ЖУРНАЛИСТ И РЕДАКЦИЯ КАК ОБЪЕКТ СОЦИОЛОГИИ ЖУРНАЛИСТИКИ

 

Зачем нужны знания о самих себе

 

Зачем будущему журналисту знания по социологии его профессии, личности, редакционной деятельности? Почему он должен иметь информацию об аудитории – это понятно. Без знания интересов и характеристик читателя, зрителя, слушателя невозможно эффективно работать: не повысишь тиражи, не получишь рекламу. Незнание аудитории сегодня, когда редакции обычно сами зарабатывают себе на жизнь, может привести к краху издания, теле- или радиопрограммы.

А чем же все-таки полезна социологическая информация о журналистах и редакции?

Во-первых, она поможет лучше осознать задачи, роли журналистики и журналиста в обществе, точнее определить свое место в нынешнем сложном, многополюсном мире.

Во-вторых, позволит каждому сотруднику СМИ уточнить свое место в профессиональном сообществе, найти свою нишу, специализацию, амплуа, заняться самомаркетингом, наметить пути и направления своей карьеры – должностной, творческой, продуктивной или репродуктивной, литературной или организаторской.

В-третьих, социологические исследования журналиста дают пищу для саморефлексии – сравнения собственной личности с некоторым обобщенным, модельным представлением о профессионале. Это в свою очередь помогает составить программу личностного и профессионального самосовершенствования.

В-четвертых, осведомленность о наиболее типичных, распространенных проблемах и сложностях работы редакций и деятельности журналиста в условиях информационного рынка поможет искать и находить пути успешной их организации, выхода из конфликтных и кризисных ситуаций.

В-пятых, анализ социопсихологических и профессиональных взаимоотношений внутри редакционного коллектива даст информацию о том, как их скорректировать, создать нормальный творческий климат.

В-шестых, что крайне важно, изучение продукции журналистского коллектива методом количественно-качественного контент-анализа, ее соотнесенность с концепцией издания и ожиданиями аудитории поможет планировать работу редакции и отдельных журналистов, производить в ней оптимальные изменения.

И, наконец, анализ кадровой структуры редакций, уровня подготовки кадров, их суждений о системе журналистского образования позволит сформировать высокопрофессиональный журналистский корпус и существенно улучшить его подготовку и переподготовку.

Даже далеко не полный этот перечень практических эффектов от научного анализа редакционной деятельности позволяет студентам осознать важность данного направления социологии журналистики. Автором главы обобщены исследования журналистов и проблем их подготовки с 1920-х годов до настоящего времени. Работа выполнялась в связи с полувековым юбилеем университетской системы журналистского образования (см.: Свитич Л.Г., Ширяева А.А. Журналистское образование: взгляд социолога. М, 1997). Полученные данные отчетливо показывают, что журналистская профессия и личность журналиста имеют как бы две стороны: статическую, константную, практически не изменяемую во времени, и динамическую, изменяющуюся вместе с социальной ситуацией, типом общества, информационными условиями и характером СМИ.

Каковы же тенденции развития профессии? Соответствуют ли они оптимальному развитию страны и человечества, плавному вхождению цивилизации в третье тысячелетие или ведут к неотвратимым катастрофическим последствиям? Вопрос сейчас, на сломе эпох, стоит именно таким образом. Не меньше! Посмотрим на журналистику с точки зрения цивилизационных процессов, с позиции современных философско-научных парадигм, которые развиваются в трудах К. Циолковского, А. Чижевского, В. Вернадского, Т. Куна, Н. Моисеева, Л. Гумилева, О. Тоффлера, М. Кастельса, И. Пригожина и других мыслителей. Перед нами откроются несколько суперважных для ее познания общенаучных идей.

 

1. 1.             Изменение ньютоно-картезианской (декартовской) жестко материалистической линейной парадигмы на современную, которая пока еще не имеет устоявшегося названия (ее называют постэйнштейновской, синергетической, холономной от holos – весь, целый). Новая парадигма воспринимает мир как единство со сложными взаимосвязями и нелинейными отношениями, взаимопереходами материи и энергии, она понимает всю многоуровневость строения мира и в то же время его целостность, тесную связь природы и человека, космических и социальных процессов и т.д.

2. 2.             Скачкообразный (бифуркационный) качественный принцип изменения природных и социальных систем – и приближение сегодняшней стадии развития цивилизации к очередной точке бифуркации.

3. 3.             Спиралевидная форма развития Вселенной и общества, сложный характер этого развития по разным направлениям движения.

4. 4.             Разнополюсность (бинарность) природных и социальных структур. При этом возможность оптимального развития сохраняется только при преобладании положительных, созидательных тенденций и компонентов над отрицательными, разрушительными, т.е. развитие по принципу «золотого сечения».

5. 5.             Признание принципа информационного строения Вселенной как всеобщего, универсального, как константы мира. В связи с этим – колоссальная ответственность информационных планетарных структур, особенно СМИ, за процессы в социуме и будущее землян.

 

Пусть не покажется абстрактной и не имеющей отношения к интересам студентов журфака такая широкая философско-научная постановка вопроса. Только при понимании места СМИ и журналиста в глобальной информационной системе, через осознание суперцели этой системы, связанной с преобладанием гуманистической, созидательной, светлой, саногенной (термин Ю. Орлова, от sun – солнце) структуры информации над патогенной, разрушительной, мрачной, мы можем сохраниться как цивилизация, страна, народ, личности.

Попытаемся понять, соответствует ли наша журналистика целям, которые ставит перед ней сегодняшний этап развития мира. И поможет нам в этом социологическая саморефлексия. Конечно, круг знаний о социологии журналистики для каждого случая ее использования нужен разный. Наибольший – в случае, если вы сами являетесь исследователями, когда требуется специальное, углубленное социологическое образование, особенно в области методологии и методики исследования.

Данная глава книги предназначена, скорее, потребителям социологической информации. Но она может быть полезна и для заказчиков (хотя тут требуются дополнительные знания о маркетинге и менеджменте), а также для журналистов, которые становятся интервьюерами и интервьюируемыми. Однако в любом случае знакомство с особенностями программирования и методиками изучения редакционного коллектива пригодится. Познакомиться с историей и результатами социологических исследований по интересующей нас тематике полезно.

 

Из истории изучения журналиста и редакции

 

Среди студентов нередко бытует мнение, что история – это архивная, мертвая пыль, которая только засоряет современное информационное пространство. Но короткая память – неглубокая память. История социологических исследований в области журналистики дает возможность проследить крайне важные сегодня тенденции развития самой прессы и проникнуть в современные проблемы ее изучения.

Социология журналистов и их деятельности, как и вся отечественная социология, развивалась волнами. Появление этих волн было связано с процессами демократизации общества, разрушением тоталитарных систем. Первый такой пик наблюдался в 1920-е годы, после революции, когда страна пыталась построить новое общество на обломках монархии. Второй пришелся на 1960-е – период хрущевской «оттепели» и постсталинизма, третий – на 1990-е годы, послеперестроечное время – этап слома старого строя и замены его рыночными отношениями. Сравним эти три периода, чтобы понять, как изменились общество, журналистика и методы ее изучения.

Социологические исследования 1920-х годов были вызваны тем, что новые газеты, созданные после Октябрьской революции, нуждались в журналистских кадрах – как, впрочем, и старые издания, из которых ушли профессионалы (потому, что либо не хотели служить новой власти, либо она их отвергла). Нужно было выяснить, сколько и каких кадров не хватает в редакциях, каковы социально-демографические характеристики сотрудников, финансовое положение редакций и журналистов. Чтобы получить полную и представительную картину, удобнее всего было воспользоваться социологическими методами. В те годы, как и в любое переломное время, в момент неопределенности и романтической эйфории от ожидания перемен к лучшему, оживилась социальная и научная жизнь, появились новые веяния в искусстве, литературе. Социологические и психологические исследования были очень популярны, а в институтах журналистики даже существовали психотехнические лаборатории, которые занимались психологическими исследованиями студентов и журналистов.

Однако основным «исследователем» журналистских кадров в 20-е годы XX в. были партийные органы, действовавшие в этом плане под руководством подотдела печати агитпропа ЦК РКП(б)^1[1].

Исследования редакционных кадров проводились ежегодно начиная с мая 1920 г., когда инструкторский отдел РОСТА (Российского телеграфного агентства) собрал сведения из 190 редакций о 452 журналистах – их образовании и литературном стаже^2[2].

По охвату российских редакций такие акции были достаточно широки, а по содержанию, особенно в первые годы, ограничивались следующими сведениями:

 

• w               о партийности и партийном стаже, что считалось важнейшей характеристикой работников редакций;

• w               о социальном происхождении, поскольку велась политика на «орабочивание» журналистского корпуса;

• w               об уровне и типе образования, ибо уровень этот был очень низок, а людей с профессиональной журналистской подготовкой в 1920-е годы было всего около 5%;

• w               о возрасте и стаже работы в редакции – тут выяснялось, есть ли дореволюционный стаж;

• w               о профессиональной специализации и должностях.

 

В 1923 г. появилось циркулярное указание ЦК РКП(б) «Об учете местной периодической печати», где подробно излагался порядок сбора информации о редакциях и говорилось о том, что «до сих пор статистика печати поставлена у нас крайне неудовлетворительно. А вместе с тем тяжелое положение нашей прессы и работа по улучшению ее положения требуют длительного и всестороннего изучения, которое может быть достигнуто лишь тогда, когда у подотдела печати будут подробные сведения о всех сторонах жизни каждой газеты»^3[3]. Две анкеты, которые агитпроп разослал тогда в редакции, помимо социально-демографических сведений, должны были собрать данные о финансовом положении газет, тиражах, численности сотрудников, потребности в кадрах и оплате их труда, о взаимоотношениях с местными парторганами, о корреспондентской сети, использовании материалов информационных агентств. Такие данные были получены из 206 редакций. Параллельно сбором статистики занималось Центральное бюро секции работников печати, которое в 1923 г. получило сведения о 900 литературных работниках из 28 губерний^4[4].

В первую половину того десятилетия главное внимание направлялось на укрепление руководящего состава редакций и, соответственно, изучалось состояние верхушки газетных редакций^5[5]. Но уже к 1926 г., когда должности редакторов и секретарей редакций были в основном укомплектованы, на повестку дня была поставлена другая задача – улучшить состав рядовых сотрудников, особенно репортеров. В профессиональных журналах того времени много писалось о том, каким быть репортеру, как поднять его престиж и авторитет, как готовить, чему учить. На эту тему в 1926 и 1927 гг. ЦК ВКП(б) провел исследование в московских, ленинградских и нескольких провинциальных редакциях. На анкету ответило более 300 столичных и местных репортеров^6[6].

Уникальным, даже по сегодняшним меркам, было исследование бюджетов (временных и финансовых) редакционных сотрудников, предпринятое Центральным бюро секции работников печати и статистическим аппаратом Цекпроса и ЦСУ. Удалось собрать сведения о 341 бюджете журналистов Москвы, Ленинграда, Воронежа, Саратова, Казани, Баку, Тифлиса, Ростова-на-Дону, Свердловска, Кзыл-Орды, Сибири, Украины. Возьмите книгу В. Дембо, в которой изложены результаты исследования, вы узнаете много интересного о журналистах тех лет, условиях их труда^7[7].

Очень представительным было исследование, проведенное в 1927 г., когда из 220 редакций поступила информация о составе, партийности, стаже, заработках и бюджетах времени журналистов. Редакторы при ответе на анкету высказывали свое мнение о квалификации кадров и предложения по штатному расписанию^8[8].

Выполнено было еще несколько программ по изучению журналистов^9[9]. Из них самым широким, охватившим почти 70% всех издававшихся в СССР газет, стало исследование, организованное в 1929 г.^10[10] Для обработки 5 тыс. анкет из 376 редакций впервые применялась функциональная типология: выделялись литературная, редакторская, массовая (работники рабселькоровских отделов и бюро расследований) и типографская специализации. Это исследование подвело итоги десятилетней работы по улучшению состояния журналистских кадров. В выводах его автора М. Гуса говорилось, что идет постепенный процесс «орабочивания» и «коммунизации» прессы (доля коммунистов в редакциях повысилась до 45%; к слову сказать, в 80-е годы XX в. она достигала уже 70–80%), штаты укреплены журналистами и руководящими работниками. Однако была зафиксирована и острая необходимость в улучшении качественного состава деятелей прессы, повышении уровня общего, политического и специального образования.

Не случайно в следующее десятилетие исследования касались в основном проблем повышения квалификации, степени грамотности, «культурности», читательских интересов журналистов^11[11]. Результаты оказывались плачевными. В ответах на анкету журнала «Большевистская печать» Александр Македонский был «переселен» в Россию и назывался русским воеводой, а «Медного всадника» приписывали Лермонтову, Чернышевскому и даже Борису Годунову. В 30-е годы велись только локальные исследования, широкие же всесоюзные опросы прекратились – окрепла сталинская идеологическая вертикаль, которая не нуждалась в научном обеспечении руководства прессой.

Затем социологические исследования практически исчезли до 1960-х годов, когда после смерти Сталина начались демократические перемены. Пионерами изучения проблем, относящихся к журналистике, в эти годы были Б.А. Грушин, который создал при «Комсомольской правде» Институт общественного мнения, эстонские социологи Ю. Вооглайд, М. Лауристин, П. Вихалемм.

Стали понимать необходимость точного знания для принятия управленческих решений и руководящие партийные органы. Как и в 1920-е годы, предпринимаются попытки наладить учет журналистских кадров. Первым такое исследование в 1966–1967 гг. организовал Ленинградский обком КПСС, который ввел в действие карточку журналиста, включавшую в себя различные социально-демографические и профессиональные характеристики. Автор проекта В.И. Кузин в 1970–1971 гг. провел новое, многостороннее социологическое изучение кадрового состава редакций Ленинграда и Ленинградской области^12[12]. Его анкета содержала вопросы о профессиональных ориентациях журналистов, их представлении о задачах прессы и модели журналиста, выясняла структуру свободного времени и др. Надо сказать, что многие направления дальнейших исследований в этой области были заложены именно В.И. Кузиным (кстати сказать, одним из авторов настоящей книги).

Вскоре последовали оригинальные социологические инициативы, рождавшиеся в разных районах страны. Почин ленинградцев подхватил Новосибирский обком партии. Автором и руководителем кадрового исследования здесь стал Г.С. Парфенов. Опрос районных газетчиков ряда сибирских областей включал в себя широкий круг тем, связанных с профессиональным и социальным статусом журналистов, их интересами и творческой практикой^13[13].

Методом глубокого интервью, который прежде не использовался для анализа профессионального самосознания журналистов, опрашивались сотрудники газет, радио и телевидения в Ростовской области. Это было частью комплексной программы изучения функционирования общественного мнения, выполненной Институтом конкретных социологических исследований Академии наук (рук. проекта Б.А. Грушин, авторы процедуры А.А. Ширяева и В.Н. Казанцев)^14[14].

В 1969 г. в рамках комплексного проекта «Районная газета и пути ее развития» (рук. Е.П. Прохоров) сотрудниками Московского университета изучались редакционные кадры, потребности, интересы аудитории местной прессы^15[15]. С тех пор исследование журналистов стало приоритетным направлением работы социологов факультета журналистики МГУ. За прошедшие годы А.А. Ширяевой и Л.Г. Свитич реализовано около двух десятков всесоюзных, всероссийских и международных проектов. Назовем основные из них.

В 1983–1986 гг. осуществлялся проект «Эффективность местных средств информации». В пяти регионах страны опрошено около 700 журналистов по серии анкет (взаимоотношения редакций с руководящими органами и аудиторией; организация работы редакций и проблемы журналистского творчества). При этом использованы такие методики, как функциональная карточка «Модель журналиста», паспорт издания и «Дневник хронометража»^16[16].

Послеперестроечные проблемы и обострившиеся в национальных регионах проблемы многоязычной печати в 1988–1989 гг. изучались, например, в Киргизии. Там впервые была применена процедура сбора статистических данных о тиражах, экономических показателях, кадровой обеспеченности, работе с письмами всех районных газет республики^17[17].

В рамках комплексных проектов факультета журналистики МГУ «Перспективы развития телевидения и радиовещания» (1990) и «Перспективы развития местной прессы» (1991)^18[18] был предпринят опрос журналистов центрального и местного телевидения и радиовещания, местной прессы в Ярославской области. В анкетах появились вопросы, связанные с новыми, рыночными условиями существования СМИ: о феномене учредительства, экономическом положении редакций и формах собственности. Выяснялись политические ориентации журналистов, их суждения о степени профессиональной независимости и свободы; о программной политике, профилировании и типологии изданий, изменении ролей журналиста, возможностях работы с источниками информации.

Эти исследования знаменовали «ренессанс» социологических изысканий, которые стали активно развиваться в 1990-е годы. Потребность в них ощутили и сами редакции, и органы, имевшие то или иное отношение к регулированию деятельности СМИ. В связи с этим следует упомянуть масштабный проект, осуществленный в 1994 г. Фондом защиты гласности с помощью Фонда «Евразия» (рук. А.К. Симонов, В.Н. Вильчек, И. М. Дзялошинский). С целью формирования портрета журналиста российской провинции было опрошено 4500 читателей, зрителей, слушателей и более 1000 журналистов в восьми регионах^19[19]. Годом позже участниками исследования проблем свободы доступа к информации стали более 1000 работников редакций. Это исследование было повторено в 1997, 2000 и 2002 гг. (рук. И.М. Дзялошинский)^20[20].

Методом глубокого интервью с экспертами воспользовались социологи факультета журналистики МГУ, обратившиеся к процессам и перспективам развития региональной прессы (1995). В этой работе был исследован широкий круг вопросов – от типологической структуры прессы, изменяющихся моделей информационного поведения аудитории до финансовых условий и кадровой обеспеченности редакций, роли рекламы и правовых основ редакционной деятельности^21[21].

В 1990-е годы факультет журналистики МГУ совместно с американскими партнерами провел два международных сравнительных исследования (рук. Я.Н. Засурский; авторы С.Г. Колесник, Л.Г. Свитич, А.А. Ширяева). Первое из них в 1992–1993 гг. предпринято в сотрудничестве с Д. Уивером и О. Джонсоном (Университет Индианы): по единой методике в России и США опрошено примерно по 1000 человек^22[22]. Это позволило впервые сравнить кадровую структуру прессы двух стран. Причем социально-демографические характеристики оказались весьма похожими, как и многие профессиональные ориентации. Хотя обнаружились и различия, связанные с национальными особенностями. Кроме того, зафиксирован постепенный процесс сближения, конвергенции моделей российского и американского журналистов.

В середине 1990-х годов сравнительное исследование по инициативе наших американских коллег проведено еще в двадцати странах мира. В результате появилась книга «Глобальный журналист» (The Global Journalist) под редакцией Д. Уивера, в которой обобщались данные этого международного исследования.

Вторая программа выполнена в 1995 г. совместно с Исследовательским центром университета Мидл Теннеси (рук. проекта с американской стороны и его инициатор известный ученый Р. Уайэт). В России опрошено свыше 600 человек в десяти регионах. Основным объектом изучения стали права личности на свободу выражения мнений и права СМИ на свободу слова. В этом проекте обнаружились значительные расхождения мнений российских и американских журналистов о безграничной свободе выражения, особенно в сфере сексуальных отношений, личной жизни, рекламы идей, продуктов и товаров, способных нанести моральный или физический урон личности^23[23].

Почти во всех случаях американцы высказывались за практически полную, не ограниченную законом, возможность выражения, основываясь на Первой поправке к Конституции США. Российские журналисты в большей мере ссылались на ограничительную силу закона. Выяснилось и то, что сложные процессы интегрирования отечественных СМИ в глобальную информационную систему при сохранении традиций и ментальности российского журнализма – одно из перспективных направлений социологии журналистики.

Другим важным направлением, которое отчетливо проявилось в 1990-е годы, является социопсихологическое изучение личности, социально-профессиональных ориентации, проблем творчества журналиста. Можно назвать несколько исследователей, которые эффективно работают на этом направлении^24[24].

И.М. Дзялошинский, который много лет проводил социопсихологические исследования в разных группах журналистов, в частности, пришел к выводу, что наиболее продуктивен журналист, у которого ярко выражены средние значения психологических профессиональных качеств. А сильно заниженные (что естественно) и сильно завышенные (что поначалу кажется странным) показатели равно мешают исполнению профессиональной роли^25[25].

Социопсихологическими исследованиями тележурналистов весьма энергично занимаются на факультете журналистики МГУ под руководством Л.В. Матвеевой. В 2003–2004 гг. осуществлен совместный проект факультетов журналистики и психологии МГУ (рук. Я.Н. Засурский, А.И. Донцов, А.И. Подольский, Л.В. Матвеева) «Проблемы информационной безопасности и СМИ», в рамках которого проведено пилотное исследование: опрошено 100 тележурналистов и 147 старших школьников. Оказалось, что по многим позициям представления журналистов об информационных потребностях подростковой аудитории не совпадают с реальными интересами старших школьников, и, таким образом, возникает явление разорванной коммуникации. Журналисты явно недооценивают интерес подростков к познавательной и жизненно важной для их социализации информации. Очевидно, можно говорить о пренебрежении базовыми информационными потребностями подростков в угоду развитию низменных деструктивных интересов, которые, конечно, не способствуют становлению социально активной, гуманистически ориентированной, образованной молодежи.

Еще одним направлением, особенно важным для студентов факультетов журналистики, является изучение проблем журналистского образования. В МГУ начало таким исследованиям было положено в 1972 г., когда к 25-летию факультета журналистики был проведен опрос его выпускников (рук. Я.Н. Засурский, авторы Л.Г. Свитич и А.А. Ширяева). Подобные замеры повторялись к рубежным для факультета датам. Последние проведены в 1997 и 2002 гг., к 50-летнему юбилею отделения, а потом факультета журналистики^26[26].

О двух проектах этого рода следует сказать подробнее. Еще всесоюзный опрос 1000 сотрудников СМИ по проблемам журналистского образования (1977) показал, что выпускники университетов отличаются, прежде всего, фундаментальной гуманитарной подготовкой, теоретическими знаниями в области профессиональных дисциплин, широким кругозором и способностью к творческому самосовершенствованию^27[27]. Уникальным по методике было панельное исследование, организованное на факультете журналистики МГУ совместно с НИИ Высшей школы. В течение пяти лет проводился опрос студентов, принятых на первый курс в 1980 г. Выяснялись основные тенденции и особенности профессионального и личностного становления студентов в различных формах обучения (лекции, семинары, лабораторно-практические занятия, творческие мастерские, формы контроля за усвоением знаний и др.)^28[28]. Длительные наблюдения помогли скорректировать педагогическую практику, повлияли на изменение учебных планов и программ, позволили обнаружить проблемы и пробелы в подготовке выпускников. На решение этой задачи работали специалисты факультетов журналистики во многих других вузах страны^29[29].

Может быть, перечень исследований кажется слишком большим. Но это лишь крупные и новаторские проекты. А следует также упомянуть об интересных работах социологических центров и школ в Санкт-Петербурге, Минске, Киеве, Львове, Владивостоке, Ростове, Екатеринбурге и других городах^30[30]. Социологи прессы в течение последних десятилетий собираются на свои конференции – сначала в Эстонии, потом ежегодно на факультете журналистики МГУ. Сейчас регулярные семинары социологов СМИ проводит факультет журналистики СПбГУ.

Обобщая исследования журналистских кадров и редакционной деятельности, надо сказать, что круг изучаемых проблем расширялся с течением времени. От традиционных социально-демографических характеристик к сложным профессиональным вопросам, затем к социально-политическим и нравственным ориентациям. От сугубо социологических, на первых порах даже статистических, исследований к социально-психологическим, связанным с глубинными характеристиками личности. От общего представления о профессиональной деятельности к многоаспектному изучению всех видов и этапов журналистского процесса, с углублением проблематики (например, свобода СМИ или доступ к источникам информации).

Изменялись и объекты исследований: от конкретных, локальных – к всесоюзным и всероссийским исследованиям, от изучения газетчиков – к радио-, тележурналистам и другим группам работников СМИ. В поле зрения социологов попадали сначала районные, потом областные, республиканские, центральные редакции. Начавшиеся с тематически узконаправленных, исследования стали частью комплексных проектов (изучение информационного поведения всех участников функционирования СМИ: издателя, учредителя, аудитории, журналистов, редакций, а также их продукции – текстов). Все более разнообразными становились и рабочие методики. Появились повторные, панельные исследования, которые дают возможность проследить тенденции развития журнализма, изменения в профессиональном корпусе. Наконец, исследования стали не только российскими, но и международными, что позволило сравнивать процессы, происходящие у нас, с глобальными.