Период империи *

Уже в конце московского периода следственные начала в значительной степени проникли и в обвинительный процесс, а границы розыска (в тесном смысле) постепенно расширялись за счет форм общего процесса. Но до Петра Вел. вообще надо признать еще состязательные формы процесса общим явлением, а следственные - исключением. Петру I принадлежит обратная постановка дела. Ему не нравились сложные и состязательные формы суда; ему не нравилась свобода сторон в назначении цены иска, наем поверенных ("нанимают за себя, в суд... ябедников, воров и душепродавцев", - говорит он е укоризной). Сначала реформатор воспользовался готовыми (московскими) формами розыска, предписав в 1697 г.: "суду и очным ставкам не быть, а ведать все дела розыском" (П. С. 3., № 1572). Затем к воинскому уставу 1716 г. было приложено "краткое изображение процессов", заимствованное из западных источников; здесь нашло себе место полное применение понятия следственного (инквизиционного) процесса; процесс становится тайным и письменным (вместо судоговорения установлен двухкратный обмен бумаг между сторонами). Поверенные допускаются только при невозможности для сторон лично явиться в суд и только по некоторым делам. Важнейшим недостатком петровского "процесса" обычно считают введение им учения о формальном значении доказательств (т. е. заранее установленной оценке их законом, а не судьей). Но при исключительном господстве следственных начал в процессе это скорее достоинство, чем недостаток: ибо произвол, данный судье, был столь велик, что без ограничения его теорией формальной силы доказательств самое понятие о суде утрачивалось бы: приговор является простым распоряжением судьи по его усмотрению. Судебные доказательства, допущенные "процессами", следующие:

______________________

* О реформах Петра I и Екатерины II в области судоустройства см. выше.

______________________

а) Собственное признание - "это лучшее свидетельство всего света", Благодаря такому ошибочному взгляду процесс преимущественно направляется к исторжению собственного признания пыткой, применение которой еще более возросло сравнительно с московским периодом.

б) Свидетельские показания. Здесь уже находим подробное обозначение качеств свидетелей со стороны моральной, пола, общественного положения и отношения их к сторонам. Во-первых, к свидетельству вовсе не допускаются люди опороченные, не только no infamia mediate, но и immediata (преступники, явные прелюбодеи, люди, не бывшие у исповеди); во-вторых, сила свидетельских показаний выше, смотря по тому, если свидетель мужчина (а не женщина), знатный человек (а не простолюдин), духовный (а не светский) и ученый; в-третьих, свидетельство родственников вовсе не принимается. Число свидетелей определяется со стороны минимума: показание одного не считается совершенным доказательством.

в) В петровском процессе уцелел один из видов суда Божия, а именно очистительная присяга, к которой допускается обвиняемый в том случае, когда против него не было других достаточных улик; впрочем, законодатель неодобрительно смотрит на присягу, предпочитая лучше оставить человека в подозрении.

В числе лучших доказательств считались письменные (разумеется, в делах гражданских).

Оценка относительной силы доказательств выражается в "процессах" терминами "совершенное доказательство и "несовершенное", но эти категории в действительности вовсе не применяются к перечисленным видам их. Всякое доказательство принимается за совершенное только при известных условиях: так, собственное признание ("лучшее свидетельство всего мира") должно быть проверено; свидетельские показания оцениваются судом по лицам свидетелей и обстоятельствам; даже присяга (остаток прежних безусловных средств процесса) заподозревается допущением возможности клятвопреступления. Остаются только косвенные улики, совокупности которых воинский процесс отказывает в силе непреложного доказательства.

Законодатель не объяснил, к какого рода судам и делам должно быть применено "краткое изображение процессов". Очевидно, по первоначальной его мысли, применение его ограничивается военными судами. Иначе трудно сказать, почему через 7 лет после издания воинского устава последовал (1723 г.) новый устав судопроизводства, озаглавленный, "О форме суда" (П. С. 3., № 4344). Это есть восстановление старого состязательного процесса с некоторыми (впрочем, существенными) изменениями: все изменения клонятся к сообщению судье более активной роли при борьбе сторон, так как "на судах много дают лишнего говорить"; тогда введена форма прошений по пунктам, стеснение сторон в сроках явки к суду.

"Суд по форме" должен был иметь применение во всех невоенных судах, в том числе уголовных: "все суды и розыски имеют по сей форме отправляться (говорится в указе), не надлежит различать как прежде бывало один суд, другой розыск, но только один суд". Некоторые главные постановления суда по форме не применяются, однако, к делам об измене, "злодействе", оскорблении величества и бунте (ст. 5). Уже при самом Петре I (1724 г.) действие "процессов" и "формы суда" распределено по отношению ко всем судам империи так: последняя должна действовать при решении гражданских дел ("партикулярных"), первые в делах уголовных ("доносительных и фискальных"). 3 мая 1725 г. сенат истолковал, что под названием "злодейства" разумеются преступления против веры, убийство, разбой, татьба. Итак, общее значение суда по форме исчезло; к этому привели практика и последующие узаконения: с одной стороны, воинские "процессы" реципированы для невоенных судов, с другой - найдено было невозможным руководствоваться в уголовных судах "судом по форме". Однако такая двойственность форм процесса (гражданского уголовного) не удержалось: как узаконения так и практика решительно склонялись в сторону инквизиционного процесса. Екатерина II (ук. 27 июля 1765 г.), предписав руководствоваться "формою суда", тем не менее тут же отменила устное судоговорение и ввела письменное производство (для судных комиссий, учреждаемых за счет обвиняемых). Замечательно, что и депутаты Екатеринской комиссии не одобряют состязательный процесс, как он установлен в "форме суда"; но это и неудивительно, ибо от состязательного процесса осталась, действительно, только форма, которая лишь усложняла и удлиняла процесс, между тем как самые дела решались по инквизиционному усмотрению судей. Распределение при Екатерине II гражданского и уголовного суда по двум палатам не привело к установлению двойственного процесса. "Форма суда" постепенно забывалась, существуя в законе до последнего времени (Свод зак., т. X, ч. II, ст. 1062-1125).