1.3.4. Глобализация и основные проблемы человечества.

Глобализация как планетарное явление есть порождение рыночной цивилизации. В этом процессе необходимо различать, по крайней мере, две стороны: 1) все более тесную интеграцию отдельных стран в единое мировое сообщество и 2) становление единого центра («мирового правительства»), контролирующего ход событий на планете. Разговор о мировом правительстве уведет нас далеко в сторону от основной цели нашего курса. Здесь будет рассмотрен только процесс интеграции, поскольку именно он является основой глобализации и от него в решающей степени зависят как положительные, так и отрицательные последствия, связанные с этим феноменом.

В самом процессе интеграции выделяются следующие звенья: 1) предпосылки, 2) проявления, 3) основы и 4) последствия.

Предпосылками интеграции следует считать научно-технический прогресс в разных сферах и жажду ресурсов, свойственную современному обществу.

Проявлениями ее – энергетические, товарные, финансовые, людские и информационные потоки, опоясывающие земной шар и формирующие необходимые передаточные сети.

Позитивными последствиями этого процесса можно считать доступность товаров, услуг и информации, а также свободу передвижений.

К негативным последствиям, которые угрожают существованию отдельных народов и человечества в целом, следует отнести: 1) постоянно увеличивающийся риск глобальной экологической катастрофы, 2) нарастающую диспропорцию между уровнем развития разных регионов планеты и вытекающий из этого рост международной напряженности, 3) стирание многообразия культурных моделей, носителями которых прежде являлись отдельные народы и страны, и навязывание миру одной единственной культурной модели.

Человечество попало в кризисную ситуацию: оно не может отказаться от предпосылок интеграции, более или менее приемлет ее проявления, не очень отчетливо понимает, в чем состоят основы этого процесса, и не может предотвратить вредные последствия, разве что с помощью технического прогресса несколько смягчить их. Ситуация может оказаться безнадежной, если люди не поймут, на каких основах совершается процесс интеграции, и не смогут изменить их.

Достаточно очевидно, впрочем, что в настоящее время основы интеграции совпадают с основами западной (рыночной) цивилизации. Эти основы суть: 1) высшей общечеловеческой ценностью признается личность, 2) основными общечеловеческими ценностями индивидуального уровня, с помощью которых личность утверждается в обществе, оказались богатство и хозяйство, 3) главной разновидностью деятельности, на основе которой функционирует общество, выступает деятельность для себя (эгодеятельность), а 4) ведущей процедурой социального признания, с помощью которой человек включается в социум, стал рынок.

Основные проблемы человечества. Как раз потому, что процесс интеграции совершается на этих основах, и возникла кризисная ситуация. Выход из нее возможен в том случае, если люди смогут изменить названные основы, решая тем самым свои основные проблемы. Рассмотрим их подробнее.

На уровне обыденного мышления главными проблемами, стоящими перед людьми, чаще всего считаются: 1)экологическая или загрязнения окружающей среды и 2)истощения ресурсов. Специалисты, занятые рассмотрением глобальных проблем, насчитывают их около десятка. За исключением экологической и истощения ресурсов, относительно которых специалисты солидарны с обычными людьми, таковыми проблемами являются:

• гонка вооружений, без прекращения которой невозможно решение никаких других проблем, поскольку именно она забирает львиную долю всех ресурсов;

• разрыв в уровнях развития развитых и развивающихся стран, который является источником постоянно растущей международной напряженности и нестабильности, поскольку «бедные» страны и люди завидуют «богатым»;

• проблема продовольствия (как важную часть проблемы истощения ресурсов), производство которого не поспевает за ростом населения (хотя несколько десятилетий назад проблема продовольствия была заметно смягчена «зеленой революцией»);

• демографическая проблема (удвоение числа жителей Земли каждые 20-30 лет) представляется многим не столь очевидной, но ее катастрофический характер несомненен;

• проблема бедности, характерная резкой разницей в уровнях доходов людей из развитых и развивающихся стран,

• проблема миграции десятков миллионов людей из «бедных» стран в «богатые»,

• остальные несколько проблем – урбанизации (т.е. скучивание огромных масс населения в гигантских городах), снижения уровня массовой культуры («обескультуривание» людей), здравоохранения (в том числе, сохранение генофонда вида гомо сапиенс), алкоголизации и наркомании – считаются следствиями названных выше проблем или составляющими какую-то сторону их [Бестужев-Лада. 1998, с.36-41, Петров А.В. 2009, с.85 и др.].

• к упомянутым проблемам следует добавить проблемы международного терроризма и торговли людьми.

Более пристальное рассмотрение показывает, однако, что большинство названных выше проблем (за исключением разве что демографической) являются всего лишь следствиями стремления людей добиться социальной значимости через материальные модусы ее (богатство и хозяйство). Проблемы экологическая и истощения ресурсов связаны с ним напрямую, а гонка вооружений, рост напряженности в мире и международный терроризм связаны с борьбой за ресурсы. Ибо если бы «всем всего всегда хватало», то было бы незачем воевать, вооружаться и угрожать.

Иначе говоря, дальнейшее развитие человечества зависит от того, удастся ли ему решить свою главную проблему: обеспечить стремление людей к социальной значимости, не подорвав при этом условия собственного существования. Принципиальный выход есть только один: нужно направить их энергию в сферу духа, которая безгранична. Только дух способен бесконечно поглощать человеческую энергию, возвращая ее людям в виде новой облагороженной силы. Нужно расширять доступность для людей «нематериальных» модусов значимости (праведность, знание, мастерство), чтобы самореализация человека в обществе не подрывала условий существования ни того, ни другого.

Доступнее для людей должны стать и «политические» модусы – власть и слава, ибо общество также способно поглотить часть человеческой энергии без вреда для природы. Необходимо строить подлинную демократию.

Возможные паллиативные средства – ограничение рождаемости, вторичное использование ресурсов, энергосберегающие технологии, природоохранные меры, самоограничение в потреблении и пр. - полезны и необходимы, но их недостаточно для кардинального решения проблемы. Самореализация или самоутверждение человека в мире – необходимое условие его существования. И если оно становится невозможным в материальном мире, то, значит, следует искать средства самоутверждения в мире духа. По крайней мере, следует попытаться сделать это.

Вторая важная проблема – как и чем заполнить свободное время, появляющееся у человека. Вообще говоря, это давняя проблема, с которой правителя общества столкнулись уже в древности. По мнению Аристотеля, строительство египетских пирамид, а также крупных общественных сооружений в греческих полисах было вызвано стремлением правителей лишить своих подданных досуга, чтобы те не могли строить заговоры против властей. Этой же цели стремились достичь, превращая как можно больше людей в бедняков [Аристотель. Политика, 1983, с.560]. Однако наличие свободного времени (истинного богатства человечества) не обязательно связано именно с заговорами. Праздность, ничегонеделание влекут разные формы асоциального поведения – от сравнительно безобидного озорства до преступлений. Пресловутая дедовщина в принципе невозможна, если у военнослужащих нет для этого достаточного времени.

Ныне проблема свободного времени становится общемировой. В результате научно-технического прогресса современные технологии способны обеспечить удовлетворение важнейших жизненных потребностей личности при относительно коротком включении ее в процесс производства. В современном обществе для заполнения досуга используются всякого рода «развлечения», для чего построена мощная индустрия шоу-бизнеса, туризма, спорта и т.п. Людям дана также сексуальная свобода, рынок предлагает им видеотехнику, электронные игры и пр. К сожалению, ценностная сторона большинства развлечений весьма сомнительна. Они основаны на эксплуатации низменных сторон человеческой души – физиологической чувственности, стремлении человека к агрессии, насилию и разрушению, жадности и властолюбии. Все они в своей массе «снижают» человеческий дух, разрушают его светлые и благородные стороны – бескорыстие, любовь к ближнему, чувство долга, способность к интеллектуальным наслаждениям, романтику героизма и пр.

Можно решить эти проблемы, изменив основы интеграции, но сделать это крайне трудно, поскольку фактически необходимо перестроить западную цивилизацию, заменив ее основы. Это означает, что необходимо выбрать иную высшую общечеловеческую ценность, использовать другую разновидность деятельности, изменить ценности, с помощью которых реализует себя человек в обществе и мире, а также в большей мере применять альтернативный способ социального признания (личную экспертизу). Ибо преобладание рыночной процедуры социального признания влечет бездуховность культуры и бездушность отношений между людьми. На рынке человек выступает не в своей целостности, а лишь как носитель социальной функции, и зачастую сам становится товаром на рынке личностей. Он превращается для другого человека в средство удовлетворения некоей потребности, т.е. в вещь.

Иерархия высших общечеловеческих ценностей. На первый взгляд все высшие общечеловеческие ценности кажутся равно необходимыми, поскольку без любой из них длительное сохранение разумной жизни на Земле невозможно. Возникает впечатление, что с точки зрения иерархии все они занимают равное положение - ни одну из них нельзя поставить «выше» или «ниже» другой. Более внимательное рассмотрение показывает однако, что это не совсем так. Существует возможность выделить приоритетную, наивысшую из общечеловеческих ценностей. Ее можно будет назвать целевой, тогда как все остальные окажутся инструментальными.

Что же это за ценность? Попытаемся ответить на этот вопрос, поочередно «назначая» какую-то ценность наивысшей и прослеживая следствия, которые логически вытекают в каждом конкретном случае, оценивая насколько эти следствия практически приемлемы для нас.

Допустим, учитывая важность экологической проблемы, наивысшей ценностью будет считаться природа. Каков кардинальный способ сохранить ее в целости и сохранности? Очевидно, чтобы снять эту проблему раз и навсегда, лучше всего уничтожить современное общество (иначе говоря, человечество в его нынешнем состоянии). Тогда природе ничто не будет угрожать, и она, при всех катастрофах и катаклизмах, будет существовать, пока «солнце не погаснет на небе». Кстати, подобные предложения высказываются в печати достаточно серьезно, в частности, М.Чулаки предлагал сократить за тысячу лет численность человечества до 1 миллиона человек [См.: Семашко Л.М. 2000, с.68-70].

Можно объявить высшей ценностью человечество как биологический вид. Тогда следует уничтожить современную цивилизацию и вернуться, как минимум, на стадию дикости, на уровень примитивных племен, которые живут слившись с окружающей средой.

Можно поставить в качестве высшей ценности общество. Тогда, даже допустив, что проблема природной среды нас не волнует, мы придем к необходимости построения тоталитарного общества, в котором личность будет подавлена, систематически приноситься в жертву, а ее самочувствие - в высшей степени неудовлетворительным.

Если же посчитать высшей ценностью личность, тогда мы логически придем к современному западному обществу, существование которого порождает проблему сохранения природы, а, в конечном счете, и проблему сохранения человечества в цивилизованном состоянии. Ведь если личность - высшая ценность, у нас нет аргументов против идеологии «После меня хоть потоп». Экологическая проблема снимается тогда сама собой, равно как проблема сохранения человечества и современной цивилизации.

У нас осталась единственная ценность – мыслящий дух (Бог). И похоже, лишь признание ее в качестве наивысшей не влечет практически неприемлемых следствий. Ибо если мы хотим сохранить мыслящий дух, то мы должны позаботиться о людях (или человечестве в целом) как носителях духа («божественной искры»). При этом, если мы будем озабочены сохранением и развитием мыслящего духа, нам необходимо будет сохранить высшие достижения современной цивилизации (которые не угрожают существованию человечества), а также гармонизировать отношения между личностью и обществом. Ведь обеспечить развитие духа можно лишь при определенной мере свободы личности, значит, построение тоталитарного общества недопустимо. Иначе говоря, для сохранения мыслящего духа в качестве целевой ценности, мы должны позаботиться о сохранении остальных как инструментальных Лишь в этом случае можно сохранить присутствие духа (Бога) на Земле. Соответственно, как нельзя более актуальной оказывается мысль П.Тейяра де Шардена о «мирном завоевании» и «радостном труде», которые ждут нас по ту сторону всяких империй «в единодушном созидании Духа Земли». Главное же, независимо от справедливости вывода о приоритете мыслящего духа, человечеству необходимо разобраться с иерархией своих высших ценностей, чтобы обеспечить себе длительное существование [Смирнов П.И. 2005, с.230-231].

Выбор Духа в качестве высшей ценности немедленно приводит к необходимости изменить и базовую разновидность деятельности. Очевидно, что если Дух выбран в качестве высшей ценности, то ведущей разновидностью деятельности должно стать служение (служение Духу), в которое крайне желательно привнести игровой элемент (в церковной практике обе разновидности естественно сочетаются в обрядах). Вообще человечество должно научиться играть в «священные игры», о которых писал еще Платон. Играя в них, человек мог бы укреплять тело, возвышать дух и получать радость жизни как подлинно свободное существо. Поэтому было бы полезно подумать о восстановлении и укреплении обрядовой стороны жизни, об использовании религиозных ритуалов и традиций, отработанных веками, о массовых праздничных действия (карнавалах и пр.), о спортивном движении и т.д. Подобные игры помогли бы людям достойно решить проблему свободного времени. В зависимости от выбора основ интеграции возможны разные сценарии развития человечества.

Два сценария развития человечества.

Благоприятный сценарий – построение духовно-игровой цивилизации. В своем окончательном воплощении эта цивилизация недостижима. Но, двигаясь в направлении нее, человек мог бы, самоограничиваясь в материальной сфере, реализовывать себя как духовно-социальное существо. Правда, подобная перспектива – всего лишь абстрактная возможность, хотя и крайне желательная. Она была бы возможна при условии признания мыслящего (животворящего) духа высшей общечеловеческой ценностью. Для длительного сохранения ее как раз и необходимо бесконечное строительство духовно-игровой цивилизации («царства Божия на Земле»). В задачу этого строительства входило бы решение двух уже названных основных проблем человечества – самореализация человека в мире без вреда для окружающей среды и достойное человека проведение свободного времени.

Решение первой из названных проблем несомненно связано с самоограничением человека в материальном мире. Ибо «только при самоограничении сможет дальше существовать все умножающееся и уплотняющееся человечество» причем «больше всего самоограничение ... нужно для самого человека, для равновесия и невозмутимости его души», как писал А.И.Солженицын. Самоограничение должно быть противопоставлено стремлению человека «поширяться и хватать».

Справедливо подчеркивая необходимость самоограничения, Солженицын однако упускает из виду реальную проблему реализации деятельностного потенциала человека, проблему обретения им смысла и радости бытия. А самоограничение в принципе не может дать ему смысл и радость, поскольку это означает прекращение деятельности. Голое самоограничение – это «смерть при жизни». Следовательно, необходимо найти выход для реализации деятельной силы человека, найти иную, помимо материальной, сферу приложения его сил.

Такой выход, по-видимому, возможен при условии расширения возможностей самоутверждения человека в духовной сфере. Именно в ней возможна безграничная экспансия человеческой деятельности (если, конечно, дух не занят собственным самоистреблением, но об этом чуть ниже).

Особую роль при самоограничении человеческой экспансии во внешний мир может сыграть святость (праведность, духовность) как высший из модусов социальной значимости. Выше отмечалось, что святость можно трактовать как жизнь в духе и для духа (или причастность к духу и служение ему). В чистом и концентрированном виде она встречается крайне редко, до сих пор ее высшим проявлением остается религиозная святость, поскольку именно она сознательно и последовательно направлена на служение Богу (в атеистическом толковании – мыслящему и животворящему духу). Социальный институт, способный сохранить ее, - церковь. Особенно нужно для сохранения святости наличие монастырей, именно в них люди пытаются «спасти свою душу», служа Богу.

В религиозной жизни возможны и праведники, люди, сознательно и последовательно живущие в мирской жизни на основе духовных принципов и правил. Они хранят нравственность, некий минимум их необходим для того, чтобы люди сохранили способность отличать добро от зла. Отсутствие праведников означает «гибель города», если говорить библейским языком, поскольку без шкалы нравственности «все дозволено».

Сопровождают религиозные учения и фанатики, люди, которые пытаются достичь святости или праведности с помощью экстремистских средств столпничества, отшельничества, юродства, дервишизма, направленных на умерщвление плоти, насильственное навязывание телу господства духа, полный отказ от радостей этого мира ради грядущего спасения. Вероятно, на ранних ступенях исторического развития человечества подобные формы были приемлемы, а может быть, даже необходимы. Они привлекали любопытство, завладевали вниманием и уважением толпы, служили примером возможности иной жизни и проявления силы духа. Ныне, вероятно, нет нужды в таких экзотических средствах для пропаганды духовного образа жизни. Но есть проблема приобщения к святости атеистически настроенных людей.

Может быть, для многих атеистов окажутся доступны сравнительно близкие к святости состояния, например, профессиональное подвижничество или (в ряде случаев) харизма.

Указанное подвижничество можно понимать как ограниченную, ролевую святость. Имеется в виду, что иногда человек, выступающий в определенной социальной роли (врача, ученого, солдата и т.д.) полностью сливается с ней, отдавая все силы любимому делу или служению ближнему. Неким прообразом подобной полной самоотдачи служит поступок Асклепия, греческого бога врачевания, который, согласно одному из вариантов мифа о нем, пожертвовал своим бессмертием ради спасения человеческой жизни. И в реальной жизни мы знаем примеры, когда ради постижения истины человек рискует своими здоровьем и жизнью (И.И.Мечников, принявший внутрь культуру холерного вибриона).

В профессиональной среде подобный человек обретает высшую степень социальной значимости, непререкаемый авторитет, его деятельность обрастает легендами, и он надолго остается образцом для последующих поколений истинных профессионалов. В качестве образцовых, «классических» рассматриваются методы, а часто и результаты его деятельности. Такие люди обеспечивают постоянное совершенствование профессиональной деятельности и выполнение необходимой общественной функции на должном уровне. Напротив, отказ от норм профессиональной деятельности, заложенных этими людьми, влечет профессиональную и нравственную деградацию (вспомним рассказ А.П.Чехова «Ионыч»).

Харизма сама по себе означает некую высшую одаренность отдельного человека, благодаря которой в глазах окружающих и последователей он оказывается непогрешимым и даже святым. Но с точки зрения проявления харизмы в обществе она характерна тем, что человек полностью отдает себя не служению ближнему и не профессиональной деятельности, а решению какой-то конкретной (хотя и крайне важной) задачи, стоящей перед обществом. Подобной харизмой, с несомненным ореолом святости, обладал А.Невский, в исключительно трудных исторических обстоятельствах отстаивающий независимость родины и ее духовное единство (с помощью православия).

Однако харизма может обрести черты греховности, если служение обществу сопровождается явным забвением других важных ценностей (в частности, личности и духа). В результате, само решение общественной задачи приобретает уродливый характер, а общество, временно справившись с трудностями, позже оказывается в еще более тяжелой ситуации. Поэтому чрезвычайно трудно однозначно оценить деятельность некоторых явных харизматиков, например, Петра I, который пытался «внедрить» в России достижения рыночной цивилизации с помощью способов и средств цивилизации служебно-домашней.

Последовательное и сознательное забвение других ценностей и связанное с этим применение негодных средств при решении общечеловеческой или общенациональной задачи приводит к тому, что человек оказывается осененным «черной благодатью» и превращается в «бич божий». Если полагать, что «в основе нравственности лежит борьба за построение и укрепление коммунизма» (Ленин) или утверждать, что твой народ призван господствовать над миром (Ветхий Завет и Гитлер), тогда харизма становится не ступенью святости, но формой греховности, которая, очевидно, прямо противоположна святости.

Греховность может иметь разные формы и состояния. В частности, возможны телесные формы греховности, которые состоят в подчинение духа плоти. Человек, впавший в подобную греховность, подчиняют всю силу своей души на поиск плотских удовольствий – будь то чревоугодие, сладострастие, пьянство. Его дух становится рабом плоти. Но значительно более опасна другая греховность – духовная, когда человек становится служителем духа зла, духа самоистребления и саморазрушения.

По не вполне ясным причинам дух человека, особенно носителя комплекса превосходства, оказывается способным находить радость во зле и разрушении, причем высшую радость доставляет страдание и разрушение именно духа, воплощенного в индивидуальной душе и в индивидуальном самосознании. Собственно говоря, это, наверное, и означает «продать душу дьяволу» - научиться находить радость в страдании и унижении другого духа, другой человеческой души.

Человек, «продавший душу дьяволу», приобретает страшную мощь, ибо он лишается сдерживающего начала в собственной душе и становится «свободным». Он пользуется мощными темными силами, которые всегда гнездятся в любой индивидуальной душе, развязывая страсти и влечения, и находит себе постоянный источник наслаждения. Подобная философия содержится в произведениях маркиза де Сада.

Возможно, способность найти радость во зле коренится в подсознательном страхе смерти. Человек, дающий волю садистским и другим темным наклонностям, на время «забывает» о страхе смерти, вызывая этот страх в другом. Чужие страдания дают возможность «забыться» в чувстве своей силы, самоутвердиться в мире через разрушение другого. Но поскольку подобный «допинг» быстро прекращает свое действие (а кроме того, нельзя, вероятно, полностью освободиться от чувства вины за содеянное, что мешает душевному комфорту), человеку, ставшему на этот путь нужны все новые и новые преступления, нередко еще более извращенные и омерзительные.

Люди этого типа крайне опасны, их трудно остановить. Не вполне ясно, как нейтрализовать их страшную силу, ибо они творят себе подобные существа в точности как легендарные вампиры. В общем виде можно сказать, что нужно научить человека самоутверждаться в мире, обретать социальную значимость легальными и нравственными путями. Нужно еще в детстве прививать ребенку отвращение ко злу. Но как учесть все индивидуальные оттенки души любого человека? Как поставить на службу нравственному воспитанию электронные СМИ, ныне явно приучающие людей с детских лет к насилию и разрушению? Общество явно нуждаются в особой социально-профессиональной группе «наставников», «учителей», «гуру», способных примером своей жизни и авторитетом заронить семена добра в юные души. Но откуда их взять в достаточном количестве? На подобные вопросы нет ясных ответов. Их придется искать по мере движения к духовно-игровой цивилизации, если человечество выберет подобный путь развития.

Строительство духовной цивилизации было полезно и в других отношениях. В частности, оно могло бы замедлить или даже прекратить исчезновение уникальных и самобытных этносов. В настоящее время этот процесс идет, хотя это невыгодно всему человечеству. Нации – «это богатство человечества ... самая малая из них ... таит в себе особую грань Божьего замысла», отмечал Солженицын в своей Нобелевской лекции [Солженицын. 1989, с.140].

Кроме того, оно помогло бы сохранить «элемент разнообразия», необходимый для дальнейшей эволюции человечества. Совершенно справедливо усматривал Н.Я.Данилевский главную опасность, стоящую перед человечеством, не в установлении всемирного государства, а в воцарении некоей единой общечеловеческой цивилизации. Это означало бы прекращение самой возможности дальнейшего преуспеяния и прогресса в истории за счет внесения «нового миросозерцания, новых целей, новых стремлений, всегда коренящихся в особом психическом строе, выступающих на деятельное поприще новых этнографических элементов». Господство одной цивилизации, одной культуры «лишило бы человеческий род одного из необходимейших условий успеха и совершенствования – элемента разнообразия» [Данилевский. 1995, с.361]. Против однополюсного мира, в котором не будет силы, сдерживающей безудержную эксплуатацию природных ресурсов западной цивилизацией, что грозит гибелью ей самой, пишется в массовой печати [Поспелов Ю.]. Поэтому сохранение «элемента разнообразия» - важная задача, стоящая перед человечеством. Возможно, здесь следовало бы ориентироваться на Японию, удачно совмещавшую до сих пор сохранение национального своеобразия и успехи в техническом прогрессе. Речь идет не о том, чтобы другие нации копировали ее способы достижения успеха, а о сознательной опоре на национальные элементы поведения и национальное мировоззрение при совершенствовании объективно необходимой деятельности.

Неблагоприятный сценарий – движение к «постцивилизационному варварству. Реалистический прогноз намного печальнее, поскольку вероятнее возвращение на новой основе к насилию как средству поддержания минимально возможного порядка в глобализирующемся обществе. Два обстоятельства будут способствовать насилию.

Во-первых, труден будет выбор наивысшей общечеловеческой ценности. Ясно, что личность не может быть подобной ценностью: основные проблемы, угрожающие существованию человечества, как раз и порождены рыночной цивилизацией, где ценность «личность» признана приоритетной. Общество также мало приемлемо в качестве наивысшей ценности. Что же касается мыслящего или животворящего духа, то о нем как наивысшей ценности речь сейчас в массовом сознании даже не идет. Известны лишь конкретные религиозные учения, представители которых готовы идти на жертвы во имя своего бога. В любом случае, следует ожидать появления человеческих групп, которые будут отстаивать ценности «личность», «общество», «дух», а также нация или «групповой или племенной бог» (аллах или яхве) с помощью силы. Возникнет также неопределенность в доминирующих разновидностях деятельности, инструментальных ценностях, процедурах социального признания.

Во-вторых, нехватка ресурсов также будет стимулировать применение насилия.

В целом, это обусловит движение общества в направлении постцивилизационного варварства.

Менее вероятно, но возможно, возникновение в глобальном масштабе напряженной цивилизации, когда какая-то страна, например, США, вынудит все остальные страны обслуживать ее «жизненные интересы», действуя по отношению к ним на основе эгодеятельности. Возможны также попытки построить цивилизованное сообщество, скажем, на началах ислама. Однако в любом случае какой-то период постцивилизационного варварства теоретически неизбежен.

Общий ход событий при этом будет примерно следующий. Сначала рыночная цивилизация (во главе с США) постарается устранить все препятствия к природным ресурсам других стран. Для этого будут использованы все виды агрессии – культурная, экономическая, военная. Связано это будет также с максимальным сокращением населения в других странах. Управление в них будут осуществлять антинациональные «элиты», играющие роль «надсмотрщиков», чьи услуги будут хорошо оплачиваться за счет средств, «высасываемых» из эксплуатируемых стран. Временно будет поддерживаться относительно приемлемый жизненный уровень населения в развитых странах.

Далее следует ожидать резкой социальной дифференциации в «благополучных» до этого странах. Жизненный уровень масс будет неуклонно снижаться, чтобы обеспечить привычные условия существования для «избранных». Возможно также обострение борьбы за «жизненное пространство» между разными кланами международной элиты и, следовательно, возникновение чего-то похожего на феодальный строй в новой ситуации. Хорошо еще, если у будущих «властителей мира» хватит ума обойтись без крайних средств вооруженной борьбы, что продлит существование человечества и оставит ему шанс на выживание.

Такого развития событий желательно избежать. Однако современная рыночная цивилизация приобрела такую инерцию, что остановить движение человечества к глобальной катастрофе будет неимоверно трудно. Но если мы, люди, хотим сохранить возможность достойной жизни для будущих поколений (наших потомков), мы должны сделать это, по крайней мере, попытаться сделать это.

Основные выводы. Решая проблему насилия, свойственную состоянию варварства, общество может использовать несколько возможностей. Первоначально оно может перейти к состоянию цивилизованного сообщества или напряженной служебно-домашней цивилизации. Но более радикальный выход – переход к состоянию цивилизации, когда в обществе согласованы основные ценности, разновидности деятельности, процедуры социального признания, тип хозяйства. Возможны две естественные цивилизации – служебно-домашняя и рыночная. Обеим цивилизациям свойственны собственные достоинства и недостатки. Служебно-домашняя неспособна к быстрому развитию, но может существовать неопределенно долго. Рыночная развивается чрезвычайно быстро, но ее длительное существование сомнительно.

Современный процесс глобализации совершается на основах рыночной цивилизации, что порождает основные проблемы человечества, в частности, проблему самореализации человека в мире и проблему свободного времени. Можно решать эти проблемы, постепенно двигаясь в сторону духовно-игровой цивилизации. Но подобное движение маловероятно. В ближайшей перспективе человечество будет сползать к ситуации постцивилизационного варварства, когда применение силы будет играть все большую роль в отношениях между людьми, странами, народами. Неизбежны попытки смягчить насилие с помощью построения напряженной цивилизации или цивилизованного сообщества.

Вопросы для самоконтроля.

1. Какие принципиально отличные подходы можно использовать для выделения этапов развития общества?

2. Что такое «идеальный тип» по Веберу? Какие возможности дает это понятие для исследования эволюции общества?

3. Каковы отличительные признаки дикости и варварства с точки зрения положения личности в обществе?

4. Чем отличаются друг от друга служебно-домашняя и рыночная цивилизации?

5. Почему наличие рыночной цивилизации представляет собой угрозу для человечества?

6. Каковы основные личностные типы в служебно-домашней цивилизации? Под влиянием какого фактора они появляются?

7. Каковы основные личностные типы в рыночной цивилизации? Что обусловливает их появление?

8. Каковы основные проблемы человечества?

9. Возможные сценарии развития человечества.

1.4. ЛИЧНОСТЬ И ОБЩЕСТВЕННЫЙ ДУХ.

1.4.1. Общественный дух как фактор развития общества.

Неравномерность общественного развития. Факторы, определяющие неравномерность. В свое время В.Ленин обратил внимание на неравномерное экономическое развитие разных стран и сделал на основе этого наблюдения далеко идущие выводы вплоть до построения социализма в отдельно взятой стране [Ленин В.И. Т.27, с.378, 394, 396 и др.]. Сам факт неравномерности развития отдельных стран не подлежит сомнению, но как можно его объяснить? Почему одни страны развиваются быстрее других? Почему развитие практически каждой из них временами замедляется? Почему некоторым, например, России, свойственен «судорожный», «рваный» ритм развития? Какие причины или факторы можно привлечь для объяснения?

Достаточно тривиально утверждение, что экономическое развитие часто оказывается определяющим по отношению к развитию общества вообще. Многие стороны общественной жизни развиваются по мере и в зависимости от развития экономики, в частности правовая и политическая системы, наука и т.п. Известный закон исторического материализма о соответствии производственных отношений характеру и уровню развития производительных сил имеет смысл и в первом приближении может считаться истинным. Но почему сама экономика развивается неравномерно? От чего зависит неравномерность развития экономики?

По-видимому, нельзя объяснить неравномерность развития экономики действием экономических же законов. Мы знаем примеры быстрого хозяйственного развития в принципиально отличных общественно-экономических системах, где действовали разные законы экономики. Возможен даже быстрый и относительно безболезненный переход от одной экономической системы к другой, со сменой законов экономики, при сохранении темпов быстрого развития хозяйства. В частности, Япония после известной революции Мэйдзи сменила экономический строй без больших трудностей и потрясений. Но возможна и катастрофа при попытке заменить одну хозяйственную систему другой («реставрация» капитализма в России).

Нельзя также объяснить неравномерность развития благоприятными природными условиями – климатом, ресурсами и пр., а также расовым составом населения. Например, природные ресурсы Японии весьма ограничены, а быстро развиваться могут как однорасовые страны (Китай и Япония), так и многорасовые (США и СССР).

Непригодно в качестве объяснения наличие внешнеэкономической помощи. Многие страны в современном мире (Африка, Латинская Америка) «проели» полученные кредиты и теперь не в состоянии выплатить даже проценты по ним. По этой же схеме шла эволюция «демократической» России в годы ельцинского правления. Другим же (Германия, Япония после Второй Мировой войны) долларовые инъекции явно пошли впрок. А некоторые оказались способными к успешному экономическому развитию в условиях фактической экономической блокады (СССР).

По-видимому, нет прямой зависимости темпов развития от степени демократичности правящего режима в стране. Экономическое развитие СССР было наиболее быстрым в годы сталинской диктатуры (сейчас речь не идет о цене такого развития). Россия весьма быстро прогрессировала при Петре 1, Чили – после пиночетовского переворота. В периоды диктатуры или полудиктатуры заложили основы экономического прогресса Финляндия (Маннергейм), Южная Корея (Пак Чжон Хи), Испания (Франко). А Япония быстро развивалась как в условия полуфашистского режима (до Второй Мировой войны), так и в условиях либеральной демократии (на основе послевоенной конституции, продиктованной США). Германия также развивалась весьма успешно в сфере экономики как при Гитлере, так и в период оккупации страны союзными державами. Причем развитие ГДР было почти сопоставимо с развитием ФРГ.

Таким образом, названными причинами нельзя объяснить неравномерность развития, хотя они могут в иных условиях оказывать благоприятное или отрицательное влияния на темпы экономики. Требуется найти другой объясняющий фактор. В качестве рабочей гипотезы можно высказать утверждение, что на развитие общества решающее влияние оказывает общественный дух, его состояние и его энергия. Все остальные факторы оказываются «вспомогательными» по отношению к нему, их влияние «вторично». Более того, конкретное состояние общественного духа определяет знак того, как влияет отдельный фактор на экономический прогресс, т.е. способствует ли он развитию экономики или препятствует ему.

Почему же выбран столь странный и непривычный фактор для объяснения общественного развития?

Во-первых, нам хорошо известны факты, когда с помощью представления о духе пытаются объяснить победы или поражения в военных столкновениях. Л.Толстой, размышляя о Бородинском сражении, писал: «...Решают участь сражения не распоряжения главнокомандующего, не место, на котором стоят войска, не количество пушек и убитых людей, а ... неуловимая сила, называемая духом войска...» (Курсив мой - П.С.). [Толстой. 1993, с.245, 262]. И далее он продолжал: «Прямым следствием Бородинского сражения было беспричинное бегство Наполеона из Москвы, возвращение по старой, Смоленской дороге, погибель пятисоттысячного нашествия и погибель Наполеоновской Франции, на которую в первый раз под Бородиным была наложена рука сильнейшего духом противника» [Толстой. 1993, с.262].

Равным образом, без представления о силе общественного духа нам нельзя понять поражение США во вьетнамской войне и поражение СССР – в афганской. В обоих случаях, учитывая превосходство в материальных и людских ресурсах, поражение двух сверхдержав кажется необъяснимым, если в расчет не принимается дух народа. Н.Я.Данилевский, перечисляя пять главный условий, составляющих силу армии: численность войска, техническое обучение (куда включается боевой опыт), качество вооружения, талант военачальника и нравственный дух, воодушевляющий войска, полагает, что победа в конечном результате всегда остается за духовною силою [Данилевский. 1995, с.395-396]. И он прав, если прочие четыре условия более или менее соизмеримы.

Во-вторых, в науке есть устойчивая тенденция, представители которой объясняют историю и общественно-политическое устройство какого-либо народа его душой. В частности, Г. Спенсер объяснял появление законодательных актов, форм управления и даже великих людей, влияющих на ход истории, общим уровнем развития народного характера [Спенсер Г. 1999, с.267-268 и др.]. Г.Лебон утверждал, что «жизнь какого-нибудь народа и все проявления его цивилизации составляют простое отражение его души, видимые знаки невидимой, но очень реальной вещи ... Ни случай, ни внешние обстоятельства, ни в особенности политические учреждения не играют главной роли в истории какого-нибудь народа» [Лебон. 1995, с.140]. Ему вторит наш соотечественник И.Л.Солоневич, полагавший, что «каждая государственность мира, и в особенности каждая великая государственность мира, отражает в себе основные психологические черты нации-строительницы. Ни климат, ни география здесь не играют никакой роли» [Солоневич. 1998, с.19], а «решающим фактором всякого государственного строительства является психология, «дух» народа-строителя» [Солоневич. 1998, с.20]. В обобщенной форме это утверждал и О.Шпенглер: «История есть осуществление некой души…» [Шпенглер. 1993, с.307]

Следовательно, можно предположить, что дух и есть тот неизвестный фактор, который в конечном счете определяет развитие общества. Проблема, однако, серьезно усложняется тем, что само понятие дух весьма неясное. Пусть мы признаем определяющую роль общественного духа в жизни общества. Но что такое дух, и каков механизм его влияния на общественную жизнь? Если мы не даем ответа на вопросы подобного типа, мы остаемся в рамках интуиции и веры. Они могут быть истинными и не обманывать нас. Но наша вера и наша интуиция могут не иметь никакой цены при взаимодействии с людьми, которые отличаются от нас. Поэтому желательно как можно яснее показать, что такое дух и как он воздействует на жизнь общества. Попытка сделать именно это предпринимается ниже. Но прежде чем говорить об общественном духе, следует сказать несколько слов о духе как таковом.

Представления о духе и общественном духе.

Представление о духе вообще. Слово дух чрезвычайно многозначно. Весьма широкий спектр его значений и толкований дает наш соотечественник Г.Г.Шпет, а известный психоаналитик К.Г.Юнг оценивает число значений и нюансов слова дух в две дюжины. Едва ли было бы целесообразно рассматривать все толкования слова дух. Укажем лишь важнейшие из них. Этим словом часто обозначается:

1. противоположный материи принцип, невещественное начало мира;

2. некоторое конкретное, живое и свободное существо своими качеством, могуществом и силою превосходящее человека. Оно является источником деятельности и оказывает влияние на всю реальную действительность. Окружающий нас мир есть продукт деятельности духа, но сам «дух» мыслится нарушающим некоторые естественные или привычные законы (например, по силе влияния «часть» духа может быть равна «целому», он может действовать одновременно в нескольких местах, может действовать вопреки законам природы и т.д. Дух может принимать объективные формы «видимости», может менять их, оставаясь в себе бессмертным. В религиозном мировоззрении это существо называется Богом;

3. дух мыслится как идея или смысл и сущность, или даже как «разум», в особенности поскольку он постигается нами как сущность некоторого коллективного целого,

4. слово «дух» ... обозначает просто «душу», в противоположность телу и отдельно от него. (Второе значение близко этому, но там дух космический, а здесь – ограниченный, человеческий (П.С.);

5. дух – известное состояние души как настроение, расположение,

6. дух отображает некоторую структуру переживаний коллективной организации. Дух здесь чуткий орган коллективного единства, откликающийся рефлективно-невольно и творчески сознательно на всякое событие в бытии этого единства. Дух в этом смысле есть собрание, «связка» характерных черт «поведения» народа. Если они обладают постоянством и имеют определенную направленности, то их можно назвать характером народа;

7. учитывая все многообразие значений слова дух, он может пониматься как некий функциональный комплекс, оживляющий, вдохновляющий, возбуждающий, волнующий и т.д. косную материю, вообще, приводящий ее в движение [Шпет. 1996, с.86-94; Юнг. 1996, с.87-88; ФЭС. 1983, с.179].

В целом, учитывая все многообразие значений слова «дух», можно, опираясь на мнение Юнга, дать некоторое образное представление о духе как некотором функциональном комплексе (целостном начале), оживляющем, вдохновляющем, волнующем, возбуждающем и т.д. косную материю, вообще, приводящем ее в движение и упорядочивающем ее.

Несмотря на множество слов, описывающих феномен духа, едва мы в большинстве своем понимаем что это такое (впрочем, не очень-то хорошо мы понимаем и что такое материя). Но интуитивно мы все же ощущаем присутствие духа в нас самих. И мы не можем объяснить ни себе, ни другим нашу жизнь и наши отдельные поступки, без учета этого феномена. Само наше Я мы относим к духовной сфере. Очень часто мы рассматриваем наше тело как нечто принадлежащее нам, как нечто внешнее, но нас не составляющее. Мое тело это не мое Я. Так что волей-неволей, нам придется пользоваться словом дух при описании жизни общества и употреблять выражение общественный дух. При этом на первых порах, видимо, будет полезно не углубляться в исследование сущности духа, не выяснять, что он есть такое, а сосредоточить внимание на проявлениях духа в общественной жизни. Иначе говоря, рассмотреть вопросы: что дух делает и как он устроен? Подобная исследовательская установка принесла пользу в естествознании, при исследовании материи. Почему бы ей не оказаться полезной и при изучении духа?

Первоначальное представление об общественном духе. Это понятие в отечественной философской и общественно-политической литературе советского периода для описания духовной жизни общества практически не использовалось. Для этого употреблялось понятие «общественное сознание».

Представляется, что и в зарубежной обществоведческой мысли оно не играло существенной роли, поскольку само явление мало исследовалось как нечто целостное и самостоятельное. После работ Г.Лебона, где употреблялись понятия коллективная душа, народная или национальная душа, душа толпы, психический склад расы, [Лебон. 1995, с.139-142, 156 и др.], внимание исследователей переключилось на отдельные процессы (подражание, импритинг, заражение), имеющие отношение к этому феномену, или его отдельные структуры («массовое бессознательное», например). Имелись также попытки объяснить реальные явления социальной жизни с помощью представлений о духовном начале в человеке. В частности, весьма плодотворных результатов в этом направлении достиг М.Вебер, исследуя влияние религии на хозяйственную жизнь общества (обществоведы хорошо знают его знаменитую статью «Протестантская этика и дух капитализма»).

Однако, если исходить из допущения, что процессы, идущие в духовной сфере общества, все в большей мере определяют всю общественную жизнь, нам необходимо иметь целостное представление об общественном духе, понимать его функции, знать о его возможных состояниях и протекающих в нем процессах. Нужно знать «болен» или «здоров» общественный дух. Какие в нем могут существовать «болезни», и какие виды «микробов» и «вирусов» возможны в нем. Необходимо также знать, как сохранять ему «здоровье» и как его «лечить». И весьма полезно понимать, чем один национальный дух отличается от другого, и находить безопасные правила взаимодействия между ними.

Уточним теперь представление об общественном духе. По-видимому, не имеет особого смысла пытаться дать формальное определение понятия, отражающее это явление, «через род и видовое отличие» (а может быть, это вообще невозможно). Но будем предполагать, что общественный дух существует, и попытаемся прояснить представление о нем с помощью метафор, используя при этом уже имеющиеся утверждения или высказывания разных авторов о нем в качестве «зацепок». Нам будут полезны высказывания Г.Шпета и К.Юнга.

В частности, Г.Шпет высказывает мнение, уже приводившееся выше, согласно которому дух может пониматься как «чуткий орган коллективного единства, откликающийся как рефлективно-невольно, так и творчески сознательно на всякое событие в бытии этого единства» [Шпет. 1996, с.93]. Понимание духа как органа коллективного единства вполне пригодно в качестве метафоры для обозначения феномена общественный дух. Полезно также вспомнить, что К.Г.Юнг, говоря о духе, употребляет слова «функциональный комплекс» [Юнг. 1996, с.88]. Если же попытаться как-то соединить представления Шпета и Юнга, тогда окажется, что общественный дух – чуткий орган коллективного единства, способный выполнить ряд важных функций в жизни общества. Следовательно, нужно выяснить конкретные функции, которые выполняет общественный дух, и тогда можно получить более или менее приемлемое представление о нем.

Функции общественного духа. Мы здесь можем привести только первый и, очевидно, несовершенный перечень этих функций, подлежащий критическому обсуждению. Функции эти взаимосвязаны, они взаимно обусловливают друг друга, а нарушение одной из них приводит к сбоям в других.

Первая и, с точки зрения конкретного практического коллективного действия, самая важная функция общественного духа уже упомянута Г.Шпетом, когда он говорит, что дух – орган коллективного единства, откликающийся на всякое событие в бытии этого единства. Дух отражает объективное единство некоторой группы людей, делая это единство фактом душевной жизни группы, а это позволяет ей сознательно ставить совместные цели и действовать сообща. Иначе говоря, дух придает группе субъективное единство, когда каждый индивидуальный член отождествляет себя с группой и считает ее общие цели своими. Если по каким-то причинам духовное единство общества нарушено, дух почти не способен выполнить свои другие функции

Вторая функция заключается в том, что дух выступает как хранилище самой разнообразной информации, опыта и ценностей, которые являются коллективным достоянием людей, живущих в том или ином обществе. Это хранилище может быть органично и упорядоченно, но может находиться в состоянии хаоса. Важнейшими «единицами хранения» являются ценности, знания и нормы. Дух находится в гармоничном состоянии, если эти три класса «единиц» согласованы относительно друг друга. Подобная гармония дает возможность группам и коллективам действовать более или менее рационально в меняющейся обстановке.

Третья функция состоит в том, что дух оказывается источником энергии, дающей людям способность переносить самые разнообразные трудности. Вне представлений о духовной силе нельзя понять стойкость ленинградцев в годы блокады, энтузиазм целинников и строителей БАм и т.д. Дух также побуждает людей чувствовать и выражать общую радость от совместных действий, успехов и пр. Представители старшего поколения хорошо помнят восторг, охвативший советских людей в связи с полетом Ю.Гагарина. Особенно важно, что применительно к обществу дух обеспечивает его энергией развития.

Четвертая функция – функция управления. Дух управляет течением событий в общественной жизни и задает направление развития общества.

Пятая функция является непременным условием надлежащего выполнения четвертой и состоит в оценке и прогнозировании ситуации в обществе и хода событий в нем.

Мы видим, что, с точки зрения выполняемых функций общественный дух во многом аналогичен индивидуальному. Последний также реагирует на ситуации, создает единство душевных и телесных процессов, формируя наше «Я», хранит информацию и ценности человека, побуждает его к действию, оценивает внутреннее состояние и внешнюю обстановку, прогнозируя течение событий. Общественный дух выполняет эти функции с меньшей степенью осознанности, чем индивидуальный дух. Но ведь последний также не всегда в равной степени контролируется сознанием, которое лишь постепенно формируется у ребенка и может находиться в расстройстве у сумасшедшего. По-видимому, и структурно общественный дух подобен индивидуальному.

Структура общественного духа.

Эта структура складывается из общественного сознания и общественного подсознания, которые не имеют резкой границы, благодаря наличию особого промежуточного слоя, осуществляющего связь между общественными сознанием и подсознанием [Смирнов. 1992, с.50-52; Бороноев, Смирнов. 1992, с.43-55]. Схематически структура общественного духа отражена на рис. 1.

Что касается общественного сознания, то вопрос о нем относительно ясен. Наличие этого феномена общепризнанно, существуют представления о его формах (правовое и политическое сознание, мораль, религия, искусство, философия, наука) и уровнях (обыденное и теоретическое сознание, идеология и общественная психология), нет сомнения в его активной роли и обратном влиянии на общественное бытие [ФЭС. 1983, с.448].

Содержание общественного сознания – ценности, идеалы, интересы, опыт, верования и чаяния разных общественных групп и коллективов – хранятся и передаются в текстах, через речь, пропагандируются по преимуществу через официальные каналы и средства массовой информации. Носителями общественного сознания часто выступают идеологи – люди, как правило, хорошо осознающие свои цели и задачи, функции в обществе. Практически в любом относительно устойчивом обществе имеются в наличии канонизированные тексты (устные или чаще письменные), отражающие особенности и сущностные моменты общественного сознания этого общества.

Рис. 1. Структура коллективного (общественного духа).

ОБЩЕСТВЕННОЕ СОЗНАНИЕ (ценности, идеалы, нормы, знания и пр.)

ПОГРАНИЧНЫЙ СЛОЙ (нормы, обеспечивающие связь общественных

Сознания и подсознания)

ОБЩЕСТВЕННОЕ ПОДСОЗНАНИЕ (ценности, идеалы, знания и т.п.,

Закодированные в нормах как единицах

хранения)

Сложнее обстоит дело с общественным подсознанием. Выражения «массовое бессознательное» (Фрейд), «коллективное бессознательное» (Юнг), «социальное бессознательное» (Фромм) характерны для фрейдистской традиции, однако весьма затруднительно составить более или менее ясное представление об этом феномене, исходя из текстов этих авторов. Возникает впечатление, что для Фрейда и Фромма эти выражения были скорее некими емкими метафорами, нежели более или менее строгими понятиями.

Более разработаны представления о коллективном бессознательном у Юнга, отталкиваясь от которых проще перейти к трактовке общественного подсознания, необходимой для нас сейчас.

Общая структура человеческой психики включает по Юнгу (если не вдаваться в ненужные сейчас подробности) три уровня: сознание, индивидуальное бессознательное и коллективное бессознательное [Юнг. 1989, с.30-32 и др.]. Личностное (индивидуальное) бессознательное покоится на другом, более глубоком слое, который ведет свое происхождение не из личного опыта, а является врожденным. Он называется коллективным бессознательным, поскольку имеет не индивидуальную, а всеобщую природу [Юнг. 1991, с.97]. Содержание этого слоя психики не имеет своего источника в отдельном индивидууме, оно мифологично по существу и принадлежит типу разума, несущему в себе свойства всего человечества как некоего общего целого [Юнг. 1989, с.31]. Индивидуальный опыт в личном бессознательном выражается в комплексах, содержанием коллективного бессознательного оказываются архетипы [Юнг. 1991, с.98].

В этой структуре психики (которая вполне может иметь место, если существование архетипов доказано) имеется, по-видимому, некий пробел, который необходимо заполнить.

Когда Юнг говорит о коллективном бессознательном, то, по сути, он говорит о родовом бессознательном, которое является общим для всех представителей человеческого рода. Но ведь помимо этого родового бессознательного должно существовать коллективное бессознательное, отражающее опыт отдельных народов, стран, рас, цивилизаций, обществ, культур. Юнг делает намеки на существование этого бессознательного, сравнивая поведение французов и немцев, и их реакции в повседневных ситуациях, но сводит его к различиям в восприятии реальности с помощью чувства и мысли, не выделяя в отдельный структурный слой [Юнг.1987, с.39-40]. И хотя такие различия в национальной психике тоже могут иметь место (если это можно доказать), существует более важный компонент коллективного бессознательного, к рассмотрению которого и нужно перейти.

Наиболее близкий подход к отражению (пониманию) того феномена, который здесь называется общественным подсознанием (частица «под» не кладет столь резкой границы между сознанием и неосознанным, как частица «без»), сформулирован французским экономистом Ф.Броделем. Последний писал о привычке к рутине, о тысяче действий, протекающих и заканчивающихся как бы сами собой, которые не требуют специальных решений и почти не затрагивают наше сознание. Человечество более чем наполовину погружено в такого рода повседневность, в которой скопились безо всякого порядка неисчислимые побуждения, импульсы, стереотипы, приемы и способы действия, повторяющиеся до бесконечности [Бродель. 1993, с.13].

Привычные, рутинные и т.д. образцы действия, о которых пишет Бродель, являются социальными (и отчасти индивидуальными) нормами, которые представляют собой уже упомянутые «единицы хранения», покоящиеся в общественном подсознании. Содержание общественного подсознания то же самое, что и общественного сознания. Это ценности, идеалы, интересы, опыт и т.д. Но передается и хранится это содержание в закодированном виде, в виде социальных норм, то есть относительно устойчивых, распространенных, усвоенных индивидами и имеющими императивный характер образцов поведения. Существенно здесь то, что многие нормы (традиции, обычаи, привычки) усваиваются людьми друг от друга через имитационное подражание непосредственно подсознанием [Симонов. 1985, с.150].

Усвоение непосредственно подсознанием важно тем, что процесс усвоения нормы в решающей степени не контролируются сознанием. Но, по-видимому, именно эти бессознательно усвоенные нормы делают представителей одного общества (даже разных поколений) в чем-то близкими или, по крайней мере, понятными друг другу на уровне обычного поведения. Тот или иной поступок, привычный для людей данного общества, воспринимается ими как естественный, хотя может быть неприемлемым с точки зрения личной выгоды или общественной морали. Напротив, естественные для представителей другого общества реакции вызывают недоумение или раздражение именно в силу своей непривычности. Люди интуитивно чувствуют, что эти поступки делает «чужой» человек.

Необходимо, чтобы эволюция норм, передающихся через общественное подсознание, протекала не слишком быстро. Иначе конфликт между поколениями может иметь катастрофические последствия. Равным образом недопустимо, чтобы «чужие» нормы чрезмерно интенсивно усваивались общественным подсознанием (сознанием тоже), ибо тогда у народа может оказаться утраченной национальная самобытность, деяния предков стать чуждыми и непонятными, а отдельный человек способен потерять чувство ответственности перед прошлым и будущим, сосредоточив свои усилия на удовлетворении узкоэгоистических потребностей и интересов. В целом, будет нарушена национальная самоидентификация, что фактически означает гибель народа как уникального субъекта истории.

Конечно, не все нормы, вошедшие в общественное подсознание и хранящиеся в нем, возникли и передаются именно как нормы подсознания. По-видимому, все или большинство норм, ныне хранящихся в подсознании, первоначально формировалось и осваивалось сознанием, лишь постепенно проникая в нижнюю сферу общественного духа подобно тому, как переходят в индивидуальное подсознание многие сложные навыки («автоматическая» грамотность, правила и навыки вождения автомобиля и т.п.), которые тоже относятся к числу социальных норм.

Правда, может существовать крайне древний и, вероятно, сильно измененный слой или пласт социальных норм, доставшийся нам от животных и с незапамятных пор передающийся через общественное подсознание (и входящий в то коллективное бессознательное, о котором писал Юнг). Можно ли их выявить, и как это сделать? Едва ли на оба эти вопроса можно ответить сейчас. Но в любом случае нормы следует считать основными единицами хранения, помещенными в общественное подсознание. Именно они наряду с нормами общественного сознания определяют деятельность людей, придают форму их активности, делают из них людей определенного типа («диких», «варваров», «цивилизованных», а также «европейцев», «китайцев» и пр.).

Возможность перекодирования («шифровки») знаний и опыта, прав и обязанностей, ценностей и идеалов в конкретные образцы деятельности, способные хранится в общественном подсознании и передаваться бессознательным путем, обеспечивается структурой нормы, которая включает в себя:

• цель, отражающую некоторую ценность (именно ее и утверждает норма);

• алгоритм, представляющий технологическую сторону нормы;

• санкцию за выполнение или невыполнение нормы.

Первый элемент нормы связан со структурой ценностей общества,

определяющих его мораль, общую направленность и характер развития и служащих мерилом нравственности индивида. Во втором элементе представлена объективная сторона вещей (природы), преломленные через человеческое знание свойств и явлений окружающей действительности. В нем отражена также та сторона деятельности, которая может быть оценена с точки зрения эффективности и рациональности производимых действий. Третий элемент (санкция) служит средством контроля общества за деятельностью субъекта с тем, чтобы последний служил благу общества или хотя бы не вредил ему.

Элементы одной и той же нормы могут находиться в разных сферах общественного духа. Очень часто в общественном сознании находится только алгоритм, технологическая сторона нормы, тогда как цель (ценность или идеал), ради которой когда-то и сформировалась норма, и санкция уже «забыты» общественным сознанием и хранятся в общественном подсознании. Подобного типа нормы как раз и образуют тот самый пограничный слой, о котором шла речь выше.

Нормы, хранящиеся в общественном подсознании, вместе с закрепленными в них ценностями составляют основу социального характера (который может принимать форму национального), свойственного людям в том или ином обществе. При этом особенно важны фундаментальные нормы, которые регулируют пути и способы достижения социальной значимости, определяют нравственность и безнравственность, справедливость и несправедливость, законность и незаконность этих способов, а также доступность и недоступность отдельных модусов социальной значимости для отельного субъекта (по мерке общественного подсознания). Например, если с позиции общественного подсознания богатство – отрицательная ценность, то трудно ожидать в обществе стремительного роста народного благосостояния.

Норма, раз возникнув, сохраняется неопределенно долго, и люди, нередко забывая или не сознавая, ради чего она создана, выполняют ее по привычке, как бы механически (например, многие реликты языческих обрядов, сохранившиеся на Руси, несмотря на все сложности ее истории). Через нормы осуществляется связь общественного сознания и подсознания. В каждый исторический момент из общественного подсознания в общественное сознание выводится лишь обусловленная логикой исторического развития часть идеалов, ценностей, знания и опыта, хранящиеся в нормах. При этом способность норм усваиваться бессознательно с учетом их разнообразия и разнонаправленности приводит к тому, что в общественном подсознании накапливаются противоречивые ценности и идеалы, основанные на разном историческом опыте. Кроме того, ценности, введенные в общественное подсознание с помощью норм, могут находиться в разных отношениях к ценностям, хранящимся в общественном сознании. Они могут быть согласованы, конфликтны, нейтральны. Совмещение (согласованность) тех или иных ценностей в обеих сферах общественного духа определяет его важнейшие направленности (тенденции). О них-то и пойдет ниже речь.

1.4.2. Основные тенденции в общественном духе и развитие общества.

По отношению к развитию общества общественный дух выполняет две важнейшие функции: 1)он служит основным источником энергии общественного развития и 2)определяет его направленность и темпы (то есть, управляет развитием). Величина энергии развития определяется, в свою очередь, наличием внутреннего и (или) внешнего противоречия. О внешнем противоречии будет сказано дополнительно, а внутреннее складывается в зависимости от двух основных тенденций в общественном духе.

Общественный дух – весьма сложное образование, поскольку в нем представлены и взаимодействуют интересы, воззрения, ценности и нормы самых разных социальных, конфессиональных и национальных групп, эгодеятелей и служителей, философских и научных школ и направлений, «своих» и «чужих» и т.п. Образно говоря, в нем представлены и взаимодействуют самые разные духовные течения и потоки, при этом взаимодействие это может носить нейтральный, гармонизированный и конфликтный характер. Например, православное мировоззрение в России, вероятнее всего, будет находиться в достаточно гармоничных отношениях с патриотическими движениями. Напротив, последовательный патриотизм едва ли окажется в гармонии с последовательным интернационализмом и всегда будет конфликтовать с последовательным западничеством.

В настоящее время нет удобного способа сжато и ясно описать сложную картину взаимодействия разных духовных течений в общественном духе. Однако, сильно упрощая описание, можно постараться обрисовать две важнейшие, можно сказать, основные тенденции в нем, связанные с преобладанием в нем двух важнейших общечеловеческих ценностей – общества и личности.

Первая тенденция – на снижение ценности «личность» за счет всемерного возвышения ценности «общество», что отражается в сокращении возможностей личности обретать социальную значимость на основе свободного выбора. С этой тенденцией связаны нормы социальной справедливости, понимаемой как равенство в получении доли общественного богатства в индивидуальное распоряжение. Сюда же примыкают нормы сплоченности общества по отношению к внешним социальным или этническим группам. В целом эта тенденция направлена не на развитие, а на консервацию (в оптимальном варианте – на совершенствование) сложившихся общественных структур, хозяйств и т.п. Преувеличение ценности общества за счет личности значительно снижает творческую активность человека, необходимую для общественного развития.

Вторая тенденция – на повышение ценности «личность», что отражается в расширении возможностей человека обретать социальную значимость по собственному выбору. С этой тенденцией связаны нормы индивидуальной свободы, неравенства людей по доле общественного богатства, открытость социальных групп по отношению к другим. Справедливость отражается в этом случае в «принципе равных возможностей», но не результата. Воспользовавшись выражением М.Тэтчер, здесь можно говорить о «справедливости неравенства».

Обе тенденции могут находиться в разных сочетаниях по сферам (слоям) общественного духа. Конкретное сочетание тенденций по сферам определяет состояние духа, которое может быть как благоприятным, так и неблагоприятным для развития общества.

Основные состояния общественного духа. Учитывая обе тенденции, а также то, что нормы пограничного слоя обеспечивают связь высшей и низшей сфер общественного духа, последний может находиться в четырех основных состояниях (рис.2).

Фигура А отражает оптимальное состояние общественного духа с точки зрения саморазвития общества. Заштрихованная (левая) часть фигуры означает первую, «коллективистскую», тенденцию с ведущей ценностью «общество». Преобладание этой тенденции в общественном сознании, что наглядно отражено величиной заштрихованной площади, дает возможность консолидировать общество по отношению к какой-то цели общественного развития. Если цель выбрана правильно, то есть с учетом общемировых тенденций развития, то данное общество имеет шанс выйти в мировые лидеры.

В то же время наличие в общественном сознании достаточно представительной тенденции, ориентированной на личность, не позволяет принести последнюю в жертву интересам общественного развития в данный конкретный момент. Это выгодно с точки зрения долговременной политики.

Напротив, в коллективном подсознании преобладает тенденция на личность. Это дает индивиду чувство свободы и обеспечивает ему возможность достижения социальной значимости через все ее модусы любыми законными средствами. Поэтому общество имеет неисчерпаемый источник энергии для собственного развития – свободную деятельность личности, стремящейся к социальной значимости.

Достаточное же представительство в общественном подсознании коллективистской тенденции побуждает личность бессознательно учитывать общественные интересы. Поэтому не требуется очень много специальных мер контроля за деятельностью личности, чтобы обеспечить эти интересы. Отсюда вытекает относительная дешевизна общественного контроля, ибо не слишком много людей пытается достичь отрицательной социальной значимости. В массе своей люди ведут себя «морально»

Как мы видим, это состояние общественного духа характерно внутренним противоречием, ибо в каждой из его сфер преобладает противоположная тенденция. Гармоничное разрешение его достигается в том случае, когда с помощью развитой правовой системы, а также применения разного рода стимулов общество направляет энергию личности для достижения цели развития.

Вероятно, примерно таково состояние общественного духа в ФРГ, Японии, Франции и других странах, выбравших в свое время общенациональную цель развития с учетом общемировых тенденций. Этот же тип состояния общественного духа характерен и для других развитых капиталистических стран, но в конкретных из них важное значение имеют количественные показатели, характеризующие соотношение обеих тенденций. Крайне важна также конкретная цель развития, принятая обществом.

Рис. 2. Основные состояния общественного духа

Фиг. А. Фиг. Б.

----------------- ---------------------

------------- - --------------

----- ----------------

Фиг. В. Фиг. Г.

-----

-------------------------------- ----------

-------- ----------

Фигура Б отражает преобладание коллективистской тенденции в обеих сферах общественного духа. В ситуации отсутствия внутреннего противоречия общественный дух склонен к «спячке» и ведет к застою в жизни общества. Общество не имеет достаточной внутренней энергии для саморазвития, поскольку индивидуальная свобода ограничена и человек не может реализовать свой деятельностный потенциал законным путем.

В этой ситуации общественный дух может перейти в возбужденное состояние лишь при наличии явной внешней опасности или за счет стремления к какой-то общей цели, принятой общественным сознанием за цель мирового развития (или выбранной им для себя по другим основаниям). Развитие идет за счет «энергии будущего» [Кургинян. 1992, с.15-18]. Два момента – внешняя опасность и общая цель – могут в реальном времени совпадать, взаимно усиливая друг друга и придавая энергию общественному духу.

Общество в таком случае развивается за счет внешнего противоречия, путем эксплуатации массовых усилий людей. «Массовидный» характер ситуации, развитие за счет массовых действий ведут к снижению значимости отдельной личности, за исключением личности вождя, определяющей курс развития. Отсюда вытекает жертвенность поведения обыкновенных людей, культивирование героизма и романтики, ожесточенная борьба с «обывательской психологией» и т.п. Отсюда же вытекает склонность переносить перспективу лучшей жизни на детей, вообще склонность к роли «первопроходца и первооткрывателя», поскольку приносимые жертвы и лишения таким образом обретают смысл. Легко возникает в такой ситуации и культ личности.

Усиленное угнетение в общественном сознании и подсознании индивидуалистской тенденции приводит к крайне опасному для общества результату. Поскольку полное вытеснение этой тенденции невозможно (ибо противоестественно для социальной природы человека), то она (индивидуалистская тенденция), должна стать «сверхвыживаемой», чтобы сохраниться. Достигается это за счет всяческого усиления цинизма и нигилизма по отношению к любым светлым и благородным идеям (ведь следование им часто требует жертвенного поведения, чему противится индивидуалистская тенденция), за счет всемерной примитивизации интересов личности.

Во внутренней политике ограничение индивидуалистской тенденции проявляется в развитии мощного репрессивного аппарата, который получает чрезмерный вес в обществе. Если же угнетение индивидуалистской тенденции резко ослабнет, то неизбежен взрыв преступности и видимое «одичание» массы людей. Ведь у общества нет противоядия в виде устойчиво существующих норм, позволяющих индивиду законным и привычным путем достигать социальной значимости. Обычные люди будут подражать уже готовым, наличным образцам поведения (которые позволяют достичь социальной значимости), а они-то, к сожалению, в массе своей окажутся аморальными или даже преступными.

Фигура В отражает состояние общественного духа, примечательное преобладанием в общественном сознании индивидуалистской, а в подсознании – коллективистской тенденций. Вероятно, таковым бывает состояние духа в период, предшествующий революциям буржуазного типа, когда происходит ломка коллективистских сословных и цеховых традиций и замена их «буржуазным индивидуализмом». Можно условно назвать этот временной период «эпохой Просвещения». Сначала в общественное сознание, а затем частично и в подсознание постепенно проникают нормы, узаконивающие свободный доступ ко всем модусам социальной значимости. К этому времени в обществе должен получить заметное распространение и рыночный способ получения социального признания, поскольку без него крайне трудно реализовать доступность таких модусов, как богатство и хозяйство (дело).

Подобное состояние общества, заканчивающееся, как правило, вооруженной борьбой, вероятно, неизбежно для каждой отдельной страны, становящейся на путь рыночной цивилизации. Почти неизбежно в этот момент и возникновение личной диктатуры, ибо трудно найти более эффективное средство для поддержания минимума общественного порядка. Ведь если мысленно экстраполировать движение обеих тенденций, то легко представить себе, что обе тенденции в обеих сферах уравновешивают друг друга. И чтобы обеспечить преобладание одной из них, сохранив при этом хоть какой-то общественный порядок, нужны экстренные меры, применяемые по мере необходимости. Диктатура позволяет их принимать, но, конечно, с точки зрения интересов страны (любой) это должна быть национальная диктатура, как полагал И.Ильин, с мнением которого трудно не согласиться [Ильин. 1992. Т.1, с.344; Т.2, с.11]. Ясно также, что режим личной власти должен как минимум быть нацелен на создание более или менее справедливых условий для доступа личностей к богатству и хозяйству. В противном случае неизбежны социальные конфликты и не поддающиеся исчислению возможные издержки.

Можно предположить, что диктатурой подобного типа была диктатура Кромвеля или Наполеона. В XX веке режимы власти Маннергейма, Франко, Пак Чжон Хи или Пиночета сыграли аналогичную роль, заложив основы успешного буржуазного развития Финляндии, Испании, Южной Кореи и Чили. И они же были относительно безболезненно ликвидированы, когда миновала историческая необходимость в них, ибо крепкому классу хозяев-собственников, выступающих на рынке, диктатура уже не нужна.

Не исключено, что на подобный путь развития пытаются встать многие развивающиеся страны Африки и Латинской Америки, хотя ситуация в них осложнена тем, что общественный дух в них отягощен не только социальными (типа феодальных) отношениями, но и родоплеменными традициями. Как коллективистские тенденции, они должны бы занять в общественном духе подчиненное место, причем относительно малое. Но заменить их индивидуалистскими традициями крайне трудно. Ибо традиции феодального типа формировались на основе совместной деятельности и совместных интересов и верований, то есть по сути на основе социальных признаков. А родоплеменные традиции возникали на основе природных, кровнородственных связей. Ясно, что в первом случае преодолеть коллективистские традиции проще, ибо феодальные коллективистские традиции уже допускают в какой-то мере достижение социальной значимости через мастерство или хозяйство независимо от рода-племени.

Что касается России, то установившаяся в ней в результате октябрьского 1993 г. государственного переворота криминальная полудиктатура, связанная с именем Ельцина, носила, к сожалению, в сущности антинациональный характер. Если из страны вывозилось незаконно порядка 45-48 миллиардов долларов в год (по оценке секретаря Совета Безопасности И.Рыбкина, высказанной по радио в мае 1997 г.) или порядка 25 миллиардов (по оценке Председателя Правительства РФ Е.Примакова весной 1999 г.), то ясно, что ельцинский режим был антинационален. Да и произведенная по указу Ельцина «приватизация» явилась по сути разграблением народного достояния. В ней не было даже намека на справедливое распределение национального богатства среди граждан страны. Особенно пострадал в этом отношении русский народ. В национальных республиках местная элита хотя бы в минимальной степени попыталась обеспечить национальные интересы (и это ей в какой-то степени удалось путем передачи собственности и управления хозяйством национальным кадрам). Русское национальное богатство перешло в руки лиц с двойным гражданством (типа Березовского) и граждан других стран. Впрочем, и политику В.Путина нельзя назвать национально ориентированной. До сих пор (по оценкам разных, в том числе, зарубежных СМИ) из страны вывозится от 40 до 100 миллиардов долларов в год, хотя, возможно, доля «законного» вывоза капитала в общем объеме стала преобладать. Масса денег, оседающая на счетах в зарубежных банках, сравнима с годовым бюджетом страны.

Наконец, в фигуре Г индивидуалистская тенденция (не заштрихованная часть фигуры) преобладает в обеих сферах коллективного духа. В такой ситуации гражданского общества не существует. Это период анархии, характерный для колонизации «свободных» земель (местное население в расчет не принимается как субъект правового действия или принимается только для вида). В таком состоянии общественный дух находится во времена разного рода «лихорадок» - золотых или каких-либо еще. Тогда освобождается чудовищное количество индивидуальной деятельности, но для развития общества она тратится практически впустую. Если человек свободен чуть ли не от всех божеских и человеческих законов, то консолидировать общество для какой-то общей цели реально невозможно (разве что для наведения минимального уровня порядка и элементарной законности как необходимых условий для формирования гражданского общества).

Рассмотрев четыре возможных состояния общественного духа, можно сделать вывод, что развиваться «нормально», то есть на основе внутреннего противоречия, общество может только в первой ситуации, когда в общественном подсознании господствует индивидуалистская, а в общественном сознании – коллективистская тенденция. В этом случае общественное подсознание, давая простор деятельной энергии субъекта, выполняет свою самую важную функцию – питает общество энергией развития. Общественное сознание также способно выполнить свою главную функцию – правильно наметить цели развития и консолидировать общество. Иначе говоря, существующее противоречие между стремлением личности к социальной значимости и стремлением общества к определенной стабильности и самосохранению гармонично разрешается в процессе развития.

Во всех других случаях обеспечить гармоничное развитие общества на основе внутреннего противоречия не удается.

Когда в обеих сферах господствует коллективистская тенденция, общество не имеет достаточной внутренней энергии для саморазвития. И если нет каких-либо внешних причин (угроз со стороны более мощных по внутренней энергии обществ), то такое общество может не развиваться века и тысячелетия. Если же такая угроза существует (не обязательно военная, но как внешняя «зараза», грозящая устоям коллективистского общества), тогда может возникнуть ситуация внешнего противоречия как источника энергии развития. Общественное сознание берет на себя в этом случае несвойственную ему функцию источника этой энергии. Его носители побуждают массы к усиленной деятельности на основе принципа жертвенного служения. Они непременно прибегают к репрессиям, чтобы заставить личность служить интересам общества. Большим подспорьем общественному сознанию в подобные моменты оказывается естественный энтузиазм, возникающий при массовых коллективных действиях. Кроме того, столь же естественное стремление людей к самосохранению в качестве именно членов данного общества со всеми его порядками и традициями способствует усиленной массовой деятельности. И общество постепенно приходит в движение, стремясь «от других не отстать», заимствуя весьма внешним образом достижения «соперников». По мере достижения цели (или в случае очевидного краха общественных стремлений) развитие за счет внешнего противоречия прекращается, и общество вступает в период «застоя».

Что же касается других состояний общественного духа, то в них развитие в собственном смысле слова (совершенствование и усложнение объективно необходимой деятельности и социальных структур) почти невозможно. В ситуации «просвещения» вся энергия общества уходит на создание предпосылок дальнейшего развития, в том числе, на «перевоспитание» массы людей. А когда в обеих сферах господствует индивидуалистская тенденция, то общества как некоего единства не существует. Оно только должно еще сложиться, а люди в нем осознать, что они представляют собой некоторое «мы», отличное от других.

Если высказанные здесь соображения имеют смысл, тогда главная задача внутренней политики любой власти состоит в том, чтобы обеспечить общество внутренней энергией развития и поставить перед своим народом достойную и достижимую цель. Иначе говоря, власть обязана сформировать внутреннее противоречие, гармонично разрешая его в процессе развития. Только в этом случае данное сообщество может быть конкурентоспособным среди других.

Например, Япония и Германия в довоенное время развивались, используя как внешнее противоречие (моделируя свое будущее как состояние «мирового господства»), так и внутреннего (хотя и не оптимальным образом сформированным). Лишь неправильно выбранная цель привела ту и другую к краху. В послевоенное время эти страны, сосредоточив усилия в сфере технического прогресса и дав простор инициативе социальных субъектов, вырвались в мировые лидеры.

Гармоничное противоречие формируется или сформировалось ныне в Китае в результате реформистской политики Дэн Сяо-пина, чем объясняются успехи страны. Напротив, Россия, потеряв внешнее противоречие как источник развития (отбросив идею коммунизма), не сумела найти достойные общенациональные цели развития. Этим во многом объясняется нынешнее состояние страны – разброд мнений, социальные конфликты, борьбу различных политических сил за власть. Отсюда же вытекает тоска по «национальной идее», о которой столь много говорится в последнее время.

Весьма мощной энергией развития обладают ныне Соединенные Штаты. Страна давно развивается на основе внутреннего гармонично разрешаемого противоречия. Кроме того, устранив противодействие со стороны СССР (ликвидировав прежнее внешнее противоречие), США сформировали нового врага – международный терроризм, борьба с которым призвана объединить нацию. Тем самым, правящие круги США нашли удобное прикрытие для маскировки своего главного внешнего противоречия, заключающегося в том, что их стремление к мировому господству, обусловленное жаждой ресурсов, противоречит жизненным интересам всего человечества.

Не исключено, что на какой-то период им удастся установить «новый мировой порядок». Но диктатура США не может быть вечной, даже если им удастся установить «электронный концлагерь», отслеживая деятельность каждого человека с помощью ИНН и прочих средств контроля. Во-первых, для длительного существования США не хватит всех мировых ресурсов, и им придется заняться сперва уничтожением всех других народов, а затем сокращать население в собственной стране. Во-вторых, контроль за всеми людьми, как ни удешевляй его, будет слишком дорог, на удовлетворение непосредственных жизненных потребностей будет оставаться все меньше средств. В-третьих, давление со стороны США будет все сильнее стимулировать ненависть к американцам во всем мире, и все больше людей будут готовы пожертвовать жизнью во имя свободы. А в нашем компьютизированном мире действия даже одного квалифицированного компьютерного взломщика могут иметь непредсказуемые последствия. Вероятно, единственное средство справиться с проблемой мирового господства – создать «расу господ», сверхлюдей, о которых говорил С.Хокинг. Но тогда с американцами как особым человеческим этносом тоже будет покончено.

Основные выводы. Факт неравномерного развития отдельных стран не поддается объяснению, если принимать во внимание такие факторы, как природные условия, политический режим, социально-экономический строй, внешняя помощь и т.д. Возможно, это факт может быть объяснен, если признать наличие общественного духа как важнейшего фактора развития общества. Общественный дух может пониматься как орган коллективного единства, который выполняет ряд важнейших функций в обществе. Он обеспечивает его единство, хранит ценности и важнейшую информацию, является источником энергии для развития общества, оценивает и прогнозирует ситуацию и управляет общественным развитием.

Структурно общественный дух состоит из общественного сознания, общественного подсознания и промежуточного слоя.. Благодаря последнему между сферами нет непроходимой границы. В обеих сферах общественного духа хранится важнейшая информация об обществе – ценности, идеалы, технологии, теории, факты и пр. В общественном сознании эта информации хранится по преимуществу в текстах, а в общественном подсознании она хранится в закодированном виде – в социальных нормах. Связь между обеими сферами осуществляется с помощью этих норм. Наиболее важные нормы те, что обеспечивают доступность модусов социальной значимости для личности. Свободный доступ к модусам дает обществу энергию развития.

В общественном духе возможно неопределенное множество самых разных течений и тенденций, как согласованных между собой, так и находящихся в противоречии друг с другом. С точки зрения развития общества важнейшими тенденциями оказывается две: одна из них направлена на установление преобладания в обществе ценности «общество», вторая – на господство в нем ценности «личность».

Общественный дух может находиться в четырех принципиально разных состояниях в зависимости от преобладания в обеих сферах двух разных тенденций:

• утверждающей в качестве приоритетной ценность «общество»;

• утверждающей в качестве приоритетной ценность «личность».

Оптимальное соотношение тенденций наблюдается тогда, когда в общественном сознании преобладает ценность «общество» («мы»), а в общественном подсознании – ценность «личность» («я»). Тогда в общественном духе сформировано противоречие между стремлением личности к социальной значимости и стремлением общества к определенной стабильности. Гармонично это стремление разрешается в развитии, когда общественное сознание направляет энергию субъекта, стремящегося к социальной значимости, к общенациональной цели. Возможно развитие за счет внешнего противоречия, когда в обеих сферах господствует тенденция на общество, но такое развитие требует принесения личности в жертву интересам общества (это может сопровождаться и реальными многочисленными жертвами). Если же в обеих сферах господствует тенденция на личность (или же она господствует в общественном сознании при господстве в общественном подсознании тенденции на общество), реальное развитие почти невозможно, ибо общество либо находится в состоянии «лихорадки», либо занято «просвещением» общественного подсознания, что практически с неизбежностью приводит к периоду анархии. Главная цель политики любой страны состоит в том, чтобы сформировать оптимальное соотношение тенденций в общественном духе, выбрав при этом достойную и достижимую цель развития.

Вопросы для самоконтроля.

1. Согласны ли Вы с тем, что разные страны развиваются неравномерно?

2. Чем можно объяснить факт неравномерности развития отдельных стран?

3. Что такое общественный дух?

4. Каковы основные функции общественного духа?

5. Из чего складывается структура общественного духа?

6. Какие две тенденции в общественном духе играют определяющую роль для развития общества?

7. В каких принципиально отличных состояниях может находиться общественный дух?

8. Какое состояние общественного духа является оптимальным с точки зрения скорости развития общества?