Источниковедение. Часть 1

Вопрос 1

Дисциплина сложилась исторически. Предпосылки зарождения имелись очень давно. Как дисциплина сложилась, когда история приобрела роль одной из научных дисциплин.

Предмет изучения – процесс формирования и развития источниковой базы.

Для русской истории источниковедение заметно с 18 века. Первоначально источниковедение было связано с проблемами исследований в области истории

( прикладной характер). Постепенно стали развиваться теоретические вопросы. В рус.истории толчок развитию источниковедения дала проблема, связанная со спорами по проблеме норманизации. Первый труд по источниковедению – Шлецер «Нестора».

К концу 19 в. складывается представление о том, что источниковедение – одна из дисциплин исторического цикла. На рубеже веков и в течение 20 века формируется новый взгляд на источниковедение. По Лаппо-Данилевскому, источниковедение – дисциплина исторического цикла, самост. соц-гуманитарного цикла. Источниковедение претендует на роль дисциплины, имеющей системообразующий характер.

Связь с социальной историей, с историей культуры, с историческими дисциплинами, с дисциплинами филологического характера.

Задачами источниковедения является разработка приемов изучения степени адекватности источников в отношении исторической действительности, а также выработка методов выявления, отбора и последующей обработки содержащейся в ней информации, разработка общих приемов научной критики и методов работы исследователей со всей массой исторических источников.

Вопрос 4.

Структура источниковедческого исследования: 1.исторические условия возникновения источника.2 авторство. 3 обстоятельства создания. 4 функционирование произведения в культуре. 5 интерпретация источника ( определение смысла, который вкладывает в произведение автор). 6 анализ содержания. 7 источниковедческий синтез

ИСТОЧНИКИ при всем многообразии структуры, содержания, происхождения, обстоятельств возникновения имеют общие свойства формы и содержания. Это создает возможность единого научного подхода к ним - разработки методов источниковедческого анализа и их воссоздания как феномена культуры - источниковедческого синтеза. Теоретические принципы и методы источниковедческого анализа постоянно обогащаются и развиваются в ходе научно-практической работы с историческими источниками.

Метод источниковедения имеет целью: 1) установить информационные возможности источника (или ряда однородных источников) для получения фактических сведений об общественном развитии (полнота, достоверность и новизна этих данных); 2) аргументированно оценить значение источника (или ряда однородных источников) с такой точки зрения. В соответствии с этим метод источниковедения проводится поэтапно, последовательно. Поэтому на каждом этапе решается своя исследовательская задача, достигается познавательная цель.

Материальный объект, созданный в результате целенаправленной деятельности человека, представляет собой отвечающее данной цели произведение и в то же время источник социальной информации. Он материален (т. е. доступен для непосредственного восприятия), но, в отличие от других материальных объектов, возникших под воздействием природных сил, является неким изделием с определенной, целенаправленно созданной структурой. Он обладает свойствами, выражающими телеологическое единство (единство цели его создания), более или менее полно и завершение выражает мысль и цель своего творца.

Суть и своеобразие методологии источниковедения (в отличие от философской герменевтики) состоят в признании чужого (а не только своего) сознания. Стремление опереться на достоверные свидетельства источников для воссоздания реальности прошлого было присуще историкам издавна. Оно послужило импульсом для формирования методов так называемой исторической критики, т. е. системы приемов проверки подлинности и установления достоверности исторических источников. По мере развития исторической мысли становилось более очевидным, что каждое отдельное высказывание или свидетельство источника должно быть поставлено в определенную зависимость от общего замысла произведения, от обстоятельств создания источника, от знания условий, в которых автор жил и творил. Иначе говоря, вопросы критики источников не могут быть рассмотрены без исследования вопросов интерпретации смысла произведения в его целом.

Как уже отмечалось, Ф. Шлейермахер разделял герменевтику (искусство правильно понимать текст в его грамматическом и психологическом истолковании) и критику (прежде всего критическое изучение вопросов подлинности источника) и выявил их взаимосвязь. Однако в ходе становления методологии исторической науки XIX-XX вв. происходило недостаточно четкое размежевание понятий научной критики и герменевтики и их расширительное толкование. Большое распространение получило весьма широкое понимание методов исторической критики, которое включает в себя одновременно и метод интерпретации источника. Так, в учебнике Ш. В. Ланглуа и Ш. Сеньобоса рассматривались такие понятия, как критика происхождения источника, внутренняя критика и даже критика толкования (герменевтика), что исключало возможность четкого разделения и понятий и исследовательских процедур критики и интерпретации источников. С другой стороны, именно преодоление позитивистских традиций в методологии исторического исследования активизировало проблемы понимания, герменевтики как главного и даже единственного метода работы историка с историческим источником. Преодоление культурно-исторической дистанции между историком и сознанием людей прошлого, способность к сопереживанию и выражению симпатии трактуются в работах теоретика исторического сознания Л.И. Марру как важнейшее качество историка.

Современная философская герменевтика выходит далеко за пределы традиционного истолкования смысла текста, обращаясь к более общим проблемам значения и языка. "Сама работа по интерпретации обнаруживает глубокий замысел - преодолеть культурную отдаленность, дистанцию, отделяющую читателя от чуждого ему текста, чтобы поставить его на один с ним уровень и таким образом включить смысл этого текста в нынешнее понимание, каким обладает читатель"⁸.

От "восстановления изначального значения произведения" герменевтика в философском понимании выводит исследователя на "мыслящее опосредование с современной жизнью" и тем самым "герменевтическое сознание приобретает всеобъемлющие масштабы"⁹.

От истолкования смысла текста источниковед переходит к более масштабным задачам интерпретации источника как явления культуры. Для парадигмы источниковедения временное расширительное толкование понятия герменевтики, в сущности, приемлемо. Данный подход позволяет лучше понять взаимосвязь профессионально-источниковедческого и более широкого - философского - подходов к произведению. Гадамер отмечает, что "различение когнитивного, нормативного и репродуктивного истолкования не имеет принципиального характера, по описывает единый феномен". Тем не менее такое различение должно существовать, Исследователь обязан ясно осознавать, в какой исследовательской ситуации он в данный момент находится; отделять ту ситуацию, в которой он репродуктивно истолковывает произведение (т. е. стремится понять смысл, который вкладывал в произведение его автор), от другой, в которой он по-своему интерпретирует полученную с помощью данного подхода информацию в связи с современной ему реальностью (т. е. самостоятельно выстраивает свое, современное понимание реальности настоящего, опираясь на полученную информацию, дает свое когнитивное истолкование). Именно в этом смысле можно говорить о двух субъектах гуманитарного познания.

Нельзя не видеть, что смешение этих двух подходов приводит к методологической неразличимости субъекта и объекта в познании источника. "Результаты наших размышлений, - пишет Гадамер, - заставляют нас отказаться от разделения герменевтической постановки вопроса на субъективность интерпретатора и объективность подлежащего пониманию смысла". Ученый даже сравнивает обрисованную им ситуацию интерпретации источника с разговором двух собеседников, в ходе которого возникает новая атмосфера: "взаимопонимание, объединяя собеседников, преображает их так, что они уже не являются более тем, чем были раньше". Понятно, однако, что разговор собеседников и ситуация с источником в ходе источниковедческого анализа совершенно различны. Источник не меняет своего первоначального смысла в ходе обращения к нему исследователя. Возможна (что совершенно нежелательно) лишь подмена смысла источника каким-то другим, ему несвойственным смыслом. Не отличая голоса источника от своего собственного, интерпретатор перестает слышать этот другой, суверенный голос, а значит, лишает себя новой информации, которую мог бы получить от другого. В ходе научного анализа источника голоса обоих субъектов - автора и исследователя - должны быть четко различимыми. Решению данной задачи соответствует оптимальная структура источниковедческого исследования. Лишь синтез двух взаимодополняющих подходов к изучению источника дает возможность представить изучаемый источник как явление культуры, как общечеловеческий феномен. "Всякий, кто стремится к познанию исторической действительности, почерпает свое знание о ней из источников (в широком смысле); но для того, чтобы установить, знание о каком именно факте oн может получить из данного источника, он должен понять его: в противном случае, он не будет иметь достаточного основания для того, чтобы придавать своему представлению о факте объективное значение; не будучи уверен в том, что именно он познает из данного источника, он не может быть уверенным в том, что он не приписывает источнику продукта своей собственной фантазии"¹⁰.