Глава 3 Риторика и право. Аффективные речевые жанры

Область аффективных речевых жанров, то есть жанров, ориентированных на непосредственное воздействие на адресата, – это традиционная сфера интересов риторики. Однако прежде чем говорить об отношении Чехова к риторическим проблемам, следует четко установить, что мы будем иметь в виду под словом «риторика», так как это слово расплывчато и многозначно. В историко-научной перспективе все его значения можно свести к трем. Во-первых, риторика – это собственно искусство красноречия, публичной речи, признаками которой, по мысли древних, были не-миметичность и цели убеждения (в отличие от художественной литературы) и «украшенность» (в отличие от повседневной речи). Во-вторых, это логика мнения и вероятности, «наука убеждать», средства которой, в отличие от строгой логики, зависят от конкретной аудитории (отсюда интерес риторики к методам воздействия, попытки классифицировать человеческие страсти и этические понятия). В-третьих, риторика – древнейшая теория литературы, в первую очередь прозы³³⁹, изучавшая процесс выбора темы (inventio – нахождение материала), композицию (dispositio – его расположение) и стиль (elocutio – изложение материала; именно сюда входило учение о тропах и фигурах, которое в наше время часто некорректно отождествляют собственно с риторикой)³⁴⁰. Риторики имели нормативный характер, были систематичны и оказали решающее воздействие на нормативную поэтику – от средневековья до XVIII века³⁴¹. Затем наступил конец «эпохи готового слова» (А. В. Михайлов) или «рефлективного традиционализма» (С. С. Аверинцев), но, как показывают многие исследования, это не означает, что риторика не влияла на позднейших авторов и неприменима для изучения новейшей литературы как метод исследования.

Остается по крайней мере три блока проблем, которые можно назвать собственно риторическими (если считать стилистику автономной областью). Во-первых, это проблема изображенной речи: как для тематического литературоведения, так и для поэтики немаловажно, каким образом автор изображает публичную речь, каковы ее композиционные и архитектонические функции. Разумеется, «публичная речь» не отделена непроницаемой стеной от проблем интертекстуальности, сказа, пародии, стилизации и – шире – от проблем «чужого слова», его авторитетности или дискредитации. Во-вторых, это проблема «риторика и композиция художественного текста», то есть вопрос о сохранении риторических образцов «расположения» в художественных произведениях. В-третьих, риторика (неориторика) – это именно та дисциплина, которая призвана изучать коммуникативные аспекты художественных текстов – как «изнутри» (проблемы изображенной коммуникации), так и «извне» (проблемы функционирования художественного произведения). Нас в данном случае более всего будут интересовать первая и третья проблемы.

Именно риторика (как наука) начала первой осознавать проблему речевых и письменных жанров³⁴². Древняя риторика выделяла три рода речей: судебные, совещательные и торжественные. Они различались частными целями (вынести приговор, принять решение, дать оценку) при общей цели убеждения собеседника. Цели определяли общие категории, соответствующие каждому роду (соответственно справедливость / несправедливость, польза / вред, добро / зло), и основные риторические жанры (обвинительные и защитные речи, уговоры и отговаривание, хвала и хула), которые, трансформируясь, дожили до Нового времени. Разумеется, возникли и многочисленные новые жанры публичных речей, обычно связанные (в этом случае – в полном соответствии с бахтинской теорией) с новыми сферами человеческой деятельности. Мы не можем дать здесь даже краткого очерка жанровой эволюции риторики, заметим только одно: критерий цели убеждения объединяет все когда-либо возникавшие риторические жанры – от проповеди и до теледебатов. Некоторые сомнения вызывают только жанры эпидейктического (торжественного) красноречия: они лежат на границе аффективных и экспрессивных жанров. Высказывания, заведомо лживые и рассчитанные на эффект (см. многочисленные примеры ниже), несомненно, принадлежат к аффективным жанрам. Но в тех случаях, когда герой искренне и спонтанно восхваляет или осуждает нечто, – перед нами экспрессивные жанры. Разумеется, во многих случаях между ними трудно провести четкую границу.

Мы рассмотрим судьбу риторических жанров у Чехова в целом и подробно остановимся на проблеме проповеди, имеющей в чеховском мире особое значение. Как понимали уже современники, Чехов – не учитель жизни, но учителями жизни, проповедниками предстает великое множество его героев.