Новый круг идей

Нам необходимо познакомиться с основными идея­ми Гердера в пору его сближения с Гете, ибо старший из друзей повлиял не только на молодого поэта, но и на целое движение передовой молодежи, вошедшее в историю под названием «бури и натиска». Для фор­мирования его важное значение имел французский мыслитель Жан-Жак Руссо.

Если политические идеи Руссо не находили в Гер­мании достаточной почвы, то другие стороны его ре­волюционной философии были здесь восприняты, в особенности положение о необходимости возврата к природе. Лозунг Руссо имел глубокий социальный смысл. Его утопическая идея означала отказ от лож­ных условностей цивилизации. В возврате к природе видели средство освобождения от гнета современных условий жизни.

Культ природы лег в основу идеологии нового ли­тературно-общественного движения, которое вскоре возглавили Гердер и Гете. Влияние Руссо определи­ло на всю дальнейшую жизнь неизменный глубокий интерес Гете к природе.

Просветительскому прославлению Разума Руссо противопоставил Чувство как более надежный крите­рий истины и справедливости, как вернейший компас на жизненном пути. В отличие от просветителей, чьей нормой был «средний человек», деятели «бури и на­тиска» создали культ «гения», отвергающего все услов­ности цивилизации. Основы идеологии «бури и нати­ска» — Природа, страсть, гений, свобода, а в эстетике — непосредственность выражения чувств, характерность, возвращение к национальным народным корням ис­кусства.

Незадолго до встречи с Гете Гердер опубликовал статьи «О новейшей немецкой литературе» (1766 — 1768), в которых доказывал, что язык не есть нечто неизменное. Он растет и развивается вместе с разви­тием человечества. У народа, находящегося в перво­бытном состоянии, звуки и жесты служат для выра­жения простейших эмоций, связанных с опасностями, подстерегающими людей. Человек осваивает затем окружающий мир, дикость превращается в спокойст­вие гражданского состояния, меняется образ жизни, более плавной и певучей становится речь. Этот юно­шеский возраст человечества был полон поэзии, язык стал чувственным, богатым смелыми образами. То была лучшая пора юности языка, время аэдов и рапсодов, воспевавших героев и достопамятные события.

С развитием общества человечество обрело зре­лость и вместе с тем изменился язык — это уже больше не поэзия, а художественная проза. «Чем более замк­нутым становится образ жизни, скованный граждан­ским устройством, чем меньше страсти управляют ми­ром, тем больше поэзия утрачивает то, что до сих пор являлось ее предметом. Чем искусственнее становятся речевые периоды, чем больше появляется обиходных слов, чем больше правил получает язык, тем он ста­новится, правда, совершеннее, но тем больше теряет от этого истинная поэзия»¹.

Современный язык далеко ушел от золотой поры поэтической юности человечества, сузился до масшта­бов книжности, тогда как языку древности была свой­ственна живая образность. «Когда Гомер говорит, он уже тем самым живописует, изображая живую при­роду и общественный мир; Клопшток говорит для того, чтобы живописать...»² Гердер отвергает требования, которые рассудочность предъявляет языку; речь должна вернуть себе эмоциональность. Сам он писал имен­но в такой манере, и его ранние сочинения были рап­содиями в прозе. Как теория, так и стиль Гердера оказали влияние на прозу молодого Гете, на его статьи и особенно на первый роман.