§ 3. Стилистическое использование местоимений

I Личные местоимения могут употребляться переносно. Вначале рассмотрим переносы по числу внутри одного лица.

1. Местоимение мы может употребляться в значении «я» при передаче оттенков «авторская скромность», «авторское достоинство». В. Г. Белинский в статье «Похождения Чичикова, или Мертвые души» пишет: «Что касается до нас, то, не считая себя вправе говорить о личном характере живого писателя, мы скажем только, что не в шутку назвал Гоголь свой роман “поэмою”». «Мы» – это кто? Конечно, автор, который обозначил себя в тексте авторским «мы» скромности.

Оттенок достоинства имеет два варианта: устаревший сниженный и устаревший высокий. Сравним два отрывка. Из «Петра Первого»: «Как зовут?» – спросил он, – «Алешкой». – «Чей?» – «Мы – Бровкины, деревенские... . А тебя как зовут?» – «Алексашкой. Мы Меньшиковы». Выделенные формы имеют значение «я», с оттенком «как представитель семейства» и сниженной окраской. Второй отрывок из пастернаковского перевода «Гамлета»: «Розенкранц. Она желает поговорить с вами у себя в комнате, прежде чем вы ляжете спать. Гамлет. Рады стараться, будь она нам хоть десять раз матерью. Чем еще можем служить вам?». Здесь «мы» величия, употребление это, конечно, тоже устарело, но его повышенная окраска ощущается хорошо.

2. Местоимение вы употребляется в значении «ты» при вежливом обращении. Поскольку это употребление общепринятое, приведем пример поярче, когда герой колеблется в выборе формы:

«Тогда Могарыча перевернуло кверху ногами и вынесло из спальни Воланда через открытое окно. Мастер вытаращил глаза, шепча:

– Однако это будет, пожалуй, почище того, что рассказывал Иван! – совершенно потрясенный, он оглядывался и наконец сказал коту: – А простите... это ты... это вы... – он сбился, не зная, как обращаться к коту, на “ты” или на “вы”, – вы – тот самый кот, что садились в трамвай?

– Я, – подтвердил польщенный кот и добавил: – Приятно слышать, что вы так вежливо обращаетесь с котом. Котам обычно почему-то говорят “ты”, хотя ни один кот никогда ни с кем не пил брудершафта.

– Мне кажется почему-то, что вы не очень-то кот, – нерешительно ответил мастер» (М. Булгаков. Мастер и Маргарита).

Весь эпизод построен на употреблении вежливого «вы» в ситуации, с одной стороны, необычной, фантастической, а с другой – напротив, самой заурядной – человек обращается к коту. Эта противоречивость ситуации и порождает игру слов. Отметим ради справедливости, что это не единственный кот, которого именуют на «вы». В переводе сказки Ш. Перро «Господин Кот, или Кот в сапогах» к коту обращаются так: «Сущая правда, – резко ответил людоед, – а чтобы показать вам это, я на ваших же глазах превращусь в льва».

Художники слова вообще часто используют смену обращения – «ты» вместо «вы» и наоборот – как показатель того, что изменились отношения между героями. Вспомним хотя бы чеховскую «Даму с собачкой», где Гуров после сцены в гостинице начинает говорить Анне Сергеевне «ты», а она продолжает называть его на «вы»: «Нехорошо, – сказала она. – Вы же первый меня не уважаете теперь... » – «Отчего бы я мог перестать уважать тебя? – спросил Гуров. – Ты сама не знаешь, что говоришь». И лишь в последней сцене рассказа оба героя обращаются друг к другу на «ты».

3. Местоимение они употребляется в значении «он» как устаревшая форма вежливости. В «Мастере и Маргарите» происходит такой разговор по телефону: «Артиста Воланда можно попросить?» – сладко спросил Варенуха. – «Они заняты», – ответила трубка дребезжащим голосом». Хорошо видно, что местоимение они относится к одному лицу.

II Наблюдаются переносы между лицами: форма одного лица используется в значении другого. В «Хождении по мукам» есть такая сцена: «Екатерина Дмитриевна села на кровать, щекою прижалась к Дашиной голой спине и засмеялась, целуя между лопатками. – “Какие мы рогатые уродились: ни в ерша, ни в ежа, ни в дикую кошку”». Это мы означает «ты» с оттенком «шутливого соучастия».

В разговорной речи местоимение ты может употребляться в значении «я», внося в высказывание оттенок обобщения, когда говорящий как бы приглашает адресата на свою позицию. В «Дяде Ване» Астров говорит: «Затягивает эта жизнь. Кругом тебя одни чудаки, сплошь одни чудаки; а поживешь с ними года два-три и мало-помалу сам, незаметно для себя, становишься чудаком».

Представим, что доктор Астров сказал бы так: «Вокруг меня одни чудаки. Поживу с ними и стану чудаком». Семантика типичности полностью исчезает, обобщение сменяется констатацией конкретного факта.

Наконец, отметим, что местоимения он, они иногда употребляются в значении «ты», «вы». Возникает несколько насмешливый оттенок высказывания, поскольку реальный адресат как бы исключается из разговора, о нем говорят как о некоем постороннем лице:

«– Мальчик, – спросил он насмешливо, – почему вы тащитесь за мной на буксире?

Я покраснел и ничего не ответил.

– Все ясно: он мечтает быть моряком, – догадался гардемарин, говоря почему-то обо мне в третьем лице» (К. Г. Паустовский. Повесть о жизни).

III Местоимения я, ты, мы, вы могут употребляться в обобщенно-личном значении. Ср.: «Я от горя-то бегом, а горе все передом»; «Ты от горя, а горе за тобой»; «Люди пировать, а мы горе горевать». Каждую из этих пословиц, не меняя ее формы, мы можем употребить по отношению к адресату, к третьему лицу, а также к самим себе. Это и означает, что местоимения использованы в обобщенно-личном значении.

IV Местоимение мы и местоимения ты, вы участвуют в создании контактной формы общения с читателем. Мы при этом получает значение «я и мои читатели». Вот с сокращениями отрывок из статьи Н. А. Добролюбова «Что такое обломовщина?», нужное нами выделено:

«Вы совершенно переноситесь в тот мир, в который ведет вас автор... Вы готовы снова перечитать многие страницы, думать над ними, спорить о них. Так, по крайней мере, на нас действовал “Обломов”: “Сон Обломова” и некоторые отдельные сцены мы прочли по нескольку раз... Таким образом, Гончаров является перед нами прежде всего художником, умеющим выразить полноту явлений жизни». Формы вы указывают на прямое обращение к читателю, форма перед нами имеет значение «передо мной и читателями». Подчеркнутые формы на нас, мы употреблены переносно в значении «я» и имеют оттенок авторской скромности.

В приведенном фрагменте повествователь и адресат, так сказать, живут в согласии, но возможны между ними и споры, и упреки. Напомним общение повествователя с публикой в романе Н. Г. Чернышевского «Что делать?»:

«Автору не до прикрас, добрая публика, потому что он все думает о том, какой сумбур у тебя в голове, сколько лишних страданий делает каждому человеку дикая путаница твоих понятий. Мне жалко и смешно смотреть на тебя: ты так немощна и так зла от чрезмерного количества чепухи в твоей голове. Я сердит на тебя за то, что ты так зла к людям, а ведь люди – это ты: что же ты так зла к самой себе? Потому я и браню тебя».

V В художественном тексте возможно обыгрывание норм употребления местоимений, намеренное их нарушение с целью получения комического эффекта. В «Золотом ключике» А. Н. Толстого, как мы помним, Мальвина задает Буратино задачу: «...Предположим, что у вас в кармане два яблока. Некто взял у вас одно яблоко. Сколько у вас осталось яблок?» На что Буратино отвечает: «Я же не отдам же некту яблоко, хоть он дерись!» Комизм здесь достигается не только за счет «ненаучного» подхода ученика к арифметической задаче, но и за счет грамматической ошибки говорящего, начавшего склонять несклоняемое местоимение некто.

М. А. Булгаков так, например, обыгрывает неудачное размещение местоимения в предложении:

«Массолит разместился в Грибоедове так, что лучше и уютнее не придумать. Всякий, входящий в Грибоедова, прежде всего знакомился невольно с извещениями разных спортивных кружков и с групповыми, а также индивидуальными фотографиями членов Массолита, коими (фотографиями) были увешаны стены лестницы, ведущей во второй этаж».

Здесь намеренно неверно помещено придаточное с местоимением коими. Поскольку придаточное определительное должно стоять после определяемого слова, его место в этом предложении – после слова фотографиями. «Ошибка» делает высказывание двусмысленным и комичным. Кстати, эта погрешность встречается в газетах, и уж, конечно, без установки на комический эффект.

VI В церковно-религиозных текстах наполнено особым, священным смыслом не только слово Бог, но и местоимения, замещающие в тексте слова Бог, Иисус: «Однажды изгнал Он беса» (14); «На это некто из законников сказал Ему» (45); «да будет воля Твоя» (2); «И Я скажу вам: просите, и дано будет вам» (9); «Кто не со Мною, тот против Меня» (23) (Лук. 11).