2. «Вестник Европы» под редакцией н.М. Карамзина (1802-1804 гг.) - первый русский «толстый» журнал.

Основанный в 1802 г. Н.М. Карамзиным, первый русский «толстый» литературно-политический журнал, «Вестник Европы» сыграл определяющую роль в становлении русской периодической печати в 1800-е гг. Не будет преувеличением утверждать, что история русской журналистики этого времени - это во многом история именно «Вестника Европы». Журнал выходил два раза в месяц небывалым для той эпохи тиражом - 3600 экземпляров, регулярно издавался в течение 28 лет.

Периодика XVIII в. не являлась долговременной, а журнальные рубрики (критика, политика и т.д.) не были строго разграничены, поэтому издание «Вестника» следует признать новым этапом в истории русской журналистики. Кроме того, «Вестник Европы» Карамзина являлся первым частным политическим журналом в России, сохранявшим значительную степень независимости от идеологической линии государства. Как отметил Ю.М. Лотман, «Карамзин, провозгласив принципиально переводной характер публикуемых им материалов, сумел сделать их выражением своей позиции»'.

В конце 1803 г. Карамзин ради должности историографа покинул основанный им журнал. Одновременно А.С. Шишков и его союзники по журналу «Друг Просвещения» начали кампанию по пересмотру литературных репутаций, попытались оспорить результаты языковой реформы Карамзина и его несомненный авторитет как первого русского прозаика и журналиста. Литературная борьба за наследие Карамзина велась уже без участия историографа его другом И.И. Дмитриевым, авторитетным московским литератором, причастным, как и Карамзин, к реформе русского литературного языка3. В этой ситуации особое значение приобретала позиция нового редактора «Вестника Европы». В 1804 г. журнал выпускался группой издателей, близких к Карамзину, но уже в 1805 г. «Вестник» был выкуплен М.Т. Каченовским, что ознаменовало собой новую эпоху в истории издания. В 1808 г. «Вестник» ненадолго перешел в руки В.А. Жуковского.

«Вестник Европы» Карамзина (1802-1803)-был политическим журналом, находящимся в оппозиции курсу правительства. Оппозиционность Карамзина выражалась в том, что он косвенно критиковал действия власти, одновременно выдвигая свою программу преобразований в России в наступившее мирное время. При Каченовском направление журнала изменилось. Новый издатель по-прежнему уделял много внимания политике, однако смотрел на нее прагматично: не мир, а военные действия оказывались наиболее выгодны журналисту, пишущему о политике.

Опыт Карамзина и его новые интересы в десятилетний период между “Московским журналом” и “Вестником Европы” изменили его подход к журналистской работе: в первом журнале он выступал преимущественно как литератор, теперь же к этой роли добавились две другие: историка и политического публициста. Теперь пропаганда просвещения в России приобрела у него новую национальную окраску. “Вестник Европы” – узловая точка карамзинской мысли и творчества в начале царствования Александра I; это кульминация его деятельности на поприще русской литературы и одновременно – его лебединая песнь перед вступлением “в храм истории”6. Хотя известность и влияние Карамзина были велики на протяжении всего александровского царствования, на авансцену литературной жизни ему предстояло вернуться не ранее выхода в свет первых восьми томов “Истории государства Российского” в 1818 г.

Карамзин был одновременно издателем и главным автором “Вестника Европы”; печать его таланта лежит на всем содержании и оформлении издания столь же заметно, как и в его первом журнале. Сам Карамзин, вероятно, не вполне сознавал, в какой мере ему предстоит отныне играть роль народного трибуна; в предисловии к первому выпуску (так же как и в статьях конца 1802 г.) он подчеркивал литературную и просветительскую направленность журнала и выражал надежду, что политическая часть, “ко счастию Европы, будет не весьма богата и любопытна”7. Журнал делился на две части: “Литература и смесь” и “Политика”, но политика преобладала в журнале: не только в виде европейских новостей, но и в открытых обсуждениях внутренних российских реформ. “Литература и смесь” завершила творчество Карамзина как поэта, переводчика, автора повестей и реформатора русского литературного языка, тогда как “Политика” сфокусировала его ранние разрозненные идеи и заметки по историческим, политическим и социальным вопросам, приведя их в стройную систему и положив начало его дальнейшей деятельности.

IВ каком-то смысле литературный раздел “Вестника Европы” продолжает традиции “Московского журнала”. Из пяти главных составляющих, какие Карамзин запланировал для своего предыдущего журнала, три остались прежними – русские сочинения в стихах и прозе, переводы, занимательные анекдоты; четвертая – критические разборы русских книг – продолжилась в несколько урезанном, а потому менее интересном виде, а пятая – критика драматических произведений – исчезла полностью.

В предваряющем “Письме в редакцию”, которое он написал сам, Карамзин сформулировал свою новую позицию:

“…точно ли критика научает писать? Не гораздо ли сильнее действуют образцы и примеры? И не везде ли таланты предшествовали ученому, строгому суду? La critique est aisОe, et l’art est difficile. Пиши, кто умеет писать хорошо: вот самая лучшая критика на дурные книги!”12

А в конце 1802 г. он высказался еще более настойчиво:

“Что принадлежит до критики новых русских книг, то мы не считаем ее истинной потребностью нашей литературы (не говоря уже о неприятности иметь дело с беспокойным самолюбием людей). В авторстве полезнее быть судимым, нежели судить. Хорошая критика есть роскошь литературы: она рождается от великого богатства; а мы еще не Крезы. Лучше прибавить что-нибудь к общему имению, нежели заняться его оценкою”13.

Изменившиеся предпочтения Карамзина не означали полного отречения от критики; но, как показал советский исследователь Г.П.Макогоненко17, Карамзин склонялся к замене критических обзоров передовицами, где предлагал критику скорее общего, нежели специфического свойства. Он замечал: “Впрочем, не закаиваемся говорить иногда о старых и новых русских книгах; только не входим в решительное обязательство быть критиками”18. В отличие от “Московского журнала”, критика в “Вестнике Европы” случайна и не систематична, но, тем не менее, значительна и по охвату, и по глубине. Карамзин делал сдержанные обзоры русских произведений, но был вполне откровенен, ведя речь о зарубежной литературе.