1 «У. Куайн употребляет выражение "терм" исключительно для обозначения языковых единиц (items), тогда как я применяю его к неязыковым объектам (items)». (См. [7, р. 154, note]).

оставленный нетронутым на определенном уровне анализа, потребует разложения на составляющие на более глубоком уровне. Классическими примерами, иллюстрирующими это положение, служат анализ определенных дескрипций Рассела ² и элиминирование сингулярных термов Куайна. В качестве более простого примера рассмотрим два силлогизма. В то время как в первом из них Все филистимляне ненавидели Сократа Некоторые афиняне были филистимлянами .-.Некоторые афиняне ненавидели Сократа выражение ненавидели Сократа не требует анализа, то есть в рамках силлогистической логики может считаться одним термом, в столь же истинном втором силлогизме Все филистимляне ненавидели Сократа Сократ был афинянин

.'.Некоторого афинянина ненавидели все филистимляне выражение ненавидели Сократа должно быть разложено в целях доказательства истинности данного силлогизма при помощи теории квантификации.

Все термы логических формул в простой силлогистической логике трактуются единообразно: каждый терм может обладать универсальным или частным "количеством" в зависимости от квантора (все, некоторые), "качества" пропозиции (утвердительная или отрицательная) и позиции, занимаемой термом (субъект или предикат). Только в кванторной силлогистической логике становится явным различие между сингулярными (единичными) и общими (родовыми) термами. Прежде всего это различие можно выявить из самих силлогистических фигур. Рассмотрим, например, второй из приведенных выше силлогизмов. Формально его можно представить следующим образом:

(х) (Рх э Нхэ)

 

.\(3*) [Ах.(у)(Ру=>Нух)]

Заметим, что этот вывод не проходит в случае,если Сократ трактуется так же, как и другие термы {филистимлянин, ненавидел, афинянин). При такой трактовке мы бы получили следующую формулу силлогизма:

 

2 См., например, [1, с. 50 и сл.] и об элиминировании сингулярных термов Куайном — [5, р. 220 п.].

Это последнее умозаключение некорректно; однако, как указал У. Куайн, выражение Сократ может быть представлено как терм наравне с остальными, если к посылкам добавить предложение, утверждающее единственность Сократа:

 

 

Предложение У. Куайна восстанавливает гомогенность термов, характерную для силлогистической логики: сингулярность или общность термов становится функцией от одной только логической формы. В любом случае, намерен логик следовать за Куайном или нет, он должен по крайней мере осознавать разницу между термами типа Сократ и термами типа филистимлянин или афинянин и либо рассматривать первые как индивидные константы, либо, если он предпочитает иметь однородные термы, представлять их как предикаты, а затем добавлять предложение, говорящее об их единственности. Но тогда встает вопрос, как распознать термы, требующие такого особого рассмотрения, иначе как распознать сингулярные термы. Возможность существования "идеального" языка без таких термов не избавит логика от столкновения с этой проблемой, если он хочет использовать свою логическую систему для интерпретации высказываний, сформулированных на естественном языке.

Для решения проблемы сингулярных термов нельзя ограничиться рассмотрением лишь их собственной морфологии — часто приходится также обращаться ко всему предложению, вместе с его трансформами, а иногда даже вместе с текстовым и прагматическим его окружением. Принято считать, что свободно владеющий языком логик способен принимать решение, не обладая при этом эксплицитным знанием всех релевантных факторов. Однако интуитивные соображения не могут быть хоть сколько-нибудь авторитетной поддержкой философских утверждений о сингулярных термах. Чтобы обеспечить такую поддержку и эксплицировать интуицию, необходимо рассмотреть "естественную историю" сингулярных термов в английском языке. К этой задаче я приступлю в следующем разделе»

4. Не случайно, что в качестве примера сингулярного терма я привел собственное имя Сократ: имена собственные считаются по традиции сингулярными термами. Благодаря удобному соглашению, бытующему в современном английском правописании, имена собственные на письме "выдают себя с головой". И все же орфография собственных имен вряд ли может служить надежным критерием их выделения. Так, многие английские прилагательные типа English 'английский' тоже пишутся с заглавной буквы. Более того, если соглашение о написании собственных имен могло бы помочь читающему, то оно, очевидно, не помогает, при отсутствии заглавной буквы, слушающему или пишущему. Поэтому вспомним лучше одиктуме лингвистов, что язык— это устный язык, и поищем действительные признаки собственных имен.

Для начала можно прибегнуть к интуиции, говорящей, что собственные имена не имеют значения (понимая под значением "смысл", а не "референт"), и подкрепленной тем фактом, что эти имена не требуют перевода на другие языки. Слово Vienna 'Вена' является английской транслитерацией, а не переводом немецкого Wien. Словари поэтому не содержат собственных имен, знание имен собственных не принадлежит к знанию языка. С лингвистической точки зрения, собственные имена не имеют специфических сочетаемостных ограничений ³. Это легко показать на следующем простом примере. Предложение

(1)  I visited Providence. 'Я посетил Провиденс.' правильное, а предложение

(2)  *I visited providence, букв. 'Я посетил провидение.' *

неправильное (здесь я пользуюсь вышеупомянутым соглашением). Слово providence подчиняется весьма строгим соче-таемостным ограничениям и не может выступать в контекстах типа (2). В то же время морфологически идентичное имя в предложении (1) избегает этих ограничений и вступает в сочетание с выражением I visited... Разумеется, знание, что в действительности Провиденс — это город, накладывает другие ограничения. Но это знание принадлежит географии, а не лингвистике. Иначе говоря, если тот факт, что слово providence не может выступать в предложе-

³ О понятии сочетаемости, или совместной встречаемости, см. [3]. * Ср.  русские примеры Я посетил Черную Грязь и *Я посетил черную грязь,— Прим, перев, ниях типа (2), является частью представлений об этом слове, то знание того, что имя Providence допустимо в контекстах типа (1), связано не с пониманием природы данного имени, а со знанием того, что оно случайно оказалось названием города. С лингвистической точки зрения имена собственные не имеют ограничений на сочетаемость, отличных от тех общих грамматических ограничений, которые управляют поведением всех именных групп вообще. На самом деле совсем немногие собственные имена по своему строению тождественны полнозначным именам, и такое совпадение имен представляет лишь чисто исторический интерес: Providence как имя не более знаменательно, чем Pawtucket*. По этой причине некоторые лингвисты считают все имена собственные одной морфемой. Именование кошек может быть довольно трудным делом, но этот процесс не приводит к обогащению языка.

Некоторые факты наводят на мысль, что непонятность собственных имен, морфологически не совпадающих с полнозначными словами, и отсутствие специфических соче-таемостных ограничений для собственных имен, морфологически совпадающих с полнозначными словами, дают важный ключ к распознаванию собственных имен в устной речи. Но эти признаки позволяют выделить только собственные имена и мало способствуют разгадке природы сингулярных термов вообще, большинство из которых не является именами собственными. Существуют тем не менее другие отличительные признаки собственных имен в тексте, которые приведут нас к пониманию самого существа сингулярных термов.

5. Как я вскользь отметил выше, собственные имена заполняют во фразах места, предназначенные для именных групп, причем большинство входит в предложение самостоятельно, без сопровождения каких-либо языковых элементов, тогда как подавляющее большинство имен нарицательных, по крайней мере в единственном числе, требует присоединения артикля или его эквивалента. В грамматически неправильном предложении

*I visited city. 'Я посетил город.' нет необходимого по правилам грамматики артикля перед именем нарицательным city; ср. правильное предложение (1), где перед собственным именем Providence нет и недолж-

 

* Pawtucket  'Потакет' — название города,— Прим, перев, но быть артикля. Некоторые нарицательные имена тоже могут выступать в тексте без артикля. К ним относятся так называемые неисчисляемые и абстрактные имена, например: I drink water. 'Я пью воду.'

Love is a many-splendored thing.

'Любовь — это многогранное чувство.'

Однако и эти имена имеют при себе определенный артикль, по крайней мере тогда, когда сопровождаются особого рода "адъюнктами" (выделенными курсивом) в пределах одной именной группы ⁴:

I see the water in the glass. 'Я вижу воду в стакане.¹

The love she felt for him was great.

'Любовь, которую она испытывала к нему, была огромной.' ⁶

Ниже я подробно остановлюсь на роли адъюнктов типа in the glass и she felt for him. А пока просто замечу, что в некотором смысле эти адъюнкты ограничивают употребление сочетающихся с ними имен: in the glass указывает на определенный объем воды, she felt for him индивидуализирует любовь.

Наши интуитивные рассуждения выиграют в силе, если подчеркнуть, что такого рода адъюнкты и определенный артикль чужды собственным именам или, скажем еще более резко, разрушают саму структуру собственных имен. Есть что-то необычное в именных группах типа

(3)  the Joe in our house букв, 'тот Джо, (что) в нашем доме'

(4)  the Margaret you see букв, 'та Маргарет, (которую) ты видишь',

и причина их некоторой необычности кроется вовсе не в со-четаемостных ограничениях. Предложения

(5)  Joe is in our house. 'Джо находится в нашем доме.'

(6)  You see Margaret. 'Ты видишь Маргарет.' абсолютно нормальны. Все дело в том, что если предложения

I see a man. 'Я вижу человека.'

Water is in the glass. 'Вода находится в стакане.'

Не feels hatred. 'Он чувствует ненависть.'