Теория отчуждения

Свое научное становление Маркс начинал как гегельянец и идеалист. Но с первых шагов он (в числе других младогегельян­цев) пытался сделать из философии Гегеля практические, преж­де всего революционные выводы. Такая нацеленность на прак­тику, на преобразование общества сохранилась в марксизме на­всегда: учение марксизма носит ярко выраженный практический характер. Именно внимание к реальной общественной жизни и осознание потребности ее преобразования способствовали тому, что Маркс отошел от гегельянства и стал упрекать философов, что они «воюют с фразами, а не с миром, который они отража­ют». Вывод Маркса был таков: надо соединить теорию с практи­кой! «Философы лишь различным образом объясняли мир, а дело за­ключается в том, чтобы изменить его», — эта мысль выражала задачу марксизма.

Конечно, марксизм сформировался не сразу. Взгляды Марк­са эволюционировали, изменялись. Но еще молодой Маркс по­ставил проблему, которая оказала большое влияние на дальней­шее развитие марксизма уже во второй половине XX столетия — проблему отчуждения.

Частная собственность, справедливо заметил Маркс, меняет характер труда, делает его принудительным. Представьте себе рабочего, собирающего часы на заводе, который не является его собственностью. Очевидно, что и часы тоже ему не принадле­жат. Результат труда противостоит рабочему как нечто чуждое, чем он не может распоряжаться по своему усмотрению. Таким образом, получается, что в результате господства частной собст­венности происходит отчуждение производителя от продуктов его труда. Если, скажем, сваренным на досуге вареньем вы мо­жете распоряжаться как угодно, — съесть его, подарить или даже выбросить, то в ситуации, когда вы продаете свою рабочую силу (свои навыки, умения, способности) собственнику средств про­изводства (завода, фабрики, мастерской, ресторана, плантации), продукт вашего труда — не в вашей власти. Он становится това­ром и принадлежит собственнику, на которого вы работаете.

А что такое товар? Товар — это, во-первых, вещь, удовлетво­ряющая какую-нибудь потребность человека, а во-вторых, вещь,

которую можно обменять на другую. Полезность вещи, ее спо­собность удовлетворить ту или иную потребность человека — это ее потребительная стоимость. Меновая же стоимость (или про­сто стоимость) выражается в отношении, пропорции при обмене некоторого числа вещей (потребительных стоимостей) одного вида на некоторое число вещей (потребительных стоимостей) другого вида. Например, часы как потребительная стоимость удовлетворяют потребность человека знать точное время. Но их меновая стоимость, выраженная, например, как тысяча рублей, позволяет приравнять эти часы к ста компьютерным дискетам или к двум калькуляторам. Но как это возможно? Ведь часы со­всем не похожи на два калькулятора! Ежедневный опыт показы­вает нам, что миллионы и миллиарды таких обменов приравни­вают самые различные вещи друг к другу, поскольку все они — продукты труда.

Обменивая продукты (как правило, через посредство денег), люди сравнивают самые разные виды труда. Каждый отдельный товар — это частичка общественно-необходимого труда, кото­рый выражается, прежде всего, в затраченном на производство данного товара времени. Если среднее время, затраченное на производство часов или компьютерных дискет, уменьшится бла­годаря техническим новшествам, их стоимость упадет и они бу­дут обмениваться на меньшее количество калькуляторов. Полу­чается, что в условиях рынка рабочий отчуждается не только от продуктов труда, но и от собственной трудовой активности: труд для рабочего — лишь средство к существованию, мотив трудовой деятельности (нравится или не нравится вам эта работа, соответ­ствует или нет она вашему характеру и т. д.) становится делом второстепенным. Ни средства труда, ни продукт труда не при­надлежат рабочему, а это значит, что и сам он в процессе труда принадлежит не себе: он продает свою рабочую силу собствен­нику за определенную заработную плату. Значит, в условиях гос­подства частной собственности процесс труда меняет свой ха­рактер: он тоже отчуждается от человека.

Это приводит к отчуждению человека от самой своей человече­ской сущности: труд — это специфически человеческая характери­стика, свойственная только людям; именно в труде человек выра­жает свое «я», проявляет себя. Но наличие частной собственности на средства производства в корне меняет ситуацию: именно в тру­де человек не ощущает себя свободным, он вынужден трудиться, чтобы заработать себе на жизнь. А вот свободным он себя ощущает в тех ситуациях, которые не являются чисто человеческими, но присущими многим животным. У Маркса есть примечательная фраза: «Рабочий чувствует себя свободно действующим только при выполнении своих животных функций: при еде, питье, половом акте, у себя в жилище, украшая себя и т. д., а в своих человеческих функ­циях (в труде. — Авт.) он чувствует себя животным».

Такое положение вещей было подвергнуто Марксом крити­ке, в результате которой он пришел к созданию своей ориги­нальной социально-философской теории.

Материализм во взглядах на общество

. В то время появились различные подходы к пониманию ис­тории: с одной стороны, каждое историческое событие — уни­кально, неповторимо, оно совершается один-единственный раз, а значит, никакой повторяемости в истории нет. Но можно ли тогда говорить об исторических законах! Ведь закон — это по­вторяющаяся необходимая связь явлений. С другой стороны, интуитивно было ясно, что и в истории есть некие взаимосвязи, определяющие ее развитие и ход. Что же определяет историче­ское развитие человечества? Маркс предложил оригинальный подход к истории и общественной жизни: он распространил ма­териализм не только на природу, но и на общество. Если материа­листы признают, что в природе материя определяет сознание, то и в обществе надо признать приоритет материальных факторов жизни над духовными явлениями. Что является такими матери­альными факторами, определяющими жизнь общества? Маркс обратил взгляд на экономику: «В общественном производстве своей жизни люди вступают в определенные, необходимые, от их воли независящие, отношения — производственные отноше­ния, которые соответствуют определенной ступени развития их материальных производительных сил. Совокупность этих произ­водственных отношений составляет экономическую структуру общества, реальный базис, на котором возвышается юридиче­ская и политическая надстройка и которому соответствуют опре­деленные формы общественного сознания. Способ производства материальной жизни обусловливает социальный, политический и духовный процессы жизни вообще. Не сознание людей опре­деляет их бытие, а наоборот, их общественное бытие определяет их сознание».

Таким образом, марксизм постулировал, что экономические отношения лежат в фундаменте общественной жизни, являются ее «материей». Следующим шагом было выделение нескольких типов таких экономических (производственных) отношений, ка­ждому из которых соответствовал и определенный тип общест­ва: первобытно-общинный, рабовладельческий, феодальный, капи­талистический и — в будущем — коммунистический. Базисом общества является экономика, а надстройкой, которая вырастает из этого базиса, — определенные политические учреждения, за­коны, культура и т. д. Совокупность определенного базиса и надстройки дает своеобразный тип общества — обществен­но-экономическую формацию. Если так рассматривать историю, в ней можно увидеть повторяемость и закономерность: хотя французская история не похожа на английскую или немецкую, мы, тем не менее, можем выделить общие черты, присущие, на­пример, феодальному обществу в этих регионах Европы. При­чем смена одной общественно-экономической формации другой тоже закономерна: на определенной ступени своего развития материальные производительные силы общества приходят в противоречие с существующими производственными отноше­ниями, внутри которых они до сих пор развивались. Устарев­шие производственные отношения начинают сдерживать разви­тие производительных сил, становятся их оковами. Тогда насту­пает эпоха социальной революции: возникает необходимость смены производственных отношений, перехода к новой форма­ции. А когда экономическая основа меняется, быстро или мед­ленно, но происходят изменения и во всей надстройке, — меня­ются государственные институты, законы, система образования, культура.

Теория классов и классовой борьбы

В каждой общественно-экономической формации Маркс вы­делил два основных противостоящих друг другу по своим интере­сам класса. Наиболее полное определение класса дал, анализируя идеи Маркса, В. И. Ленин: «Большие группы людей, различающиеся по их месту в исторически определенной системе общественного производства, по их отношению... к средствам производства, по их роли в общественной организации труда, а следственно, по способам получения и размерам той доли общественного богатства, которой они располагают». Основным признаком класса, по Марксу, ста­ло именно отношение к средствам производства — являются ли представители класса собственниками средств производства (как рабовладельцы были собственниками рабов, феодалы -— земли, капиталисты — фабрик, заводов и т. п.) или нет. В конечном сче­те получалось, что любую общественно-экономическую форма­цию, имевшуюся в истории человечества (кроме первобытно-об­щинной, где не было еще частной собственности), можно рас­сматривать как противостояние двух основных классов: при рабовладении это рабовладельцы и рабы, при феодализме — фео­далы и зависимые крестьяне, при капитализме — рабочие и ка­питалисты. Поскольку их интересы объективно противополож­ны, в этих обществах неизбежна классовая борьба: «История всех до сих пор существовавших обществ, — писали Маркс и Энгельс в «Манифесте Коммунистической партии», — была историей борьбы классов. Свободный и раб, патриций и плебей, помещик и крепостной... короче, угнетающий и угнетаемый находились в вечном антагонизме друг к другу, вели непрерывную, то скры­тую, то явную борьбу, всегда кончавшуюся революционным пе­реустройством всего общественного здания или общей гибелью борющихся классов». Именно борьба классов была, по Марксу, основным «локомотивом истории», двигателем важнейших исто­рических событий, их «пружиной».

Современную ему эпоху Маркс тоже рассматривал как борь­бу пролетариата (рабочего класса) и буржуазии (капиталистов). Но противостояние буржуазии и пролетариата Маркс считал по­следней точкой развития классового общества: по его мнению, при капитализме классовая борьба достигла своей вершины, и победа пролетариата в этом противостоянии будет означать ос­вобождение всех угнетенных и эксплуатируемых. «Пролетариату нечего терять, кроме своих цепей», поэтому его требования, счи­тали и считают марксисты, наиболее последовательны и ради­кальны: трудящиеся заинтересованы в самом уничтожении част­ной собственности, в разрушении классового общества, в уста­новлении коммунизма. Под коммунизмом принято понимать тип общества, основанный на общественной собственности на средст­ва производства. Первой стадией коммунистического общества является социализм, когда государство еще сохраняется, хотя и становится орудием интересов рабочего класса (Маркс писал о диктатуре пролетарита), а не эксплуататоров (как это было ра­нее), при построении же полного коммунизма государство долж­но отмереть, «заснуть».

Неизбежность наступления коммунизма Маркс выводил из тенденции все большего обобществления производства: от ма­леньких фабрик с локальным рынком сбыта человечество перешло к огромным корпорациям и международным монополиям. Значит, рано или поздно встанет задача контроля за производст­вом в мировом масштабе, что возможно только тогда, когда про­изводство будет поставлено на службу интересам всего общества. Он считал, что союзы и объединения капиталистов, создание ими монополий и раздел между ними рынков сбыта приведут к уменьшению конкуренции между собственниками, оборотной стороной чего станет обнищание рабочих масс: собственники, не опасаясь конкуренции, смогут установить предельно низкую за­работную плату рабочим. В результате, по его мнению, социали­стическая революция, разрушение несправедливого общества станут неизбежными: на одном полюсе будут находиться обни­щавшие рабочие, составляющие подавляющее большинство об­щества, на другом — кучка капиталистов, владеющая всеми бо­гатствами. Столкновение между ними приведет к переворачива­нию «социальной пирамиды»: к власти придет пролетариат и установит свою диктатуру для подавления сопротивления сверг­нутых эксплуататоров; собственность на средства производства будет уничтожена; классы постепенно отомрут; человечество бу­дет развиваться гармонично и в интересах большинства.

Эта идея Маркса буквально захватила умы многих его совре­менников и последователей. В разных странах были созданы по­литические партии рабочего класса, ставившие перед собой за­дачу построения коммунизма. Но уже при жизни Маркса появи­лись и первые критики его учения. За что же критиковали марксизм чаще всего?

Во-первых, за абсолютизацию экономики как единственного решающего фактора исторического развития. Например, другой известный немецкий историк, экономист и социолог Макс Вебер (1864—1920) показал в своих исследованиях обратное влия­ние «надстройки» на «базис» — вещь немыслимая для марксист­ского учения, в котором экономические отношения определяли все остальные проявления общественной жизни! Вебер проана­лизировал роль протестантизма в становлении капиталистиче­ского общества и заявил о решающей роли религии в формиро­вании способа производства.

Во-вторых, многие теоретики критиковали марксизм за при­нижение роли личности в истории. Марксистов с юмором стали называть «партией лунного затмения»: действительно, если все определяется экономическими отношениями, интересами клас­сов и их борьбой, то человек и даже политическая партия мало что могут изменить в истории, — время наступления социальной революции зависит не от забастовок, манифестов и восстаний, а от объективных законов развития производства. Как ни одна партия не в силах приблизить или отсрочить лунное затмение, так не под силу ее идеологам и активистам изменить экономиче­ские процессы.

В-третьих, Маркса стали критиковать за неприменимость его теории общественно-экономических формаций ко многим обще­ствам. Подумайте, например, о российской истории, — очевидно отсутствие в ней рабовладельческой общественно-экономиче­ской формации. Да и с переходом от капиталистического общест­ва к социализму в России все не так уж ясно: согласно Марксовой теории, такой переход возможен в наиболее развитых странах, где производственные капиталистические отношения уже начали ме­шать развитию передовых производительных сил, а в России это­го не было. Россия не была самой развитой капиталистической страной в Европе, пролетариат не составлял в ней большинства населения, поэтому с точки зрения классического марксизма, она была просто не готова к социалистическим преобразованиям (о чем, кстати, спорили с Лениным многие видные марксисты — Г. В. Плеханов, Р. Люксембург, К. Каутский и другие).

Кроме того, многие прогнозы Маркса не подтвердились ис­торией. Маркс, например, предсказывал нарастание классовой борьбы между пролетариатом и буржуазией, но развитие демо­кратии и возможность использования для решения возникающих проблем демократических средств, наоборот, сделало эту борьбу гораздо менее острой. Маркс говорил о грядущем абсолютном обнищании рабочих масс, но и этот прогноз в силу ряда причин не сбылся: квалифицированный рабочий сегодня по уровню сво­его достатка мало чем отличается от буржуа. Не победил социа­лизм в самых развитых в экономическом отношении странах; из-за того, что рабочие многих предприятий стали акционерами этих предприятий, конфликт экономических интересов рабочих и капиталистов не усилился, а ослабел. И т. д., и т. п. Все это привело к частичному изменению, «ревизии» учения Маркса со стороны его последователей.