Труд уничтожает труд: следствия научно-технического прогресса
Сегодня общество переживает новую глобальную трансформацию – становление постиндустриального (информационного) общества. Многие его теоретики рисуют радужную картину обновления трудового мира: нас ждет более квалифицированная интересная и творческая работа, преодоление отчуждения и т.п. Однако критично настроенные футурологи предупреждают, что сам труд постепенно ускользает из привычного нам социально-экономического ландшафта. Дж. Рифкин пишет: «В грядущие годы новые, более совершенные технологии будут все в большей мере приближать цивилизацию к такому состоянию, когда почти исчезнут работающие».
В настоящий момент общество труда в полной мере начинает испытывать на себе парадоксальные результаты своего функционирования: неустанный труд в конечном счете ведет к исчезновению труда как такового. Научно-технический прогресс ведет к стремительному повышению производительности труда, и как результат – снижению потребности в рабочей силе. Все меньшее количество людей может производить все большее количество товаров и услуг. За последние 150 лет валовой продукт в развитых странах вырос более чем в 10 раз, а количество отработанных часов в расчете на человека сократилось наполовину.
Сельское хозяйство, в котором уже сейчас занято около 2–3% населения развитых стран, стоит на пороге новой технологической революции, вызванной развитием биотехнологий.
Осуществленные человеком генетические изменения позволяют повысить продуктивность и получить другие желаемые качества возделываемых сельскохозяйственных культур и даже домашних животных. Возможно, в будущем значительная часть продуктов питания будет производиться не привычным нам способом (на полях и фермах), а в некоем сочетании лабораторий и промышленных цехов.
Благодаря автоматизации производства, развитию робототехники своеобразные безлюдные производства уже не выглядят утопией. Неуклонное сокращение промышленных рабочих дало основание А. Горцу еще в 1980-х годах «попрощаться» с рабочим классом. По прогнозам Дж. Рифкина, в текущем десятилетии в США доля занятых в промышленности сократится до 12%, а к 2020 г. приблизится к отметке в 2%.
Жертвами трудосберегающих технологий являются не только сельскохозяйственные и промышленные рабочие. Они сокращают количество клерков (секретарей, кассиров и т.п.) в банковском деле, страховании, бухгалтерско-аудиторском учете, средствах связи, авиатранспорте, розничной торговле, гостиничном бизнесе и т.п. Например, такая новая технология, как «телебанкинг», не требующая физического присутствия клиента для совершения операций, позволяет существенно сократить сеть банковских филиалов, а значит, и их служащих. Для интернет-магазинов не нужно обширных помещений и большого обслуживающего персонала. Телекоммуникационные и компьютерные технологии позволяют эффективно координировать производственный процесс в реальном времени, высвобождая значительное количество менеджеров среднего звена. Примечательно также, что технологический прогресс начинает сказываться и на таких областях, как образование и искусство: электронные системы сокращают потребность в библиотекарях, музыкальные синтезаторы u1074 вытесняют живых исполнителей, виртуальные персонажи наводняют киноэкраны.
Теоретики постиндустриального общества возлагают надежды на создание дополнительных рабочих мест в новых производствах. Судя по всему, они не оправдываются: технологический прогресс создает рабочих мест гораздо меньше, чем уничтожает. Важно отметить, что речь идет не просто об устранении определенных профессий и видов работ, а об общей тенденции к сокращению потребности в непосредственном человеческом труде.
При этом именно появление каждого нового более эффективного рабочего места уничтожает десятки и сотни старых. Поэтому современный экономический рост, основанный на научно-техническом прогрессе, – это «рост без рабочих мест» [jobless growth]. Кроме того, высвобождаемые работники с их устаревшими знаниями и навыками в большинстве случаев не могут воспользоваться рабочими местами, создаваемыми в высокотехнологичных производствах, оставаясь за бортом постиндустриальной экономики. Программы профессиональной переподготовки не стоит переоценивать, так как бывший рабочий вряд ли станет специалистом по информационным технологиям или молекулярным биологом.
Результат – сокращение занятости и рост безработицы. После Второй мировой войны в условиях быстрого и стабильного экономического роста сложилась концепция полной занятости: в общественное производство стремились вовлечь практически все трудоспособное население, а безработица в промышленно развитых странах составляла лишь 1–3%. Она носила в основном циклический характер, а кейнсианская политика государственных интервенций решала проблему, стимулируя спрос. В 1990-е годы количество безработных в развитых странах (членах ОЭСР) составляло уже 6–8%, а в странах Европейского Союза – 8–11% экономически активного населения. В Испании уровень безработицы достигал в отдельные годы 20–24%, в Ирландии и Финляндии превышал 15%. Современная безработица в значительной степени имеет характер структурной. Даже в периоды экономического роста занятость не увеличивается такими же темпами.
Футурологи довольно резко высказываются о проблеме занятости в современном мире.
В интервью немецким газетам У. Бек открыто заявляет: «Мы должны, наконец, сказать начистоту: к полной занятости возврата нет», «кто бы ни утверждал, что у него есть рецепт от безработицы, он говорит неправду». Американский ученый Уильям Бриджес высказывается еще более резко: «Борьба за сохранение постоянных рабочих мест так же бессмысленна, как борьба за кресла на палубе “Титаника”».
Последствиями научно-технического прогресса являются не только прямая ликвидация рабочих мест, но также перегруппировка и перераспределение имеющейся работы в условиях глобализации социально-экономических процессов. Политика экспорта производства в страны с более дешевой рабочей силой, которой руководствуются крупные корпорации, обостряет проблему безработицы в развитых экономиках. А если учитывать, что население земного шара продолжает расти высокими темпами, то можно заключить, что безработица постепенно становится одной из глобальных проблем современности. По мнению Дж. Рифкина, «расхождение между ростом населения и сокращением возможности получить работу будет долго определять геополитику в условиях возникающей высокотехнологичной глобальной экономики».
Все это можно выразить в виде формулы: в результате научно-технического прогресса для производства все большего количества товаров и услуг требуется все меньшее количество непосредственного человеческого труда.