Глава 1. Рождение философии

Середина 1 тысячелетия до н.э. - тот рубеж в истории развития

человечества, на котором в двух очагах древней цивилизации - в

Индии и Китае - практически одновременно с Грецией возникает

философия.

Историкам еще предстоит ответить на вопрос, почему именно VI в.

до н.э. выделяется из общей череды столетий 1 тысячелетия до н.э.

как время взрыва интеллектуальной энергии. Но уже сейчас известны

многие предпосылки экономического, социального, политического и,

наконец, духовного плана, подготовившие указанный перелом. Скачок

в развитии производительных сил, появление товарно-денежных отно-

шений, ослабление родо-племенных структур, возникновение первых

государств, рост оппозиции традиционной религии, критика норматив-

ных нравственных установок и представлений, усиление критического

духа и рост научных знаний - вот некоторые факторы, из которых

складывалась духовная атмосфера, благоприятствовавшая рождению

философии.

Общность генезиса не исключала своеобразия путей формирования

систематизированного философского знания в различных очагах циви-

лизации.

В Индии этот путь пролегал через оппозицию брахманизму, ассими-

лировавшему племенные верования и обычаи, основанному на ведичес-

ком ритуале, зафиксированном в четырех самхитах, или Ведах (ве-

да - знание) - сборниках гимнов в честь богов и ритуальных

заговоров. Каждая Веда позднее обросла брахманами, т. е. описаниями

обрядов и истолкованиями обрядовых текстов, а также араньяками

("лесные книги"), предназначенными для отшельников, и, наконец,

упанишадами (от словосочетания "сидеть около ног учителя") -

текстами эзотерического, преимущественно космогонического, знания.

Весь корпус ведических текстов считался шрути, т.е. священным от-

кровением. Истинными знатоками и толкователями ведической мудро-

сти выступали представители высшей касты - брахманы. Однако ломка

племенных отношений, кризис родовой морали поколебали незыбле-

мость авторитета жрецов, безусловность предписываемого ими ритуала.

Первыми "еретиками", осмелившимися поставить под сомнение всевлас-

тие брахманов и обрядовую рутину, стали аскеты, проповедники. Их

называли шраманами, т.е. "подвижниками".

VI-V вв. до н.э. были отмечены распространением множества кри-

тических в отношении брахманизма течений. Главными из них были

адживика (натуралистическо-фаталистическое учение), джайнизм и

буддизм. На базе шраманских школ выросли и развились позже основ-

ные философские системы Индии. Первыми свидетельствами самостоя-

тельного систематического изложения индийской философии явились

сутры (краткие положения, "афоризмы", датируемые II-IV вв.). Далее

индийская философия развивалась практически в русле шести класси-

ческих систем - даршан - веданта, санкхья, йога, ньяя, вайшешика,

миманса, ориентировавшихся на авторитет Вед, и неортодоксальных

течений: материалистической чарваки или локаяты, джайнизма и школ

буддизма.

Во многом аналогичным было становление древнекитайской фило-

софии. Здесь также ломка традиционных общинных отношений, вы-

званная экономическим прогрессом, появлением денег и частной соб-

ственности, ростом научных знаний и успехами медицины, создали

благоприятную почву для духовных перемен. Примечательно, что и в

Китае первыми "оппозиционерами выступали аскетствовавшие бродя-

чие мудрецы, подготовившие в эпоху "Чжань го" ("борющихся царств")

наступление "золотого века" китайской философии. Хотя отдельные

философские идеи можно обнаружить в еще более древних памятниках

культуры, каковыми в Индии были упанишады и отчасти <Ригведа>,

а в Китае - <Ши цзин> (<Канон стихов>) и <И цзин> (<Книга пере-

мен>), философские школы и в том и в другом регионе складываются

приблизительно в VI в. до н.э. Причем в обоих ареалах философия,

достаточно длительное время развивавшаяся анонимно, отныне стано-

вится авторской, будучи связанной с именами Гаутамы Шакьямуни -

Будды, основателя джайнизма - МахавирыВардхаманы, первого ки-

тайского философа - Конфуция, даосского мудреца - Лао-цзы и др.

Если в Индии многочисленные философские школы так или иначе

соотносились главным образом с брахманизмом и буддизмом, то в

Китае - преимущественно с конфуцианской ортодоксией. Правда, в

Индии размежевание на отдельные школы не привело к официально-

му признанию приоритета какого-либо одного из философских на-

правлений, в то время как в Китае конфуцианство во II в. до н.э.

добилось официального статуса государственной идеологии, сумев со-

хранить его до начала XX в. Наряду с конфуцианством, наиболее

влиятельным в соперничестве "ста школ" были даосизм и легизм.

Арабо-мусульманская философия - явление средневековья, а пото-

му ее становление и развитие значительно отличались от аналогичных

процессов в древних цивилизациях Индии и Китая. По-существу интел-

лектуальная история арабов началась со времени появления ислама,

т.е. в начале VII в. Само по себе мусульманское вероучение было

продуктом взаимодействия арабской культуры, идей христианских и

иудейских, довольно широко распространившихся на Аравийском полу-

острове к концу VI в. В монотеистическом учении пророка Мухаммеда

отразились радикальные перемены, связанные с разложением родопле-

менных отношений, складыванием единой для арабов государствен-

ности. Создание уммы - общины, состоявшей из последователей проро-

ка Мухаммеда, - было первым шагом на пути объединения людей по

признаку, отличному от родства, кровной связи; то было начало станов-

ления государства.

В основу исламского учения легли Коран и сунна, тексты которых

были "отредактированы" к концу IX в. Однако ни мусульманское

Писание, ни Предание не могли дать ответы на все вопросы, которые

ставила жизнь, особенно в стремительно развивающемся и экспанси-

рующем мусульманском обществе. Так появились дополнительные "кор-

ни-источники" - кийас (суждение по аналогии) и иджма (единодуш-

ное мнение), позволявшие расширенное толкование Корана и сунны.

В конечном счете мусульманская экзегетика (а точнее, юриспруденция)

оформилась в четыре школы мазхаба, две из которых (ханифиты и

шафииты) были либеральными, а две другие (ханбалиты и мали-

киты) - консервативными. О позиции, в частности маликитов, ярко

свидетельствует утверждение, приписываемое их основателю Малику бен

Анасу (ум. 795) о том, что "вера является обязанностью, а вопроша-

ние - ересью". В результате соперничества между двумя полярными

тенденциями в мусульманской экзегетике возникла схоластическая тео-

логия - калам.

Не только внутримусульманская полемика, но и необходимость

парирования критики в адрес исламского вероучения не принявших

его идолопоклонников, а также рядом соседствовавших христиан и

иудеев стимулировали обращение мутакаллимов - поборников кала-

ма - к логической аргументации.

Появление собственно философских школ на Арабском Востоке

напрямую связано с переводческой деятельностью. Сирийские христиа-

не первые познакомили арабов с произведениями античных мыслителей.

Наибольшее влияние на развитие арабской философии оказали труды

Аристотеля, не случайно поэтому название "восточный перипатетизм".

В научных кругах не прекращаются споры о генезисе и своеобра-

зии восточного перипатетизма. Долгое время в европейской литерату-

ре безраздельно господствовало мнение об исключительно эпигонском

характере арабоязычной философии. Гегель утверждал, что она нс

представляет самостоятельной, "своеобразной ступени в ходе разви-

тия философии". По словам Э. Ренана, "все, что семитский Восток и

средние века имели в области философии в собственном смысле сло-

ва, они заимствовали у греков".

Действительно, в основу учений, разрабатывавшихся перипатети-

ками мусульманского Востока, лег "неоплатонизированный" аристо-

телизм. Отчасти причиной этого явилось то, что знакомство с идеями

Аристотеля состоялось через <Теологию Аристотеля> и <Книгу о причи-

нах>, переведенные на арабский язык по инициативе первого "философа

арабов" ал-Кинди. <Теология> содержала фрагменты из <Эннеад>

Плотина (4-6) и отдельные тексты самого Аристотеля. Что касается

<Книги о причинах>, то она представляла собой произведение Про-

кла - <Первоосновы теологии> [3].

Дальнейшее развитие не было результатом "оплошности", легко-

верия или невежества арабоязычных перипатетиков, а тем более след-

ствием отсутствия у них "критических способностей". Усвоение нс

чистого, а неоплатонизированного аристотелизма явилось сознатель-

ным, преднамеренным выбором.