1. Канада

35. В 1992 г. Верховный суд Канады единогласным решением отменил законодательную норму, запрещающую всем заключенным голосовать (см. … дело «Совэ против Канады (№ 1)» ([1992] 2 SCR 438). Были внесены на рассмотрение поправки, сохраняющие запрет голосовать только в отношении заключенных, отбывающих наказание в виде лишения свободы сроком на два года и более. Федеральный апелляционный суд подтвердил эту норму. Однако после Решения апелляционного присутствия отделения королевской скамьи Высокого Суда правосудия по данному делу Верховный суд Канады в своем Решении от 31 октября 2002 г. по делу «Совэ против Генерального прокурора Канады (№ 2)» пятью голосами против четырех постановил, что статья 51 «e» Закона Канады 1985 г. о выборах, которая лишала права голоса каждого, отбывающего в исправительном учреждении наказание в виде лишения свободы сроком на 2 года и более, являлась неконституционной, так как нарушала статьи 1 и 3 Канадской хартии о правах и свободах человека:

«1. Канадская хартия о правах и свободах человека гарантирует, что провозглашенные в ней права и свободы, подлежат только таким разумных ограничениям в рамках Закона, которые являются явно обоснованными в свободном и демократическом обществе».

«3. Каждый гражданин Канады имеет право избирать членов Палаты Общин или законодательной ассамблеи и быть избранным в качестве таковых».

36. Мнение большинства судей, представленное главным судьей МакЛахлином, заключалось в том, что право голоса являлось основополагающим для их демократии и верховенства права, и не может быть ни в коей мере отменено. … Большинство судей пришли к выводу, что государственные власти не смогли выявить конкретные вопросы, которые требовали лишения лица права голосовать, и что принятая мера не соответствовала критерию соразмерности, в частности, в связи с тем, что власти не установили наличие обоснованной связи между лишением права голоса и его заявленными целями.

Что касается цели укрепления чувства гражданского долга и уважения к Закону, лишение содержащихся в тюрьме лиц права голоса было больше похоже на заявления, которые подрывали уважение к Закону и демократии, а не на заявления, которые усиливали значимость этих ценностей. Законность правовых норм и обязательства подчиняться Закону следовали непосредственно из права каждого гражданина голосовать. Лишение заключенных права голоса означало потерять важное средство обучения их демократическим ценностям и социальной ответственности и противоречить демократическим принципам интеграции, равенства и гражданского участия, и было несовместимо с уважением достоинства каждого человека, которое лежало в основе канадской демократии и ее Хартии о правах и свободах человека.

Что касается второй цели применения надлежащего наказания, считалось, что власти не предложили никакой заслуживающей доверия теории о том, почему можно допустить в качестве вида государственного наказания лишение основного демократического права. Нельзя также рассматривать эту меру и как законную форму наказания вследствие того, что она являлась произвольной – так как она не была приведена в соответствие с действиями и обстоятельствами правонарушителя и практически не имела отношения к конкретному преступлению правонарушителя – и не преследовала законной цели уголовного права, так как ни материалы судебного дела, ни здравый смысл не подтверждали заявление о том, что лишение избирательных прав удерживало от совершения преступления или адаптировало правонарушителей к жизни в обществе.

37. Мнение меньшинства, представленное судьей Гонтье (Gonthier), заключалось в том, что цели такой меры являлись срочными и важными и были основаны на обоснованной и целесообразной социальной или политической доктрине. Первая цель, выражающаяся в укреплении чувства гражданского долга и уважения к верховенству Закона, касалась повышения добросовестной гражданственности. Отказ общества от тяжких преступлений отражал моральную границу, охранявшую общественный договор и верховенство Закона, и подчеркивал важность наличия связи между отдельными лицами и обществом. «Укрепление чувства гражданского долга», возможно, является абстрактным или символичным, однако символичные или абстрактные цели могут быть законными и не должны недооцениваться только по причине их символичного характера. Что касается второй цели – укрепления основных целей уголовной санкции – данная мера явно имеет аспект наказания с карательной функцией. Парламент счел это законной целью для разработки соответствующих санкций и наказаний за совершение преступлений. Лишение избирательных прав являлось неспособностью осуществлять гражданские права и исполнять гражданские обязанности, вытекающей из осуждения лица в уголовном порядке. Кроме того, эта мера являлась соразмерной, так как была рационально связана с целями и должным образом приспособлена для применения к опасным преступникам. Лишение опасных преступников избирательных прав осуществлялось с целью донести как до общества, так и до самих правонарушителей идею, что общество не будет терпеть преступную деятельность. Общество, по этому мнению, возможно предпочитает временно ограничить возможность выражения права голоса в отношении опасных преступников с тем, чтобы показать, что гражданский долг и уважение верховенства Закона, как цели, достойные выполнения, являются необходимыми условиями демократического участия. Судьи, оказавшиеся в меньшинстве, ссылались на необходимость уважительного отношения к выбору Парламентом определенной позиции, и уважительно отнестись к тому факту, что возможно существование множества обоснованных и рациональных балансов.