но однажды аскета отвлекла от них проходившая мимо газель. Ее красота поразила святого-етарца и пробудила в нем сладострастные мысли. Мысли проникли в чрево газели и превратились в плод, в тот же миг в плод воплотилась дочь Вишну. В результате газель родила девочку. Увидев странного детеныша, газель испугалась и убежала. Новорожденная осталась лежать в ямке, вырытой женами охотников, искавшими для пропитания племени плоды сладкого картофеля («валли»). Там ее нашли Намби и его жена; они очень обрадовались, взяли к себе и назвали Валли.

Когда Валли исполнилось 12 лет, то, по обычаю племени, ее послали охранять от диких зверей и птиц поле, засеянное просом. Поле находилось далеко от деревни, и поэтому все время, пока не созреет урожай, девушка должна была жить в маленькой хижине около посевов. Однажды на поле спустился небесный мудрец Нарада. Заметив прекрасную девушку, он тотчас вернулся на небеса и доложил богу Муругану о ее необыкновенной красоте. Муруган принял вид охотника и явился на землю. Юная сторожиха была так дивно хороша, что бог воспылал к ней страстью.

Затем происходят разные события, мешающие Муругану соединиться с Валли, но, прибегнув к помощи своего небесного брата Ганеши (слоного-лового сына Шивы, бога — устранителя препятствий), Муруган становится возлюбленным- Валли и каждый день навещает ее.

Скоро, однако, свиданиям влюбленных пришел конец: просо созрело, урожай собрали, Валли вернулась в свою деревню. Муруган, не найдя на обычном месте возлюбленной, проник ночью в селение охотников и похитил ее. Вождь племени снарядил погоню. Отряд охотников во главе с Намби бросился по следам похитителя и настиг Муругана. В ярости охотники выпустили свои стрелы. Но оружие смертных не причинило вреда могущественному богу. На его знамени пропел петух, и все преследователи пали замертво. Валли стала оплакивать отца и соплеменников, но Муруган подхватил ее и понес дальше. Тут на пути его возник Нарада. Небесный мудрец напомнил Муругану, что нельзя жениться на девушке, не получив согласия ее родителей. Тогда Муруган вернулся, оживил охотников-и предстал перед ними в своем истинном виде — шестиголового и двенадца-тирукого божества, восседающего на павлине. При виде своего божества охотники распростерлись перед ним на земле, принесли жертвы, помолились. Муруган получил согласие родителей Валли. После пышной свадьбы, устроенной по обычаям племени, он унес молодую жену на небеса. Там их ^с радостью встретила Девасена.

9

Как же представляют в перчаточном театре такую насыщенную событиями и действием историю?

Труппа тамильских кукольников состоит из трех человек: кукловода, певца-рассказчика и музыканта, играющего на маленьком барабане (уддуку). Они работают, сидя на земле. Место, где сидят исполнители, может быть огорожено невысокой загородкой, не мешающей, однако, видеть всех членов труппы (видимо, ее назначение в том, чтобы обозначить границы сцены). Словесный текст всегда имеет стихотворную форму и поется или произносится нараспев. Рассказчик держит в руках цимбалы, ударами в которые подчеркивает ритм повествования и разделяет фразы диалога [238, с. 19].

Подробного описания представления, его художественных приемов пока никто не опубликовал. М. Контрактор отметила только, что оно начинается с традиционного для индийского театра обращения к богу Ганеше, а заканчивается бурным, нарастающим по темпу танцем кукол (к сожалению, без объяснения — каких). Поэтому говорить о выразительных средствах этого театра в целом невозможно. Однако в журнале «Марг» М. Контрактор поместила несколько фотографий тамильских кукол. Они позволяют судить о некоторых изобразительных приемах этой кукольной традиции.

У тамильских кукол имеется особенность, отличающая их от .обычных перчаточных кукол: их руки суть не пустые рукава костюма, в которые продеты пальцы актера, а вылеплены из глины и обклеены цветной бумагой или тканью. В том месте, где глиняная рука прикрепляется к плечу куклы, в глине оставляется углубление. В углубление входит часть, пальца актера, и, таким образом, кукла может делать жесты. Но жесты длинной, тяжеловатой глиняной руки получаются, менее живыми и разнообразными, чем жесты обычной перчаточной куклы.

Недостаточность пальцевого управления, порождающая скованность и вялость жеста, компенсируется в тамильских куклах внешней тростью: у некоторых кукол на фотографиях к статье М. Контрактор, правда не у всех, к кисти кукольной руки идет тонкая проволока. Так, проволока прикреплена к одной руке Валли, у другой куклы проволочные трости идут к обеим рукам. Здесь мы встречаемся со смешанной техникой управления, при которой к внутреннему управлению пальцами добавляется внешнее управление тростью-проволокой. Трости не маскируются.

Относительная независимость величины кукольной руки от длины пальца кукловода используется в этом театре как особое выразительное средство. На иллюстрациях в «Марге», например, встречается кукла, одна рука которой вдвое длиннее другой. Вероятно, это служит для каких-то специальных трюков или для личной характеристики персонажа.

10

Применяется в тамильском театре прием изображения персонажа разными куклами. Субраманья может предстать то в обличье охотника, то старца-отшельника, то в своем «истинном» виде — грозного бога с шестью головами и двенадцатью руками (головы расходятся от шеи веером, а многочисленные короткие руки пришиты к широкому балахону, заменяющему корпус и ноги; вполне очевидно, что руки эти никак не действуют, они лишь выражают божественное качество персонажа).

Этим ограничивается опубликованный материал по тамильскому театру. Можно еще добавить, что на тамильском языке театральная кукла называется поммаль, кукольное представление — поммальаттам fl35, с. 55; 369, с. 40; 294, с. 96], но. есть ли специальный термин для кукол, надеваемых на руку, установить не удалось, словари его не дают.

Сопоставление содержания представлений с их техникой и способом показа приводит к заключению, что действие в них развертывается главным образом в напевно-словесной, а не в пластической форме, слово в системе выразительных средств занимает доминирующее место, куклы служат лишь малоподвижной иллюстрацией к словесному рассказу. Другая характерная черта тамильского театра — отсутствие стремления, свойственного европейскому театру, спрятать актера за ширму, создать иллюзию самостоятельной жизни куклы: кукловод работает открыто; в тех случаях, когда руки куклы управляются тростями, трости не маскируются.