1. Выбрать, выписать и показать из литературного произведения цепочку физических действий, совершаемых под воздействием яркого события.

Чарльз Диккенс «Большие надежды»

Под страхом быть убитым беглым каторжником, который взял с него обещание принести ему еды и подпилок, Пип до рассвета обкрадывает кладовую и утаскивает подпилок, чтобы отнести их на кладбище, где прячется каторжник.

«Едва только черный бархатный полог за моим оконцем начал бледнеть, я встал и направился вниз, и каждая половица и каждая щель в половице кричала мне вслед: «Держи вора!», «Проснитесь, миссис Джо!» В кладовой, где по случаю праздника всякой снеди было больше обычного, меня сильно напугал заяц, подвешенный за задние ноги, - мне показалось, что он хитро подмигивает у меня за спиной. Однако проверить мое подозрение было некогда, и долго выбирать было некогда, у меня не было ни минуты лишней. Я стащил краюху хлеба, остаток сыра, полбанки фруктовой начинки (завязав все это в носовой платок вместе с вчерашним ломтем), отлил немного бренди из глиняной бутылки в склянку, которая была припрятана у меня на предмет изготовления крепкого напитка – лакричной настойки, а бутыль долил из кувшина, стоявшего в кухонном буфете, стащил кость почти без мяса и великолепный круглый свиной паштет. Я совсем было ушел без паштета, но в последнюю минуту меня взяло любопытство, что это за миска, накрытая крышкой, стоит в самом углу в верхней полке, и там оказался паштет, который я и забрал в надежде, что он приготовлен впрок и его не сразу хватятся.

Из кухни была дверь прямо в кузницу; я отпер ее, отодвинул засов и среди инструментов Джо нашел подпилок. Потом снова задвинул все болты и засовы, открыл входную дверь и, затворив ее за собой, побежал в туман, на болота.»

2. Выбрать, выписать и показать из литературного произведения действия человека, связанные с крайним физическим состоянием.

Людмила Улицкая «Медея и ее дети»

Маша мучается бессонницей. Чтобы развеяться, она встает в постели и идет на кухню. В надежде уснуть она ложится на кухне. Начинаются галлюцинации. Дальше Маша действует из того, что ей подсказывает ее воспаленное сознание: в страхе от чего-то ужасного, кроющегося за дверью, она находит выход, как уберечься от него – полететь (спрыгнуть с балкона).

«…Маша маялась самым нестерпимым видом бессонницы, когда все снотворные уже приняты и спят руки, ноги, спина, спит все, кроме небольшого очага в голове, который посылает один и тот же сигнал: «Не могу уснуть… не могу уснуть…»

Она выскользнула из постели, где, подтянув колени к подбородку, спал Алик Большой. Пошла на кухню, выкурила сигарету, поставила руки под холодную воду, умылась и прилегла на кухне на кушетке. Закрыла глаза, и опять: «Не могу уснуть… не могу уснуть…»

Он стоял в дверном проеме, всегдашний ангел, в темно-красном, мрачном, лицо его было неясным, но глаза густо синели, как из прорезей театральной маски. Маша отметила, что проем был ложным, настоящая дверь находилась правее. Он протянул к ней руки, положил ладони на уши и даже прижал немного.

«Сейчас научит ясновидению», - догадалась она и поняла, что надо снять халат. Осталась в длинной ночной рубашке.

Он оказался позади нее и зажал уши и глаза, а средними пальцами стал водить поперек лба, доходя до самой переносицы. Тонкие цветовые волны приплывали и уплывали, радуги, растянутые на множество оттенков. Он ждал, что она остановит его , и она сказала:

- Хватит.

Пальцы замерли. В полосе бледно-желтого, с неприятным зеленым оттенком цвета она увидела двоих, мужчину и женщину. Очень молодых и стройных. Они приближались, как в бинокле, до тех пор, пока она не узнала их – это были родители. Они держались за руки, были заняты друг другом, на маме было голубое в синюю полоску знакомое платье. И лет ей было меньше, чем самой Маше. Жаль, что они ее не видели.

«Этого нельзя», - поняла Маша. Он снова стал гладить ее поперек лба и нажал на какую-то точку.

Маша стояла в коридоре между кухней и комнатой на ледяном сквозняке, и вдруг ей открылось – как молнией озарило, - что она уже стояла однажды точно так в рубашке, в этом самом леденящем потоке… Дверь позади нее сейчас отворится, и что-то ужасное за дверью… Она провела пальцами поперек лба, до переносицы, потерла середину лба: подожди, остановись…

Но ужас за дверью нарастал, она заставила себя оглянуться – фальшивая дверь тихо двинулась…

Маша вбежала в комнату, толкнула балконную дверь – она распахнулась без скрипа. Маша вышла на балкон – снегопад был мягким, и в нем была тысячеголосая музыка, как будто каждая снежинка несла свой отдельный звук, и эта минута тоже была ей знакома. Это – было. Она обернулась – за дверью комнаты стояло что-то ужасное, и оно приближалось.

Маша встала на картонную коробку из-под телевизора, с нее на длинный цветочный ящик, укрепленный на бортике балкона, и сделала то внутреннее движение, которое поднимает в воздух…»