2. Правило явного смысла и история принятия законодательства

Верховный суд США в 1982 году заявил о том, что правило «явного смысла» статута имеет преимущество, если положение закона недвусмысленно применимо к данной проблеме⁶, и что «словесные формулировки статута являются отправной точкой при вынесении прецедентного решения, которым толкуется статут»⁷. Верховный суд также высказал предостережение относительно использования материалов по истории принятия законодательства в качестве средства уяснения намерений законодателя, считая, что такой «метод следует использовать осмотрительно»⁸. Суд подтвердил наставление судьи Холмса: «нам не интересно, что имел в виду законодатель, нам интересно только то, что имеет в виду закон»⁹.

При этом Верховный суд иногда впадал в другую крайность. В 1976 году члены Верховного суда единогласно отменили решение Апелляционного суда США о применении правила явного смысла и отказе от использования материалов истории принятия толкуемого законодательства¹⁰. По-видимому, язык законодательных актов редко бывает настолько ясным и понятным, чтобы исключить саму возможность Верховного суда хотя бы «краем глаза» взглянуть на историю принятия закона, чтобы уяснить смысл его формулировок. Судя по всему такой «беглый взгляд» требуется даже в тех случаях, когда смысл положений закона совершенно ясен: одна из версий правила явного смысла гласит, что язык статута превалирует «в отсутствие ясно выраженного в законе намерения противоположного характера»¹¹. …

При обращении к источникам истории законодательства следует помнить о том, что эти документы имеют разную доказательную силу. Высшей доказательной силой обладают отчеты комитетов законодательного органа¹². Эти отчеты содержат характеристику законопроектов, разработанных комитетами после подробного изучения соответствующей сферы права, анализа доказательств и аргументов в пользу или против принятия законопроекта, а также результаты голосования членов комитета о направлении законопроекта на рассмотрение и утверждение в соответствующую палату Конгресса. Отчеты комитетов считаются важным подспорьем при толковании законодательства, поскольку загруженные работой законодатели часто обращаются к этим отчетам за информацией о законопроекте при принятии решения о его поддержке или отклонении. Столь же важная роль отводится отчетам согласительных комиссий, если таковые существуют. Согласительные комиссии создаются из числа конгрессменов и сенаторов для устранения разногласий между вариантами законопроекта, предлагаемыми Палатой представителей и Сенатом.

Доказательной силой, равной отчетам комитетов, обладают и заявления отдельных законодателей, являющихся авторами законопроектов¹³. Заявление законодателя, сделанное на заседании Конгресса сразу после внесения поправки к законопроекту, которая позднее вошла в окончательную редакцию законопроекта, считается «явным доказательством законодательного суждения по вопросу»¹⁴. Заявления, высказанные в ходе дебатов Конгресса, считаются отчасти убедительными, «хотя и не имеют той же силы», что и отчеты комитетов¹⁵. Заявления, сделанные «лицами, не являющимися авторами законопроекта, имеют небольшое значение»¹⁶, а «опасения и сомнения оппозиции не являются авторитетным руководством по толкованию законодательства»¹⁷.

Судья Верховного суда США Антонин Скалиа выступает в поддержку правила явного смысла, будучи убежденным в том, что история законодательства служит чрезвычайно ненадежным руководством по определению намерений законодателя. Он утверждает, что заявления, сделанные в Конгрессе в ходе дебатов по законопроекту, не имеют доказательной силы, потому что они «обычно адресуются практически пустой аудитории»¹⁸. Нередко такие заявления специально стряпаются с тем, чтобы оказать влияние на суды, которым позднее придется заниматься толкованием этого закона. Существует также много возможностей «подкинуть» в стенограммы отчетов комитетов те или иные фразы либо ссылки на прецеденты и устроить заранее отрепетированный обмен мнениями в ходе заседания палаты Конгресса. Такая практика порочна, если в ее основе лежат философские разногласия законодателя с мнением большинства в обществе. Но еще хуже, когда подобная деятельность осуществляется по воле того или иного лоббиста, нанятого группой политического влияния для отстаивания их особых интересов путем воздействия на законодательство¹⁹.

[…]