1.3. Естествознание в средние века.

«Только со смертью догмы начинается наука»

Галилео Галилей

Натурфилософия подготовила идею абстрактного Бога, а также создала разнообразнейшие знания о природе. В то же время человечество нуждалось в исследовании не только природы, но и общества. Более важным становилось регулирование отношений между людьми, а не между людьми и природой. Поэтому в I тысячелетии н.э. центр познаваемых проблем сместился от исследований связи между человеком и природой к исследованию связей между человеком с человеком посредством Бога и Сына Божьего. Гуманитарные науки, науки о Боге (теология) получили приоритетное значение по сравнению с естествознанием, исследования духа главенствовали над исследованиями материи. Функция разумного Творца была отдана Богу, поэтому человеку оставалось подчиняться существующему устройству мира, а любая критика воспринималась как критика Бога.

Результатами подобного миропонимания стали:

а) принижение ценности наблюдения, анализа и постижения природы и перенесение акцента с рациональных и эмпирических способностей человека на его эмоциональную, нравственную и духовные сферы;

б) опровержение способности человека самостоятельно проникать (интеллектуальным или духовным и практическим путем) в смысл мироустройства;

в) постулирование абсолютных полномочий церкви и Священного писания в установлении абсолютных истин;

г) презрение к физическому миру и настоящей жизни в пользу будущей райской жизни и служения Богу, причем понятия “мир”, “плоть” и “дьявол” нередко сближались;

д) утверждение божественного, коллективного над личностным и индивидуальным. Все это привело, прежде всего, к возвращению жесткого варианта патриархата, к идее греха и порока, к созданию строгих рамок интеллектуального поиска и рассмотрению сомнения не как важнейшей добродетели рассудка, а как серьезного духовного упущения – недоверия. Несмотря на несомненные достоинства христианства (возведение в святость каждой отдельной жизни, возвеличение веры, надежды и любви, попечение над больными и бедными, интеграцию человека с обществом, космосом и Богом), нарастающий догматизм и несоответствие церковного миропонимания новым фактам, открытиям и повседневной практике привели к смене стиля мышления. Основную роль в этом процессе сыграли Работы Н.Коперника («Об обращении небесных сфер», 1543), Джордано Бруно («О бесконечности, Вселенной и мирах», 1584), И. Кеплера («Мировая гармония», 1619).

Естествознание в течение религиозного периода сосредоточилось в лабораториях алхимиков и астрологов. Исследования продолжались, и поиск философского камня или расчет благоприятных дней для деятельности в последующем и создали опытное поле для развития химии и астрономии.

1.4. Естествознание в Новое время (XVII-XVIII в.В.).

«Гипотез не измышляю»

Исаак Ньютон

Создание Н.Коперником гелиоцентрической теории, открытие И. Кеплером трех законов движения планет, астрономические и физические открытия Тихо Браге, Дж. Бруно и Галилео Галилея перевернули общественное сознание и провозгласили наступление новой эры разума. Начиная с 1584 г. (год публикации работы Дж. Бруно «О бесконечности, Вселенной и мирах»), религия стала уступать свое место науке в лице таких пророков Нового времени, как Р. Декарт, (философия, математика), И. Ньютон (физика, математика, оптика), И. Кант (космология, философия, география).

Дж. Бруно провозгласил возврат к критическому мышлению, которое, как ни парадоксально, было нацелено против работ натурфилософов. Он заявил: «Я не говорю, что Платон – невежда, Аристотель – осел, а их последователи – глупцы, дураки и фанатики. Но я не хочу им верить без доказательств и соглашаться с их положениями, недостоверность которых доказана ясно и отчетливо» (Таранов П.С. Анатомия мудрости: 120 философов. т. 2. с. 106). Излишняя прямолинейность и резкость высказываний обрекли Бруно на постоянные гонения и, в конечном счете, привели его на костер, но верующее мышление было подорвано и воцарилось критическое мышление.

Философия науки в это время пережила обновление на новом качественном уровне. Так философия Бэкона (1561-1626), идейно подготовленная натурфилософией Возрождения и традицией английского номинализма, соединила в себе натуралистическое миросозерцание с началами аналитического метода, эмпиризм – с элементами теологических воззрений. [2, 71]. В своих работах («Великое восстановление наук», «Приготовление к естественной и экспериментальной истории…», «История ветров», «История жизни и смерти», «Естественная история в десяти центуриях» и др.) Бэкон:

- разработал подробную классификацию наук, включающую указания на те дисциплины, которые еще должны быть созданы;

- дал типологию заблуждения человеческого ума (идолы разума);

- обосновал эмпирический метод и описал различные виды опытного познания («плодоносные» и «светоносные» опыты, разные способы и модификации эксперимента);

- сформулировал индукцию как метод исследования законов («форм») природных явлений в целях из плодотворного использования в человеческой практике.

Пропагандируя науку, Бэкон разграничивал области научного знания и религиозной веры, считая, что религия не должна вмешиваться в дела науки. Он принимал христианство как религию откровения, видя в нем одну из связующих сил общества. Несмотря на неверную оценку некоторых открытий, и научных идей своего времени, Бэкон ярко выразил дух новой науки, его учение заложило материалистическую традицию в философии нового времени, индуктивная методология стала отправным пунктом разработки индуктивной логики, а «Дом Соломона» послужил прообразом научных обществ и академий.

Декарт (1596-1650) – один из родоначальников «новой философии» и новой науки в отличие от Ф.Бекона, аппелировавшего к опыту и наблюдению, он обращался к разуму и самосознанию. [2,143] Декарт требовал положить в основу философского мышления принцип очевидности, или непосредственной достоверности. Понимание мира как машины, точнее, как гигантской системы тонко сконструированных машин, снимает у Декарта какое-либо различие между естественным и искусственным (созданным человеком), характерное для античной и средневековой науки. По Декарту, если мир механизм, то наука о нем – механика, то познание есть конструирование определенного варианта машины мира из простейших начал, которые мы находим в человеческом разуме. Инструментом этого конструирования является метод, который должен как бы превратить научное познание из кустарного промысла в промышленность. Основные правила метода:

1. начинать с простого и очевидного;

2. путем дедукции получать более сложные высказывания;

3. действовать при этом так, чтобы не упускать ни одного звена, т.е. сохранять непрерывность цепи умозаключений.

Основой и образцом метода Декарта является математика. Таким образом, процесс устранения объективной теологии, начавшийся еще в 14 веке, был завершен Декартом до логического конца. Всякое движение Декарт сводил к пространственному перемещению, а последнее объяснял с помощью механического толчка, поскольку понятие силы (внутренне связанное с понятием цели) также было устранено. Благодаря понятию толчка, предполагающего равенство действия и противодействия, Декарт ввел понятие мировых вихрей, строя на его основе свою космологию. Механическими законами объяснил Декарт и все отправления живого тела, включая человеческое. Источник силы «вытеснен» за пределы природы и приписан трансцендентному Богу-творцу. В механике Декарта на неизменности Бога основан закон инерции, впервые им сформулированный. Учение Декарта и направление в философии и естествознании, продолжавшее его идеи, получило название картезианства (от латинизированной формы его имени). Влияние идей Декарта на развитие философии и науки 17-18 вв. было глубоким и многосторонним.

В рамках естествознания вновь стала развиваться теоретическая наука, основанная на опыте (фактах). В 1677 году голландец Левенгук создает теорию микроскопических организмов. Позже Гюйгенс разрабатывает волновую теорию света (1678), Линней пишет «Систему природы» (1735), Бюффон создает основы геологии (1778), а Лавуазье публикует «Трактат о началах химии» (1789).

Т. Мальтус в «Опыте о законе народонаселения» впервые ставит вопрос об экологической и экономической емкости территории Земли и необходимости регулирования рождаемости (1798). В целом этап с 1584 по 1800 г. можно охарактеризовать как время активной дифференциации естествознания, формирования физики, химии, биологии как самостоятельных наук и в то же время как этап синтеза новых знаний об окружающем мире, получивший максимальное отражение в космологии И. Ньютона и его теории тяготения. Новая космология признавала, что ни Земля, ни Солнце не являются центром Вселенной, что Бог создал Вселенную как сложную механическую систему, состоящую из материальных частиц, которые движутся в бесконечном пространстве на основе принципов инерции и гравитации, что мир небесный и мир земной подчиняются одним и тем же физическим законам и являются познаваемыми для человека.

Исаак Ньютон создал идеальную модель научного исследования, которое обязательно должно начинаться с экспериментов и многочисленных и точных измерений, а заканчиваться доказательным объяснением, которое должно быть подвергнуто математической и логической проверке. Ньютон заявлял: «Я не придумываю гипотез», и в этом прямо противопоставлял науку и философию. Недостаточность механистического объяснения природы, ощущаемая и самим Ньютоном, вынуждала его апеллировать к идеям творения, отдавать дань религиозно-идеалистическим представлениям, признавая знание как откровение Божие. Лишь в XIX и XX вв. идея Бога стала лишней в системе научного объяснения. И даже в 1906 году в сочинении Фридриха Фребеля в переводе с немецкого И.Д.Городецкого (1906г.) «Воспитание человека» в § «Естествоведенiе» после многих призывов типа: «Предчувствiе, признаниiе и влiянiе на жизнь этого тройственного царства Божiя, видимого, невидимого и невидимо-видимого, только и дастъ намъ миръ, которого мы ищемъ въ себе и вне себя, тотъ миръ, которого мы неустанно ищемъ съ первого момента пробужденiя нашего самочувствiя, даже ценою нашей собственной жизни, ценою утраты нашихъ внешнихъ благъ, нашего внешнего блаженства, какъ бы оно ни называлось» [3, 125] присутствует напутствие воспитателям и учителям такого рода:

«Вотъ почему человекъ, въ особенности же мальчикъ, съ раннихъ летъ долженъ быть близко знакомъ съ природой, не только въ частнотяхъ, въ формахъ ея проявленiй, но и въ ея живомъ духе Божiемъ, как онъ живетъ и высказывается въ ней. Это глубоко чувcтвуетъ и этого требуетъ мальчикъ, и ничто такъ не сближаетъ воспитателей и воспитанниковъ, учителей и учениковъ съ чистымъ чувствомъ природы, какъ обоюдныя стремленiя заниматься природою, предметами природы. Этого не должны забывать ни родители ни учителя, и поэтому последнiе по крайней мере разъ в неделю должны совершать прогулки на вольномъ воздухе съ каждым классомъ; они должны гонять ихъ, как стадо барановъ, не должно вести ихъ, какъ роту солдатъ, какъ это приходится нередко видеть. Они должны идти съ ними, какъ отецъ съ сыновьями, какъ братъ среди братьевъ и показать имъ во-очiю, что даетъ прирола человеку въ каждое время года. Учителя, живущiе въ деревне или на даче, не должны отговариватьяс «мои ребята и такъ целый день бегаютъ на воле»; да, они бегаютъ на воле, но они не живутъ на воле, они не живутъ въ единенiи съ природой. Не только детямъ, но и многимъ взрослымъ приходится жить въ отношенiи къ природе и ея существамъ, какъ человеку, который живетъ окруженный воздухомъ; онъ живетъ среди него и почти не знаетъ его, какъ свою собственность, онъ не знакомъ даже съ его благодетельными свойствами для вашей физической жизни; ведъ въ обыденный речи подъ именемъ воздуха называютъ или потоки воздуха или градусы тепла» [3, 125-126]. Это свидетельствует о том, что даже в начале ХХ века божественное начало в воспитании и обучении обсуждалось на страницах педагогической литературы.