§ 2.«Золотая лихорадка»

Колоссальные запасы угля в Кузнецком бассейне продолжали оставаться в полном забвении. Металлургические заводы работали на древесном угле. Безнадежно устарели традиционные приемы плавки цветных металлов. В погоне за серебром в отвал отправляли медь, свинец, цинк, которые содержались в полиметаллических рудах Салаира. Если во второй половине XVIII века наблюдался расцвет кабинетской промышленности, то в первой половине XIX века происходит ее упадок. Ему способствовала и куда более выгодная добыча золота. Быстрый подъем золотопромышленности стал особенностью развития Кузбасса в 30—60-е годы.

Еще в 1826 году началась выдача разрешений на поиски золота в Сибири отдельным крупным капиталистам, а в 1835 году были изданы Правила по добыче золота на государственных землях частными лицами. Разработка золотых россыпей сулила миллионы. Купеческие капиталы начали активно вкладываться в сибирскую золотопромышленность.

Первооткрывателями россыпного золота в Западной Сибири были вольные старатели из местных крестьян. Они стали добывать золото в тайге по реке Кие. Вслед за ними в тайгу проникли купеческие поисковые партии.

Известия об открытии золота по соседству с кабинетскими владениями побудили министра финансов Е. Ф. Канкрина начать поиски золота в Салаирском крае. Партия инженера Мордвинова в 1830 году открыла богатую россыпь по реке Фомихе. Тогда же начал работать кабинетский прииск, названный Егорьевским в честь министра финансов Егора Канкрина. В следующем году на поиски золота были отправлены уже девять партий. Результатом стало открытие еще трех приисков. В поисках золота администрация горного округа использовала опыт Урала.

Условия работы поисковых партий в необжитой, неисследованной тайге Кузнецкого Алатау и Горной Шории были исключительно тяжелыми. Дороги отсутствовали, сообщение совершалось по рекам

73

на лодках или верхом по еле видимым тропкам, проложенным проводниками. Повсюду простирались едва проходимые болота, осыпи, обвалы, глубокие стремнины и утесы. Горные реки, быстрые и порожистые, таили в себе немало опасностей.

Самым крупным кабинетским прииском был Царево-Николаев-ский, названный в честь императора Николая I. Всего в 40-е годы XIX века на кабинетских приисках было занято 1 027 рабочих, из них 513 человек работали на Царево-Николаевском. По данным горных инженеров Пранга и Ярославцева, Кабинет получил золота за 30—50-е годы XIX века на общую сумму свыше 9,5 миллиона рублей. Добыча россыпного золота приносила намного больше доходов, чем выплавка серебра.

На золотых промыслах кабинета работы производились летом и зимой. Зимние работы были менее продуктивны и особенно тяжелы для рабочих. Им приходилось работать в ледяной воде, не имея непромокаемой одежды и обуви. В связи с отсутствием свежих овощей, молока и мяса на приисках зимой свирепствовала цинга. Большинство работ производилось вручную. Лишь при промывке песков применялись вододействующие механизмы.

Обнаруженные золотоносные пласты, как правило, были покрыты торфом, т.е. породой. Его надо было снять вручную кайлами и лопатами. Затем золотоносный песок грузили на тачки и доставляли к месту промывки опять же вручную. Лишь на крупных приисках действовала конная доставка. Не менее тяжелой была операция по промывке песка. Рабочий на специальном лотке растирал комки добытой породы и направлял под струю проточной воды. Она сносила легкие части породы, а тяжелые крупинки золота оседали.

В целом производительность труда на кабинетских золотых приисках была невысокой. Их удельный вес в золотопромышленности Сибири был невелик. В 1860-е годы произошло сокращение производства, и Кабинет посчитал более выгодным передать прииски в аренду частным предпринимателям.

Открытие купеческих приисков в тайге по Кие имело огромное значение для всей Сибири. В золотоносные районы тайги первы-

74

ми отправили поисковые партии уральские купцы-миллионеры Я. Рязанов, Г. Кузнецов, Андрей и Степан Поповы. В 1829 году там были открыты золотые россыпи, знаменитый Кундустуюльский ключ. Он дал несколько сот пудов золота на миллионы рублей.

В золотоносные районы вслед за купцами ринулись за золотом сотни разведчиков. В Сибири началась золотая лихорадка. Быстро развивающейся частной золотопромышленности требовались десятки тысяч рабочих. Главным источником рабочей силы для приисков стала сибирская ссылка, т.е. ссыльные поселенцы. Они нанимались к купцам на сезонные работы. Купеческие прииски работали только в летнее время. Вместе с ссыльнопоселенцами на прииски приходила крестьянская и городская беднота. Таким образом, одно из основных отличий сибирской частной золотопромышленности от кабинетской заключалось в широком использовании наемного труда. С самого начала своего формирования эта отрасль была чисто капиталистической с существованием двух антагонистов: капиталистов и наемных рабочих.

Но было и нечто общее, что связывало частную и кабинетскую золотопромышленность — нежелание вкладывать капиталы в технику и механизацию производства, стремление выжать из приискового рабочего максимум сил.

Легко достававшиеся прибыли развращали владельцев, которые часто не имели элементарной технической культуры. Правда, купец твердо знал, что приискового рабочего необходимо основательно кормить, т.к. голодный рабочий много не выработает. Рабочие вволю ели свежий хлеб, ежедневно получали по фунту мяса (409 граммов) или солонины. На содержание рабочего отпускалось 2,5 пуда муки в месяц, необходимое количество соли и крупы. На прииске купец устраивал магазин, где продавались рукавицы, полушубки, сукно, холст, табак. Все эти товары администрация отпускала рабочим в счет зарплаты, не стесняясь обсчитывать их при этом. На некоторых приисках открывались больницы, аптеки, строились церкви.

Рабочие трудились без выходных. А после 10 сентября, прозванного современниками Юрьевым днем, они устремлялись

75

в жилые места. Из тайги выходили крупными партиями по известным маршрутам. Уже в первых селениях рабочих встречали толпы торговцев, владельцев кабаков и притонов. После тяжелых трудов рабочий позволял себе отдых в виде потребления вина. Все это завершалось отчаянным разгулом всей братии. Места эти были хорошо известны — села Тюсюль (современный Тисуль) и Кийское. За неделю спускался заработок, добытый каторжным трудом. Здесь рабочих караулили, как дорогих птиц, приказчики и управляющие тех же самых приисков. Обобранный до нитки рабочий был вынужден продавать себя для новой кабалы. Приисковая администрация платила за несчастного бедолагу подати и выдавала задаток (15—20 рублей). За умеренную плату владелец обеспечивал себя рабочей силой на будущее лето.

Главным сборным пунктом для рабочих, желавших работать на таежных приисках, стала Кийская слобода. В 1856 году она была обращена в окружной город, названный в 1857 году Мари-инском. Ближнюю тайгу, расположенную на территории нового Мариинского округа, стали называть Мариинской.

Непомерная эксплуатация рабочих, обсчеты, притеснения привели к тому, что уже в 1830-х годах начались волнения и забастовки на купеческих приисках. Еще серьезнее вырисовывалась картина на кабинетских приисках. В докладах управляющего Салаирски-ми приисками постоянно сообщалось о побегах, преступлениях, болезнях рабочих. Оказалось, что побегов на приисках больше в 15 раз, преступности в 7 раз, смертности в 15 раз более, чем на других предприятиях Кабинета.

С конца 30-х годов XIX века центр тяжести сибирской золотопромышленности переместился в Енисейскую тайгу. Сняв сливки, выхватив наиболее богатые участки, золотопромышленники устремились дальше на восток к более богатым по содержанию золота енисейским месторождениям. Затем золото было открыто в Якутии, в Забайкалье, в Амурской области. Сибирское золото пополняло золотой запас России и способствовало укреплению ее финансовой системы. Золотодобыча в Мариинской тайге уменьшилась вдвое. А выплавка серебра не выдержала конкуренции с золотом. Про-

76

изводства железа устарели, их здания обветшали. Рабочей силы не хватало. Заводы приходили в упадок. В золотодобывающей промышленности большинство приисков было заброшено, хотя они не были окончательно выработаны. В промышленности Кузбасса начинался кризис.