Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || http://yanko.lib.ru

42

Раздел II. ФИЛОСОФИЯ АНТИЧНОСТИ

Термин «античная философия» состоит из двух элементов — слов «античная» и «философия», каждое из которых придает всему выражению свой специфический смысловой оттенок. Слово «античный» происходит от лат. antiquus, что означает «древний». В этом смысле «античная философия» есть философия «древняя;» и представляет собой условную совокупность теоретических, эстетических и этических представлений Древней Греции и Древнего Рима. Вместе с тем, «античная философия» есть «философия». Слово это восходит к греч. φιλοσοφία, букв. «любовное отношение к мудрости». Мудрость греками понималась как знание совершенное и достаточное, а «любовное отношение» к ней трактовалось по-разному — каждым философом исключительно изнутри своего уникального философского опыта. В этом смысле «античная философия» есть философия древних греков и римлян — безотносительно к древности как таковой, — в самом деле, для древних их философия не казалась «античной», а была вполне «своевременной» и «современной».

Философия для древнего грека начинается с удивления, движется любопытством, проходит в сомнениях и оканчивается загадкой. «То, что известно, известно не многим»,

— писал в «Поэтике» Аристотель. Философское удивление вызывают вещи обычные и, казалось бы, общепонятные: закон, красота, добродетель, порядок, нрав, справедливость, судьба, бог, душа, мышление, мироздание и т. д. Своеобразие и уникальность античной философской традиции заключается в том, что в ней все эти вещи впервые были осмысленны в своей полноте, т. е. последовательно были представлены как проблема, как понятие и как ценность. Этот процесс всестороннего осмысления мира, природы, и человека происходил в Античности как бы в двух измерениях: в рамках всей философской традиции вообще (здесь достаточным будет упомянуть «проблемный подход» архаики, «понятийный» — аттической классики, «ценностный» — эллинизма) и в пределах отдельного единичного философского поколения. То, что одним философам представлялось загадкой и чудом, для других приобретало статус понятного и несомненного, чтобы впоследствии снова утратить свою очевидность и вызывать удивление с новой силой. Многообразие философских теорий, точек зрения и представлений является характерной чертой греческо-римской философской традиции.

К числу наиболее характерных особенностей античной философской традиции в целом относятся также: а) общая установка на разумное («рациональное») постижение природной взаимосвязи вещей; б) тесная сопряженность философского опыта с опытом эстетическим: в основе практически всех философских учений античного мира лежит представление о совершенном, прекрасном, разумном устройстве космоса (мироздания), а стремление к совершенству объявляется целью всех философских занятий по существу; в) нестабильность понятийного аппарата: философская и научная терминология в Древней Греции всегда находилась в постоянном движении и осмыслении; г) приоритет универсального над единичным: отдельная вещь, человек, индивид в античной философской традиции всегда представляли собой только «частный случай» проявления общего — рода вещи, миропорядка, закона, полиса (государства) и бытия.

Глава 1. СТАНОВЛЕНИЕ ФИЛОСОФИИ В ДРЕВНЕЙ ГРЕЦИИ

Возникновению философского и научного знания в Древней Греции предшествовало знание «мифологическое» — укорененное в жизни родовой общины и получившее свое выражение в многочисленных формах ритуальной практики и в священных преданиях греческого народа — мифах. Миф (греч. μύθος — «предание», «сказание») — многослойное и полифункциональное образование. Основное его назначение — представление опыта взаимосвязи вещей в качестве непосредственно данного и «очевидного». Отсюда проистекают две его фундаментальные характеристики: 1) нерасчлененность в мифологическом представлении вещного и социального, человека и вещи, вещи и слова, предмета и знака, нерасчлененность «субъектного» и «объектного» вообще, — по причине чего в древних обществах объяснение сущности вещи и мира традиционно сводилось к «рассказу» (преданию) о творении или «естественном» происхождении; 2) содержание мифа всегда представлялось древнему человеку «подлинным» и «несомненным» (в силу «надежности» осмысления мира в опыте множества поколений) и по этой причине обычно являлось предметом устойчивой веры и

История философии: Учебник для вузов / Под ред. В.В. Васильева, А.А. Кротова и Д.В. Бугая. — М.: Академический Проект: 2005. — 680 с.

Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || http://yanko.lib.ru

43

никогда — отвлеченной критики.

Миф служил регулятором всей общественной жизни древнего (первобытного) общества, определял границы дозволенного и недозволенного, санкционировал и поддерживал определенные нормы (стереотипы) мышления и поведения. В мифе отношения между вещами мыслятся как отношения между людьми в человеческом обществе. Наиболее резко антропоцентризм мифологических представлений проявляется в панпсихизме (греч. — «все» и ψυχή — «душа»). Все предметы мыслятся в большей или меньшей степени одушевленными: подобно человеку, они дружественны или враждебны друг другу, стремятся друг к другу, притягивают друг друга и т. д. С другой стороны, между вещами и человеком с начала времен как будто бы заключается договор, согласно которому каждый должен занимать отведенное ему место; нарушающий этот закон нарушает саму «справедливость», так как покушается на права других; он должен понести наказание и снова занять первоначальное место. Деревья и цветы питаются землей, земля — солнечными лучами, солнце — испарениями моря, море — влажными водами, воды — ароматом цветов и деревьев, и в результате этого кругооборота «справедливость» восстанавливается. «Если бы ветры не тревожили моря, — говорится в одном античном стихотворении, — оно было бы безукоризненно справедливым» (Солон, фр. 13, пер. С. Я. Лурье). Все вещи связаны между собой в едином природном обороте веществ; они однородны — в том смысле, в каком «однородны» все люди, живущие в родовой общине. Единство родственной взаимосвязи вещей и людей получает свое выражение в мифе, т. е. в живом «пре-

47

дании» о временах, когда эта связь впервые (и «навсегда») была установлена. Философия и наука возникают в Древней Элладе тогда, когда исходная взаимосвязь вещей теряет свою очевидность, и истина мифа перестает быть для человека достаточной и несомненной.

Предфилософским опытом осмысления содержания мифа в Древней Греции были поэмы Гомера (VIII в. до н. э.) и Гесиода (нач. VII в. до н. э.).

В «Илиаде» и «Одиссее» Гомера и в «Теогонии» Гесиода традиционные мифы были впервые подвергнуты рационалистической обработке и стали объектом художественной эстетизации. В поэмах Гомера по-прежнему, как и в мифах, поступки, решения и внутренние побуждения героев объясняются божественным вмешательством. Однако при этом бессмертные боги перестают быть просто аморфными и безымянными «силами», приобретая вполне зримые очертания. Боги в поэмах Гомера обрисованы так же ярко и индивидуально, как и смертные герои. Они всесильны, прекрасны, бессмертны, но в остальном обнаруживают чисто человеческие качества: боги способны переживать чувства радости, злобы, зависти и любви; веселиться и испытывать физические страдания. Сам по себе человек (Ахилл, Одиссей), согласно Гомеру, есть только зримое смертное тело (греч. σώμα — «тело», «телесный состав»; ср. Гомер. Илиада, I, 4); напротив, источником формирования личностных свойств человека (а также субъектом сознания, памяти, речи) является нечто, что называется словом «тюмос» (греч. θυμός — «дух», «дыхание», «душа»; ср. русск. «дым»); «тюмос» наполняет собой либо легкие (греч. φρένες), либо сердце (греч. τορ, καρδία), и погибает («рассеивается») после того, как душа человека (греч. ψυχή) (бессмертная, но без тела не мыслящая и ничего не чувствующая) отлетает от тела и попадает в Аид («царство мертвых», «теней») навсегда.

Наряду с человеческим естеством и богами Олимпа зримые очертания приобретает в поэмах Гомера также Земля и все мироздание. Поверхность Земли уподобляется плоскому диску, который со всех сторон омывается Океаном — огромной кругообразной рекой. Океан — это «предок богов», «от которого все происходит» (Гомер. Илиада, XIV, 201; 246). Сверху мир покрывает небесная («медная» — Гомер. Илиада, V, 504; XVII, 425; Одиссея, III, 2 или «железная» — Гомер. Одиссея, XV, 329; XVII, 565) полусфера; пространство под ней состоит из двух областей: в верхней, заполненной светлым, прозрачным эфиром (αίθήρ — «воздух легкий, прозрачный»), обретаются Зевс и олимпийские боги (Гомер. Илиада, II, 412; IV, 166; Одиссея, XV, 523); в нижней, заполненной воздухом (греч. ήρ — «воздух влажный, тяжелый») и населенной людьми, возникают туманы, дожди и облака. Мир подземный («невидимый») обладает аналогичной структурой: верхней частью подземного мира, наиближайшей по отношению к людям, является царство мертвых, Аид (греч. Άίδης — букв. «незримый»); нижняя — Тартар — находится от Земли на расстоянии, равном тому, на котором

История философии: Учебник для вузов / Под ред. В.В. Васильева, А.А. Кротова и Д.В. Бугая. — М.: Академический Проект: 2005. — 680 с.

Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || http://yanko.lib.ru

44

находится небо от находящей в центре Земли. Так, на совете богов Зевс грозится расправиться с предполагаемым богом-ослушником из числа олимпийцев:

Или восхищу его и низвергну я в сумрачный Тартар, В пропасть далекую, где под землей глубочайшая бездна; Где и медяный помост, и ворота железные, Тартар, Столько далекий от ада, как светлое небо от дола! (Гомер. Илиада, VIII, 1316. Пер. Н. И. Гнедича).

48

В «Теогонии» Гесиода (греч. θεογονία — «происхождение богов») содержится подробное описание Тартара: это пустая, темная бездна, в которой носятся вихри; вход в него подобен узкому горлышку, над которым расходятся «корни» или «истоки» земли, неба и моря. В начале, по Гесиоду, был Хаос (греч. χάος — «зияние»), затем появились «широкогрудая Гея» (Земля), мрачный Тартар и прекраснейший из богов — Эрос (Любовь). Хаос — это зияющая пустота между землей и небом, Гея — незыблемое основание всего существующего, Любовь — сладостная причина всех зачатий и рождений:

Прежде всего во вселенной Хаос зародился, а следом

Широкогрудая Гея, всеобщий приют безопасный, Сумрачный Тартар, в земных залегающий недрах глубоких, И, между вечными всеми богами прекраснейший, — Эрос Сладкоистоменный — у всех он богов и людей земнородных Душу в груди покоряет и всех рассужденья лишает. (Гесиод. Теогония, 116— 122. Пер. В. В. Вересаева).

Согласно позднейшей интерпретации Аристотеля (Метафизика, I, 4, 984 b), Хаос у Гесиода — это пространство, Гея — первоматерия всех вещей, Эрос — их движущая сила. От Хаоса и Земли через посредство Любви возникли все прочие части мироздания

— Мрак (Эреб), светлый Эфир, Небо (Уран), Море, Солнце, Луна и т. д. Все боги относятся Гесиодом либо к «старшему», либо к «младшему» поколению, между которыми происходит борьба, и «младшие» одолевают «старших». Антропоморфные олимпийские боги «Илиады» и «Одиссеи» (Зевс, Гера, Афина, Гефест и т. д.) оказывались

вэтой системе самыми «молодыми».

Впоэме «Труды и дни» Гесиод в подробностях изображает жизнь человеческих поколений, проходящую через пять последовательных «веков»: «золотой век», «серебряный», «медный», т. н. «героический век» и «железный». Первое из человеческих поколений каждого «века» творится каким-либо богом (Кронос творит людей «золотого века», Зевс — всех остальных), а последнее «покрывается землей», т. е. погибает.

Создали прежде всего поколенье людей золотое Вечноживущие боги, владельцы жилищ олимпийских, Был еще Крон-повелитель в то время владыкою неба. Жили те люди, как боги, с спокойной и ясной душою, Горя не зная, не зная трудов. И печальная старость К ним приближаться не смела. Всегда одинаково сильны Были их руки и ноги. В пирах они жизнь проводили.

А умирали, как будто объятые сном. Недостаток Был им ни в чем неизвестен. Большой урожай и обильный Сами давали собой хлебодарные земли. Они же,

Сколько хотелось, трудились, спокойно сбирая богатства. (Гесиод. Труды и дни, 109— 119. Пер. В. В. Вересаева).

Причины гибели людей «золотого века» в точности не известны, «серебряный» пришел к концу, поскольку люди «почестей не воздавали блаженным богам», а люди «медного века» погибли в междоусобной войне; люди четвертого «века» — это «героев божественных род», сражавшихся некогда и по-

49

гибших под стенами Фив или Трои; «век» пятый, «железный», это «теперешний век»

История философии: Учебник для вузов / Под ред. В.В. Васильева, А.А. Кротова и Д.В. Бугая. — М.: Академический Проект: 2005. — 680 с.

Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || http://yanko.lib.ru

45

—«век» забот и раздоров, зависти и насилия.

Если бы мог я не жить с поколением пятого века! Раньше его умереть я хотел бы или позже родиться. Землю теперь населяют железные люди. Не будет Им передышки ни ночью, ни днем от труда и от горя,

И от несчастий. Заботы тяжелые боги дадут им. (Гесиод. Труды и дни, 174178. Пер. В. В. Вересаева).

Еще одним опытом предфилософского осмысления миропорядка в его связности и целокупности был опыт «семи мудрецов» (нач. VI в. до н. э.). Это были Фалес Милетский, Биант из Приены, Питтак Митиленский, Солон Афинский, Клеобул из Линда, Периандр Коринфский и Хилон Спартанский. Согласно легенде, однажды рыбаки на острове Кос вытащили из моря великолепный золотой треножник. Дельфийский оракул велел отдать его самому мудрому человеку в Греции. Находку сперва отнесли Фалесу, но тот отказался признать себя наиболее мудрым и отослал треножник Бианту, Биант переправил треножник Питтаку, Питтак — Клеобулу, Клеобул — Периандру, Периандр — Хилону, Хилон — Солону, Солон — обратно Фалесу, после чего Фалес отослал его в Дельфы с сопроводительной надписью: «Аполлону посвящает этот треножник Фалес, дважды признанный мудрейшим среди эллинов». Каждый из «семи мудрецов» был знаменит своими короткими изречениями — «гномами» (греч. γνώμη — «мнение», «изречение», «определение»), в которых по-своему кратко и метко для современников был подведен своеобразный итог традиционной народной («житейской») мудрости. Изречения существовали либо в форме ответов на какой-то «извечный» вопрос, либо в форме сентенций относительно «должного» и «уместного». Так, например, по преданию, Фалес Милетский, первый «мудрец» и первый античный философ, утверждал: «Старше всего — бог, ибо он вечен. Прекраснее всего — мир, так как в нем все согласовано и стройно. Больше всего — пространство, ибо в нем мир, а в мире находится все остальное. Разумнее всего — время, ибо оно всему учит. Неотъемлемей всего — надежда, ибо она есть даже у тех, у кого больше ничего нет. Полезнее всего — добродетель. Вреднее всего — порок. Сильнее всего — неизбежность, ибо она над всем властвует. Легче всего — мера, ибо без меры даже наслаждение бывает в тягость». Солон утверждал: «Главное в жизни — конец» и «Ничего сверх меры». Фалес: «Ни за кого не ручайся». Биант: «Худших везде большинство». Периандр: «Сдерживай гнев». Питтак: «Что тебя возмущает в ближнем, того не делай сам». Клеобул: «Мера — превыше всего». Хилон: «Познай самого себя».

В изречениях «семи мудрецов» и в поэмах Гомера и Гесиода содержание мифа впервые получает свое объяснение и оправдание, т. е. становится обозримым и «общепонятным», приобретает определенность и выявляет свою ограниченность. Миф перестает восприниматься как живая реальность и «очевидность», недоступная критике и осмыслению. Бессознательный человеческий опыт перестает быть опытом мира; мир теряется в разнообразии многоразличных вещей и становится чуждым и «новым» для человека, с одной стороны, и вызывающим у него любопытство — с другой. Именно с «удивления» и любопытства перед вещами, происходящими в мире, начинается философия и наука в Древней Греции. Эти чувства не оставляли ее никогда.

50

Традиционно история античной философии подразделяется на три периода:

1.Архаический (философия «ранней Греции»):

1.Архаический (философия «ранней Греции»): VI— 1-я пол. V в. до н. э. В это время происходит распад традиционной родовой общины, и зарождаются первые греческие города-государства — полисы. Рост городов, развитие ремесла и торговли, возникновение денежных отношений стали причиной глубокого расслоения общества, сопровождавшегося дискредитацией норм обычного (родового) права. Кризис рода сказался не только в ограничении роли родственных связей в человеческом обществе; в эту эпоху сама однородность вещей теряет свою очевидность, и мир впервые предстает во всем своем многообразии. Одновременно происходит разрыв между «мифологическим» («тем, что было всегда») и «историческим» («происходящим теперь»); этот разрыв постепенно перерастает в конфликт и приводит к возникновению философского и научного знания. Философия в это время отождествляется с

История философии: Учебник для вузов / Под ред. В.В. Васильева, А.А. Кротова и Д.В. Бугая. — М.: Академический Проект: 2005. — 680 с.