2.1. Исторические типы и модели социального страхования в странах Запада и в досоветской России

Социальное страхование генетически связано с общественным призрением. Более того, именно недостаточность и неэффективность системы общественного призрения, о чем говорилось выше, вызвали к жизни феномен социального страхования. При этом данные виды социального обеспечения не следовали строго один за другим. Скорее можно говорить сначала о последовательном (социальное призрение - социальное страхование), а затем и о их параллельном существовании. Сразу оговоримся, что исторически под социальным страхованием понимают организованную взаимопомощь, а не просто помощь нуждающимся, которая отличается двумя признаками: 1) коллективная ответственность за индивидуальный риск; 2) предварительный учет возможных рисков. Н.А. Вигдорчик выделил три основных этапа развития социального страхования до начала ХХ в.: 1) период добровольного социального страхования; 2) период факультативно-обязательного и частно-обязательного социального страхования; 3) период обязательного социального страхования*(137). Аналогичную периодизацию предлагал и Б.А. Любимов, дополняя ее четвертым периодом: обеспечение без взноса нанимателей и страхуемых*(138). В целом с этим можно согласиться.

1. Период добровольного социального страхования. Он начался, по меньшей мере, около двух тысяч лет назад. В источниках содержатся отрывочные сведения о союзах взаимопомощи и похоронных кассах первых христиан в Риме и Греции. В Средние века некоторое распространение получило цеховое (гильдейское) страхование, при котором подмастерьев страховали, как правило, их мастера. Некоторые элементы социального страхования можно встретить в тот период и в религиозных организациях (духовные ордена, отдельные церковные приходы и др.). Но значительного развития в Средние века социальное страхование получить не могло. Феодальная зависимость и патернализм, высокая степень патриархальности, взаимопомощи и сословной солидарности сформировали своеобразный смягчающий механизм наступления социальных рисков. Немаловажную роль играла и помощь бедным в рамках благотворительности и общественного призрения. Социальная малоподвижность средневекового общества, связанного с землей, обеспечивала известную социальную стабильность. С определенными нюансами это касалось всех цивилизаций*(139).

Если синонимом средневековья была стабильность, то в Новое время с ростом капиталистических отношений доминантой стала динамика. Урбанизация и массовая миграция населения, рост промышленного производства и интенсификация глобальных торговых связей в корне изменили ситуацию вначале в Европе, а затем в Северной Америке. Слом патриархальных связей в условиях социальной мобильности лишил людей традиционной опоры на приходы, цеха, сословия, общины и др. Появление массового слоя пролетариев, не имевших собственности и зарабатывавших себе на хлеб только личным трудом, создало совершенно новую ситуацию. Теперь возможность потерять работу или заработок означало для наемных рабочих "потерю всего" и в перспективе создавало угрозу голодной смерти. Рыночные колебания и экономические кризисы делали такую ситуацию не только возможной, но и достаточно типичной. В отдельных отраслях производства в XVIII в. кризисы случались более десятка раз и могли длиться по несколько лет*(140). Естественно, они сопрягались со спадами производства и ростом безработицы.

В этой связи уже с середины XVIII в. в наиболее экономически развитых странах получило развитие добровольное страхование рабочих, имевшее характер взаимопомощи ("дружественные общества" и др.). Первоначально оно осуществлялось на случай болезни или смерти работников. Несколько позднее к этой деятельности подключились профессиональные союзы. Особенно впечатляет разнообразие страховых касс английских профсоюзов. Это похоронные кассы, формируемые из взносов работников; кассы на случай болезни, проводившие лотереи, подписки, сбор пожертвований и др.; кассы для престарелых, через которые осуществлялась как страхование, так и безвозмездная помощь; кассы страхования от несчастных случаев на работе, которые исторически были самыми первыми. Выплаты лицам, утратившим общую трудоспособность, были в 2 раза выше, чем утратившим профессиональную трудоспособность. Кассы на случай безработицы не только выплачивали небольшие пособия, но и могли оплатить переезд в другую местность, где имелась работа. С. Вебб и Б. Вебб отмечали, что "в известном смысле можно рассматривать все виды деятельности тред-юнионов как формы взаимного страхования: Но "взаимное страхование" - только составление из общих взносов фонда с целью обеспечения членов в разного рода случаях, когда они лишаются средств к существованию вследствие причин, не зависящих ни от них, ни от союза"*(141).

В отечественной литературе деятельность этих касс оценивалась в основном положительно*(142). Высшая власть относилась к ним также достаточно терпимо. В королевском указе 1793 г. даже допускалась мысль о полезности касс взаимопомощи "дружественных обществ". Англия стала также и первой страной, где было введено еще в конце XVII в. страхование жизни в акционерных обществах.

Помимо роста числа обществ и союзов, осуществлявших страхование своих членов, в XIX в. расширилось и число страхуемых случаев. Это связано с выдачей небольших пенсий старикам и инвалидам, а затем и безработным. Постепенно страхование распространилось на членов семьи работника, а к выдаче денежных пособий добавилась организация медицинской помощи. Одновременно увеличиваются размер выдаваемых пособий и продолжительность их выдачи. Европейские государства на протяжении XIX в. всячески стимулировали добровольное страхование. Это выражалось в предоставлении кассам добровольного страхования прав юридических лиц, освобождении от налогов их капиталов. Для привлечения вкладов меценатов и благотворителей им давались престижные звания почетных членов, вручались ордена и др.

Это дало свои плоды. С начала XIX в. широкое развитие получили рабочие товарищества самопомощи и взаимопомощи. Частично они выполняли потребительские цели, прежде всего обеспечение рабочих жильем и снабжение продуктами. Но начали появляться и страховые кассы (на случай болезни, инвалидности)*(143). Это было проявлением рабочей солидарности. Кассы рабочей взаимопомощи делились на вспомогательные и страховые, добровольные и обязательные. Во вспомогательные кассы основные взносы делали сами рабочие, а доля участия работодателей, например в Германии, не превышала одной трети. Такие кассы требовали в названной стране обязательной регистрации, для них оговаривались размер взносов, правила приема и выхода, перечень сведений, необходимых для отражения в уставе. В большинстве развитых стран принимаются специальные законы, регламентирующие деятельность касс рабочей взаимопомощи. Во Франции это произошло в 1852 г., в Германии - в 1876 г., в Италии - в 1883 г., в Дании - 1892 г*(144).

По мере роста добровольного социального страхования все более проявлялись присущие ему недостатки. Во-первых, оно осуществлялось только за счет средств работников и так имевших небольшой доход. Во-вторых, в силу названной выше причины оно охватывало работников с наиболее высокой заработной платой ("рабочую аристократию"). Наименее оплачиваемые и наиболее нуждающиеся в страховании работники, как правило, оказывались вне его. В-третьих, в силу небольшого заработка рабочих отчисления на страхование были малы. Соответственно страховые средства оказывались весьма скудными, а размер выплачиваемых пособий не позволял относительно безболезненно преодолеть последствия наступления страховых случаев. Можно констатировать неизбежную ограниченность добровольного социального страхования и недостаточную помощь застрахованным. В-четвертых, цели добровольного страхования мало согласовывались с целью деятельности профессиональных союзов. Последние должны были отстаивать корпоративные интересы работников всеми законными средствами вплоть до забастовки. Это форма самозащиты коллективных трудовых прав работников могла исчерпать все средства, предназначенные для страховых выплат.

2. Период факультативно-обязательного и частно-обязательного страхования. Названные недостатки добровольного страхования резко снижали его эффективность и ограничивали круг застрахованных лиц. В этой связи на повестку дня встал вопрос о введении обязательного страхования. Его основными признаками можно считать:

а) обязательное участие в страховании работников и работодателей;

б) материальное и организационное содействие этому со стороны государства, прежде всего через создание нормативно-правовой базы. Задача обязательного страхования сводилась к охвату как можно более широких слоев населения и оказание им как можно большего объема материальной помощи. В условиях господства идеологии крайнего либерализма на рубеже XVIII-XIX вв. даже постановка такого вопроса вызывала повсеместное возражение, ситуация менялась медленно, а прорыв произошел только в конце второй четверти XIX в. В 1845 г. в Пруссии впервые были легализованы факультативно-обязательные кассы страхования на случай болезни. Дело в том, что сами застрахованные или местные власти имели право делать участие в этих кассах обязательным для рабочих данного района. Более того, Закон 1849 г. дал право органам местного самоуправления возлагать на работодателей определенную часть страховых взносов.

Но этого было явно недостаточно. Для значительной части населения риск потери работы вследствие утраты трудоспособности означал вопрос физического выживания. Только меры благотворительности и взаимной помощи эту проблему разрешить не могли. На повестку дня встал вопрос о ее законодательном решении. Первым нормативным актом, регулирующим предоставление вознаграждения рабочим за увечья на производстве, был германский Закон от 7 июня 1871 г. Ответственность предпринимателей наступала только за несчастные случаи, происшедшие по их вине, причем бремя доказывания лежало на потерпевшей стороне. Это сильно усложняло возможность рабочих получить материальное вознаграждение за причинение вреда жизни и здоровью. В 1872 г. в Германии создается Союз социальной политики, главной задачей которого было улучшение положения рабочих законодательными мерами. Один из создателей Союза, видный немецкий экономист А. Вагнер, называл эти меры "государственным социализмом". Он выступил за законодательное обязывание предпринимателей содержать лиц, утративших трудоспособность. А. Вагнер высказал следующие соображения: "В конце концов, весь вопрос сводится к тому... кто должен нести бремя по обеспечению инвалидов труда? Должно ли это делать все население посредством общин (коммун), или это должно лежать на обязанности предпринимателей, которые извлекают наибольшую выгоду из труда рабочих. Я нахожу, что гораздо правильнее, чтобы платил за рабочих тот, кто приобретает выгоду от их труда. Современное законодательство о призрении бедных сваливает это бремя на плечи тех, кто по справедливости нести его вовсе не должен, и это есть самая вопиющая несправедливость!"*(145) Вопрос об ответственности предпринимателей и необходимости государственного страхования рабочих поднимали такие известные немецкие экономисты, как Л. Брентано, Ф.А. Ланге, Г.Ф. Шенберг, Г.Ф. Шмоллер и др.*(146) Принимались также государственные меры по борьбе с безработицей, которые были, впрочем, слабы и непоследовательны*(147).

3. Обязательное страхование. Обязательное страхование первоначально коснулось отдельных категорий работников, для которых профессиональные риски, связанные с возможностью смерти или увечья, были наиболее вероятны. Речь идет о горнорабочих, для которых в ряде стран на уровне закона была закреплена обязанность устройства касс страхования. Первоначально это произошло в Австрии и Пруссии (1854 г.), Бельгии (1868 г.) и др. Во Франции такое страхование началось с рабочих-судостроителей (1881 г.). На этом фоне Россия внешне смотрелась вполне достойно, т.к. согласно Закону 1861 г. учреждались обязательные "вспомогательные товарищества" при казенных горных заводах.

Наконец, обязательное страхование с участием государства для относительно большого числа работников стало следующим логичным шагом в развитии данного института. Этому способствовало своеобразное совпадение интересов "верхов" и "низов". С одной стороны, сильная государственная власть могла игнорировать недовольство некоторого слоя предпринимателей, упорно придерживающихся устаревших взглядов. С другой стороны, достаточно активное рабочее движение создавало угрозу массового протеста и стимулировало законодательную деятельность правительства. При этом широкие круги научной общественности, особенно левого толка, а также некоторая часть предпринимателей выступили за обязательное социальное страхование.

Современный исследователь В.Д. Роик выделил три этапа развития системы социального страхования до конца XX в.*(148)

1. Патерналистский этап (модель) (90-е г г. XIX в. - конец 20-х гг. ХХ в.), который характеризуется следующими чертами:

а) оценка факторов социального риска для трудящихся, выплачивающих взносы, производится с помощью актуарных расчетов;

б) социальное страхование от несчастных случаев на производстве и пенсионное обеспечение являются наиболее распространенными видами социальной защиты. При этом все затраты по страхованию от профессиональных рисков несет работодатель;

в) финансирование бюджетов социального страхования осуществляется во многих случаях еще на не страховых принципах;

г) добросовестное выполнение своих профессиональных обязанностей и лояльность по отношению к работодателю являются обязательными условиями для получения работниками пенсии;

д) необходимым условием для участия в системе социального страхования выступает способность самих трудящихся платить страховые взносы. При этом часть расходов по социальному страхованию несли и работодатели.

2. Коллективно-договорный этап (30-е - 50-е гг. ХХ в.), толчок которому дали экономический кризис 30-х гг., а затем и Вторая мировая война. Для него характерны:

а) отказ от конфронтации в пользу сотрудничества и социального партнерства работников и работодателей, в том числе через участие застрахованных в управлении системами социального страхования*(149);

б) активизация участия государства в системах социального страхования не только через страховые взносы, но и в случаях финансовой поддержки при недостаточности средств страховых фондов;

в) легализация права на социальное страхование происходит практически во всех развитых государствах. К 1958 г. отдельные его виды были введены в 80 странах мира.

В этот период шло напластование ряда факторов, активизировавших роль государства в социальной сфере. Это теория Дж. М. Кейнса (кейнсианство), "Новый курс" Ф.Д. Рузвельта, доклад лорда У. Бевериджа в английском парламенте в 1942 г., Филадельфийская декларация МОТ 1944 г. Наконец, на волне победы над фашизмом некоторые государства приступили к активным социальным реформам. Так, во Франции в 1944-1946 гг. был разработан и принят план социального обеспечения, утверждены ключевые законы о социальном страховании, семейных пособиях, о порядке рассмотрения споров в сфере социального обеспечения. В Конституции Франции 1946 г. закрепляются все основные социальные и экономические права человека*(150).

3. Этап сбалансированного развития социального страхования и государственного обеспечения (с 60-х гг. ХХ в.). На этом этапе социальное страхование сочетается с гарантией государственного обеспечения всех граждан независимо от взносов в страховые фонды и стажа работы. Важную роль играют превентивные меры как страхового, так и нестрахового характера: общедоступная медицина, профилактика профессиональных заболеваний и производственного травматизма, реабилитационные программы, особый акцент на профессиональном обучении и вопросы техники безопасности. Именно в 60-е гг. произошел резкий количественный рост государств, использующих отдельные виды социального страхования и государственного обеспечения. Если в 1940 г. их было 57, то в 1967 г. - уже 120. Далее этот рост несколько замедлился, и к 1997 г. таких стран было 146. В дальнейшем мы рассмотрим эти этапы более подробно.

Настоящий прорыв совершило правительство Германии под руководством канцлера О. Бисмарка, которое ввело обязательную систему страхования для работников промышленности. Эта система включала обеспечение по болезни (1883 г.), при несчастных случаях на производстве (по трудовому увечью) (1884 г.), по инвалидности и старости (1889 г.). Взносы в больничные кассы и страховые фонды делали и работодатели и работники. Эта система была настолько удачной, что она функционирует, с модификациями, в Германии по сей день*(151). В этой стране после ее объединения имелись как сильная политическая власть, так и развитое рабочее движение, в том числе социалистического толка. Требования рабочих о введении социального страхования поддерживались рядом предпринимателей, желавших минимизировать материальные издержки при выплате рабочим, пострадавшим от несчастных случаев на производстве. Выразителем идеи необходимости его введения стал первый немецкий канцлер О. Бисмарк, который по этому поводу говорил: "Единственное средство задержать социалистическое движение состоит в осуществлении того, что оказывается справедливым в требованиях социалистов и что может быть осуществлено в пределах настоящего государственного и общественного порядка". Позитивные результаты функционирования немецкой системы страхования четко прослеживаются уже после первого десятилетия ее существования. Всего за 1885-1897 гг. доход на страхование рабочих составил 2908,2 млн марок. При этом рабочие внесли 1308,1 млн, предприниматели - 1303,9 млн, казна - 98,4 млн, а проценты составили соответственно 197,8 млн марок. За это время было истрачено на выплаты 2034,3 млн, а наличный капитал оставался в размере 889,5 млн марок.

В.П. Литвинов-Фалинский так описал факторы, способствовавшие введению обязательного социального страхования в этой стране: "Небольшая сравнительно территория, густое население, высокая степень культуры и развития общественной самодеятельности, издавна существующий корпоративный строй предпринимателей и рабочих, развитие частной инициативы и существовавшие уже множество различного рода учреждений по обеспечению рабочих"*(152). Очевидно, что в России ситуация была зеркально противоположной и усугублялась невысокой зарплатой, в среднем в 2 раза меньше, чем в Германии. К тому же ее перепады в России по регионам, профессиям и даже в рамках отдельных предприятий были огромны. Например, только в европейской России разрыв между средним заработкам доходил до 2 раз. Все это затрудняло введение аналогичной системы в России, о чем будет сказано в дальнейшем.

Участие государства в социальном страховании осуществлялось двояко. Во-первых, оно легализовало эту систему и стало осуществлять функции контроля. Во-вторых, за счет государственных средств формировалась часть страховых фондов, что проводилось через довольно большие "казенные приплаты". При обсуждении вопроса об этой приплате в германском рейхстаге главным аргументом в ее пользу было то, что она будет для рабочих вознаграждением за участие в обязательном страховании. Кроме того, она являлась своеобразной премией со стороны государства с целью отстранения от опасности, происходящей от распространения социалистических идей. Германские парламентарии в этом случае учитывали как экономическую и социальную, так и политическую сторону проблемы. Такую активность государства большинство российских исследователей оценивали положительно*(153).

Вслед за Германией на рубеже XIX-ХХ вв. обязательное страхование рабочих с участием государства от последствий несчастных случаев, по старости и инвалидности вводится в Австрии (1887, 1888 гг.), Англии, Франции, а также Норвегии, Новой Зеландии и др. Эта проблема получила международный резонанс. Раз в три года проходили международные конгрессы страхования от несчастных случаев на производстве. Первый из них состоялся в Париже в 1889 г. Действовало Постоянное бюро этих конгрессов, в которых были представлены и российские делегаты*(154). Германская система, как уже указывалось, предполагала обязательное участие и работников и работодателей. В большинстве других стран страхование было добровольным, с участием практически только самих рабочих.

В странах с англосаксонской правовой системой ответственность предпринимателей за увечья на производстве строилась первоначально на прежних гражданско-правовых началах, что нашло отражение в английских законах 1880 и 1897 гг. о компенсации за увечье на производстве. Предприниматели освобождались от ответственности, если несчастные случаи произошли не вследствие их прямых действий, ибо рабочий и предприниматель считались сотоварищами по совместному труду. На работнике по-прежнему лежала тяжесть доказывания происхождения несчастного случая как результата действий предпринимателя. Еще проблематичнее была ситуация в США, где первый закон о выплате компенсаций за увечье на производстве или их семьям в случае потери кормильца был принят в штате Нью-Йорк только в 1910 г.

С начала ХХ в. социальное страхование начинает приобретать глобальный характер, распространяясь не только "вширь" (на большинство стран Европы, Австралию и Океанию, затем Америку и Азию), но и "вглубь" (за счет увеличения страхуемых социальных рисков). Если первоначально страховались несчастные случаи на производстве, болезнь, старость и инвалидность, то затем добавились вдовство и сиротство (потеря кормильца), материнство, безработица. Таким образом, от благотворительности и общественного призрения через добровольное страхование произошел переход к обязательному социальному страхованию с активным участием государства. Этот колоссальный сдвиг в социальной сфере произошел менее чем за полвека в конце XIX - начале ХХ вв.

Основные тенденции развития социального страхования в начале XIX в. на примере Германии были отмечены Н.А. Вигдорчиком*(155). Это, во-первых, постепенное расширение круга страхуемых. Последними в их число обычно включались сельскохозяйственные рабочие, домашняя прислуга и рабочие домашней промышленности. Пределом расширения было всеобщее страхование, которое стало реальностью сначала в СССР, а после Второй мировой войны и в экономически развитых странах. Отметим, что период с конца Второй мировой войны до середины 70-х гг. в литературе иногда называют "золотым тридцатилетием" социального страхования. Во-вторых, расширение функций социального страхования. Это касается увеличения страхуемых случаев, роста выдаваемых при их наступлении пособий и увеличение срока их выплаты. Страхование стало распространяться на членов семей застрахованных. При этом страховые учреждения приобретали собственные больницы, приюты, санатории и др. Участие государства в страховании становится все более активным, особенно в страховании инвалидности, старости, вдовства и сиротства. Качественно важное значение имело введение государственного обеспечения по старости в начале ХХ в. в Дании, Англии, Австралии и Новой Зеландии. В-третьих, продолжалась демократизация института социального страхования. Голос застрахованных постепенно приобретал все больший вес в управлении делами страховых организаций. Данная тенденция в той или иной мере проявилась практически во всех государствах.

Ниже мы рассмотрим эволюцию страхования основных социальных рисков в государствах Запада и в России. О приоритете Германии в этой сфере уже говорилось, а ее опыт стал своеобразным примером для других стран. Германия выполняла роль своеобразного ледокола, взламывая сопротивление отсталых слоев буржуазии, предрассудки части пролетариата, косность чиновников и консерватизм части общественности. Опираясь на пример этой страны, другие могли учитывать чужие ошибки, выбирать апробированные схемы и эффективные новации. В этой связи отдельно и более подробно будет рассматриваться исторический опыт Германии и России. Социального страхования в других странах мы будем касаться в контексте основных направлений его развития.

Как уже указывалось, с начала 60-х гг. ХХ в. начался третий, современный, этап развития социального страхования. Условно его можно разделить на две части. Это 60-е - конец 70-х гг. и с 80-х до настоящего времени. 60-70-е гг. можно назвать периодом бурного роста системы социального страхования. Существенно увеличилось число социальных программ, расширился круг застрахованных лиц и перечень страховых случаев. За этот период бюджетные расходы в развитых странах выросли в 3 раза в Великобритании и в 13 раз в Японии. Этот рост имел и качественную сторону: учитывались нужды безработной молодежи, одиноких родителей, был легализован досрочный выход на пенсию безработных пожилого возраста, продлен срок оказания медицинской помощи и страховых выплат и др. Это был период господства доктрины "государства всеобщего благоденствия", которую иногда называли доктриной "государства всеобщего социального обеспечения". На первый план стали выходить не размеры вносимых страховых платежей и стаж работы, а нужды конкретного работника, причем независимо от причины их возникновения. В развитых странах в 60-70-е гг. ХХ в. социальные расходы росли в среднем на 8% в год, в 2 раза превышая рост валового внутреннего продукта (ВВП). В ряде европейских стран доля таких расходов составляла до 30% ВВП*(156). Обратной стороной этого процесса стал рост дефицита системы социального обеспечения, покрываемый из бюджетных средств. Это вызывало не только позитивную реакцию значительной части населения, но и волну неприятия сначала бизнеса, а затем и правительства ряда стран. Отсюда берут начало "рейгономика" (политика президента США Р. Рейгана) и "тетчеризм" (политика премьер-министра Великобритании М. Тетчер), расцвет которых пришелся на 80-е гг. Суть этой политики сводилась к уменьшению участия государства в регулировании социальной сферы, в том числе социального страхования и государственного обеспечения. Этой политике нельзя дать однозначно отрицательную оценку, ибо давление социальных расходов на бюджет и бизнес резко понижало объем инвестиций в реальный сектор экономики. Между тем, только рост производства мог обеспечить реальное повышение социальных расходов. Основными направлениями реформы социального страхования стали: во-первых, переход управления социальным страхованием в определенной части с национального и отраслевого на территориальный и корпоративный уровни; во-вторых, уменьшение прямого участия государства в финансировании социальной сферы при сохранении роли контролера и социального партнера; и, в-третьих, выход на первый план стимулирования здорового образа жизни и частных сбережений, а не страхование потерь от социальных рисков. В наибольшей степени это коснулось страхования от безработицы.

В США продолжительность выплат пособий по безработице в начале 80-х гг. была уменьшена с 39 до 26 недель, продление его получения на оставшиеся 13 недель обусловливалось рядом требований, в том числе активным поиском работы. Предусматривалось лишение пособия по безработице, если его получатель многократно и немотивированно отказывался от предложенных вакансий. Это привело к тому, что число лиц, получавших пособия по безработице, могло снижаться почти наполовину. В ходе борьбы с забастовочным движением в начале 80-х гг. Верховный суд США в июне 1986 г. принял решение, предоставляющее властям штатов право отвергать прошение о назначении пособия по безработице работникам, уволенным в ходе забастовки, даже если они не принимали в ней участия. Изменения коснулись и медицинского страхования. В частности, были ужесточены условия получения финансовой помощи по возмещению расходов на медицинское обслуживание. Одновременно страховые программы штатов, муниципалитетов и отдельных корпораций получили свободу инвестиционной деятельности, что повысило размеры страховых фондов и позволило увеличить соответствующие выплаты.

Аналогичный процесс шел и в Великобритании. Первоначально М. Тетчер добилась пересмотра социального законодательства, в частности принятия нового закона о занятости (1980 и 1982 гг.). С 1979 по 1984 г. были уменьшены пособия по безработице, а затем по болезни и специальные пособия для семей бастующих рабочих. Более жесткими стали требования для получения пенсии по инвалидности, пособий в связи с несчастными случаями на производстве*(157). Это позволило оживить экономику. К тому же социальные расходы не перестали расти, но темп их роста замедлился. Отметим, что своеобразным пиком стал 1983 г., когда доля выплат по социальному обеспечению в большинстве развитых странах была наибольшей.

Русский ученый И.И. Чистяков в начале ХХ в. выделил два исторических типа (модели) социального страхования. Во-первых, это германский тип, где внесение вкладов и управление страховыми средствами осуществляют работники и работодатели при участии государства. Во-вторых, это англо-романский тип, имеющий добровольное начало и преимущественное участие работников в формировании страховых фондов*(158). Такое деление уже тогда было несколько устаревшим, т.к. германская "обязательность" все более проникала в системы социального страхования других стран. Благодаря германскому опыту в Англии в 1911 г., а во Франции в 1928 г. были приняты одновременно законы, регулирующие почти все виды обязательного социального страхования. То же самое произошло в США в 1935 г.

В современной литературе традиционно выделяют уже три исторически сложившиеся модели социального страхования*(159):

1. Модель Бисмарка (германская модель - Германия, Австрия, Бельгия, Италия, Испания и др.). Для нее характерно максимальное сохранение для застрахованного работника при наступлении страхового случая достигнутого уровня и качества жизни, а также социального статуса. При обязательном социальном страховании доля замещения заработной платы составляет 60-70%. Страховая нагрузка делится на паритетных началах между работниками и работодателями, а размер пенсий и пособий зависит от размера заработной платы, величины страховых платежей и продолжительности страхового стажа.

2. Модель Бевериджа (английская модель - Великобритания, Нидерланды, Швейцария, Франция, Япония и др.). Она сочетает обеспечиваемый государством минимальный уровень социальной защиты с дополнительным обязательно-факультативным профессиональным и дополнительным добровольным личным страхованием работника (двух (трех) уровневая система социального страхования). При этом по линии гарантированных государством пенсий и пособий, равных для всех, происходит замещение около 10-20% заработной платы (уровень прожиточного минимума).

Модель Бевериджа предполагает государственное перераспределение доходов от более богатых к более бедным слоям населения посредством взимания налогов и проведения целевых государственных социальных программ с целью обеспечения каждому прожиточного минимума. Таким образом, государственная социальная политика охватывает все общество и имеет целью борьбу с нищетой. Модель Бисмарка подразумевает финансирование социальных программ особыми отчислениями работающих слоев населения и распространяется исключительно на них. Первая модель рядом авторов характеризуется как либерально-солидаристская, вторая - как консервативно-корпоративистская.

3. Советская модель (СССР, Австралия, Дания, Новая Зеландия и др.) государственного социального обеспечения, когда страхование осуществляется исключительно за счет средств работодателей и государства. Иногда эту модель называют страхованием без взносов.

В настоящее время между этими моделями происходит некоторое сближение. Так, в государствах с германской моделью широкое развитие получили профессиональные и личные системы страхования. Модель Бевериджа дополнена во многих странах страховыми системами, в рамках которых размер выплат зависит от заработка застрахованного. Советская модель в России переживает период трансформации, а в Австралии и Новой Зеландии получили распространение добровольные системы страхования. Условность модельного деления подтверждает и то, что в США сложился гибридный тип социального страхования, совмещающий черты германского и английского.

Положительные и отрицательные стороны взаимодействия моделей Бисмарка и Бевериджа хорошо прослеживаются на промере Франции. Сформированную в первые послевоенные десятилетия при непосредственном участии государства и профсоюзов французскую систему социального обеспечения первоначально предполагалось строить на принципах единообразия, универсальности и всеобщности, по модели, предложенной английским экономистом У. Бевериджем. Хартия Сопротивления, принятая во время войны находившимся в Лондоне Национальным советом Сопротивления, призвала к созданию "системы полного социального обеспечения", призванной гарантировать всем гражданам Франции "средства к поддержанию существования к моменту утраты ими способности добывать их своим трудом и управляемой представителями получателей средств и государством"*(160). Однако часть схем социального страхования, действовавших до 1945 г., с их особыми условиями страхования была сохранена из-за отказа их участников присоединиться к общей системе. В итоге с начала своего возникновения современная французская система социального страхования имела характер компромисса между моделью Бевериджа и моделью Бисмарка. Со времени возникновения французская система социального обеспечения определила свою цель исходя из модели Бевериджа, а средства ее достижения формировались по модели Бисмарка. Модель социального страхования Бисмарка в настоящий момент доминирует на европейском континенте. Эта система, получившая затем распространение и в других странах, рассматривалась скорее как человеческий эквивалент технического ремонта машин.

Похожая ситуация сложилась в XIX в. и во Франции. Экономический патернализм заключался в том, что предприятия (например, угольные шахты Шнейдера в Крезе) предоставляли медицинскую помощь и обучение рабочим и их семьям, чтобы избежать социальных волнений. Но требовалась централизация под контролем государства. Ордонанс от 4 октября 1945 г. предполагал, что "система социальной безопасности" будет охватывать все население, уважать принципы социальной солидарности, единства и справедливости. При этом она должна управляться "заинтересованными лицами" и финансироваться посредством особых отчислений. Период ее дальнейшего развития до конца 70-х гг. XX в. характеризовался все большим расширением и диверсификацией охватываемых системой страховых случаев. С начала 80-х гг. стали очевидны раздутость и дороговизна всей системы, несоответствие ее новым социально-экономическим реалиям. Доля выплат на ее содержание постоянно росла. В 1980 г. она составляла 23,9% ВВП, в 1990 г. - 26,4% ВВП, а в 1995 г. - 29% ВВП. В результате дефицит общего режима в 1993 г. достиг 56,4 млрд франков. Причин финансового кризиса системы социального обеспечения было несколько.

Во-первых, финансирование, основанное на модели Бисмарка, сильно зависит от экономической конъюнктуры. Снижение темпов экономического роста приводит к дестабилизации счетов: объем отчислений сокращается, объем выплат растет. Рост расходов на социальные нужды стал создавать эффекты, ограничивающие занятость. Вследствие усилившейся конкуренции на мировом рынке, предполагающей повышение конкурентоспособности товаров, а следовательно, минимизацию уровня издержек, стали предъявляться более жесткие требования к размерам оплаты труда и социальных выплат. Во Франции этот показатель слишком высок из-за "перегруженности" разного рода отчислениями в социальные фонды. В итоге в 90-е гг. XX в. отчетливо стал проявляться феномен "новой бедноты". К ней стали относить безработных, не способных или не желающих трудоустроиться на долгое время и имеющих минимальные доходы. Во-вторых, старение населения Европы и преимущественно распределительный характер пенсионной системы привели к ее финансовому кризису, т.к. количество людей в возрасте свыше 60 лет (пенсионный возраст во Франции) постоянно увеличивается. В-третьих, в стране, где средняя продолжительность жизни одна из самых высоких (в 1995 г. она составляла 81,9 года для женщин и 73,8 года для мужчин), возрос уровень потребления медицинских услуг и товаров. Таким образом, вопрос о реформировании системы социального обеспечения приобрел во Франции уровень национальной проблемы.

Последние два десятилетия во Франции шел пересмотр масштабов, форм организации и финансирования социальных программ. Причины, как и в других странах ЕС, были обусловлены изменениями макроэкономических, демографических и социальных условий: низкими темпами экономического развития, старением населения, увеличением нагрузки на трудоспособное население, а также значительной долей государственных расходов на социальные программы. С начала 90-х гг. темпы развития Франции замедлились и стали несопоставимы с 1960-1970 гг. Так, если в конце 60-х гг. среднегодовой прирост ВВП составлял 5,7%, то в 90-е гг. он снизился до 1,3%. По данным Национального института статистики и экономических исследований, в 90-х гг. уже три четверти французских семей пользовались помощью государства. При этом постоянно возрастали суммы практически всех социальных пособий.

Неуклонный рост дефицита бюджета социального обеспечения выявил настоятельную необходимость реформирования системы социальной защиты. Поэтому с 1993 г. французское правительство приступило к осуществлению реформы. Новая социальная программа предусматривала прежде всего снижение социальных расходов, частичную приватизацию социальной сферы, реорганизацию социального обеспечения на страховых принципах и изменение приоритетов в политике занятости*(161). Помимо общей для Европы проблемы кризиса "государства всеобщего благоденствия" дополнительным импульсом для частичного сокращения широкомасштабных социальных программ стала необходимость соответствия общеевропейским критериям интеграции.

Особенность французской системы права социального обеспечения - очень сложная организационная структура, а также высокая доля расходов на социальные программы, превышающая средний уровень по ЕС. Для нее характерны следующие особенности. Во-первых, это существование разветвленной системы профессионально-отраслевых схем социального страхования. Во-вторых, наличие развитой системы семейных пособий, которая стала результатом длительной эволюции, в ходе которой вводились и совершенствовались различные инструменты государственной семейной политики и формы семейных пособий. В-третьих, большая роль дополнительных систем социального обеспечения, особенно в области пенсионного и медицинского страхования*(162). Наряду с общими (базовыми) схемами социального страхования в стране функционируют множество дополнительных профессионально-отраслевых систем. В-четвертых, существенное отличие французской системы социальной защиты (например, от шведской или английской) - ее финансирование преимущественно за счет взносов специального страхования. Наконец, еще одна особенность - существование различных страховых фондов, реализующих отдельные социальные программы, которые дополняют обязательные социальные услуги в рамках общих обязательных схем социального обеспечения (например, программы социальной помощи на дому для престарелых). Таким образом, в системе социального страхования Франции тесно переплелись, и не всегда органически, элементы моделей Бисмарка и Бевериджа.

К концу ХХ в. для социального обеспечения развитых стран характерны следующие тенденции. Во-первых, все большее замещение государственного обеспечения социальным страхованием; во-вторых, стабилизация уровня социальных расходов по отношению к ВВП, но с постоянным ростом абсолютного размера этих расходов; в-третьих, уменьшение непосредственного государственного вмешательства в социальное страхование, перенос акцента на региональный, местный и корпоративный уровни. При этом государство стимулирует дополнительные (обязательные и добровольные) программы социального страхования, которые охватывают все его виды; в-четвертых, стимулирование занятости через систему подготовки, переподготовки и обучения, а не через повышение выплат безработным; в-пятых, соизмерение социальных рисков и размеров страховых взносов с суммами пособий и пенсий, а последних - с уровнем жизни и социальными потребностями личности; в-шестых, с ростом заработной платы процентная ставка страхового взноса работников, как правило, снижается или остается неизменной*(163).

Россия. Развитие социального страхования в дореволюционной России можно разделить на три периода. Первый из них, подготовительный, охватывает примерно последние 40 лет XIX в. Он связан с отменой крепостного права и интенсификацией капиталистического развития. Первыми инициативу проявили горнопромышленники Царства Польского, которое в то время было частью Российской империи. Там же возникли и первые добровольные больничные кассы, а также обязательно-факультативное страхование. Обязательное страхование горнорабочих, введенное в 1861 г., также в первую очередь коснулось этого экономически развитого края. У многих промышленников возникло естественное желание легализовать страховую деятельность, уже фактически имевшую место, и уравнять положение всех работодателей в части социальных затрат. Таким образом, сам характер капиталистических отношений и обостряющаяся конкуренция требовали унификации законодательства о социальном страховании. Вопросы социального обеспечения рабочих нашли некоторое отражение в деятельности комиссий по рабочему вопросу при Министерстве финансов в 1859, 1870, 1874 и 1883 гг. Но сама идея социального страхования на них в открытую не выдвигалась.

Первые проекты такого рода начали разрабатываться с конца 60-х гг. XIX в., а первые смешанные комиссии из представителей горнопромышленников и правительства работали в 1871 и 1877 гг. Первый съезд горнопромышленников Царства Польского в 1883 г. возбудил ходатайство об учреждении пенсионных касс и об утверждении нормального устава больничных касс. Речь пока шла еще не об обязательном, а об обязательно-факультативном страховании, но в рамках закона. В 1883 г. министр финансов Н.Х. Бунге подготовил законопроект от ответственности работодателей за увечье и смерть работников. Ответным шагом предпринимателей стало предложение Л.Э. Нобеля о создании страховых касс, в которые централизованно отчислялся определенный процент с заработка работников. С некоторыми изменениями законопроект Н.Х. Бунге был рассмотрен на заседании Госсовета в феврале 1889 г. Его лоббировал новый министр финансов А.И. Вышнеградский, который ссылался на опыт Германии. Под влиянием почти единодушного неприятия предпринимателями он был отклонен. Новый законопроект об ответственности владельцев промышленных предприятий за увечье и смерть работников подготовил уже следующий министр финансов С.Ю. Витте в марте 1893 г. Впрочем, он был противником безусловной ответственности работодателя за несчастья с работниками, т.к. это нарушало основы гражданского права и вводило ответственность независимо от вины.

Дело в том, что правительство желало переложить финансовые последствия несчастных случаев с работниками на конкретных работодателей. Объединения последних, наоборот, предлагали осуществлять страхование за счет взносов из заработной платы самих работников с возможным участием государства и гипотетически возможным участием работодателей. За обязательное социальное страхование выступили Союз горнопромышленников России, Съезд бакинских промышленников, Общество содействия русской промышленности и торговле, Всероссийский торгово-промышленный съезд в Нижнем Новгороде в 1896 г. и др. Вероятно, обе стороны увлеклись финансовой составляющей проблемы, недооценивая ее социальный аспект. Российские исследователи социалистической ориентации единодушно указывали на робость и непоследовательность государственной политики в этом вопросе и противоречивость позиции предпринимательских кругов*(164).

С начала ХХ в. и формально до 1903 г. в России была предпринята попытка внедрения новой концепции разрешения рабочего вопроса, которая получила название "полицейский социализм" и связана с именем начальника московского охранного отделения С.В. Зубатова. Нас интересуют только те положения доктрины полицейского социализма, которые касаются социально-обеспечительных отношений*(165). Именно полицию заинтересовал опыт Харьковского Общества взаимопомощи металлистов. Идейную помощь в поисках законного основания для самоорганизации рабочим оказали такие известные деятели, как академик И.И. Янжул, либеральные ученые В.И. Анофриев, И.Ф. Езерский, А.Э. Вормс, А.А. Мануйлов, И.Х. Озеров, В.Э. Дэн. Двое последних в 1901 г. оказали группе рабочих содействие в составлении проекта Устава кассы взаимопомощи для всех рабочих механического производства Москвы и губернии. Подобные же уставы были составлены для обществ взаимопомощи ткачей, табачников, кондитеров и пуговичников. В 1901-1903 гг. организуются Общество взаимного вспомоществования рабочих в механическом производстве в Москве, Собрание русских фабрично-заводских рабочих Санкт-Петербурга и др.

В начале ХХ в. были осуществлены первые попытки страховой защиты отдельных категорий работников. Закон от 15 мая 1901 г. ввел в действие Временные правила о пенсиях рабочим казенных горных заводов и рудников, утратившим работоспособность на заводских и рудничных работах.

Начало второму периоду развития социального страхования в России положило принятие Закона от 2 июня 1903 г. "О вознаграждении потерпевших вследствие несчастных случаев рабочих и служащих, а равно членов их семей в предприятиях фабрично-заводской, горной и горнозаводской промышленности". Названный Закон распространялся на незначительный круг работников (рабочих фабрично-заводской, горной и горнозаводской промышленности, что составляло 2-2,5 млн из 14-16 млн наемных работников к 1900 г.) и ограниченный перечень оснований социального страхования: пенсии - только фабрично-заводским рабочим, а в отношении иных наемных работников - возмещение ущерба, причиненного несчастным случаем на производстве. Шагом вперед явилось то, что Закон 1903 г. освободил рабочих от обязанности доказывать, что несчастный случай произошел по вине работодателя. В то же время Закон предоставил право работодателю доказывать наличие злого умысла или грубой неосторожности со стороны потерпевшего, которые не оправдывались условиями и обстановкой производства. Работодатели не отвечали за несчастные случаи, происшедшие во время производства, но не вследствие проводимых работ. Это давало хорошие основания работодателям для освобождения от ответственности. Они также не отвечали за потерю трудоспособности работниками по болезни, вызванной вредными условиями производства, т.е. за профзаболевания*(166). По мнению русского юриста М.М. Винавера, принятие Закона 2 июня 1903 г. стало следствием того, что "...правосознание общества в вопросах, касающихся вознаграждения за потерю трудоспособности, сделало уже громадный шаг вперед от теории вины к теории профессионального риска..."*(167) Принятие данного Закона означало переход к системе обязательного страхования профессиональных рисков. В Уставе о промышленном труде (УПТ, изд. 1913 г.) были предусмотрены некоторые льготы женщинам в связи с родами. В частности, мог частично оплачиваться четырехнедельный послеродовой отпуск из средств особого капитала, который формировался из денежных взысканий, налагаемых на работников. Более подробно о Законе 1903 г. речь пойдет далее, в соответствующем разделе. Активизация деятельности правительства и предпринимателей связана с революцией 1905-1907 гг. и работой ряда государственных комиссий. С 1906 г. законотворческая работа была сосредоточена в значительной части в Государственной Думе. Временные правила о профессиональных обществах (4 марта 1906 г.) позволяли создавать рабочие организации путем уведомительной регистрации, но со значительными ограничениями политического характера. Цель профессиональных обществ обозначалась как "выяснение и согласование экономических интересов, улучшение условий труда своих членов или поднятие производительности принадлежащих им предприятий". Профсоюзы могли ставить целью в том числе: выдачу пособий своим членам; устройство касс похоронных, приданых, взаимопомощи и иных; оказание содействия по приисканию работы или рабочих рук; оказание юридической помощи своим членам*(168).

Для рассмотрения рабочего вопроса с целью восполнения пробелов в правовом регулировании начиная с января 1905 г. создается ряд специальных комиссий и совещаний, называемых по фамилиям возглавляющих их лиц. Это комиссии Н.В. Шидловского (1905 г.), В.Н. Коковцова (1905 г.), М.М. Федорова (1906 г.), особое совещание под председательством Д.А. Философова (1906-1907 гг.), межведомственное совещание под председательством Н.А. Остроградского (1908 г.). Рассматривался этот вопрос и в соответствующей комиссии во главе с бароном Е.Е. Тизенгаузеном в III Государственной Думе. Работа большинства из названных органов носила преимущественно конструктивный характер. Так, комиссия В.Н. Коковцова выработала программу из четырех основных пунктов, в числе которых была обязательная организация больничных касс на базе совместных взносов хозяев и рабочих*(169). Совещание под председательством Д.А. Философова взяло за основу решение следующих проблем: страхование по болезни, несчастному случаю, инвалидности; сберегательные кассы обеспечения; правила о найме рабочих; врачебная помощь; меры поощрения строительства здоровых и дешевых жилищ; промысловые суды; фабричные инспекции и фабричные присутствия*(170).

Результатом работы вышеупомянутых комиссий стало утверждение в июне 1912 г. пакета страховых законов, который известен под общим наименованием "Страховой закон 1912 г.". Это положило начало третьему периоду развития социального страхования в России. Этот закон включал три основных раздела:

1. Страхование на случай болезни. Органами страхования стали больничные кассы, каждая из которых имела устав, утвержденный страховым присутствием - особым органом государственного надзора. Бюджет больничных касс формировался за счет взносов как самих страхуемых, так и владельцев предприятий. Управление осуществлялось паритетными органами.

2. На работодателя возлагались все расходы по лечению рабочих, в том числе амбулаторно. Лекарства, перевязочные и другие средства выделялись безвозмездно. Если в случае болезни рабочий терял работоспособность, то работодатель должен был обеспечить бесплатное лечение в течение 4 месяцев.

3. Страхование от несчастных случаев предусматривало материальную помощь рабочим при потере работоспособности, связанной с выполнением профессиональных функций. Государство было обязано создавать страховые товарищества, объединявшие владельцев всех подлежащих страхованию предприятий нескольких губерний по территориальному принципу. Средства состояли исключительно из взносов работодателей, размер которых устанавливало товарищество*(171). Законы "О страховании от несчастных случаев" и "О страховании на случай болезни" от 23 июня 1912 г. предусматривали выплату незначительного пособия по случаю родов для работниц, состоящих членами больничных касс. Роженицам оказывалось бесплатное родовспоможение и больничное лечение не более 4 месяцев, сопровождавшееся бесплатной выдачей лекарств и "медицинских принадлежностей". Фактически эти виды помощи также оказывались через больничные кассы. В перспективе эта система могла распространиться на большую часть работающих женщин и относительно эффективно защищать права работниц.

Для своего времени страховое законодательство России было прогрессивным. Однако его реализация шла с большим трудом и нередко саботировалась предпринимателями. Внутренние пороки этого законодательства, охват всего около 25% наемных работников, нестабильность социально-политической ситуации и Первая мировая война с последующими революционными катаклизмами свели к минимуму, а затем и вовсе прекратили первые в стране масштабные социально-обеспечительные преобразования*(172).

Более подробно это законодательство будет проанализировано в соответствующих разделах. К сожалению, третий период был слишком коротким с учетом того, что уже Первая мировая война деформировала всю социальную сферу Российской империи. В то же время с начала ХХ в. развитие социального страхования шло по восходящей линии, причем страховой Закон 1912 г. изрядно увеличил ее крутизну. Первая мировая война замедлила, но не остановила этот процесс.

После Февральской революции 1917 г. социальное страхование переживало невиданный ранее подъем и по своей правовой базе и общественному характеру было одним из самых прогрессивных в мире.

В советский период относительно полноценное социальное страхование существовало только в период нэпа. С 1919 г., а затем с конца 20-х гг. ХХ в. в нашей стране сложилась довольно своеобразная и по-своему эффективная система государственного социального обеспечения, в значительной части лишенная страховых начал. Феномену советского социального страхования будет посвящен специальный раздел нашей работы.