Обозрение русской литературы за 1831 год. И.В. Киреевский. «Борис Годунов»
Каждый народ, имеющий свою трагедию, имеет и своё понятие о трагическом совершенстве. У нас ещё нет ни того, ни другого.
Не чужие уроки, а собственный опыт должны научить нас мыслить и судить. И пока мы довольствуемся истинами, не извлеченными из коренных потребностей нашего быта, мы будем иметь ошибочное мнение.
Почему у нас до сих пор ещё нет критики? – спрашивает Киреевский и сам же отвечает: Потому что, что ни прочтешь, везде зависимость мнения от влияний словесностей иностранных.
Например, разбор «Бориса Годунова»:
Каждый норовит привнести свой взгляд, и ни один не имеет своего взгляда в действительности. Это явилось причиной неприятия трагедии Б.Г.
Говорили:
- нет единства
- нет поэтической гармонии
- главное лицо – Борис, заслонен Отрепьевым
- главное лицо Самозванец, а не Борис
Другие говорили, что это вообще историческая трагедия не должно так расставлять акценты главности.
А.С.Пушкин на самом деле представил в Б.Г. свой верный очерк века, сохранил все его краски, все особенности цвета.
(Есть и много лишнего, например, характер Марины – говорит Киреевский)
Что же составляет главный предмет создания трагедии Б.Г.?..
Все герои и Россия с Польшей, все сцены развиты в одном отношении: в отношении к последствиям цареубийства.
Тень убитого присутствует и управляет всем! Всем краскам дает один общий фон – кровавый оттенок. Поэтому складывается атмосферная и фоновая цельность.
Вообще критике в любом случае должна была не понравиться трагедия, поскольку, чем больше гармонии в творении художника, тем хуже она воспринимается, это сравнимо с верно рассчитанной перспективой для избравшего ложный фокус.
Поскольку в трагедии убийство показано как факт уже совершившийся, то преступление Бориса является как сила, как мысль, показываемая, то в шепоте его, то в одиноких мечтах Григория, то в силе Самозванца. Эта мысль захватывает всё и поглощает.
Трагедия не понята именно поэтому: главная пружина не страсть, а мысль.
В Б.Г. Пушкин выше публики. (причина – уровень образованности)
Ещё Киреевский сказал, что поэта надо судить по законам, им самим над собой поставленным. А закон – это теория. И как только формируются самостоятельные художники – возникает теория.
Н.И.Надеждин «Борис Годунов» а.С.Пушкин
Гений есть высочайшее гармоническое слияние в человеке бесконечного с конечным, свободы с необходимостью. (Шеллинг)
Обед у князя Любославского. Жеманство, светские беседы, бал.
И тут начался спор: Какой Пушкин?.. (про Б.Г.)
Все дамочки хором: «Фи, какую гадость написал!»
Диалог от 1 лица, самого автора (т.е. «Я») и Тленского про «Б.Г.»:
Тленский: Это глубокое падение Пушкина. Не то комедия, не то трагедия. Нет определенного и четкого характера.
Я: Нет! Пушкин изобрел ряд исторических сцен. Эпизод истории в лицах.
Годунов восходит из знаменитой трилогии:
История Лиги, со дня Баррикад до смерти Генриха III.
Тленский: Всё иметь должно ограниченную целость, поэтический ансамбль. Где он в «Борисе Годунове»?
Я: В чем проблема?
Тленский: Годунов помер, а исторические сцены тянутся.
Я: Ты не понимаешь идеи поэта. Интересна не жизнь его с сухой биографией в фактах, а царствование Б.Г. – эпоха, им наполняемая, историческое бытие Б.Г.
И история показывает только действия, совершающиеся на авансцене жизни, а поэзия способна приподнять кулисы и указать какими сокровенными пружинами движется зрелище.
По Пушкину душа Бориса – это отшельническая пустыня виновной совести, борющейся с призраками преступления, которые её повсюду преследуют.
(характер, лицо Б. открывается в его 2-ом монологе)
Смех Бориса – удушающий, насильственный, искусственный.
Прощальная беседа с сыном – чересчур затянута, наставительна.
Я: Шуйский представлен мастерски. Слова Бориса определяют Шуйского: «Нет, Щуйский, не клянись, Но отвечай!..» Но мне не нравится, что у Пушкина Самозванец стоит на первом плане; и Борис за ним тушуется: становится посторонним гостем у себя дома. То есть внимание от Бориса, которого он по праву заслуживает, отвлечено на Лжедмитрия – фигуры, безусловно, сильной, всезатмевающей.
Тленский: Первая сцена хороша, но ей не хватает исторической истины.
Я: А мне не нравится сцена, где Лжедмитрий объясняется с Мариною. Это романтическое донкихотство, где он узнает, что она только имя в нем любила лживое.
Тленский: Образы Бориса и Шуйского просто переложены на стихи из певучей прозы «Истории государства Российского».
Я: Молодой Кубский – это абсолютное собственное создание Пушкина. Он – чистая душа, полная святой детской любви к родине.
Тленский так и остался при своем мнении, что Пушкин закормил публику Нулиными, поэтому «Борис Годунов» выбивается из ансамбля, не воспринимается, скучен.