Whitehead - копия

инства. Как только метафизическая ценность предмета начинает поверяться исключительно ясностью и отчетливостью, речь уже идет о полном непонимании метафизического статуса видимости.

Раздел IV. Когда ментальные функции высокого порядка социально стабилизируются в организме, видимость сливается с реальностью. Возьмем самый яркий пример, рассмотрев личную преемственность опыта в жизни человеческого существа. Настоящее событие в этой личной жизни наследует со всей определенностью предшествующие опытные события в их последовательности. Но весь предшествующий опыт включает в себя «видимости» соответствующихсобытий.Этипредшествующиевидимостиявляются частьюреальногофункционированияреальногоактуальногомира, как он дан в исходной фазе непосредственно настоящего события. Реальныйфактприродысостоитвтом,чтомир,такимобразом,видится с точки зрения предшествующих событий этой личной жизни. Оставим этот особый случай, касающийся личности, и будем говорить в более общем плане: объективная реальность прошлого, которое теперь функционирует в настоящем, в свое время была видимостью. Прошлые события могут акцентироваться, расцвечиваться или иным образом видоизменяться новыми видимостями нового события. Так происходит внутреннее неискоренимое слияние видимости с реальностью и свершившегося факта – с предвосхищением. По сути, мы описываем здесь человеческий опыт именно так, как он предстает в философском анализе.

Мы склонны размышлять об этом слиянии с точки зрения относительно высокой ступени развития человека. Но слияние это имеет место во всей природе. Это – существенный способ, с помощью которого новшества входят в функционирование мира.

Раздел V. Ошибочно полагать, что – на уровне человеческого интеллекта – роль ментальных функционирований заключается в том, чтобы вносить все бóльшую тонкость в содержание опыта. Напротив, ментальность является фактором упрощения, и по этой причине видимость есть невероятно упрощенная версия реальности. В этом утверждении нет ничего парадоксального. Обратившись к интроспекции, можно быстро убедиться в немощности человеческих интеллектуальных операций и в тусклом месиве наших первоначальных ощущений. Следует уяснить, каким образом это упрощение осуществляется в опыте животного мира.

261

Лучший пример этого процесса упрощения представлен социальной связью-нексусом, рассматриваемым как единство и характеризуемым свойствами, производными от свойств его членов и их взаимосвязей. Если исключить некоторые условия, то определяющее свойство данного нексуса воспринимается непосредственно как свойство, характеризующее его как некое единство. Часто выходит, что, рассматривая социальную связь-нексус вышеописанным образом, мы испытываем нерешительность перед выбором: приписать ли данное свойство группе как целому или ее индивидуальным членам как множеству? Так, оркестр громко звучит как одно целое, а вместе с тем и благодаря громкому звучанию его отдельных участников с их музыкальными инструментами. Перенос характеристики с индивидов на группу как целое объясняется ментальными операциями. Имеется исходная концептуальная поддержка качеств, демонстрируемых индивидуальными исполнителями. Качества, свойственные многим индивидам, сливаются в одно преобладающее впечатление. Это доминирующее схватывание объединяется с нексусом или с некоторой его частью, что воспринимается как единство, демонстрирующее это свойство. Для субъекта опыта ассоциирование нексуса как единого целого с некоторым свойством есть способ демонстрации, отличающийся в принципе от способа демонстрации, в рамках которого свойство поясняется на примере соответствующих индивидов. Дисциплина полка, присущая полку, отличается от дисциплины, присущей отдельным солдатам. Это различие в способах демонстрации может быть более или менее очевидным, но оно существует. Оно дает основание указать на пассивный характер свойства субстанции. Сложносоставная группа иллюстрирует свои качества пассивно. Активное начало принадлежит индивидуальным членам группы. Весь этот вопрос о переносе качества с множества индивидов на связь-нексус как на целое рассматривается подробно в работе

«Процесс и реальность» (ч. III, гл. III, раздел IV), где он именует-

ся трансмутацией138. Этот трансмутированный объект перцепции принадлежит, очевидно, видимости. Но в контексте опыта животного мира он принадлежит видимости, слитой с реальностью. Ибо она наследуется от прошлого. Это факт природы, что мир видится так. Таково структурное отношение, свойственное животной природе на Земле. Во всякой видимости есть элемент трансмутации.

262

Раздел VI. Для живой жизни на Земле самый важный пример трансмутации – это чувственное восприятие (перцепция). Никакое учение о чувственной перцепции не может пренебречь тем, чему учит физиология. Решающий фактор в процессе чувственной перцепции – это функционирование мозга, а функционирование мозга обусловлено предшествующими функционированиями других частей живого тела. При наличии необходимых предпосылок для телесных функций осуществляется чувственная перцепция. Конкретные характеристики внешних по отношению к живому телу факторов природы значения не имеют – важно лишь, чтобы эти внешние факторы способствовали поддержанию существования данного живого организма в целом. Человеческое тело – самодостаточный орган человеческой чувственной перцепции.

Имеютсявнешниесобытия–такие,какпередачасветаилидви- жения материальных тел, которые являются соответственно нормальными способами возбуждения чувственных восприятий определенных типов. Но эти внешние события в первую очередь суть лишь нормальные способы возбуждения восприятий. Того же эффектаможнодостичьиспомощьюприеманаркотиков,хотярезультатыперцепциивэтомслучаепредсказатьбудеттруднее.Такимобразом, внешние события одного типа нельзя жестко ассоциировать счувственнымивосприятиямитожеодноготипа.Встрогомсмысле слова нормальные восприятия вряд ли существуют. Широко распространены грубые иллюзии, и некоторый элемент иллюзии имеется практически всегда. Почти в каждой комнате обычное зеркало производит иллюзорные объекты перцепции.

Bo-вторых, если ограничиться нормальными способами воз-

буждения восприятий, то единственно важный фактор внешнего события – это то, каким образом оно воздействует на функционирование нашего тела. То, каким образом свет проникает в глаз, а также нормальное состояние здоровья – таковы единственно важные факторы нормального зрительного восприятия. Свет входит в глаз, пройдя, может быть, расстояние в тысячу световых лет от некоей туманности, а может быть, он, проходя через сложную систему отражений и преломлений, исходит от электрической лампы, расположенной на расстоянии двух футов. Несущественно, каково его строение, интенсивность или его траектория в пространстве: важно лишь то, как он входит в глаз. Тело в высшей степени равно-

263

душно относится к прошлой истории возбуждающих его внешних факторов и не требует никакого удостоверения относительно их характера. Значение имеет лишь определенное и конкретное возбуждение тела.

Вывод, к которому мы пришли, заключается в том, что информация, непосредственно исходящая от чувственной перцепции, касается исключительно функционирований живого тела. Ощущениеединстваснашимтелом,действительно,имеетопределяющее значение в нашем чувственном опыте. Но тело организовано таким образом, что в итоге оно осуществляет полное превращение чувств (трансмутацию), унаследованных от предшествующих функционирований тела, в характеристики областей с ясно намеченными геометрическими отношениями к геометрическим структурам этих функционирований. В этом превращении данное опытнопереживаемоесобытиеотноситсякличнойпреемственности событий, составляющей душу животного. Телесные функции и связь-нексус, соотносимые друг с другом, внутренне присущи опытно переживаемому событию. Качественное наследие индивидуальных событий, сопряженных с этими функционированиями, превращается в характеристики областей, ясно обозначенных соответствующими геометрическими взаимосвязями. Это учение прямо опирается на данные анализа оптического зрения, где образ помещается в области, указанной геометрическими отношениями внутри глаз. Это несколько менее очевидно при анализе других органов чувств.

Надо также помнить, что на фоне личной последовательности духовногоопытапроисходитнаследованиечувственнойперцепции отпредшествующихчленовэтойличнойпоследовательности.Взачаточной форме чувственные восприятия могут также формироваться в корешках нервов или в соседних районах мозга. Но окончательный синтез, следствием которого является образование видимости, сопряжен с событиями, принадлежащими личной душе.

Раздел VII. Важное значение имеет вопрос о точном описании вида свойств, терминологически именуемых «sensа»138. К сожалению, в ученой философской традиции оказалась упущенной из виду их главная характеристика, а именно их огромное эмоциональное значение. Было введено ложное понятие простой рецептивной поддержки, которая без всякого на то разумного основания

264

приобретает аффективную окрашенность. Истинное объяснение заключается как раз в обратном. Подлинное учение о чувственной перцепции состоит в том, что качественные признаки той или иной аффективной окрашенности, внутренне присущие функционированиямтела,преобразуютсявотличительныепризнакиобластей.Эти области затем воспринимаются как нечто ассоциируемое с этими признаками-качествами, но те же самые качества оказываются присущими и субъектным формам схватывания. Таким образом объясняется причина, по которой чувственная перцепция сопряжена с определенной эстетической установкой. Модель чувственных ощущений, характеризующих объект, т.е. тех чувственных ощущений, которые находятся в этой модели по контрасту, входит и в субъектную форму схватывания. Таким образом, возможно искусство. Ибо описаны могут быть не только объекты, но и соответствующие аффективные тональности их схватываний. Таков эстетический опыт в той мере, в какой он основывается на чувственной перцепции.

Раздел VIII. Следует остановиться и на еще одном положении, а именно на том, что в чувстве-перцепции область современного ей мира есть субстрат, поддерживающий данные чувства. Это – область, заданная в таком-то и таком-то направлении. Но такое геометрическое отношение, характеризуемое существованием, «заданным в таком-то и таком-то направлении», определяется операциями мозга. Оно вовсе не предполагает какой-либо физической трансмиссии между субстратной областью и мозгом. Если судить о перцепции в терминах современных научных теорий, то можно заключить, что наше восприятие следует по тому же пути, по которому направлен луч света. Для такого понимания вещей нет ни малейшего основания. Движение луча света во внешнем по отношению к живому телу мире никакого значения не имеет. Окрашенная область воспринимается сразу в таком-то и таком-то направлении. Таково основополагающее понятие «прямизны».

Чтобы мы могли констатировать, что это учение внутренне непротиворечиво, нам предстоит задаться вопросом о том, содержит ли в себе господствующая структура геометрических отношений определение этой прямизны. Теория требует, чтобы схватывание в мозгу связи-нексуса, обладающего прямизной во взаимных отношениях его частей, определяло продолжение этих отношений и на области, находящиеся вне мозга. Говоря более простым языком,

265

постигнутый в мозгу некоторый отрезок прямой линии должен по необходимости детерминировать ее продолжение за пределами тела, независимо от конкретных признаков внешних событий. В этом случае обеспечивается возможность «трансмутации», связанной с «проекцией» ощущений.

Я обсуждал этот вопрос в другом месте140 и дал дефиницию прямых линий (и в более широком плане – плоскости), удовлетворяющую указанным условиям. Тем самым удается избежать необходимости основываться при определении прямизны на измерении, а при измерении исходить из конкретных случаев. Понятия прямизны и конгруэнтности и, далее, расстояния могут быть выведены из понятий, лежащих в основе единой систематической неметрической геометрии.

Можно заметить мимоходом, что если прямизна зависит от измерения, то не может идти речи о восприятии прямизны в области того, что не поддается измерению. Тогда понятие «прямо перед» представляются бессмысленным.

Раздел IX. Таким образом, наследие прошлого устремляется в настоящее. Оно становится чувственной перцепцией, восприятием, образующим «видимость» настоящего.

«Взаимная имманентность» одновременных событий связана с имманентностью будущего в настоящем, хотя и обладает некоторыми собственными чертами. Эта имманентность демонстрирует симметрическое отношение причинной независимости. В человеческом опыте схватывания актуального мира проявляются как чувственные восприятия, производимые посредством телесных органов чувств. Субъектные формы этих чувственных восприятий предполагают осуществление сознательного различения с той или иной степенью ясности и отчетливости. Действительно, чувственные восприятия могут проявляться в сознании как ясные и отчетливые в той степени, в какой это не имело места в любом другом типе схватывания. В результате вышло так, что все попытки, нацеленные на построение точного систематического учения о природе вещей, связаны также с попытками очевидным образом верифицироватьучениепутемсогласованиятеориисчувственным восприятием. Злополучным следствием этого было то, что с чувственным восприятием отождествили всякое прямое наблюдение. Эта посылка была подвергнута критике в главе XI.

266

Но чистое чувственное восприятие никогда не входит в круг человеческого опыта. Оно всегда сопровождается так называемой интерпретацией. Интерпретация не обязательно есть продукт детально разработанного процесса интеллектуального мышления. Мы так или иначе «принимаем»141 мир субстанциальных объектов, непосредственно данных нашему опыту. Наши привычки, наше состояние ума, наши способы поведения – все они предполагают наличие такой интерпретации. Действительно, ведь и само понятие простейших sensa является продуктом мышления достаточно высокого порядка. Понадобилось явиться Платону, чтобы создать мифотеняхвпещере,ипонадобилосьявитьсяЮму,чтобысоздать учение о чистом сенсуалистском восприятии. Тем не менее даже животным свойственна известная интерпретация. Существует множество фактов, свидетельствующих о том, что животные обладают некоторым чувственным опытом. У собаки есть обоняние, у орлов – зрение. Большинство высших животных способно различать звуки. Способы поведения животных также наводят на мысль о том, что они действуют, исходя из непосредственного допущения,чтовокругнихсуществуетсубстанциальныймир.Фактически гипотеза простого сенсуалистского восприятия не объясняет нашего прямого наблюдения современного нам мира. Здесь наличествует какой-то иной фактор, столь же простой, как и наша чувственная перцепция. Этот фактор определяется имманентностью прошлого в данном, непосредственно воспринимаемом событии. Имманентность прошлого в таком событии не может быть вполне понята, если не обратить должного внимания на учение об имманентности будущего в прошлом. Так, прошлое как объективный конституирующий элемент в опыте воспринимаемого события несет в себе собственное схватывание будущего извне самого себя. Это схватывание объективно оживает в первоначальной фазе акта восприятия субъектом перцепции. Соответственно, имеется некоторое непрямое схватывание современного события через посредство действующей причинности, из которой и возникают такие события. Ибо непосредственное будущее непосредственного прошлого образует совокупность одновременных событий для субъекта перцепции. Эти схватывания непосредственного прошлого и непосредственного будущего играют главную роль в опыте соответствующих субъектов. Так, схватывание одновременных со-

267

бытий есть схватывание этих событий постольку, поскольку они обусловлены событиями в непосредственном прошлом схватывающего субъекта. Таким образом, настоящее поддается перцепции

втой мере, в какой оно обусловлено причинностью, действующей из прошлого субъекта восприятия. Поэтому с несомненной отчетливостью выделяются главные отношения, основополагающие для эпохального порядка природы. Это – общие везде и повсюду обязательные правила перспективы. Такие отношения мы называем пространственными отношениями, т.е. пространственными отношениями, как они воспринимаются с точки зрения наблюдателя.

Но конкретные события современного мира, каждое из которых обладает своей собственной индивидуальной спонтанностью, скрыты от этого наблюдателя. В этом смысле современный мир в опыте субъекта перцепции обладает характеристиками будущего. Непосредственная окружающая среда, которая есть непосредственное прошлое данного человеческого тела, особенно чувствительна к геометрическим факторам его опыта и к синтезу его качественных схватываний с этим опытом геометрических отношений. Здесь, действительно, имеется основа для ассоциирования производных событий из значимых областей прошлого с геометрическими образцами этих областей в настоящем142. Вывод

втом, что современный мир воспринимается не в силу своей собственной активности, но в силу той деятельности, которая была воспринята из прошлого; прошлое обусловливает этот мир и обусловливает также воспринимающего. Эта деятельность принадлежит прежде всего прошлому человеческого тела, а в более отдаленном плане – прошлому среды, в которой функционирует тело. Среда же включает события, главным образом обусловливающие современные области перцепции. Эта теория восприятия одновременных событий позволяет объяснить наше привычное убеждение, что мы воспринимаем современный мир, качественно соотносясь каким-то образом с сущностями событий, составляющих его различные области, а также внося в свое восприятие некое качественное искажение, сопряженное с функционированием живого тела воспринимающего.

Одно искажение выделяется сразу. Каждое актуальное событие является в действительности некоторым процессом деятельности.Ноодновременныеобластивоспринимаютсяглавнымобра-

268

зом со стороны их пассивного отношения к субъекту восприятия и друг к другу. Они воспринимаются, таким образом, всего лишь как пассивные реципиенты свойств, с которыми они ассоциируются в чувственной перцепции. Отсюда ложное понятие субстрата – с присущими ему «пустыми» свойствами. Здесь термин «пустой» обозначает «лишенный какого-либо индивидуального использования, связанного просто с фактом реализации в данном контексте». Иными словами, субстрат с комплексом присущих ему качеств неверно осмысляется как голая реализация, лишенная возможности использования, т.е. лишенная внутренней ценности. Таким образом, опора исключительно на чувственное восприятие приводит к ложной метафизике. Эта ошибка является результатом интеллектуальности высокого порядка. Инстинктивные интерпретации, правящие человеческой жизнью и жизнью всего живого, предполагают существование современного мира, пульсирующего под напором энергетических ценностей. Потребовались значительные интеллектуальные способности, чтобы люди смогли абстрагироваться от плотной массы нашего целостного опыта и вычленить наши чувственные перцепции как таковые. Разумеется, все, что мы можем сделать в плане абстрагирования, есть дело полезное с точки зрения тех или иных целей – при условии, что мы знаем, к чему стремимся.

Глава XV Философский метод

Раздел I. В заключительной главе третьей части я намерен обсудить методы, которые могут быть с пользой применены в деятельности спекулятивной философии. Также – в плане иллюстрации – я буду обращаться к некоторым собственным положениям143 и к комментариям по их поводу. В этой главе внимание будет сосредоточено главным образом на изменчивой стороне природы.

Что касается методологии, то рассматриваться будет главным образом вопрос о том, что метод определяется теорией и что всякий конкретный частный метод применим лишь к теориям соответствующего вида. Аналогичное заключение верно и для технических терминов. Такая тесная связь теории и метода

269

частично объясняется тем фактом, что конкретная значимость данных определяется теорией, задающей основные условия обсуждения. Этим обстоятельством объясняется то, почему теории, задающие основные условия обсуждения, называются также «рабочими гипотезами».

Для иллюстрации возьмем случай, когда мы обращаемся к опыту в поисках прямых свидетельств о взаимозависимости вещей. Если мы вместе с Юмом придерживаемся взгляда, что данные,порождающиерефлективныйопыт,этотолькочувственные впечатления, и если вместе с ним мы также допускаем, что ни одно такое впечатление по своей индивидуальной природе не дает никакой информации относительно какого-либо другого такого впечатления, то на основе этих предположений прямых свидетельств о взаимозависимости вещей получено быть не может. Если мы к тому же придерживаемся учения Декарта о субстанциальных душах, каковым свойственно испытывать различные страсти, и о субстанциальных материальных телах, то, исходя из данного предположения, отношения между двумя событиями опыта, характеризующие одну душу, не являются свидетельством взаимосвязи двух таких событий, соответственно характеризующих две различные души, или свидетельством взаимосвязи души и материального тела, или свидетельством взаимосвязи двух событий аффективного возбуждения одного материального тела, или двух таких событий, соответственно принадлежащих двумразличнымматериальнымтелам.Ноеслимыполагаем,как, например, это делается в моей работе «Процесс и реальность», что все конечные индивидуальные актуальные реальности в метафизическом смысле суть события опыта, то – в русле этого предположения – прямое свидетельство связи опытного события в непосредственном настоящем субъекта с событиями в его непосредственном прошлом законным образом может быть взято за исходный пункт при выборе категорий, применяемых для описания связи всех событий в природе. Заблуждения философской мысли в значительной мере объясняются забвением того, что релевантность оснований определяется теорией. Ибо вы не можете подтверждать теорию фактами, которые этой теорией отбрасываются как не имеющие значения. По той же причине и во всякой науке, не сумевшей построить теории с достаточно

270