Новеллы валентиниана III

VI. – О новобранцах и об укрывающих дезертиров.

VI, I – 12 мая 440 имп. Феодосий и Валентиниан Сигисвульду, комиту и магистру обоих родов войск

Для того, чтобы преступление не осталось без наказания, достойное кары безрассудство заставляет неоднократно повторять постановленное, поскольку даже недавним запрещением оно не было исправлено. Ибо если столько раз запрещалось, то теперь уже обычай никому не позволяет еще активнее стремиться к запрещенному. (1) Заботясь о достаточном пополнении войска, мы постановляем, что посессор должен предоставить новобранцев. Однако чтобы понесший убыток в пользу государства при этом не считал себя в праве восполнить его нанесением ущерба фиску, удержав для обработки полей или с целью ведения дел или под видом какой-либо обязанности лицо, уже присягнувшее воинскому званию. Поэтому, Сигисвульд, родитель дражайший и любимейший, пусть твоя светлость узнает, что мы предписали этим изданным нами законом. Тот, кто решит укрыть в сельском или городском имении кого-нибудь из новобранцев и покинувшего знамя из числа собственных уже призванных на военную службу, пусть будет принужден и самого которого скрыл возвратить, и в качестве наказания представить трех других, пригодных для военной службы; колон, кондуктор либо актор имения, если окажется годного для несения военной службы возраста, пусть немедленно направляется на военную службу. Если кто-нибудь укроет дезертира в каком-либо здании без ведома господина, колон, кондуктор или актор, который будет знать об этом, пусть подвергнется смертной казни. (2) Однако, чтобы нам не казалось, что мы даем повод для жалоб, если воин или новобранец обратится в какое-либо имение для временного проживания, предлагаем соблюдать такое правило, чтобы он был схвачен в течение тридцати дней с тех пор как станет жить в том имении, которому предстоит подвергнуться наказанию в соответствии с вышеприведенным законом, приведен в какой-либо ближайший город, передан государственной администрации и первым гражданам для представления по выяснении обстоятельств дела руководителю провинции, чтобы их заботой они был возвращен под свое знамя и подвергся соответствующему наказанию. (3) Именем фиска приказываем, чтобы судья, если проявит снисходительность или небрежность в этих обстоятельствах, выплатил десять фунтов золота и штраф в количестве, соответствующем его обязанностям. (4) Чтобы никто не пытался игнорировать этот закон, пусть по всем городам провинций он будет обнародован обычными эдиктами.

Об осквернителях могил

XXIII – 30 марта 447

имп. Феодосий и Валентиниан Альбину II, префекту претория Создатели древних законов трогательно позаботились о несчастных умерших и после смерти, чтобы тот, кто нарушит их надгробия, подвергся наказанию. Но так как замышляющие преступление всегда непостижимо увлекаются в пучину злодеяния и полагают, что сами избегут некогда установленного наказания, необходимо обновить строгость, которую до сих пор мы видим безнаказанно попираемой. Ведь кто не знает, что скорбный покой нарушается пагубной дерзостью и поразительная жестокость совершается по отношению к праху умерших? Средь бела дня разбиваются надгробия и, как бы ни запрещала религия, святотатственная самонадеянность влечет к удовлетворению прихоти. Даже в отношении мертвых нет предела злодеяниям, от наказания за которые избавляется восстановлением возбуждающего скорбь места успокоения. Ведь мы знаем – и не напрасна вера – что души разложившихся членов имеют ощущения и божественный дух возвращается в свою обитель¹⁶⁰. Это провозглашается книгами древней мудрости, таинствами религии, которую мы чтим и о которой заботимся. И хотя моя божественная персона не ощущает неизбежности кончины, однако души любят место захоронения тел и, не зная судьбы его устройства, удовлетворяются почестью таинства погребения, забота о котором настолько сохраняется во все времена, что, как нам представляется, для его осуществления расходуются слишком большие груды драгоценного металла и размещаются ускользнувшие от ценза тяжелые глыбы. Конечно, рассудок сведеющих отвергает это, если верит, что после смерти не остается ничего. Слишком варварской и безумной является жестокость средь беда дня лишать последней обязанности по отношению к любимым и демонстрировать небу останки погребенных тел из разоренных неискупимым преступлением могил. (1) Среди прочих виновник в этом нечестивом преступлении жалоба особенно преследует клириков, которых день печали чаще других замечал носящими умерших. Снарядившись железом, они грабят погребенных и, не взирая на верховную волю неба и звезд, оскверненные прикосновением останки вносят руками в светлые алтари, настолько погрузившись в глубокий мрак оглушенностью своей совести, что и после разорения погребений осмеливаются участвовать во внушающих уважение таинствах и полагают, что могут задобрить бога, которого и виновные просят впустую и которого лучше умилостивит достойная жизнь. (2) Виновников таких безобразий, чтобы не оскверняли больше наше время, мы предаем наказанию этим, выраженном в эдикте, законом. Итак, как нарушитель покоя и враг самого спасения пусть всякий, кто станет раскапывать глубокие могилы, всякий, кто будет переносить из них какой-нибудь мрамор или камень, подвергнется наказанию. (3) рабов и колонов, схваченных на таком преступлении, следует тотчас вести на пытки. Если признаются только в своем безрассудстве, пусть искупят вину своей кровью. Если никем не спрашиваемые среди пыток приплетут господ, пусть будут наказаны точно так же. (4) Свободнорожденные же, которых подобным предположением они сделают обвиняемыми, если окажутся плебеями и не будет никаких препятствий, пусть присуждаются к смертной казни. Однако лица более высокого сословия и отмеченные достоинствами, подвергнутые штрафу в половину их имущества, пусть отмечаются вечным бесчестием. (5) Что касается клириков, которые, как будет установлено, замешаны в вышеуказанных делах, то мы полагаем, что они достойны большего наказания: ведь пресекать следует тем жестче, чем позорнее проступок, а преступление особенно тяжелым делает достоинство личности. Невыносимо, слишком ужасно, недостойно носить имя и титул святости и усердствовать в преступлениях. Итак, кто бы из их числа не оказался разрушителем надгробий, пусть немедленно лишается звания клирика и включенный в списки проскрипций наказывается вечным изгнанием. Мы полагаем, что это следует блюсти так, чтобы ни священникам, ни первосвященникам святой религии не было пощады в таких делах, как мы установили. Пусть тщательно рассматриваются жалобы: предписываем, чтобы никаким законом не преследовался никто из невиновных, но только виновные. (6) Но так как действие большей части установленного сводится на нет пренебрежением подкупных судей, настоящим эдиктом мы приказываем, чтобы правитель провинции с целью поддержки граждан осуществлял надзор за нашим законом. И следует, чтобы ни один виновный не мог воспротивиться верховной власти: однако если кто-нибудь окажется столь заносчив, столь надменен, столь строптив, что не будет возможности применить к нему наказание, пусть прямым донесением будет сообщено высшим властям, чтобы справедливая строгость не заставила себя ждать. (7) Если кто-нибудь станет выгораживать осквернителей гробницы, которых сможет в соответствии с порядком этой санкции наказать, или станет затягивать получение наказания от высших, пусть будет лишен имущества и достоинства. (8) Если кто-нибудь из тех, которые к этому времени пребывают под властью или были освобождены, пожелает выступить обвинителем в виду укрытия от наказания осквернителя гробницы, пусть имеет свободную возможность. И пусть не боится недоброжелательства обвиняющих, поскольку награды более достоин тот, что твердо продемонстрирует ненависть к дурным, Альбин, родитель дражайший и любимейший¹⁶¹. (9) Пусть твое высочество соответствующим эдиктом к провинциальным ректорам поскорее сделает известным в провинциях закон, который мы издали из любви к вере и религии, чтобы преступным воздавалось наказание, честно живущим – благодарность, погребенным – мир. Этот закон не требует интерпретации.

Об отпущенниках и их наследниках.

XXV – 11 июля 447

имп. Феодосий и Валентиниан Альбину II, префекту претория и патрицию Так как удобство права позволяет всем господам в целом изменять судьбу рабов при помощи права пользования свободой и награды, то не подобает, чтобы потомки манумиссора были суровыми к тем, кого родитель лучшим решением вознес к стольким обязанностям. Для хорошо служивших мы считаем чрезмерными суровые санкции, которые до такой степени подавляют отпущенников иском за неблагодарность, предписывая, чтобы они возвращались в рабство наследниками усопших, словно против виновных в несправедливостях или высокомерии никакое наказание не будет достаточным, кроме лишения свободы. (1) Поэтому несколько исправляя силу этого правового предписания, мы постановляем давно ожидаемым законом, чтобы, если кто-либо даст свободу рабам какого-либо пола из своей фамилии, его наследники, независимо от того будут ли они посторонними или сыновьями либо дочерьми или внуками либо внучками или близкими какой-либо степени родства и имени, пусть не принуждают отпущенных к обязательным повинностям и не предпринимают никаких исков против неблагодарных, но, хотя мы менее всего предполагаем это, если, пожалуй все же, они нанесут оскорбление, для того, чтобы усмирить виновных в беззакониях, пусть воспользуются общим правом. Пусть никто не считает, что наказание ему утратит силу из-за препятствия нашего закона: пусть получит более широкое распространение строгость против виновных. Но в наш век и на будущие времена мы решительно никому не позволяем надеяться только на тот род наказания, который присуждает вызванных в суд к рабству. Если они хорошо поразмыслят, то поймут, что мы обеспечивает доброму имени наследников почтительное отношение, поскольку никому не покажется, что не дело оскорбления рассматривается, но скорее осуществляется рвение пристрастности. (2) О передачах же по наследству, что пространнее, но туманнее излагали древние, мы внесем некоторое число ясных определений. Так отпущенник, который будет наделен привилегией римского гражданства, независимо от того, будет ли он иметь одного ребенка или многих обоего пола детей, когда станет умирать, если пожелает, пусть на основе судебного решения без проблем навсегда передает своему потомству все свои средства. (3) Если же он не будет порадован никаким потомством, пусть оставит четыре двенадцатых из своего имущества сыну манумиссора или, если их несколько, сыновьям, либо, если из сыновей никого не останется, пусть предназначит ту же часть внуку или внукам от сына. (4) Дочерей же манумиссора и их детей и внуков пусть безнаказанно обходит, если только, быть может, любовь и воля умершего не убедит его в противном. (5) И чтобы неумелыми интерпретациями не предпринималось злонамеренное перетолкование с целью интриги, пусть то, что мы установили для отпущенника, равным образом использует для своей защиты и отпущенница. (6) Кроме того, если у умершего без завещания отпущенника будут сын или дочь, внук и внучка или если переживших его окажется много, если только они свободные и римские граждане, пусть наследуют всю совокупность имущества. (7) Если же он не будет иметь ни детей, ни внуков, однако оставит отца, мать, брата, сестру, равным образом пользующихся свободой, половину оставшегося без завещания наследства пусть возьмет себе то лицо из вышеперечисленных, которое занимает предпочтительную ступень родства, другую же половину мы сохраняем за наследниками манумиссоров: в то же время им принадлежит все наследство, если умерший без завещания пожелал, чтобы имена родственников отсутствовали. (8) Самим же манумиссорам мы совсем не отказываем в том, чем угрожает и кого угодно заставит перенести всегда неизменное и нетронутое право патроната или что внесли против неблагодарных отпущенников авторитет древнего права или санкции высших государственных деятелей. (9) Но чтобы потомки не жаловались на полное отсутствие к себе почтения, мы постановляем и приказываем, чтобы против детей и внуков манумиссора отпущенники или отпущенницы ни в коем случае не давали показаний как свидетели. Если же дадут, хотя бы дело и не было выиграно, пусть будут наказаны, о Альбин, родитель дражайший и любимейший.

Интерпретация. Этот закон устанавливает, чтобы подвергшиеся несправедливому иску и считающие себя оскорбленными наследники манумиссора, независимо от того, будут ли они его детьми или посторонними, не возвращали в рабство за совершение этой неблагодарности получивших римское гражданство вольноотпущенников. Но если такой случай будет выявлен, пусть они внесут судье иск о бесчестии, подобно тому как это делается против других свободнорожденных. О наследовании имеющим римское гражданство вольноотпущенникам устанавливается соблюдать такое правило, чтобы, имея одного сына или многих, отпущенник или отпущенница, если умирая пожелают, пусть полностью оставят им свое имущество. Против его воли ни дети патрона, ни внуки от сына не могут предъявить никакого счета. Если же отпущенник или отпущенница, которые умрут, не будут иметь детей и пожелают иметь каких-либо наследников, пусть оставляют третью часть своего имущества детям или внукам манумиссоров, которые будут рождены по мужской линии. Дочерей же манумиссора и их детей и внуков, если пожелают, пусть отстранят от этого наследства, не включая в завещание, так как женщины вовсе не причисляются к такого рода наследованиям: если все же из какой-либо признательности эти отпущенники пожелают, пусть своим решением передадут какую-либо из двух частей дочерям или внукам от дочери патронов. Если же отпущенники не оставят ни сыновей, ни внуков, и если будет установлено, что имеются отец, мать, брат, сестра и они также стали отпущенниками и римскими гражданами, пусть наследуют вышеперечисленные, тогда половину пусть возьмут себе наследники патрона и половину те из вышеперечисленных лиц, которые стоят в наиболее близком родстве с умершим отпущенником. Но если имеющие римское гражданство отпущенники умрут при жизни манумиссора, если без согласия патрона пожелают составить завещание, оно совсем не будет иметь силы, так как этот закон сохраняет все во власти манумиссоров. Против детей или внуков ни отпущенник, ни отпущенница не должны принуждаться к даче показаний ни в каком деле: если же сделают это, следует, чтобы полученное не имело никакого значения, а отпущенники, давшие показания против детей или внуков патрона, были наказаны.

XXVII 17 июня 449

О тридцатилетнем сроке давности, который следует учитывать во всех случаях.

имп. Феодосий и Валентиниан префекту претория Фирмину Первая и главная забота хорошего принцепса благосклонностью и чуткой рассудительностью защищать покой провинциалов, ибо чем больше будет расход человечности в их адрес, тем охотнее любовь откликается на пожертвованное. Ведь такова природа человеческого разума, что утраченное он легко компенсирует в дружеском расположении и связывает души возвысившихся щедростью теснее, чем узами доброжелательства. Поэтому вечным эмфитевтам патримониального права полезно ограничить определенными и четко обозначенными пределами путанные и бесконечные наветы в области государственного права, не останавливаемые никакой временной границей. Сетование многих ставит нас перед твердой необходимостью внесения надлежащего закона. Кто вносит судье тяжбы, коих не знали деды и прадеды? ведь какая же иная столь прочная защита устранит бесчестного сутягу, если посессора не защищают и уходящие в бесконечность поколения? (1) Наряду с такой вечной несправедливостью сильно оскорбляет то, что некоторыми лицами не осуществляются их преимущественные права на военную службу. Длительно производившимся трудом надзора мы доподлинно узнали проблему: некоторыми покидается позорящий их статус и выдающиеся блеском рождения, являющимся свидетельством почета, как выяснили должностные лица светлейших скриний, донимаются заставляющим краснеть от укора пятном, и стяжавшие почести при дворе мужи влекутся в сети ничтожнейшего колоната и тогда наслаждаются опасным покоем. (2) Господа освобождают от уз рабства своих вернее других служащих рабишек, когда они заслужат, и они добиваются благодаря благодеянию манумиссии того, чем не могут быть вследствие качества рождения. Недостойный поступок хуже для положения свободного, чем раба, поскольку жалкая и низкая судьба приобретает с помощью законов то, чего не имела, а более высокородный не может удержать то, что имел. Пусть исчезнет из наших времен позволение на это нашей совести. Разве не присваиваем мы себе это славное имя, чтобы произвол суровейшего обычая подавлялся нашим стремлением: наши лекарства следует применять в особенности против застарелых болезней. Вечная слава этого лечения достанется нам, когда и настоящий, и будущий век представит нас в качестве создателей спасительной справедливости. (3) К этой милости нас главным образом побудил закон императора, моего милосердного отца, Феодосия вечного Августа, который, следуя обычаю своих доблестей, подготовил роду человеческому прочный покой, установив, чтобы по прошествии тридцати лет не возбуждались никакие внутренние тяжбы, которые в течение этого времени не были разрешены. Необходимо, чтобы настоящий закон был поддержан еще и похвалами этому непоколебимому принцепсу. Ибо ведь, проявляя благочестивое намерение, он предоставил это средство всякому другому, чье благодеяние распространилось бы шире, чем его. Итак, из-за неверных интерпретаций некоторых лиц, которыми упомянутый закон не был заменен, хотя они постоянно сопровождают правовые пустячки и хитросплетения слов, мы предписываем, чтобы то, что постановлялось как частное, как частное и упразднялось, хотя бы постановление, выработанное для соответствующего случая, использовалось как всеобщее, и не может стать исключением то, что решается не на основе этого уважаемого постановления, а пресекающим все споры словом. Ведь говоря "все", он не оставил совершенно никакого стимула для какой-либо тяжбы или жалобы. (4) В отношении находящихся в указанном праве оригинариев и колонов, инквилинов и рабов обоего пола, пекулиев, а также агнатического родства указанного права, то есть вечного патримониального, эмфитевтического и государственного, пусть по истечении тридцатилетнего срока не возбуждается никакого иска. И дело, которое в течение прошедшего времени никто не возбудил с соблюдением правовых норм, вновь пусть никто не затевает. (5) Это постановление следует сохранять при исполнении всех судебных дел. Ведь справедливо, чтобы столько прошедших без перерыва лет не отвергались ни под каким предлогом, короче говоря, никакой случайностью. И если будет установлено, что упомянутое время пройдет в бездействии, мы желаем, чтобы даже те судебные дела, которые велись на основе отмененных настоящей санкцией законов и не были окончены, пусть авторитетом этого священного предписания будут прекращены, ведь поскольку мы не желаем, чтобы такие иски были начаты, то следует, чтобы некстати начатые были лишены законной силы. (6) Однако если в течение этого времени будет принята тяжба относительно оригинариев или агнатического родства указанной хижины, мы предписываем, чтобы в отношении владевших сохранялся тот императорский указ, который в ясных выражениях изложен законом божественного родителя нашего Гонория о колонах обоего пола частного права: а именно, чтобы оставленная на произвол погасительная давность устранялась от лица женского пола по прошествии двадцати лет, от лица мужского пола – тридцати. Это следует соблюдать и в той части, которая установлена относительно родственников таких лиц. (7) И хотя мы верим, что дело, общее всем будущим судебным процессам, не может быть никем попираемо, однако, чтобы никакая дерзость не побуждала никого на святотатственное безрассудство и мошенничество, пусть оказавшиеся самонадеянными подвергнутся штрафу в тридцать фунтов золота. Последний же пусть будет предназначен дворцовому ведомству обоих эрариев, а также в ведомство твоего высочества или судей всех провинций, чтобы те, кого мы благоразумно выдвинули на равные должности, сохранили даже в опасности свое благополучие неоскудевшим, Фирмин, отец дражайший и любимейший. (8) Великолепное и выдающееся твое высочество, через кого мы усердной расчетливостью готовим восстановление покоя вселенной, пусть обнародует эдиктами по всем провинциям закон, предназначенный для разрешения всех оставшихся тяжб, чтобы по прошествии тридцати, как было сказано, лет прекратилось пагубное представление любых разнообразных судебных казусов. Этот закон потому не имеет интерпретации, что следующий под титулом "О епископском суде и о различных делах" разъясняет и о тридцатилетии, и все, что здесь не было разъяснено, ясно выражает.

ХХХI – 31 января 451

О беглых колонах и об адвенах.

имп. Валентиниан Фирмину, префекту претория и патрицию Мы узнали, что некоторыми по злому умыслу уже давно и широко допускается обман в отношении колонов оригинариев, хотя ими должно честно и безупречно соблюдаться то, что предусматривается в законах. Ведь хотя тот, от кого убежал зависимый, не может претендовать на него по прошествии тридцати лет, последним при помощи тех или иных уловок указанный срок уменьшается: случается так, что, поскольку он пропадает для того, от кого бежал, и не может достаться тому, к кому пришел, он, переменив то, в котором был рожден, покидает пристанище, добывая себе непрерывным бегством свободу, которой не имел по рождению. Никому и никогда, разве лишь беглому колону, его вина не была наградой: по этой причине он начинает лучше работать там, где подвергнется наказанию. (1) Однако оно доставляется до тех пор, до которых установлено. Ведь когда прежний господин отвергается преградой закона, мы приказываем, чтобы он достался тому, у кого, как выяснится, он постоянно проживал установленное число лет. Если же из-за положения о тридцатилетии и с целью избежать силы срока давности он проживет в равной степени у разных, то пусть он присуждается в услужение на колонатном праве¹⁶² тому, у кого закончатся тридцать лет, прошедшие с первых дней бегства; в других случаях пусть переходит в пользу того, у кого провел большую часть тридцатилетнего срока в качестве пришлого и ненадежного жильца. Это же постановление пусть соблюдается и в отношении женщин оригинарий, таких же непостоянных. (2) Однако если колона, в возвращении которой по истечении двадцатилетнего периода истцу отказывается, произвела до окончания указанного срока какое-либо потомство, следует, чтобы оно не пропало без пользы для прежнего господина: справедливо, чтобы ему было возвращено потомство, рожденное в то время, хотя до сих пор женщина добивалась, чтобы ущерб, наносимый утратой матери, который приключался из-за хода лет, смягчала по крайней мере охрана прав потомства. Приказываем такие случаи оканчивать предоставлением компенсации из викариев, чтобы, поскольку это нечестиво, дети от родителей не отделялись. (3) А также желательно, чтобы сторона, чьим, как будет установлено, является муж, дала за жену последнего викарию той же ценности, поскольку произведенным разрывом находило бы удовлетворение дурное упрямство господ, а ведь и у этого рода лиц брачное отношение должно сохраняться непорочно и невредимо. (4) Разумеется, подобно тому как определено, что колона может изменить первоначальное положение, такое же позволение пусть будет и в отношении мужа. Следовательно, наш закон утверждает произведенные перемещения. Однако если какая-либо официальная передача своих имущественных прав произойдет без обмена лицами или он будет сделан в последующем, пусть она не имеет силы, чтобы не достались одному колоны, а другому лишенное их имение. (5) Адвены¹⁶³ в большинстве своем бедные и низкого происхождения связывают себя такими же обязанностями, чтобы, изобразив подчинение труду и повинностям, полученным содержанием и одеждой скрыть грязь и грубость нужды. После того как проявленными человечностью и состраданием они оказывались освобождены от затруднений своего бедственного положения, то уже снабженные и нисколько не поминаемые о бедственном положении они выбирают женщин, принадлежащих отцам семейства, искусным образом воспользовавшись лучшими. Когда наступит пресыщение, они покидают их, не будучи удержаны ни точным лучшим статусом, ни брачной связью, ни прелестью детей, ни запрещающим законом. Поэтому если кто-либо, каким-либо образом не подчиненный никакой городской общине, причислит себя к какому-либо сельскому или городскому имению и пожелает вступить в брак с зависимой женщиной, пусть сделает заявление муниципальным руководителям относительно желания проживать там, где выбрал, чтобы этими прежними узами не опустошил жилище, которое облюбовал, ни разрушил брак женщины: обеспечив полученным официальным разрешением сохранность статуса свободного гражданина (свободнорожденного)¹⁶⁴, пусть он не имеет позволения уходить. (6) Приказываю, чтобы таким же законом удерживались свободнорожденные женщины, которые домогались и достигли супружества¹⁶⁵ с рабами или колонами, чтобы им не позволялось уходить. Их дети, если не предшествовало предупреждение, пусть остаются под названием колонов в праве и власти тех, у кого были рождены или родятся. Однако на основе прежнего императорского постановления мы полагаем, что рожденные после предупреждения являются рабами, чтобы тех, подобно тому как сказано, удерживала всегда зависимыми колонатная связь¹⁶⁶, а этих – рабское состояние¹⁶⁷, Фирмин, отец дражайший и любимейший. Пусть твое великолепное и выдающееся высочество, разослав эдикты, сделает так, чтобы содержание этого общего постановления дошло до всеобщего сведения.

Интерпретация. Этот закон устанавливает, что, если колон убежит от собственного господина и тридцать лет будет скрываться по различным домам и полям и лишь по прошествии тридцати лет со дня его бегства господин сможет найти указанного колона, то на основании тридцатилетнего срока давности пусть он будет отобран у господина, который добивается беглого колона, тем, у кого он будет найден: с другой стороны, при неоднократном изменении положения, так что, положим, если этот колон проживал у трех лиц по десять лет, то он присуждается тому, у кого был обнаружен в последнюю очередь. Третье положение таково, что, если среди тех, у кого он проживал в течение тридцатилетия, будет иметь место спор, то этот вышеотмеченный колон присуждается тому, у кого, как выяснится, он прожил большее число лет из этих тридцати. Равное же решение пусть соблюдается и в отношении проживавшей у кого-нибудь беглой колоны, однако сохраняя такое положение, в соответствии с которым, подобно тому как по праву тридцатилетнего срока давности колон отбирается у собственного господина, так и для отказа иску господина о возвращении колоны устанавливается двадцатилетний срок. Однако так, что дети, которые будут рождены в течение двадцати лет, поскольку до этого срока колона могла быть возвращена господину, должны быть возвращены господину, который потерял из-за указанного срока колону, в соответствии с конституцией, которая выступает под титулом "О епископском суде". Рожденные же по прошествии двадцати лет причисляются к собственности того, кому время предоставит колону. Предписывается также, чтобы в отношении таких лиц не отказывалось в обмене, так чтобы господин колона поскорее позаботился дать рабыню викарию как за колону, так и за часть детей: если согласится тот, чьей является колона, то на основе такого же правила он должен будет возместить за колона. Свободнорожденные адвены, которые пожелают связать себя с чужой колоной, поскольку часто случается, что они пренебрегают избранным контубернием, пусть заявят руководству, что они не имеют никакого расчета порвать с домом господина колоны, к которому будет привязан, и, сохраняя статус свободнорожденного, пусть не имеет позволения уходить или покинуть того, к кому окажется прикреплен. И также если свободнорожденная женщина выберет контуберний с чужим колоном, если ей не будет предупреждения, какое бы ни произвела от него потомство, пусть они впредь будут колонами господина; но те, кого она произведет после предупреждения, пусть знает, что впредь они будут не колонами, а рабами.

ХХХIII – 31 января 451

О родителях, которые продают детей и чтобы свободнорожденные не продавались варварам и не переводились в заморские края.

имп. Валентиниан Аэцию патрицию

Хотя во все дни и моменты мы всегда одобряли усердие твоего высочества и неусыпную заботу об общественной пользе, все же ты покажи в представленном разъяснении, что благодаря очевидной доброте и спасительной предусмотрительности, упрочившейся благодаря необходимости, не нанесено никакого ущерба статусу свободнорожденного. Продемонстрируй, что не все позволено для неблагоприятной судьбы, чтобы статус, который она, впав в нужду, пожелает изменить, благодаря нашему благодеянию возвращался к блеску своего человеческого достоинства. Совсем недавно стало известно, что страшнейший голод свирепствовал по всей Италии и люди были вынуждены продавать детей и родителей, чтобы избежать опасности неминуемой смерти. Каждый был настолько изможден достойной сострадания истощенностью и страхом смертельной слабости, что отбросившие любовь ко всему, что покинула жизнь, они считали видом, родом милосердия, любви продавать своих. Ведь нет ничего, чему бы не побудила безнадежность избавления, ничего постыдного, никакой робости не испытывает голодающий: одна лишь забота, чтобы каким бы то ни было способом выжить. Но несправедливо, чтобы свобода была отнята судьей, только потому, что жизнь не погибла, и страхом перед жалчайшим рабством преследовать, чтобы преисполнился стыдом за то, что избежал гибели. Кому удобнее умирать свободнорожденным, чем переносить узы рабства¹⁶⁸? Таковы милости, которые предоставленное не искажают, которые предоставляет выбор, которыми не стыдно было бы воспользоваться. Невозможно будет говорить о благодеянии, если будет утрачено то, что рабу предоставляется за выплаченную сумму. Итак, я не допущу, чтобы был причинен какой-нибудь ущерб свободному статусу, в отношении которого мудрейшие творцы права и законов специально пожелали, чтобы было определение. Постановляю устранить возобновившуюся на основе постановлений предков продажу, производить которую в отношении свободнорожденных побудил вышеуказанный голод: однако так, чтобы покупатель получил сверх цены надбавку в одну пятую, то есть чтобы к пяти солидам добавлялся один, к десяти два, и подобным образом росло число; на какую бы сумму произведенной продажи не было указано. Пусть будет сделано так, чтобы не раскаивался и тот, который приобрел в печальных и безнадежных обстоятельствах то, за что получил больше, чем давал в уплату, и свобода не исчезла бесследно растраченная под предлогом такого несчастья. Если же кто-нибудь произведет запрещенную продажу варварам или купленного свободнорожденного переведет в заморские края, пусть знает, что должен уплатить фиску штраф в шесть золотых унций. Этот спасительный закон, Аэций, отец дражайший и любимейший, пусть твое высочество обнародует изданным для общего ознакомления эдиктом.

Интерпретация. Этот закон предписывает следующее: какие бы свободнорожденные ни продавали своих детей в какой бы то ни было нужде или во время голода, побуждаемые самой нуждой, пусть покупатель, если купил за пять солидов, получит обратно шесть, если за десять, таким же образом пусть получит обратно двенадцать солидов, или если больше, добавка к цене пусть следует по вышеописанному примеру. Однако если такого рода лиц кто-нибудь задумает переправить или продать чужому народу или в заморские края, пусть знает, что тому, кто замыслит это против установленного, придется уплатить фиску шесть унций золота.

ХХХV – 15 апреля 452

О суде епископа и о различных делах.

имп. Валентиниан Фирмину, префекту претория и патрицию На епископский суд часто поступают жалобы от различных лиц: чтобы в дальнейшем жалоб не появлялось, необходимо настоящим законом дать строгое определение. Ввиду этого, если среди клириков возникла тяжба и сами тяжущиеся согласны, пусть епископ имеет позволение рассудить, руководствуясь, однако, формой компромиссного соглашения. И в отношении лаиков¹⁶⁹, если они будут согласны, наша власть разрешает это: в противном случае мы не позволяем им быть судьями, если желание судящихся не выражено, поскольку сказано, что соглашение имеет преимущество, так как не подлежит сомнению, что епископы (и пресвитеры) не имеют оснований заниматься законами и после постановления божественных Аркадия и Гонория, которое вошло в кодекс Феодосия, не могут расследовать о других делах, за исключением религиозных. Если оба тяжущиеся или один из них не пожелают, чтобы дело рассматривалось в этой инстанции, пусть обратятся к государственным законам и общему праву: однако если в гражданском или уголовном деле истец лаик какого-либо имения выберет как более предпочтительное это государственное разбирательство, пусть предложит своему противнику клирику отвечать перед законной властью в государственном суде. (1) Мы определяем, что этот указ следует соблюдать также и в отношении лиц епископского звания, если в отношении этого разряда людей будет необходимо предъявить иск по поводу захвата и опасных беззаконий, то пусть они с соблюдением правовых норм обсуждают конфликт через покровителя у обычного государственного судьи среди законов и права, без колебаний обращаясь с результатом приговора к поручителям. Мы позволяем это из уважения к этой религии и священному сану. Ведь общеизвестно, что покровительство в уголовных делах не может быть предоставлено, но чтобы установилось это различие в сущностях, следует препятствовать епископам (и пресвитерам) только в этом; в остальных уголовных делах пусть самими судьями принимаются решения в соответствии с законным порядком. Если они откажутся подчиняться исполнению соглашения в соответствии с правовым порядком, пусть приговор судьи постигнет строптивых. (2) В отношении истца клирика будет логично, чтобы он следовал законам, указанным судом, если, как сказано, его противник не выразит согласия на судебное разбирательство епископом (или пресвитером): наказание дефенсорам дела, которые станут защищать в этом экстраординарном суде, а также обвинять, установлено такого рода, чтобы судебный защитник был наказан изгнанием из ведомства, юрисконсульт – потерей репутации и права издавать гражданские интердикты. (3) Пусть никакой оригинарий, инквилин, раб или колон не прибегает к церковным обязанностям и не причисляется ни к монахам, ни к монастырям с тем, чтобы избежать уз зависимого положения¹⁷⁰, ни корпорат города Рима или какого-либо другого города, ни куриал, ни экспримарий, ни аурарий, севир городской коллегии, либо государственный раб. (4) Мы приказываем, чтобы клирики вообще не вели никаких дел. Если пожелают вести дело, пусть знают, что преданные суду не будут защищены привилегией клириков. (5) Не следует, чтобы дефенсоры церкви назначались из явно служебного персонала городов: отправление этой должности пусть сопровождается утратой ими имений, которые мы предписываем передавать курни или их корпорации. Если соответствующие судьи будут отказываться соблюдать и поддерживать это, пусть расстанутся со своим состоянием и привилегированным статусом на основе законного решения руководителей уголовного ведомства. Одновременно следует отстранить их самих от такой должности, дабы не уклонялись от законных обязанностей по отношению к своему городу. Те же, кто будет назначен диаконом в течение десятилетия, прошедшего со дня издания этого закона, должны будут дать за себя заместителей; если не будут иметь возможности добыть их для себя, пусть сами возвращаются к собственной зависимости¹⁷¹: прочих, занимающих более низкое положение, следует возвращать на соответствующую службу, за исключением епископов и пресвитеров, сохраняя при этом то, что постановлениями предшествующих законов выражено о патримонии таких лиц. (6) Однако оригинарии либо рабы, которые уклоняясь от уз рождения¹⁷² передали себя в церковное сословие, за исключением епископов и пресвитеров, пусть возвращаются в право господ, если не провели на этой службе тридцати лет: так что диакон такого статуса пусть вместо себя передаст господину викария, восстановив также и весь пекулий. Если не хватит средств, чтобы дать викария, по отношению к тем, кто будет из должностных лиц городов, тем не менее пусть соблюдаются вышеизложенные постановления. (7) Преследование всех клириков, за исключением управляющих церковными делами, не должно иметь ничего общего с другими судебными делами и осуществляться в местах публичного отправления права, ведь они соблазняющими смиренными молитвами словно обращают в пользу самой этой религии все почти утраченное и казалось бы ненужное: если будет предоставлен доступ этой смиренной молитве, для проксимов скриний устанавливается штраф в двадцать фунтов золота. (8) Мы воспользовались благоприятным поводом издания закона, чтобы выразить о наследовании то, что не было ясно отражено в предшествующих постановлениях. Итак, если муж умрет без детей пережитый женой, то половину свадебных подарков полученных женщиной пусть она возвратит явившимся отцу и матери, сохранив себе оставшуюся часть. Если лица, которых мы назвали, пренебрегут этим, пусть они полностью достанутся ей самой взамен утраченного целомудрия, которое не должно преуменьшаться у незначительных, но добрых и религиозных людей. (9) Такова же пусть будет участь приданого, которое назначает давать авторитет современной церкви, чтобы, если мужем ничего не будет причислено к упомянутым условиям (что может быть прибыльным), в случае смерти жены муж, принявший приданое, пусть половину его восстановит отцу или матери умершей. Однако сторона женщины должна будет дать столько, сколько муж внес в качестве свадебных даров, чтобы давший и принявший были в равных условиях и предстоящая и понятная брачная связь не приносила одному прибыль, а другому убытки. (10) Отец оставшихся у женщины, умершей в законном браке без завещания, детей пусть на основе узуфрукта пользуется властью над всем патримонием вплоть до достижения детьми двадцатилетнего возраста. После пусть вернет половину сыну либо дочери, удержав другую половину до конца своих дней. Если по достижении детьми двадцати лет он откажется дать каждому их половинную долю, то после кончины отца приказываем наследникам выплатить по имеющейся оценке потомству, которое не будет наделено отцом половиной из имущества матери, (прирост его половины), чтобы то, чего кто-либо в семье, как окажется, лишился, было компенсировано по крайней мере в будущем поколении. (11) В самих же достойных уважения брачных узах с отменой новым законом того, который разрешал расторгать брак одним лишь враждебным желанием, пусть сохраняется то, что было установлено божественным предком нашим Констанцием, чтобы они не разрывались без разбора и беспечно. (12) Предписываем, чтобы пределами тридцатилетнего срока было ограничено то, что прежде оставалось вечным и неограниченным во времени, исключая дела африканцев, которые признаются, что служили интересам вандалов, чтобы они освобождались от своих судебных разбирательств этим установленным впредь тридцатилетним периодом времени, который прояснит скрытое под враждой. Между прочим мы полагаем, что внутри отмеченного пространства его пределов содержится другое. (13) Однако, подобно тому как мы не позволяем начинать любое судебное разбирательство, не начатое в течение тридцатилетнего срока, так и то, которое начато принятой к производству жалобой, за исключением привилегии несовершеннолетнего возраста, которая была дана законом божественной памяти отца нашего Феодосия, пусть ограничивается пределами того же срока, если, конечно, после достижения двадцати пяти лет жалоба не станет обоснованной из-за того, что он начал требовать по иску. Если с кем-либо приключится такой случай, то, обходя этот тридцатилетний срок, который установился, мы продлеваем другой до достижения двадцати пяти лет, в течение которого они должны уладить все дела, чтобы коварные натуры, злонамеренно перетолковав первоначальный закон начатыми тяжбами, не требовали продления срока на другое тридцатилетие. Ведь вполне достаточно достижения двадцати пяти лет, которые в полном объеме не требуются ни одному иску. Однако если некая тяжба будет начата в течение двадцати пяти лет, пусть пользуется всеми правилами, установленными для тридцатилетия. (14) После того, как истец учинит какой-нибудь иск, привлечет и вызовет для ответа своего противника, мы приказываем, чтобы он добивался предстоящей тяжбы доказательствами, поскольку он не должен вести того на пагубное рассмотрение суда прежде, чем он подготовит все документы, которыми он изобличил бы представленное в судебном решении: это содержится и в постановлениях древних принцепсов. Иначе, если кто-нибудь заставит кого-то придти в суд и не добьется от него признания или установленной ответственности поручительством, в соответствии с которой тот исполнит предъявленные иски в течение четырех месяцев, а будет настаивать, чтобы судья ознакомился с другими обстоятельствами, пусть истец, который по своей вине не содействовал тому, чтобы тайное обнаружилось, оплатит расходы и затраты, поскольку не следует, чтобы увиливание жалобщика осталось безнаказанным, а обвиненный им попыткой привлечь вновь полученный материал пусть имеет свободу устраниться от всего дела истца. (15) Если обвиненный кем-либо не позаботится явиться, пусть вызванный в соответствии с правовым порядком получит оценку своей строптивости. Однако если предъявлением иска он будет обвинен из-за земли, не явившись в суд из-за отсутствия поручителя, пусть пообещает, что возьмет на себя соблюдение сроков судебного процесса по делу. Но если он будет обвинен в денежных делах, то, если предпочтет принять удар на себя, пусть даст поручителя своей явки в зависимости только от суммы долга: но только если он окажется таковым, что в тех местах, где подвергнется обвинению, не будет иметь патримония требуемой суммы. (16) Если кто-либо, подозреваемый судьей сиятельным мужем префектом города Рима по поводу каких-либо домашних и частных склок, возвысит голос оправдания, пусть порвет иски, которых прежде страшился, перед непосредственным наследником, чтобы необходимость, которой мы не хотим помешать быть ответственной, была освобождена от трудностей и помех в отношениях. (17) Пусть никто не вызывается к префекту следователем по поводу дела, которое оценивается менее ста солидов. (18) Если какой-нибудь собственник или посессор двух имений из одного, переполненного оригинариями и колонами поля, переведет по собственной воле и распоряжению каких-либо людей в другое поместье, пусть это сохраняется так, чтобы, если в результате продажи, либо дарения, либо каким-нибудь иным образом каждое имение достанется разным господам, не потребовалось возвращать переведенных под предлогом и на основе права происхождения¹⁷³. Позорно нарушать указы власти, которые она провела своим решением с целью разрешить необходимое, ведь для ее величия более подобает, чтобы они сохранялись нерушимыми какими и выглядят. (19) В противовес прежде изданному закону мы устанавливаем, чтобы потомство оригинарии, произведенное в течение упущенного времени, прежнему господину не доставалось. Ясным определением мы запрещаем привлекать его в качестве аргумента: а именно, мы считаем, что потомство, которое будет последующим законом, направленным Палладию, Фирмин, отец дражайший и любимейший. (20) А потому пусть твое сиятельное и выдающееся высочество обнародует изданными на будущее эдиктами, посвященными различным делам, этот полезнейший, предписанный эдиктом, закон, чтобы всем стало известно, насколько велика была забота об обеспечении общественного спокойствия.

Интерпретация. Этот закон многое установил о различных делах: но то, что в первую очередь сказано о клириках, исключая разве если они не прибегнут по соглашению к епископскому суду, упразднено последующим законом Майориана. О прочих он предписал, чтобы если какой-либо лаик вызовет в государственный суд клирика по поводу гражданского или уголовного дела, пусть обвиненный отвечает без промедления: также и епископы за захват чьего-либо имущества или за какие-либо тяжкие преступления пусть будут вызваны в суд. Следует, чтобы в уголовных делах они отвечали, послав прокуратора для того, чтобы до них дошло решение суда. Однако в остальных уголовных делах, где такое лицо окажется уличено в преступлении, пусть позаботятся обеспечить свое присутствие в суде. Если не пожелают явиться в суд трижды предупрежденные исполнителем, пусть получат наказание за строптивость. Если клирик подаст на кого-нибудь жалобу, пусть будет выслушан в округе того, кого вызвал в суд, если, конечно, обвиненный не пожелает придти на суд епископа или пресвитера. Если тот, кто обвинит, поступит по-другому, предписано разъяснить защитникам его дела, что по отношению к судебному ведомству и ведению дел они рассматриваются в качестве посторонних. Также он предписал, чтобы никакой оригинарий инквилин, раб либо колон не прибегал к церковному суду и не удерживался в монастырях, чтобы воспользовавшись таким случаем он не смог избежать зависимого положения. Ведь ни член корпорации какой-либо городской общины, который обязан общественной службой, ни куриал и ни коллегиат заведомо не принимаются в клирики. Он предписал также, чтобы клирики никоим образом не упорствовали в занятиях торговлей: если они будут делать это, пусть приводятся к послушанию судьями подобно другим торговцам. Ибо ведь этот закон установил, чтобы ни один защитник церкви не происходил из государственной корпорации. И если кто-либо из курии пожелает, чтобы сделаться защитником церкви, пусть знает, что должен будет передать все свое имущество курии или той корпорации, откуда убежал, и возвратиться для служения городской общине в свою корпорацию. Ведь если их не возвратят, и судья, и должностной персонал этой провинции должны понести тяжелые, как засвидетельствовано самим законом, наказания. Диаконам, которые происходят из куриалов или из каких-либо государственных корпораций, он предписал, чтобы вместо себя за беспокойство, которое ими нанесено общественной пользе, они дали заместителей. Если они не представят их, то пусть сами возвращаются в подчиненное положение. Однако этим законом не предписано, чтобы были захвачены епископы, а также пресвитеры, разве только, чтобы они лучше присматривали за своими патримониями, которые учреждены законом Майориана. Однако оригинариев или рабов, которые устремятся к церковным почетным должностям, необходимо на протяжении тридцати лет возвращать господам: однако так, чтобы диакон отдавал за себя викария, если будет иметь, и его господин получал весь его пекулий. Если он не будет иметь возможности отдать викария, пусть сам возвращается к собственному положению. Ведь он постановил, чтобы все клирики не принимали участия ни в каких делах, исключая только церковные, и чтобы они не разрушали общественные учреждения ради восстановления церквей. О наследовании же он в частности поручил внушить, чтобы если муж умрет при жизни жены и не будет иметь детей, но оставит после себя отца или мать, пусть из дававшегося им брачного дара половину возьмет себе жена, а половину без затруднений вернет отцу или матери умершего мужа кто бы из них не пережил его. И также, если такой же случай приключится с женой, из приданого, которое муж получил за женой, подобным образом, то есть половину возвратить родителям или, если один из них окажется в живых, пусть получит он. Если же ни родителей не будет в живых, ни детей, то супруг, который переживет другого, пусть приобретет себе в вечное право и приданое, и брачный дар, так что пусть имеет свободу власти делать с ними, что пожелает. Однако женщина, которая оставит детей, если умрет без завещания, оставив мужа, пусть ее муж, то есть их отец, получит в свою власть имущество умершей жены в качестве узуфрукта: так чтобы когда каждый из детей достигнет двадцатилетнего возраста, пусть без промедления получит половину своей доли, а половину пусть удерживает у себя отец до конца своей жизни в качестве узуфрукта. А если тому или иному, достигшему двадцати лет, не пожелает отдать половину его доли, то доход с этой половины, которая должна была быть передана, после смерти отца не оказался под его властью. О разногласиях же между супругами законом вышеприведенной новеллы предписано соблюдать то, что было установлено божественным Констанцием. Однако он ясно приказал, чтобы во всех делах соблюдался закон о тридцатилетии так, что поскольку одни юрисконсульты в отношении некоторых вещей предлагали вечный иск, другие на двадцать лет, он специально постановил относительно всех сроков, которые затягивали дела до бесконечности, чтобы все решалось во всех случаях в течение тридцати лет: кроме того, как сказано о постлиминии, что не должны засчитываться в число тридцати лет пленным те годы, в течение которых они удерживались во власти врагов. Однако этот закон о тридцатилетии как этот срок сводит к тридцати годам, установленным для некоторого продления судебных процессов, так и остальное, что приказано соблюдать в течение тридцати лет в своих и иных местах, предписал соблюдать в отношении всех. Ведь даже если тяжба не будет завершена в течение тридцати лет и не конкретизирована как будто и не начата, то пусть она не считается имеющей силу: исключая дела сирот, для которых по причине хрупкости возраста, как содержит закон божественного Феодосия, было принято решение, чтобы в тридцатилетие не включалось то время, в течение которого несовершеннолетние состояли под властью опекунов. Однако если кем-либо жалоба будет подтверждена по прошествии двадцати пяти лет с того времени, как иск был выставлен, приказано прибавить только пять лет сверх тридцатилетия сироты: так чтобы по достижении тридцати пяти лет, подобно тому как дела о задолженностях в течение тридцати лет, так и эти пусть завершаются в течение тридцатипятилетнего срока. Однако дела сирот или тяжбы, которые окажутся подтверждены прежде, чем они достигнут двадцати пяти лет, пусть завершаются подобно всем в течение тридцати лет без добавления пяти. Но об истцах постановлено, чтобы, если истец пожелает вызвать в суд своего обвиненного противника, которого он заставил придти либо под поручительство, либо клятвой, и не успеет в течение четырех месяцев, во время которых судья занимается слушанием других дел, осуществить иск, который выдвинул, пусть тот, кого он заставил явиться на судебное разбирательство, получит от истца возмещение трети расходов на процесс и пусть свободно удалится, сохранив, однако, в целости дело этого истца, которому нанес ущерб в виде затрат и издержек из-за медлительности того в нужное время. Ведь если кто-либо, будучи обвинен, не пожелает явиться в суд, пусть знает, что после третьего предупреждения он обеспечит приговор своей строптивости, то есть, чтобы всякий кто бы не находился в суде был присужден уплатить домогающейся стороне как проигравший. Но если кто-нибудь будет обвинен из-за поля или дома, пусть остерегается явиться в суд без поручительства. Ведь если кто-либо потребует у него деньги, он должен будет предоставить поручителя в соответствии с количеством денег, из-за которых обвинен, если пожелает уладить конфликт из-за этого долга; однако поручитель не должен требоваться у него тогда, когда окажется, что обвиненный в тех местах, где происходит заседание, не имеет владений, меньших, чем его долг. Если кто-либо узнает или станет подозревать, что судья по какой-то причине настроен против него, пусть подаст аппелляцию, чтобы, если ему выпадет удача, отбросив промедление, он смог представить все дело на слушание у другого судьи. Однако в этом случае он не должен апеллировать к судейской власти сиятельного, к которой следует обращаться, если будет присужден к ста солидам. Если кто-либо окажется собственником хозяином двух имений и из одного владения в другое, которое находится в его праве, переведет рабов оригинариев либо колонов¹⁷⁴ и передаст каждое имение разным хозяевам, пусть ни один из них не предпринимает ничего против порядка прежнего собственника, не требуя возврата переведенных рабов, с одной стороны, и не прогоняя их, с другой, но пусть тот, кому поле будет продано, или подарено, или досталось, владеет им в том состоянии, в котором оно было оставлено устроителем. Для ликвидации же двусмысленности в отношении агнатического родства колонов этим законом подтверждается то, что установлено в другом законе, который был дан Палладию применительно к колону и колоне, агнатическое родство которых разделяется между двумя господами, то есть так, чтобы господин колона приобретал себе две части детей, а третью господин колоны. Он пожелал присоединить сюда и иски, которые были неизменными и соотносились с тридцатилетием, то есть иск о наследстве, или же, если будет возбужден устроителем, которому полагался, иск о границах, убийстве, воровстве, деле опеки, о беглых, о возвращении куриалов и коллегиатов, купле-продаже, сдаче-наеме, торговых делах, передаче, из договора товарищества.