In deinen Knien, du Schamlose, und tanzen. Ж

Белла Ахмадулина «Мотороллер*, перевод Э. Котмайер (Elisabeth Kottmeier)

Ритмическое и смысловое противопоставление мужской рифмы женской — это стилистическое средство, гораздо более присущее немецкому, французскому и русскому сти­ху, чем итальянскому или английскому. Это означает, что немецкие переводчики, свободно используя обе формы риф­мовки обычные для немецкой поэзии, обогащают в своих переводах с итальянского итальянскую поэзию чертой, ей не свойственной. Конрад цу Пулитц обогащает текст Данте контрастными сочетаниями мужского (восходящего) окон­чания полустиший и женского (нисходящего) окончания стихов (или наоборот):

Es neigte sich der Tag; die Dämmerungen ...v—/...~v Erbrachten allen Erdenwesen rest, v/...v—

Nur ich allein ward in den Kampf gezwungen ...v—/...—v

У Рихарда Цоозмана (Richard Zoozmann), напротив, в той же терцине конец полустишия и конец стиха ритмиче­ски параллельны:

Der Tag enivwich, die Dämmerung brach ein; ...v—/...v— Sie nahm den Wesen, die auf Erden leben, v/...~v

All ihre Mühsal ab,— und ich allem ...v—/...v— *

Таким образом, перевод здесь обладает по сравнению с оригиналом еще одной дополнительной ритмической'воз­можностью. Стефан Георге пренебрег ею, переводя «Божест­венную комедию» в согласии с оригиналом последовательно женскими рифмами:

Der tag ging nieder und die düstre weite ,

Entledigte die wesen auf der erde All ihrer mühn... und ich allein bereite

Другой стилистический сдвиг происходит при переводе на, языки с «рифмоограниченным» стихосложением, поскольку там редкий тип рифмовки носит слишком выразительный, а подчас и исторически локализованный стилистический характер. Так, английские двусложные рифмы, более всего распространенные в творчестве романтиков, теперь часто звучат архаично, и это исторически обусловленное стили­стическое качество придает им д^олнительную окраску.

Так, Баярд Тейлор намеренно' сохранил в своем пере­воде «Фауста» двусложные рифмы. Напр.: если в оригинале:

Doch wie? — wo sind sie hingezogen? Unmündiges Volk, du hast mich überrascht, Sind mit der Beute himmelwärts entflogen;

Drum haben sie an diesen Gruft genascht! Mir ist ein großer einziger Schatz entwendet: Die hohe Seele, die sich mir verpfändet, Die haben sie mir pfiffig weggepascht. Bei wem soll ich mich nun beklagen? Wer schafft mir mein erworbenes Recht? Du bist getäuscht in deinen alten Tagen...

то в переводе:

But how? — at once I find them failing!

This race of minors takes me by surprise!

They with their booty heavenwards are sailing;

Thence on this grave they cast theyer greedy eyes! „

My rare, great treasure they have peculated:

The lofty soul, to me hypothecated,

They've rapt away from me in cunning wise.

But unto whom shall I appeal for justice?

Who would secure to me my well-earned right?

Tricked so in one's old days, a great disgust is...

Английские поэты образуют двусложные рифмы не­сколькими стереотипными способами: рифмуются либо при­частия на -ing (failing — sailing) и на -ed (peculated — hipo-thecated), либо местоимение или глагол to be, поставленный в конце стиха (justice— disgust is), и пр. Все эти штампы и вызываемые ими изменения порядка слов, сохранившиеся доныне, лишь подчеркивают архаичность стиля²⁵.

Чешскому переводчику недоступны некоторые вырази­тельные средства, опирающиеся на подвижное динамическое ударение, например контраст сильного мужского окончания с дактилическим:

В армяке с открытым воротом, С обнаженной головой, Медленно проходит городом Дядя Влас — старик седой.

Н. А. Некрасов

Зато звуковая сторона чешского стиха обладает некото­рыми достоинствами, которые дают возможность тонко от-юнить звучание рифмы. Недооцененное средство чешской рифмы — это различие в долготе рифмующихся гласных: сочетание рифм на долгих гласных с рифмами на кратких семантически подобно сочетанию мужских и женских рифм, й его можно использовать для укрепления композиционной функции рифмы там, где по каким-либо причинам невоз­можно использовать по-чешски рифмы с разным числом слогов.

Таким образом, вопрос о передаче ритмического характе­ра рифмовки не так прост и требует в каждом конкретном случае индивидуального подхода. Ясно, что и сочетание женских и мужских рифм несет в себе ряд стилистических качеств, многие из которых в переводе могут быть утрачены либо могут возникнуть там, где их нет в подлиннике.