2. Образование россиских политических партий:

содержание и особенности процесса.

Политические партии в современной общественно-политической жизни призваны играть значимую роль. Как свидетельствует мировой опыт, их основное назначение: борьба за завоевание и осуществление власти. При этом, являясь структурами гражданского общества партии призваны отстаивать интересы различных социальных слоев общества посредством демократических процедур.

В западно-европейской исторической и политической науках утвердился тезис, что без наличия сильных политических партий невозможна демократическая природа власти. Выделяются основные конституирующие партию элементы: во-первых, идеологическое кредо – всякая партия суть носитель идеологии; во-вторых, партия – это относительно продолжительное по времени объединение людей, организация, выступающая в разных измерениях – национальном, региональном; в-третьих, цель партии – завоевание и осуществление власти; в-четвертых, каждая партия стремится обеспечить себе поддержку народа [14]. Несмотря на принципиальные отличия процессов развитие многопартийности в российском и европейском обществах данные характеристики могут быть учтены при выявлении качественных параметров формирования многопартийности в России 90-х годов и определения основных этапов этого процесса.

Его первый этап пришелся на конец 80-х - 1993 г. и совпал с серьезным поворотом в судьбе российского общества. Среди неформальных общественных движений, возникших в большом количестве в период перестройки, к концу 80-х годов укрепился ряд протопартийных формирований [15]. Именно в это время идеи многопартийности, плюрализации всех сторон политической жизни российского общества стали особенно актуальны и привлекательны, хотя и рассматривались на данном этапе большинством политиков и обществоведов достаточно отвлеченно.

Однако, несмотря на пессимистические прогнозы, в 1989-1990 гг. на базе общественных самодеятельных групп стали активно создаваться партии и партийные движения. Этому во многом способствовали выборы в Верховный Совет СССР (лето 1998 г.), которые, проведя первоначально аморфную оппозиционную массу через горнило избирательных кампаний, дифференцировали ее, создав, тем самым, благоприятные условия для складывания в стране многопартийности.

«Первенцем» многопартийности стал «Демократический Союз» (ДС), первый съезд которого состоялся 7-9 мая 1988 года. В программном документе Союза – «Временном варианте программы ДС» - было зафиксировано, что это политическая партия, оппозиционная тоталитарному государственному строю СССР, ставит своей целью ненасильственное его изменение и построение правового государства на началах гуманизма, демократии и плюрализма [16]. ДС была разработана четкая программа действий, направленная, по словам одного из его лидеров В. Новодворской, на усиление конфронтации в обществе посредством проведения кампании гражданского неповиновения с тем, чтобы народ отверг существующую государственную власть. В соответствии с данной программой члены ДС (к 1989 г. их число достигло около 2 тыс.) и организовали свою конкретно-практическую деятельность. Так, осенью 1988 г. была проведена серия несанкционированных митингов в Москве на Пушкинской площади и в Ленинграде на площади у Казанского собора, завершившихся серьезными инцидентами с органами правопорядка. В ответ на организованные акции гражданского неповиновения, которые многими в стране были расценены как скандалы ради скандалов, последовали аресты и обыски. Итак, действия первой политической партии, сформировавшейся в качестве активной оппозиционной силы существующему порядку, были восприняты обществом скорее в русле фрондирующей оппозиционности, нежели серьезной политической силы, исходящей из реальной ситуации и претендующей на поддержку широких масс населения.

Другой активной оппозиционной силой в обществе с момента образования стала Демократическая партия России (ДРП). На учредительной конференции этой партии (май 1990 г.) и на I съезде (декабрь 1990 г.) подчеркивалась антикоммунистическая направленность, а значит радикальная оппозиционность ее деятельности [17]. Еще в процессе выработки программных документов ДРП пережила ряд расколов: первый привел к отпочкованию Свободной демократической партии, второй – к образованию фракции Свободных демократов, с последующим ее выходом из ДРП [18]. Оба размежевания произошли в процессе выработки идеологических и организационных принципов деятельности партийных образований. В принятых, в конечном итоге, программных документах подчеркивалось, что ДПР создана для активного противодействия попыткам «реставрации прежних порядков». Вместе с тем, прогнозируя социальные преобразования в обществе, партия ориентировала своих членов на обеспечение ненасильственного процесса модернизации России.

В период становления ДПР оппоненты, прежде всего, из рядов КПСС, а также демократического движения, упрекали ее в яром радикализме, при этом в расчет брали не столько конкретно-практическую деятельность партии, которая строилась на «принципах конструктивной оппозиции», сколько критиковали публичные выступления соперников Н. Травкина – Г. Каспарова и одного из будущих организаторов движения «Демократическая Россия» А. Мурашова. Их радикализм, расходившийся с официальной линией партии, стал возможен, в первую очередь, из-за различий в понимании сущности партийно-политического представительства. Так у Н. Травкина и его сторонников сущность и методы деятельности партии определялись их представлениями о ДПР как о политической партии классического типа со всеми присущими ей признаками: единой организационной структурой и дисциплиной, уставными и программными документами, сетью пропагандистов и т.д. Его оппонентов привлекли в качестве образца так называемые постклассические или движенческие общественно-политические организации, внутренние отношения в которых имели ярко выраженный вариативный и нелинейный характер. Позже эти представления были реализованы бывшими соратниками Н. Травкина в рамках либерально-демократической организации «Демократическая Россия».

В целом, в конце 80-х – начале 90-х гг. процесс формирования российской многопартийности был определен двумя тенденциями: с одной стороны – создавались политические партии, исходя из эталонной модели КПСС – широкомасштабного социально-политического института, обладавшего разветвленной системой воспроизводства управленческих функций и жесткой организационной структурой. С другой стороны – оппозиция оформлялась в «движенческие» общественно-политические организации, имеющие большие возможности для волеизъявления своих членов, большую свободу действий и общения, как, например, происходило при оформлении конституционно-демократического движения, которое в стране было возрождено в октябре 1989 г. На базе слияния неформальной Московской группы «Гражданское достоинство» с демократической фракцией Московского народного фронта был создан Союз конституционных демократов (СКД), провозгласивших себя политической организацией граждан, «объединенных стремлением продолжать и развивать лучшие демократические традиции отечественного либерализма». В принятой политической декларации СКД определял свою роль в современной политической жизни как оппозиции существующей власти, готовой к конструктивному сотрудничеству с КПСС и со всеми политическими силами, признающими самоценность человеческой личности» [19]. По заявлению одного из лидеров партии В. Золотарева: СКД поддерживали не только интеллигенты, но и рабочие, которые составляли в числе ее сторонников более 30%. Однако кадеты, стремившиеся опираться на достаточно широкую социальную базу, как и другие молодые партии, не избежали внутрипартийных разногласий. В мае 1990 г. в Москве организационно-партийной группой конституционных демократов был проведен референдум среди общественно-политических объединений, придерживающихся принципов конституционной демократии. В референдуме приняли участие группы и организации ряда союзных и автономных республик, краев и областей РСФСР. По его итогам было принято решение о возобновлении деятельности Конституционно-демократической партии (Партии Народной свободы), запрещенной 28 ноября 1917 г. Эта, отпочковавшаяся от СКД, партия (председатель М. Астафьев) свою стратегическую цель видела в эволюционном обновлении общества конституционным путем, причем обязательным являлся отказ не только от насилия, но и от дезинформации». Одновременно была создана Партия конституционных демократов (ПКД – сопредседатели В. Золотарев, М. Глобачев, И. Суржиков). Эта партия не претендовала на «прямое историческое правопреемство», считая таковое спекуляцией, и ставила перед собой задачу стать не подражателями, а продолжателями» дореволюционного конституционного движения.

Формальное размежевание было вызвано «упорным нежеланием Исполкома СКД отличать конституционно-демократические идеи от широчайшего либерализма» [20], т.е. стремлением отколовшихся групп кадетов конкретизировать свои программные цели и установки на фоне всеобщего увлечения популистско-либеральными лозунгами. Вновь созданные партии разошлись во взглядах на национально-государственное устройство России, конкретные модели рыночной экономики, место и роль государства в либерализации общественно-политических и социально-экономических отношений и т.д.

Подобная тенденция образования российских политических партий посредством раскола организаций бывших единомышленников и соратников была характерна для многих вновь образованных политических партий в конце 80-х – начале 90-х гг. Она была вызвана как объективными причинами: размытостью социальной базы создаваемых партий, стремлением четче определить свои программные и организационные принципы деятельности, так и субъективными мотивами: имели место попытки новоявленных лидеров удовлетворить невостребованные политические амбиции.

В целом, в условиях России личностный фактор в процессе становления плюралистической политической системы сыграл огромную роль. Было создано множество партий и движений, общественно-политическое лицо которых определял тот или иной лидер. Так, широкую популярность в России получили партии Н. Травкина, С. Шахрая, Е. Гайдара, В. Жириновского и др.

Партия В. Жириновского была создана, как оппозиционная официальным властям, в конце 1989 г. Ее лидер баллотировался на первых выборах во время избрания президента России и получил поддержку более 6% россиян. Тогда, в мае – июне 1991 г., как и на декабрьских 1993 г. выборах в Государственную Думу, ЛДПР достигла значительного успеха, который все средства массовой информации связывали с так называемым «феноменом Жириновского». Одни объясняли победу «особым магнетизмом этой выдающейся личности», другие обвиняли Жириновского в сотрудничестве с КГБ, в пропаганде идей коммуно-фашизма и т.д. Действительно, с одной стороны, на политическом небосклоне России появилась неординарная личность: два высших образования, знание четырех иностранных языков, обладание ораторским искусством и образным мышлением, организаторские способности. С другой стороны, перед россиянами предстал лидер, практически сразу заработавший имидж «несерьезного, а потому опасного скандалиста». Этому, помимо политической конъюнктуры, во многом способствовали его чересчур темпераментные, а для серьезного политика и безответственные выступления, которые позволяли интерпретировать, к примеру, его позицию русского националиста, свойственную многим политическим лидерам, как проявление «русофильства». Его же, сторонника сильной государственной власти, обвиняли в «великорусском имперстве» и т.д. Эти и многие другие «клише» были основаны на безудержном популизме политического поведения Жириновского.

Как и многие другие российские партии, ЛДПР все свою деятельность строила в расчете на так называемый средний класс. Однако, в конце 80-х – первой половине 90-х гг., в самом начале формирования это новой социальной базы, она представляла собой аморфную массу индивидов с оборванными этнокультурными и социальными связями. Эту маргинализацию социальной структуры и учитывал Жириновский, делая ставку на «свой» маргинализированный электорат. Об этом он сам без колебания признался в беседе с известным профессором А. Яновым [20]. Раньше других Жириновский почувствовал, что большинство дезориентированных россиян ждет от новых политиков не разрушения российской государственности в угоду монетаристским рецептам модернизации страны, а ее укрепления для обеспечения безопасности и социальной защищенности большинства населения. Сформулировав соответствующие лозунги, направленные на сохранение и приумножение традиций российской государственности в ходе либерального реформирования России, Жириновский смог сплотить вокруг себя не только соратников по партии, одержав победу над другими претендентами на руководящую роль в ЛДПР, но и объединить под лозунгами партии простых избирателей. Его либеральное мировоззрение, по мнению идеологов партии, скорее охранительного, нежели оппозиционного толка [21],основано на национализме в сочетании с идеями укрепления власти и законности. « я нисколько не оправдываю то, что было до восемьдесят пятого года, - заявил Жириновский в июле 1991 года, - но все хорошее надо было сохранить, а плохое – постепенно отсекать… Нельзя лечить больного, одновременно убивая его» [22]. По отношению к КПСС Либерально-демократическая партия, отвергая коммунистические идеи, высказывала готовность вести четкую конкурентную борьбу в свободных выборах на многопартийной основе, а «…если обстоятельства так сложатся, то быть и ее партнером в любой коалиции или соглашении».

Среди оппозиционных по отношению к КПСС партий, ставших на более бескомпромиссные антикоммунистические позиции, особое место заняли политические организации, провозгласившие возврат к «христианским идеалам, пронесенным через века нашими предками». Первой такой организацией стал Христианско-демократический союз России (ХДСР), возникший на базе христианско-демократической фракции Демократического союза и двух редакций: «Бюллетеня гражданской общественности» и бюллетеня «Воскресенье» в августе 1989 г. Создавая свое политическое объединение по типу «партия – движение», демохристиане попытались объединить под своими лозунгами не только верующих всех христианских конфессий: православных, католиков, протестантов, но и «не имущих дара Веры», т.е. атеистов, признающих христианские заповеди; не только активных и бескомпромиссных антикоммунистов, но и людей, которые были готовы идти на конструктивный диалог с КПСС [23]. Их программные лозунги формулировались на базе основных христианских ценностей, а, следовательно, имели много общего с основными демократическими принципами кадетов, социал-демократов и других партий, что не могли не признавать и сами лидеры демохристиан. Одновременно ими предпринимались настойчивые теоретические поиски собственно христианских позиций для политической деятельности, которые, в свою очередь, приводили к многочисленным размежеваниям и расколам. Так, к осени 90-го года в христианском демократическом движении можно было наблюдать следующие организационно оформленные политические объединения: ХДС России (лидер А. Огородников), ХДП – группа (А. Чуева), Московский (В.А. Рота) и Ленинградский ХДС, Российское христианское демократическое движение (РХДД – В. Аксючиц) и другие аналогичные группы по регионам страны. Такая фрагментация политического движения демохристиан не была исключением из общих тенденций развития российской многопартийности.

В конце 1989-1990 гг., помимо уже перечисленных партийных объединений, были созданы Демократическая партия (ноябрь 1989 г.), Крестьянская партия России (сентябрь 1990 г.), Республиканская партия Российской Федерации (ноябрь 1990 г.), Партия свободного труда (декабрь 1990 г.) и ряд других оппозиционных по отношению к КПСС политических партий. Всех их объединяло, во-первых, стремление создать в России общество, основанное на отечественных и западных либеральных традициях, т.е. общество с развитой системой частного предпринимательства, многопартийной политической системой, признающее приоритеты прав личности по отношению к правам социальных групп или государства в целом. Во-вторых, большинство либеральных партий свою основную социальную базу видели в так называемом среднем сословии или третьем классе. В начале 90-х гг. этот социальный слой находился в стадии формирования за счет представителей иных социальных страт, с которыми в силу различных причин им приходилось расставаться (маргинализироваться). Этот факт во многом объясняет надежды либералов на чудеса рыночной экономики, которые они связывали не с длительным процессом становления рыночных структур на протяжении жизни нескольких поколений, а с немедленным вхождением в рыночную цивилизацию. При этом еще до того, как вопросы методов создания рыночной экономики были поставлены в практическую плоскость, у либералов уже наметились, существенные различия в их определении. Условно (в конце 80-х гг. – начале 90-х гг.) либеральные партии и движения можно было разделить на классических либералов западного толка, либерал-аппаратчиков и либерал-популистов [24].

Либерал-популисты (ЛДПР, ДС, НДПР и др.) призывали к «мирной революции снизу», включая в отдельных случаях в свой арсенал борьбы – акты гражданского неповиновения, забастовки, создание параллельных структур власти. Они убеждали своих сторонников, что только решительный демонтаж старой общественной системы и энергичное создание нового демократического общества способно создать достойные для человека условия жизни и решить назревшие проблемы развития страны.

Классические либералы западного толка (РПРФ, ПЭС, ПСТ и др.) также делали ставку на либерально-демократические ценности. Но ориентируясь, в основном, на городскую научно-техническую и производственную интеллигенцию, высококвалифицированных рабочих, они рассчитывали создать рыночную экономику путем немедленного превращения всех граждан России в полноправных собственников посредством перераспределения госсобственности .

Либерал-аппаратчики (РДДР, РДПП, «Обновление» и др.) предполагали действовать в духе либеральной парадигмы начала XX в. «революции сверху». Представители этого направления функционировали преимущественно во властных структурах. По их мнению, система рыночной экономики могла быть воссоздана только по плану, благодаря государственной политике.

Другой общей линией в программных установках либералов был антикоммунизм, который, определяя их мировоззренческо-философские позиции, воплощался в антитоталитарных лозунгах, в том числе по отношению к правящей КПСС (от требования «отстранить КПСС от власти» до запрещения и суда над нею).

В целом, давление новоявленных политических объединений на сторонников и противников КПСС служило своеобразным критерием в размежевании политических сил в обществе вплоть до августа 1991 г. Типологизация и самоидентификация политических партий и движений, а соответственно обоснование процессов их дифференциации или консолидации по этому критерию было простым и достаточно эффективным. Так, на противоположном от либерального («обновленческого») полюса находились партии и движения социалистического лагеря, («охранители») левого или левоцентристского толка. Эти политические объединения, создаваемые сторонниками «социалистического выбора и коммунистической перспективы», а также людьми, разочаровавшимися в его советской версии, также представляли собой весьма пеструю картину: от сталинских и неосталинских объединений и ассоциаций (группа «Единство», «Объединенный фронт трудящихся», инициативное движение коммунистов России) до партий социалистически-обновленческой ориентации (левые социал-демократы, социалисты, группа «Марксизм XXI века» и др.).

История возникновения левых партий, также как и либеральных, была тесно связана с оформлением оппозиционных сил, в первую очередь в самой КПСС. Так, образованию партий крайне левого толка непосредственно предшествовали процессы идейного, а затем и организационного размежевания членов КПСС. Сначала в КПСС появились внеуставные организации, так называемые партийные клубы, в рамках которых происходила конкретизация политико-идеалогических позиций многих членов правящей партии. Затем в ходе предсьездовской партийной дискуссии эти клубы выдвинули собственные платформы к XXVIII съезду КПСС, что способствовало дальнейшей дифференциации различных политических направлений. И, наконец, на базе консервативно-сталинского крыла в КПСС организационно оформились две партийные структуры, объявившие себя самостоятельными, но в составе КПСС. Это были Маркстистская рабочая партия – партия диктатуры пролетариата (МРП – ПДП, март 1990 г., Москва) и Российская коммунистическая партия (РКП, апрель 1990 г. Ленинград). Первая – видела в КПСС идеологического противника ввиду ее усиливавшейся социал-демократизации, высказывая в то же время готовность к сотрудничеству с теми ее членами, которые стояли на «позициях рабочего класса» и осуждали проходившие в стране кампании гражданского неповиновения, забастовки и прочие формы деструктивного протеста.

Вторая партия – РКП заняла еще более консервативные позиции, выступая против многопартийности, развития рыночных отношений, за сохранение партии коммунистов как государственного механизма управления [25].

Интересна история становления еще одной крайне левой, просталинской партии - ВКП(б). Ее путь начался с публикации статьи Н.А. Андреевой, преподавателя и будущего лидера партии, «Не могу поступиться принципами», а затем создания Всесоюзного общества «Единство – за ленинизм и коммунистические идеалы» (май 1989 г.). Позднее была оформлена «Большевистская платформа в КПСС» и, наконец, собственно ВКП(б). На начальных этапах становления своей организации члены ВКП(б) ставили перед собой задачи защиты истории большевизма и борьбы за большевизацию КПСС [26]. И только после августовских событий 1991 года, когда учредительный съезд, состоявшийся в Санкт-Петербурге 8 ноября 1991 г., провозгласил создание самостоятельной партии, на повестку дня был поставлен вопрос о воссоздании социализма, восстановлении Союза ССР посредством возрождения в новых условиях государства рабочего класса. Возвращение к диктатуре пролетариата ВКП(б), как и РКП, связывали с развитием неосталинизма и непримиримостью к оппортунизму [27].

Российская коммунистическая рабочая партия (РКРП) была учреждена 23 ноября 1991 г. на Свердловском I чрезвычайном съезде коммунистов республики. В политическом заявлении участников этого съезда была отмечена преемственность вновь созданной партии по отношению к коммунистической партии РСФСР. У истоков РКРП стояло так называемое Инициативное коммунистическое движение, которое в условиях действия Указа Президента России от 6 ноября 1991 г. «О деятельности КПСС и КП РСФСР», а также ранее изданного указа от 23 августа 1991 г. «О приостановлении деятельности коммунистической партии РСФСР», создало новую разветвленную сеть своих низовых парторганизаций. Именно РКРП, объединяясь с советами рабочих и рабочими кружками, сформировала ядро массового прокоммунистического движения «Трудовая Россия». Свой характер как «партии ленинского типа» РКРП определила спустя год в партийной программе, принятой на II этапе Учредительного съезда (декабрь 1992 г.). В программе были сформулированы лозунги борьбы с капитализацией общества и за восстановление СССР, возвращение к социалистическим ценностям и идеалам [28]. Однако лидеры РКРП – В. Тюлькин, Ю.Г. Тереньтьев, В.И. Анпилов, А.А. Сергеев и др. – не были одиноки в своем стремлении возродить под собственными знаменами КП РСФСР. Аналогичная работа была проделана организационным комитетом бывших руководителей ЦК КП РСФСР Купцовым В.А.. Зюгановым Г.А., Ильиным А.Н. и др., которые, правда, были исключены из рядов КП РСФСР группой Анпилова и Тюлькина в феврале 1993 г. на Чрезвычайном съезде КП РСФСР. На этом съезде лидеры РКРП предприняли попытку реанимироавать один из крупнейших отрядов КПСС, дав ему свое название и программные документы.

Собственно, в феврале1993 г. проходило два чрезвычайных съезда коммунистов России. В те же дни, помимо съезда РКРП, на Клязьме состоялся другой, тоже II Чрезвычайный сьезд КПРФ, которым была завершена восстановительно-объединительная работа группы Зюганова. Этот съезд выглядел более внушительно. По докладу мандатной комиссии на съезд прибыло 695 делегатов (из 830 избранных), среди них несколько десятков народных депутатов РФ из полдюжины парламентских фракций [29]. Безусловно, вновь созданная партия Зюганова была менее радикальна по своим идейным позициям, чем РКРП, РКП, МРП-ПДП, ВКП(б). Ее лидеры отказались от наиболее ортодоксальных коммунистических догм. Так, о коммунистах, придерживающихся классовых позиций, новый лидер КПРФ отозвался как о «левых ортодоксах, оставшихся в прошлом веке».

Еще более центристских, по существу, социал-демократических позиций, придерживалась группа депутатов парламентской фракции «Коммунисты России» (Р. Медведев др.). Они отказались от идеи восстановления КПСС и в сентябре 1991 г. выпустили обращение с призывом к образованию левой партии, которая смогла бы заменить ее в условиях запрета. Так была создана в октябре 1991 г. Социалистическая партия трудящихся (СПТ – председатель Л. Вартозарова).

Чуть раньше на базе фракции «Марксизм XX», сформировавшейся в движении «Марксистская платформа в КПСС», А. Бузгалиным и А. Колгановым (лето 1991 г.) была создана еще одна социал-демократическая партия – «Партия труда». Эта партия была тесно связана с крупнейшими профсоюзными организациями России, в частности с ФНПР. Она объединяла несколько идеологических течений от социал-демократического до революционно-марксистского и делала ставку на создание широкой партии лейбористского толка. Отсюда определенная размытость и теоретическая неопределенность программных установок партии. Вообще, увлеченность многих фракций и групп в КПСС социал-демократическими ценностями ставила их в сложное положение: с одной стороны, создавая свою политическую организацию, они должны были отмежеваться от прежних установок КПСС, которая на последнем этапе своей деятельности сама значительно эволюционировала в сторону социал-демократизма, а с другой, - надо было размежеваться с уже существующими в России социал-демократическим движением. Его начало было положено в мае 1989 г. на конференции дискуссионных политических клубов 10 городов созданием Социал-демократической ассоциации (СДА). Первый учредительный съезд СДА, на котором были приняты Устав и Декларация принципов, состоялся в январе 1990 г.

Своей целью ассоциация провозгласила борьбу за «утверждение политической, экономической и социальной демократии, при этом духовной основой СДА, объявлялись «идеи демократического социализма, наследия российской социал-демократии». Однако спустя три месяца оргкомитет, образованный СДА провел Учредительный съезд Социал-демократической партии России (СДПР), в программе которой теоретическая целевая установка на «демократический социализм» сменилась на «общество социальной демократии». И если в программах западной социал-демократии данные понятия имеют одинаковую смысловую нагрузку, то отечественные социал-демократы их резким противопоставлением стремились еще больше дистанцироваться от прежней коммунистической фразеологии. Эта тенденция в оформлении программных позиций появилась практически у всех левоцентристских партий и движений, которые во множестве создавались в начале 90-х гг.

Итак, в процессе своего разложения КПСС из собственных рядов рождала широкую политическую оппозицию. Причем, вновь создаваемые политические партии и движения были не только либерального толка, но и левой ориентации. Более того: уже после краха КПСС в новых прокоммунистических партиях процент членов, не состоявших ранее в КПСС, колебался от 10 % (СПТ) до 40 % (РПК), а в ВКП(б) по некоторым данным их количество превышало половину [30].

Таким образом, в конце 80-х – нач. 90-х гг. значительный рост общественного неформалитета сопровождался процессом политизации создаваемых многочисленных клубов, ассоциаций, движений.

Большинство созданных в этот период политических партий были по сути лишь протопартиями, т.е. объединениями, обладающими лишь некоторыми признаками политических партий. Вместе с тем, активно развивающемуся партийному строительству были присущи следующие характерные черты: партии и движения в большинстве своем создавались социально активными гражданами, состоявшими или состоящими на этот период в рядах КПСС, при этом сам факт признания преемственности со сходящей с политической арены КПСС на всегда означал идентичность идейных позиций; в процессе выработки своих идеологических и программных установок партии переживали многочисленные расколы и размежевания (ДПР, РПРФ, СКД и др.); при активном поиске собственной социальной базы многие партии претендовали на поддержку еще не сложившихся социальных страт в обществе; процесс организационного становления и укрепления новых партийных структур был связан с поисками адекватных организационных форм политического объединения (от классических до движенческих); огромное значение в процессе создания политических партий и выработки политических «правил игры» в условиях правовой неурегулированности их взаимоотношений с органами власти имел личностный фактор; «антикоммунистическая» направленность деятельности либеральных партий и стремление сохранить или модернизировать КПСС партиями социалистического выбора представляли собой два основных направления политической жизни России данного периода [31].

Итак, партийное строительство в России в начале 90-х годов имело массовый характер, причем, не с точки зрения создания политических партий, имеющих массовую поддержку в обществе, а с точки зрения их многочисленности и соответственно значительной фрагментации многопартийности в целом.

Подобная массовая общественная активность потребовала правового оформления «правил игры», по которым могли действовать созданные политические партии и движения. Работа над законодательством о партиях началась еще в 1988 г. и в 1990 г. был принят союзный закон «Об общественных объединениях (с 1 января 1991 г. он вступил в силу). Закон предусматривал легальный статус партий, были регламентированы порядок образования, права и условия работы общественных объединений (в число которых входили и партии), контроль за их деятельностью, определен характер их международных связей.

Таким образом, принятый закон регулировал некоторые стороны деятельности политических партий, но, квалифицируя партии как один из видов общественных объединений, не способствовал политической структуризации российского общества, повышению эффективности деятельности данных институтов гражданского общества. Последнее было особо необходимо в условиях начатого процесса радикального реформирования всех сфер общественной жизни. Участие во власти, или возможность посредством широкого арсенала средств оказывать влияние на принимаемые властью решения, стали серьезной проверкой на жизнеспособность для крупнейших партийных образований.

Многие российские политические партии за прошедшее пятилетие приобрели достаточно богатый опыт как активной оппозиционной деятельности, так и конструктивной работы в исполнительной и законодательной ветвях власти. За это время завершилось заполнение основных политических ниш в формирующейся партийно-политической системе. Условно в отечественной историографии их обозначают как «партия власти» и «оппозиция». Последняя, в свою очередь, делилась на «объединенную оппозицию», «демократическую оппозицию» и «эмоциональное протестантство» [32]. Партийно-политические силы, представляющие эти ниши, неоднократно меняли свое местонахождение, что было связано, с одной стороны, с процессами продолжавшегося партогенеза в стране, а с другой, с постоянно меняющейся политической конъюнктурой.

Нишу «партии власти» со второй половины 1991 г. занимали партии и движения радикально-либерального толка, объединенные в широкое политическое движение «Демократическая Россия» (ДР), возникшее еще в октябре 1990 г. на базе предвыборного блока «Выборы-90» и объединившего клубы избирателей Москвы, Ленинграда и других крупнейших городов страны. По спискам ДР в свое время баллотировались Б. Ельцин и Т.Корягина, Г. Попов и Н. Травкин, А. Собчак и др. Движение сформировалось в ходе борьбы с монополией КПСС на власть. Эта цель объединила достаточно разные по своей идейно-политической направленности организации (ДПР, СДПР, «Демократическая платформа в КПСС», РХДД, «Мемориал», «Апрель» и др.), что сказалось на положении дел внутри движения и на его взаимоотношениях с властью после августовских событий 1991 г.

После развала СССР и ухода с политической арены КПСС ДР оказалась весьма в своеобразном положении: с одной стороны, через свой депутатский корпус (на съездах народных депутатов России ее представляли 73 депутата, из которых 16 были членами Верховного Совета) и региональные организации, объединявшие все радикал-либеральные силы страны, она являлась партийно-политической поддержкой российского президента и принимала активное участие в реформировании страны. С другой стороны, сама «Демократическая Россия» пережила несколько серьезных расколов, связанных с уточнением движением своей идейно-политической платформы, а значит, степени поддержки политики Б. Ельцины. Первое размежевание внутри «Демократической России» произошло в ноябре 1991 г., когда со II Съезда ДР ушли представители блока «Народное согласие». Партии этого блока (ДПР, РХДД, КДП, ПНС), являясь сторонниками «государственнической» модели модернизации России, не смогли согласовать свои идейно-политические позиции с ориентирами большинства демороссов, придерживающихся западной, антиэтатической модели реформирования страны. Затем, в январе 1992 пять «идеологов» движения (Ю. Афанасьев, Л. Баткин, Ю. Буртин, И. Денисенко, М. Салье) заявили о том, что власть в движении захватили «аппаратчики», во всем послушные правительству. В марте того же года произошел новый раскол. Из движения вышел правоцентристский блок «Новая Россия» (социал-демократы, Крестьянская партия, Народная партия, Социально-либеральное объединение и союз «Молодая Россия»). Одновременно зрело еще одно размежевание по линии: радикальные демократы (во главе с Ю. Афанасьевым) и умеренные прагматики (Л. Пономарев, Г. Якунин). Это противостояние способствовало консолидации пропрезидентских партийно-политических сил в новую политическую коалицию «Демократический выбор» (июнь 1992 г.). Участников новой коалиции, в их числе: Республиканскую партию РФ, Конституционно-демократическую партию России, Крестьянскую партию России, Российскую христианско-демократическую партию, Парламентскую Коалицию Реформ и Парламентскую группу «Реформа», «Демократическую Россию» (крыло, возглавляемое Л. Пономаревым и Г. Якуниным), Ассоциацию свободных профсоюзов – сближал радикальный подход в осуществлении рыночных реформ, поддержка официального правительственного курса. Блок возглавили известные в стране политические фигуры – И. Заславский, Г. Старовойтова, Л. Пономарев, Г. Якунин. Его представители были практически во всех структурах власти.

Характеризуя особенности формирования данной политической ниши «партии власти»), следует учитывать, что в условиях отсутствия официальной проправительственной партии, идею создания которой многократно тиражировали как сам президент, так и многочисленные его сторонники: и «Демократическая Россия», и «Демократический выбор» строили свои взаимоотношения с президентом, используя тактику «критической поддержки», «конструктвного оппонирования», «эскалации обещаний» и т.д. Данные тактические установки, рассчитанные на оказание оппонирующей поддержки административно-управленческим структурам, не могли не способствовать усилению конфронтационности в обществе. В разгар борьбы президента с законодательной ветвью власти в марте 1993 г. был создан «Комитет демократических организаций». В данный блок, главным предназначением которого была поддержка действий Б. Ельцина, вошли «Демократическая Россия», «Народная партия России», «Российская социал-демократическая партия», «Союз «Молодая Россия», ХДС, Крестьянская партия и некоторые профсоюзы. Представленные в них политические силы поддержавшие президента в обострившемся противостоянии исполнительной и законодательной ветвей власти, сделали ставку на политическую целесообразность в ущерб правозаконности.

Партии и движения оппозиционного толка находились на противоположной от «партии власти» стороне в партийно-политическом спектре. В данной партийно-политической нише, начиная с момента ее оформления, неоднократно происходили сложные процессы переструктурирования, связанные с различными этапами политического процесса. Так, в начальный период постсоциалистического развития, когда центр тяжести переместился с политического противостояния ранее правившей КПСС и ее официальному курсу к выбору конкретной модели модернизации российского общества, политическая оппозиция была представлена, по существу, двумя направлениями. Первое, оформившееся в демократическую оппозицию, представляли партии и движения, которые, как и «партия власти», делала ставку на западную модель модернизации России, подразумевая под нею создание рыночных структур и отношений, способных заменить прежнюю бюрократическую модель экономического развития с нормированным распределением и потреблением. Однако в отличие от «партии власти», либерально-демократические оппозиционные силы являли собой сторонников социально-ориентированных рыночных реформ. Отсюда и тактика «конструктивного оппонирования» этой части оппозиции по отношению к власти. Однако, были в демократической оппозиции и более радикально настроенные к новой власти либеральные партии и движения. Их «большая» радикальность проявлялась в критике основных позиций курса правительства Гайдара, который, по мнению критикующих, был не только лишен социальной компоненты, но и недопустимо игнорировал национально-государственные интересы всего российского общества.

К августу 1991 г. обе эти части демократической оппозиции сосуществовали в едином блоке «Народное согласие», созданном в апреле 1991 г. В этот блок входили, с одной стороны, - ДПР, НПСР, а с другой, - РХДД и КДП (ПНС). В ноябре 1991 г. эти партии организационно расстались с «партией власти» («Демократической Россией»), а через три месяца на конгрессе «гражданских сил» - и друг с другом. Первые, т.е. ДПР Н. Травкина и НПСР А. Руцкого, присоединив к себе Всероссийский союз «Обновление» А. Вольского, а позже и парламентские фракции: «Смена – новая политика» и «Российский союз молодежи», создали в июне 1992 г. центристский блок «Гражданский Союз». Программные установки этого блока были основаны на приоритетах прав человека, идеях социального партнерства и создания ориентированной на человека рыночной экономики. В целом, данная межпартийная коалиция была мало идеологизирована и широко представлена во многих властных структурах.

Другая группа партий бывшего блока «Народное согласие»- РХДД и КДП (ПНС) – тогда же (в феврале 1992 г.) создали объединение «Российское народное собрание». Этот блок, представляя государственческое крыло либеральных партий, стремился найти компромисс между необходимой, по их мнению, жесткой централизованной властью и защитой прав и свобод граждан.

Среди партий, оппонирующих официальному монетаристскому курсу правительства, были еще две партийные группы центристского толка. Первая объединяла политические силы, ориентированные на «критическую поддержку правительства». Речь идет о партиях и движениях, объединенных в блок «Новая Россия» в январе 1992 г.: Крестьянская партия России (Ю.Черниченко), Народная партия России (Т. Гдлян), Социал-демократическая партия России (О.Г. Румянцев), Российская социал-либеральная партия (В. Филин), Социально-либеральное объединение Российской Федерации (СЛОРФ), Союз «Молодая Россия». Эти политические силы также придерживались курса на социальную ориентацию либерально-рыночных реформ. В составе блока имелось левое крыло СДПР, достаточно близкое к социалистам. Однако большинство партий были верны либеральным взглядам. Связующим звеном для блока являлась концепция социального либерализма и идея широкого консенсуса демократических сил. Именно на базе платформы «Новой России» были сформулированы главные направления совместных действий российских демократов по выводу страны из кризиса и возрождению Российской Федерации: проведение скорейшей конституционной реформы и демократической приватизации, налаживание партнерских отношений труда, предпринимательства и государства, обеспечение необходимого прожиточного минимума, ускоренная земельная реформа и поддержка фермерства, укрепление правопорядка и социальная защита военнослужащих [33]. Другая группа партий и организаций объединилась в левоцентристский блок «Содружество левых демократических сил». Придерживаясь социалистических ценностей, блок разработал собственную антикризисную экономическую программу, основанную на признании необходимости развивать рыночную экономику, оставляя приоритетной коллективную форму собственности и стимулируя развитие мелкого и среднего предпринимательства. Этот блок был организован руководством социалистической партии трудящихся (СПТ – Л. Вартазарова), Народной партией свободной России (НПСР – А. Руцкой), Партией Труда (А. Бузгалин), Российской партией коммунистов (А. Крючков), левым крылом СДПР (А. Оболенский), Федерацией независимых профсоюзов России (Шмаков). В ноябре 1992 и в октябре 1993 гг. данные партии и движения провели два Конгресса левых демократических сил с целью уточнения позиций всех левоцентристских организаций России в процессе выработки единых идеологических основ своего движения и поиска эффективных путей вывода страны из кризиса.

Таком образом, после августа 1991 г. и развала СССР российские власти в наследство о т союзного правительства получили не только груз нерешенных социально-экономических и политических проблем, но и значительную часть демократической политической оппозиции. Это были партии и движения умеренного толка, предлагающие корректировку избранной правительством тактики реформ, дополняя ее мерами по стабилизации отечественной экономики, восстановлению отдельных элементов директивного административного управления, социальной защиты населения. Некоторые из них делали ставку на укрепление нациально-ориентированного демократического государства.

Вместе с тем, менее чем за год, в прочесе проведения радикально-либерального курса реформ российские власти обзавелись и радикально настроенной оппозицией. Она была представлена, во-первых, так называемой объединенной «лево-правой» оппозицией «Фронт национального спасения» (ФНС). Всего в октябре 1992 г. было объединено на почве этатизма и национализма около 40 партий, движений, общественных организаций и парламентских фракций. Наиболее крупными из них были: объединение блока парламентских фракций «Российское единство», РХДД, КДП (ПНС), РНС, РОНС, Союз офицеров, движение «Трудовая Москва» и ряд других.

В целом, в объединенной оппозиции доминировало не левое крыло, представленное прокоммунистическими силами «Русского Собора» (Г. Зюганов, Р. Косолапов, А. Макашов) и частью парламентской фракции «Коммунисты России», а национально-державное, которое было весьма пестрым по своему составу. В него входили такие различные по своим идеологическим пристрастиям лидеры, как монархист И. Шафаревич, кадет М. Астафьев, христианский демократ И. Константинов, национал-республиканец Н. Лысенко и другие. Общая программа объединения право-левых радикалов ориентировала своих сторонников на проведение акций гражданского неповиновения с целью достижения отставки правительства и президента и прихода к власти «многопартийного коалиционного правительства Национального спасения». За возврат к прежним социалистическим ценностям, к плановой централизованной экономике, советской политической системе выступали так называемые «левые ортодоксы» («Союз коммунистических сил», «Российская коммунистическая рабочая партия», Всероссийская коммунистическая партия большевиков и др.). Однако, не создав четкой концепции вывода страны из кризиса, находясь в плену политических традиций и коммунистической парадигмы, эти партии и движения не смогли создать собственной объединенной политической оппозиции.

Главным содержанием политического процесса в 1992-1993 гг. становятся противоборство исполнительной и законодательной ветвей власти.

Второй проблемой, провоцирующей политический конфликт, являлось распределение властных полномочий между исполнительной и законодательной ветвями власти. Парламент, внося очередные поправки в действующую российскую Конституцию, пытался сформировать систему сдержек и противовесов усиливавшейся исполнительной власти и институту президентства. Так, на VII Съезде народных депутатов была одобрена следующая поправка к Конституции: «Высшим органом государственной власти Российской Федерации является Съезд народных депутатов, который правомочен принять к своему рассмотрению и решить любой вопрос, отнесенный к ведению Российской Федерации»[34].

В ответ Б. Ельцин повел с парламентариями решительную борьбу, используя президентский Указ об особом порядке управления страной до преодоления кризиса власти. Указ № 1400 «О поэтапной конституционной реформе в РФ», которым Президент наделял себя чрезвычайными полномочиями, а Съезд народных депутатов и Верховный Совет лишал собственных полномочий. Так, в стране было введено президентское правление, которое углублявшуюся конфронтацию между ветвями власти свело к осаде и танковому обстрелу Белого дома. В драматические события 1992-1993 гг. оказались втянуты и политические партии и движения, действуя при этом по-разному, а нередко в прямом смысле оказавшись по разную сторону баррикад.

Таким образом, в рамках первого этапа становления российской многопартийности, российские политические партии не только прошли все стадии партогенеза (от клубов, ассоциаций, через протопартийные структуры к парламентским партиям), но и активно включились в политическую борьбу за власть, политизируя российское общество и отстаивая альтернативные официальному курсу пути его развития.