Ф. И. Тютчев два голоса

1

Мужайтесь, о други, боритесь прилежно, Хоть бой и неравен, борьба безнадежна! Над вами светила молчат в вышине, Под вами могилы — молчат и оне.

Пусть в горнем Олимпе блаженствуют боги: Бессмертье их чуждо труда и тревоги; Тревога и труд лишь для смертных сердец... Для них нет победы, для них есть конец.

2

Мужайтесь, боритесь, о храбрые други, Как бой ни жесток, ни упорна борьба! Над вами безмолвные звездные круги, Под вами немые, глухие гроба.

Пускай Олимпийцы завистливым оком Глядят на борьбу непреклонных сердец. Кто, ратуя, пал, побежденный лишь Роком, Тот вырвал из рук их победный венец.

Стихотворение построено так, что текст его отчетливо чле­нится на сегменты: два больших Композиционных отрывка по две строфы в каждом взаимно соотнесены нумерацией, синтаксиче­ским и смысловым параллелизмом. Эквивалентность их задана и заглавием: «Два голоса». Стихотворение построено так, что каж­дый элемент текста «первого голоса» как бы отражается в соот­ветствующем элементе второго. Каждый «голос» членится на строфы, а строки делятся цезурой (на шестом, в отдельных слу­чаях— пятом слогах) на полустишия.

Таким образом, сегментация текста дана в основном на суб­лексическом уровне — средствами ритмико-фонологического па­раллелизма и на суперлексическом — средствами параллелизма ритмико-синтаксического. Для дальнейшего анализа необходимо определить, имеем ли мы дело с соединением различных сегмен­тов (доминирует синтагматическая конструкция) или с некото­рым набором семантических эквивалентностей (доминирует пара­дигматическая конструкция). Вопрос решается обращением к лек-сико-семантическому уровню организации. В данном случае мы, бесспорно, имеем дело с доминированием парадигматики: и за­главие, и общая композиция наглядно убеждают, что оба голоса

Ф. И. Тютчев. Два голоса 181

по-разному говорят об одном, давая возможные интерпре­тации некоторого единого взгляда на мир, рождающегося при их -. соотнесении.

Первый стих:

Мужайтесь, о други, боритесь прилежно —

разделен на два полустишия с паузой на цезуре и ритмико-инто-национным параллелизмом. Такое построение заставляет рассмат­ривать «мужайтесь» и «боритесь» как синонимы, выделяя в них общее семантическое ядро. Однако вне данного контекста слова эти совсем не всегда являются синонимичными. «Мужаться» со­всем не обязательно связывалось в языке тютчевской эпохи с по­ведением в бою. Принадлежа к «высокой» лексике, слово это еще i живо хранило ту семантику, которую оно получало в широком кругу церковных текстов, входивших в культурный обиход той эпохи. Так, словарь Петра Алексеева, поясняя слово «мужатися» как «по-мужески поступать», дает лишь единственный пример — из послания Павла Коринфянам (16, 13): «Стойте в вере, мужай-теся, утверждайтеся»¹. Интересно, что далее в послании идет: «Все у вас да будет с любовию». Показательно, что в творчестве Пушкина, язык которого для Тютчева сохранял значение нормы, императив от глагола «мужаться» ни разу-не употреблен в связи с военной семантикой: «Мужайся, князь!/В обратный путь/Сту-, пай со спящею Людмилой» («Руслан и Людмила»); «Мужайтеся, - .. безвинные страдальцы» («Борис Годунов»); «Мужайтесь и вне­млите» (Ода «Вольность»); «Мужайся ж, презирай обман,/Сте­зею правды бодро следуй» («Подражание Корану»). Во всех этих случаях «мужайся» означает: «Будь тверд в несчастьях». ) Это дополняется цитатой из «Оды избранной из Иова» Ломоно­сова в письме Пушкина к Бестужеву-Марлинскому: «Мужайся — дай ответ скорее, как говорит бог Иова или Ломоносова»². Та­ким образом, в паре «мужайтесь — боритесь» выделяется общее семантическое ядро со значением твердости в трудных обстоя­тельствах и дифференциальный признак активной (и именно воен­ной) деятельности. Однако тут же происходит усложнение: рит-мико-интонационный параллелизм выделяет «мужайтесь» и «бо-

' Церковный словарь или истолкование словенских, также маловразуми­тельных древних и иноязычных речений..., сочиненный бывшим московского , Архангельского собора протопресвитером и Имп. Российской Акад. членом Петром Алексеевым, изд. 4-е, т. III. СПб., 1818, стр. 48.

² А. С. Пушкин. Поли. собр. соч., т. XIII. М., Изд. АН СССР, 1937, стр. 101. Выражением «или Ломоносова» Пушкин подчеркивал, что слово «му­жаться» появилось здесь лишь в «переложении» Ломоносова. Библейский текст в славянском переводе гласил: «Препояшь ныне чресла твои яко муж» — лиш­нее свидетельство того, в какой мере фразеология библии была жива в созна­нии Пушкина.

182 Часть вторая

ритесь» как два окказиональных синонима, активизируя в первом признак борьбы, а во втором — стойкости. Однако то же построе­ние навязывает мнимый параллелизм: «о други» — «прилежно», хотя на уровне семантики тут нет эквивалентности: «о други» от­носится ко всему стиху, а «прилежно» семантически составляет характеристику, не отделимую от «боритесь». Таким образом, «боритесь» как синоним «мужайтесь» и «боритесь» как часть «бо­ритесь прилежно» вступают в определенные реляционные связи. Как часто в поэзии, слово оказывается не равно самому себе.

Возникающее здесь семантическое отношение очень интересно: мы видели, что в сопоставлении с «мужайтесь» в «боритесь» контрастно выделяется признак активности. Но именно он делает невозможным сочетание с «прилежно» (словарь Ушакова дает этому слову пояснение: «Усердный, старательный»), подразуме­вающим упорство страдательного характера. Кроме того, «бори­тесь» и «прилежно» имеют разную семантику в отношении дли­тельности действия, как это будет особенно ясно во втором стихе.

Хоть бой и неравен, борьба безнадежна!

Параллелизм: «бой — борьба» и «неравен — безнадежна»—оче­виден. Но именно он подчеркивает и семантическое различие. «Бой» имеет признак временной ограниченности (оксюморонное выраже­ние «вечный бой» у Блока только подчеркивает семантику ограни­ченности во времени), «борьба» характеризует состояние, вклю­чающее признак протяженности во времени. Таким образом, сверх общего семантического ядра активизируется признак времени, вписывающийся в оппозицию «кратковременное — длительное». «Неравен» и «безнадежна» также, взаимно проецируясь, обна­жают семантическую разницу. «Неравный бой» — это бой труд­ный, однако, в принципе, не исключающий победы (ср.: «И ра­вен был неравный спор» у Пушкина). «Безнадежный» — исклю­чающий победу. Таким образом, признак безнадежности именно потому обнажается в слове «безнадежна» с такою силой, что ря­дом с ним в позиции эквивалентности стоит семантически очень близкое, но не содержащее значения обреченности «неравен».

Итак, первый стих обнажает смысловые дифференциальные элементы стойкости в активной и страдательной форме (в соче­тании с глагольным значением императива, резко обнаженным на фоне безглагольности стихов, посвященных бойцам, и изъяви­тельного наклонения глаголов, отнесенных к звездам, гробам и олимпийцам), второй — безнадежности и кратковременной и веч­ной битвы. Соединение их уступительным союзом «хоть» создает своеобразное смысловое отношение. Связка эта не имеет прямого соответствия в математической логике и ближе всего подходит к так называемой доминации первого переменного. Однако на