Основание Славенска. Как Избор был змием изъеден. Могила Трувора

Богоспасаемый наш город раньше Славенском звали. А почему он Изборском сделался, о том нашу историю выслушай.

Славенск по первому князю строился. Так давно, что не упомнишь.

Отошел к нам в чудь Славен-князь от самого, значит, новгородского царя Гостомысла. Поставил город над рекою Ходница: стены, рвы — всё честь по чести сделал. Три лета княжил, а по осени умер. Отчего и как, никому не знаемо.

Знаемо только, что сын его, Избор, переиначил город на свой лад. Покняжил чуток вслед за батюшкой, да вскорости змий его изъел.

Змии в те времена летучие были и щенились всё больше по деревьям: телом тонкие, на маленьких ножках, а голова круглая, как ковш, и жало с мизинец. С ветвей на человеков бросались. Вот молодой Избор змию и встретился.

А город по князю так и обозначился — Изборск. А, может, и не по нему. Вокруг города лесов пропасть, и селенья одно к одному: Борок, Заборье, Боровичи да Дубяги. Изборск, поди, оттуда назван. Тут как хошь, так и думай про имечко!

***

Между тем, в Новгороде отпели царя Гостомысла. И были призваны нами владеть его внуки: Рюрик и Трувор.

Город в те времена большой был: изб, почитай, сто.

Сам Рюрик поначалу жил в Изборске. Подлинно, где жил, неизвестно. Надо полагать, близко Собора. А как наскучило ему княжить, передал нас брату своему Трувору.

Трувор со всей русью пришел стоять на поле Славенецком, какое теперь Городищем зовется. Два лета крепость сбивал дубовую, чтобы Литву наперед отвадить.

Пойдешь, бывало, на Городище, нет-нет, в ямину и навернешься. Уйма там ямин от столбов понатыкано, где крепость городилась. Во все годы добывали наши мужичонки из ямин дуб мореный: хороший, крепостной, в хозяйстве нужный.

А окромя ямин на память по Трувору курган насыпался. Копали его по давности, интересовались. Нашли человечьи кости размера великого. Князь в кургане одиноко лежал: лицом на закат, а в руках — меч. Его так с мечом и хоронили второй раз под Собором. Ближе к заступникам.

Иные по незнанию своему до сих пор верят, что Трувор под крестом успокоился. Есть в Изборске такой: высоты невероятной, а под ногами креста — плита с вавилонскими знаками. Что на плите написано, того никто разобрать не знает. А крест тот властью наделен от земли. Если на него верно облокотиться: хорошую силу человеку дает, а плохую — под землю утягивает.

Одно время люди до креста валом ходили. Прямо на моду пошло! Как-то два брата под Трувором клад искали.

Это Леший добрых людей на клады наводит. Когда во снах, а когда наяву. И явилось это безобразие старшему брату. И сказало оно ему: под Трувором-де золотая голова запрятана, копай крест, как стемнеет!

Старший взял заступ, да одному боязно. Затеял искушать родников на Городище ночью идти. Средний брат, тот в охотку согласился, а младший дома остался на иконы креститься.

Потопали два брата в одиночку Трувора беспокоить. Ну, и выкопали, как есть, издохлую черную кошку.

— Куда нам, к лешему, кошка? Давай-ка пошутим шутку над младшим братом! — решили добытчики.

Вот черную кошку младшему-то в окно и швырнули, а она возьми — рассыпься золотыми монетами! Шарахнулись братья монеты хватать, да курам на смех: золото руки палит, душу жжет, а само как желтый снег тает.

А как иначе? Великий это грех — могильники ворошить. Под крестом-то, говорят, спит рать великая. Как на нас Литва или Немец попрет, откопается рать, в ключах Славенецких умоется, и погонит врага по воздуху.