Арбитраж 22-23 учебный год / Арбитражная практика № 12, декабрь 2017

арбитражного решения, имеет смысл рассмотреть вопрос о самой возможности такого признания.

Что касается зарубежных арбитражных решений, они, как правило, без особых проблем признаются и приводятся в исполнение российскими судами на основании положений Нью-Йоркской конвенции. Отказ в признании может

быть основан на исключениях, содержащихся в тексте самой Нью-Йоркской конвенции. В том числе и на отсутствии надлежащего уведомления — но об этом позже.

С признанием в России иностранных судебных решений правовая ситуация более сложная.

Мы будем рассматривать только коммерческие споры и, соответственно, положения арбитражного процессуального закона РФ (АПК, но не ГПК)

и практику российских арбитражных судов (но не судов общей юрисдикции).

Согласно букве АПК РФ арбитражные суды признают и приводят в исполнение решения иностранных судов, если признание и приведение в исполнение таких решений предусмотрено международным договором Российской Федерации и федеральным законом (п. 1 ст. 241).

Формально говоря, в норме сказано, что для признания зарубежного решения должны быть и международный договор, и федеральный закон. Однако представляется, что это непреднамеренная ошибка разработчиков АПК, скорее тут подразумевался союз «или».

Ведь если есть федеральный закон, предписывающий признание зарубежного решения, то международный договор, очевидно, для этого уже не нужен.

А если есть предписывающий это международный договор, то он, согласно Конституции (ст. 15), является частью правовой системы РФ и имеет приоритет перед федеральным законом (в том смысле, что даже в случае коллизии применяются положения международного договора).

Федеральный закон предписывает признание зарубежных судебных решений при отсутствии международного договора лишь в нескольких весьма частных случаях (напр., абз. 2 п. 6 ст. 1 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)»).

Россия имеет ряд двусторонних и многосторонних международных договоров, явно предусматривающих признание и исполнение иностранных судебных решений (например, Соглашение стран СНГ от 20.03.1992 «О порядке разрешения споров, связанных с осуществлением хозяйственной деятельности» (Киевское соглашение)).

Однако с США, Великобританией, а также со многими другими интересными в смысле международной коммерции странами такого соглашения нет.

Таким образом, признавать, например, английские судебные решения российским арбитражным судам не предписывают ни один федеральный закон, ни международный договор.

Значит ли это, что английские судебные решения не подлежат признанию и приведению в исполнение в Российской Федерации? Судебная практика, вопреки буквальному прочтению АПК РФ, пришла к выводу, что не значит.

Арбитражные суды регулярно приводят в исполнение зарубежные судебные решения, в том числе английских судов, и в отсутствие международных соглашений, на основании неписаных принципов «международной вежливости» (comitas genitum, comity) и «взаимности» (reciprocity).

Так, в одном из дел коллегия судей ВАС РФ отказалась передать в надзор дело, поддержав тем самым позицию нижестоящих судов, которые признали

и привели в исполнение решение суда Нидерландов (у России нет договора с этим государством о признании и исполнении судебных решений).

Коллегия обосновала свою позицию следующим образом:

«Суды правильно определили процессуальные и материальные основания признания иностранного судебного акта: статья 241 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации; пункт 4 статьи 15 Конституции Российской Федерации; общепризнанный принцип международной вежливости, предписывающий государствам относится к иностранному правопорядку вежливо и обходительно; принцип взаимности, предполагающий взаимное уважение судами различных государств

результатов деятельности каждого; международные договоры Российской Федерации (Соглашение о партнерстве и сотрудничестве Россия — Европейский Союз, статья 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 года).

Кроме того, выводы судов не противоречат сложившейся практике как арбитражных судов, так и судов общей юрисдикции, свидетельствующей об исполнении судебных актов в отсутствие двустороннего международного договора, что само по себе не является препятствием для признания и приведения в исполнение на территории Российской Федерации решения иностранного государственного суда. Судами также выявлены примеры

взаимного исполнения решений государственных судов Российской Федерации на территории Королевства Нидерландов» (определение ВАС РФ от 07.12.2009 по делу № А41-9613/09).

Коллегия ссылается на некие международные соглашения, но ссылка имеет скорее формальный характер, так как в этих соглашениях ничего не говорится о признании судебных решений. Так что основой данной позиции служат именно принципы международной вежливости и взаимности.

Подобным же образом в другом деле коллегия судей ВАС РФ поддержала нижестоящие суды, которые признали и привели в исполнение решение Высокого Суда Англии. Коллегия указала, что признание решения английского суда «должно быть осуществлено на основании принципов международной вежливости и взаимности, являющихся составной частью правовой системы Российской Федерации» (определение от 26.07.2012 по делу № А40- 119397/11-63-950).

Верховный суд РФ продолжил практику ВАС о признании решений иностранных судов

После упразднения ВАС РФ аналогичную практику признания решений иностранных судов продолжил Верховный суд РФ. Так, судья ВС отказала

впередаче дела в СКЭС, в котором нижестоящие суды признали и привели

висполнение решение Высокого Суда Англии. Помимо прочего, суды установили, что российская сторона была извещена об английском процессе надлежащим образом, то есть в соответствии с Гаагской конвенцией (определение ВС РФ от 18.08.2014 по делу № А07-16859/2013).

Аналогичное определение Верховный суд РФ вынес еще в 2014 году по одному из дел, где также было признано решение английского суда, — от 29.10.2014 по делу № А40-153603/13. Формально эти отказные определения не имеют прецедентной силы, но они свидетельствуют о довольно прочно укоренившейся судебной практике.

На такие определения ссылаются и нижестоящие суды. Так, в 2015 году Арбитражный суд Московского округа утвердил признание нижестоящим судом решения Высокого Суда Англии, сославшись на два упомянутые определения ВС.

ЦИТАТА: «В силу изложенного, <…> принимая во внимание конкретные обстоятельства именно данного дела <…>, руководствуясь положениями действующего законодательства, а также сложившейся судебной практикой по рассматриваемому вопросу, учитывая, что aнглийское законодательство допускает приведение в исполнение решений российских судов, что подтверждается Дополнительным заключением по английскому праву королевского советника Стивена Рубина от 20 ноября 2013 года, а также факт того, что признание и/или приведение в исполнение решений российских судов в иностранном государстве является безусловным основанием для признания и приведения

в исполнение в Российской Федерации решений судов этого государства на основании общепризнанных принципов международного права — принципов взаимности и международной вежливости, суд первой инстанции правомерно удовлетворил заявление АО «БТА Банк», поскольку пришел к обоснованному выводу об отсутствии правовых оснований, предусмотренных ст. 244 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации для отказа в признании и приведении в исполнение на территории Российской Федерации иностранного судебного решения. При этом суд первой инстанции указал на то, что наличие взаимности между Россией и Великобританией устанавливалось российскими судами по другим делам и правильность данной практики подтверждается судебными актами Верховного суда

Российской Федерации о приведении в исполнение на территории России решений английских судов <… >» (постановление АС Московского округа от 28.09.2015 по делу № А40-34719/14-69-300).

Для признания зарубежного решения российские суды часто требуют доказательств взаимности: того, что право данной страны предусматривает признание российских решений (обычно доказывается предоставлением юридического заключения), а иногда и того, что фактически существуют акты судов данной страны, признающие российские решения (может быть доказано ссылкой на зарубежные судебные акты).

Что касается Англии, английские суды без проблем признают решения российских судов по коммерческим спорам, чему есть примеры (Open Joint Stock Company Alfa-Bank v Georgy Trefilov [2014] EWHC 1806 (Comm), JSC VTB Bank v Skurikhin and others [2014] EWHC 271 (Comm)).

Таким образом, АПК РФ не допускает признания и приведения в исполнение решений зарубежных судов в отсутствие предписывающего это международного соглашения. Однако на практике суды, вопреки букве закона, систематически признают и приводят в исполнение решения зарубежных судов, включая английские (а с Великобританией соответствующего соглашения нет) со ссылкой на принципы международной вежливости и взаимности.

Ввиду шаткости нормативного основания эта практика, видимо, может поменяться, в том числе и по политическим причинам. Пока такого изменения не зафиксировано.

Cуд признает ненадлежащим уведомление о разбирательстве в государственном иностранном суде напрямую

Ненадлежащее уведомление стороны спора является основанием для отказа российского арбитражного суда в признании приведения в исполнение решений как иностранных судов, так и иностранных негосударственных арбитражей (п. 2 ч. 1, ч. 2 ст. 244 АПК РФ, абз. 4 п. 1 ч. 1 ст. 36 Закона РФ от 07.07.1993 № 5338–1 «О международном коммерческом арбитраже»).

Какое же извещение является надлежащим?

Российская судебная практика придерживается следующих позиций по вопросам извещения российских участников об иностранных судебных и арбитражных разбирательствах.

Если речь идет о разбирательстве в государственном зарубежном суде страныучастницы Гаагской конвенции, требуется извещение российской стороны через Минюст. Уведомление стороны напрямую является ненадлежащим.

По этому формальному основанию российский суд может отказать в признании зарубежного судебного решения, даже если доказано, что российская сторона фактически была извещена о деле, например, по почте (постановление Президиума ВАС РФ от 28.01.2014 по делу № А40-88300/11-141-741).

Если речь идет об извещении российского участника о разбирательстве в зарубежном арбитраже (негосударственном), то механизм извещения, предусмотренный Гаагской конвенцией, не применяется. Как правило, российские суды признают надлежащим тот способ уведомления, который считает надлежащим сам зарубежный арбитраж в соответствии со своими правилами.

Выше приводились такие правила, применяемые LCIA. Российские арбитражные суды относятся к ним с полным пониманием.

Так, в одном из дел суд признал надлежащим извещение от Лондонского международного третейского суда (LCIA) в адрес российской стороны

о проведении окончательного слушания, осуществленное по факсу и курьерской почтой (постановление Президиума ВАС РФ от 20.01.2009 по делу № А40-31695/07-13-318).

В другом деле Президиум ВАС признал надлежащим извещение от Лондонского международного арбитражного суда (LCIA) в адрес российской стороны разбирательства, осуществленное курьерской почтой (даже несмотря на то, что извещение было направлено по адресу не самой стороны, а ее материнской компании: этот адрес сторона ранее называла арбитражу

в качестве адреса для переписки) (постановление от 24.06.2014 по делу № А65-30438/2012).

Если сторона или ее представитель вели с арбитражем переписку по поводу разбирательства, эта переписка принимается во внимание для решения вопроса о надлежащем извещении. Так, если переписка велась от лица стороны уполномоченной стороной юридической фирмы, сторона не может потом ссылаться на ненадлежащий характер уведомления, направленного по адресу юридической фирмы (постановление Президиума ВАС РФ от 22.02.2005 по делу № А40-47341/03-25-179).

Данную линию дел продолжил Верховный суд РФ после роспуска ВАС. В одном из дел Судебная коллегия по экономическим спорам ВС РФ признала надлежащим извещение о разбирательстве в украинском арбитраже (МКАС при ТПП Украины), направленное курьерской почтой по адресу, указанному

вдоговоре сторон. Для установления факта уведомления суд первой инстанции, помимо исследования письменных доказательств, допросил

вкачестве свидетелей курьера DHL и сотрудников стороны, указанных

вкачестве получателей корреспонденции (определение от 22.10.2015 по делу № А36-5174/2013).

Следует отметить, что существуют отдельные решения, где суды занимают иные позиции. Так, в одном из дел по поводу признания решения арбитража при Датском арбитражном институте суд высказал мнение, что уведомление российской стороны не было надлежащим, поскольку не применялся механизм, предусмотренный Гаагской конвенцией (постановление ФАС Московского округа от 27.03.2014 по делу № А41-6930/13).

Однако данный судебный акт представляется грубой судебной ошибкой. Дальнейшего развития в судебной практике эта позиция не нашла.

Вывод. Гаагская конвенция распространяется на извещения о рассмотрении дел в государственных судах, но не в арбитражах, таких как LCIA. Российская судебная практика в целом следует этому тезису.

Есть лишь отдельные судебные акты относительно низкого уровня, признающие применимость Гаагской конвенции к негосударственным арбитражам, но их следует признать явными судебными ошибками.

Что касается тех документов, на которые Гаагская конвенция распространяется, если они подлежат вручению российскому лицу, то иностранный уполномоченный орган (в частности суд) должен направлять

запрос на их вручение в Минюст России, который затем вручает документы по российским каналам связи.

В некоторых случаях иностранный суд может, следуя правилам своей юрисдикции, допустить уведомление стороны в ином порядке, например, напрямую по почте. Однако это может повлечь невозможность последующего признания в России принятого судебного решения. В связи с этим истцу имеет смысл добиваться от суда, чтобы уведомление все же осуществлялось по правилам Гаагской конвенции.

При рассмотрении дела зарубежным негосударственным арбитражем необходимо иметь в виду следующее.

Во-первых, истцу необходимо известить ответчика об инициировании дела таким способом, который устроит арбитраж (например, LCIA). Помимо почтовой доставки с уведомлением о вручении, таковым может быть доставка курьерской службой. Факт уведомления ответчика об иске удовлетворительным для арбитража способом желательно впоследствии зафиксировать в арбитражном решении. Подтверждающие доставку документы следует сохранить.

Во-вторых, в ходе дальнейшего рассмотрения дела арбитраж, как правило, определяет способ связи с ответчиком. Таковым может быть направление документов заказной или курьерской почтой по адресу ответчика, указанному в арбитражном соглашении, либо по иному адресу, указанному самим ответчиком или определенному арбитражем. По решению арбитража и (или) по согласованию с самим ответчиком могут использоваться и электронные средства связи, такие как электронная почта.

В случае неучастия ответчика в деле факт его извещения удовлетворительным для арбитража способом (в том числе извещения его судом о назначении заседаний, включая даты и способы направления корреспонденции) желательно отразить в арбитражном решении. Также истцу желательно получить от арбитража копии квитанций о направлении им документов, для последующего предъявления в российском суде, который будет решать вопрос о признании арбитражного решения.

ХОЗЯЙСТВЕННЫЕ СПОРЫ

Платежный агент ошибочно перечислил деньги третьему лицу. Вправе ли он заявить кондикционный иск

Евгения Александровна Федорова

юрист Бюро присяжных поверенных «Фрейтак и Сыновья»

•Может ли агент исполнить обязательство перед принципалом с использованием общего счета

•Кто является потерпевшим при утрате средств, переданных агентом принципалу

•Вправе ли агент быть истцом по спору о неосновательном сбережении имущества, которое причитается принципалу

Взаконе и правоприменительной практике позиция о природе, составе сторон и признаках неосновательного обогащения сформирована вполне четко. Одним из его обязательных признаков является уменьшение имущественной массы потерпевшего (ст. 1102 ГК РФ). Однако далеко не во всех случаях лицо, у которого произошло формальное уменьшение имущества, станет надлежащим истцом по иску о взыскании неосновательного обогащения.

Рассмотрим на конкретном примере, вправе ли лица со сложным правовым статусом, в частности платежные агенты, заявлять кондикционные иски.

Фабула дела

Служба экспресс-доставки оказывала услуги почтовой связи принципалу и одновременно выступала его платежным агентом. Фактически агент был посредником при получении принципалом денежных средств от конечных покупателей за купленные ими товары принципала.

При перечислении денежных средств принципалу агент ошибочно осуществил ряд платежей в пользу приобретателя. Обнаружив ошибку, агент подал в отношении приобретателя исковое заявление о взыскании неосновательного обогащения.

Позиция агента

Обосновывая требования, агент утверждал, что у него произошло уменьшение имущественной массы: перечислив приобретателю денежные средства, он лишился своего имущества. Соответственно, у него есть право предъявить к приобретателю иск об истребовании неосновательно полученного.

Агент пояснил, что он не принимал на себя обязательства по передаче принципалу конкретных денежных средств, полученных от покупателей товаров. Вместо этого у агента возникало денежное обязательство перед принципалом, которое он исполнял перечислением принципалу средств, находящихся в собственности агента. Следовательно, невозможно установить, на какие именно денежные средства может принадлежать право собственности или иное право. По мнению агента, его обязательство перед принципалом могло быть исполнено не только за счет средств, полученных от физических лиц, но и за счет собственных или заемных средств, что не имело бы практического значения для принципала.

Исходя из пояснений агента, он перечислял денежные средства приобретателю с двух разных счетов, один из которых расчетный, а второй — специальный счет платежного агента. Поступившие от покупателей денежные средства зачислялись на специальный счет агента и уже с него перечислялись напрямую на расчетные счета принципала и приобретателя, либо вначале перечислялись на расчетный счет агента и уже с него — указанным лицам. Агент утверждал, что средства на его банковском счете являются его собственностью. Иное означало бы, что агент фактически ведет банковскую деятельность по приему вкладов, что не соответствует действительности.

Наряду с указанным, по мнению агента, он не является агентом по смыслу ст. 1005 ГК РФ. В обоснование этого агент пояснил, что не совершал сделок с физическими лицами, которым доставлял товары принципала и от которых получал деньги в оплату указанных товаров.

Позиция приобретателя

Приобретатель настаивал, что утверждения агента основаны на ошибочном понимании норм права, в частности, Федерального закона от 03.06.2009 № 103-ФЗ «О деятельности по приему платежей физических лиц, осуществляемой платежными агентами» (далее — Закон № 103-ФЗ), ст.ст. 1102 и 1005 ГК РФ.

Входе анализа наличия обязательных признаков, необходимых для признания обогащения неосновательным, приобретатель обратил внимание суда, что в рассматриваемой ситуации отсутствует уменьшение имущественной массы у агента.

Вотношении доводов агента о принадлежности именно ему средств на его счетах приобретатель отметил, что получаемые платежными агентами денежные средства подлежат зачислению на специальный счет платежного агента, а затем перечислению поставщику. Соответственно у агента отсутствовали какие-либо права на поступившие к нему денежные средства. У агента имелась лишь обязанность перечислить их в пользу принципала. Правообладателем этих средств в конечном счете является исключительно принципал, который произвел отчуждение товаров покупателям и должен получить от них оплату за свои товары.

При этом имущественная масса агента не претерпела никаких изменений, поскольку те денежные средства, которые агент перечислил приобретателю, он в противном случае перечислил бы принципалу. Следовательно, никаких оснований предъявлять иск о взыскании неосновательного обогащения у агента не имеется.

Платежный агент может исполнить обязательство перед принципалом за счет собственных средств

Мысль агента о том, что безналичные денежные средства невозможно индивидуализировать, верна. Однако в данном деле имеет значение не вопрос обладания правом на какие-либо определенные денежные средства, а вопрос обладания правом на поступившие от покупателей средства в принципе и вопрос об уменьшении имущественной массы агента, так как это

обязательное условие для предъявления иска о взыскании неосновательного обогащения.

Утверждение агента о том, что он мог исполнить обязательство перед принципалом за счет собственных средств, противоречит условиям агентского договора, закону и сути деятельности платежного агента.

Платежный агент при приеме платежей обязан использовать специальный банковский счет для осуществления расчетов (п. 14 ст. 4 Закона № 103-ФЗ). В частности, при зачислении принятых от физических лиц наличных денежных средств.

Поставщик при осуществлении расчетов с платежным агентом также обязан использовать специальный банковский счет. Прием платежей без зачисления принятых от физических лиц наличных денежных средств на специальный банковский счет, а также получение поставщиком денежных средств, принятых платежным агентом в качестве платежей, на банковские счета, не являющиеся специальными банковскими счетами, не допускаются (п. 4 ст. 8 Закона № 103ФЗ).

Таким образом, зачисление денежных средств на специальный банковский счет принципала не со специального, а с общего банковского счета агента, никак не подтверждает правовую позицию агента. Кроме того, это грубое

нарушение закона, которое влечет для нарушителя предусмотренные законодательством меры ответственности.

Агент не вправе от своего имени требовать в суде задолженность по сделке, заключенной от имени принципала

Относительно статуса агента в отношениях с принципалом приобретатель пояснил, что агент от имени и за счет принципала совершал действия по осуществлению расчетов между принципалом и покупателями товаров

принципала, в целях исполнения обязательств покупателей по оплате перед принципалом.

Несмотря на то что агент не заключает никаких сделок для принципала, он исполняет финансовые поручения от имени и за счет принципала: от имени

принципала агент принимает денежные средства от покупателей на свой счет и впоследствии перечисляет их принципалу. То есть указанной деятельности агента присущи все признаки, предусмотренные ст. 1005 ГК РФ.

В соответствии с указанной статьей по сделке, совершенной агентом с третьим лицом от имени и за счет принципала, права и обязанности возникают непосредственно у принципала. Таким образом, агент и принципал в своих отношениях избрали модель поручения. В связи с этим все права и обязанности возникают непосредственно у принципала (в соответствии с нормами гл. 49 ГК РФ).

Следует отметить, что указанная позиция приобретателя имеет подтверждение и в судебной практике (постановления ФАС Московского округа от 12.02.2013 по делу № А40-48800/12-139-469, Дальневосточного округа от 26.04.2013 по делу № А51-22519/2012). Из нее следует, что если стороны выбрали модель поручения в своих отношениях по агентскому договору, агент не вправе от своего имени требовать в суде задолженность по сделке, заключенной им во исполнение агентского договора от имени и за счет

принципала, поскольку все права и обязанности возникают непосредственно у принципала.

По закону платежный агент — юридическое лицо, за исключением кредитной организации, или индивидуальный предприниматель, осуществляющие деятельность по приему платежей физических лиц. Платежным агентом является оператор по приему платежей либо платежный субагент (ст. 2 Закона № 103-ФЗ). Под деятельностью по приему платежей физических лиц признается прием платежным агентом от плательщика денежных средств, направленных на исполнение денежных обязательств перед поставщиком по оплате товаров (работ, услуг), а также осуществление платежным агентом последующих расчетов с поставщиком (ст. 3 Закона № 103-ФЗ).

Для приема платежей физических лиц оператор по приему платежей должен заключить с поставщиком соответствующий договор (ст. 4 Закона № 103-ФЗ). По своей гражданско-правовой природе договор между данными лицами

является агентским (гл. 52 ГК РФ)1.

По агентскому договору одна сторона (агент) обязуется за вознаграждение совершать по поручению другой стороны (принципала) юридические и иные действия от своего имени, но за счет принципала либо от имени и за счет принципала (п. 1 ст. 1005 ГК РФ). По сделке, совершенной агентом с третьим лицом от своего имени и за счет принципала, приобретает права и становится обязанным агент, даже если принципал и был назван в сделке или вступил с третьим лицом в непосредственные отношения по исполнению сделки.

По сделке, совершенной агентом с третьим лицом от имени и за счет принципала, права и обязанности возникают непосредственно у принципала.

Из определения агентского договора следует, что его предметом является оказание посреднических услуг. В зависимости от конкретной цели договора, отношения сторон могут строиться как при прямом, так и при косвенном представительстве (опосредуемые договорами поручения и комиссии).

В рассматриваемом примере сделки с покупателями товаров заключал не агент, а принципал. Агент лишь выступал платежным агентом. Таким образом, права и обязанности по договорам с покупателями возникали

непосредственно у принципала, он же является потерпевшим по смыслу ст. 1102 ГК РФ.

Агент не вправе быть истцом в деле о взыскании неосновательного обогащения в виде имущества принципала

Приобретатель настаивал, что агент является ненадлежащим истцом по делу. Агент защищает не собственные материально-правовые интересы, а интересы принципала, на стороне которого непосредственно возникали все права и обязанности, а также произошло уменьшение имущественной массы.

По мнению приобретателя, именно принципал, но не агент, вправе быть истцом в иске о взыскании неосновательного обогащения с приобретателя.

Действительно, заявленное агентом требование о взыскании неосновательного обогащения направлено на защиту не его собственного права, а права принципала, что недопустимо. Агент вправе обращаться в суд от своего имени только за защитой собственного права, возникшего из сделок с третьими лицами во исполнение указаний принципала или перешедшего к агенту от принципала в порядке уступки права требования.

Заинтересованное лицо вправе обратиться в арбитражный суд за защитой своих нарушенных или оспариваемых прав и законных интересов в порядке, установленном АПК РФ (ч. 1 ст. 4 АПК РФ). В случаях, предусмотренных АПК РФ, в арбитражный суд вправе обратиться и иные лица (ч. 2 ст. 4 АПК РФ). Истцами являются организации и граждане, предъявившие иск в защиту своих прав и законных интересов (ч. 2 ст. 44 АПК РФ).

По смыслу ст.ст. 4 и 44 АПК РФ не допускается предъявление иска одной коммерческой организацией в защиту прав и законных интересов другой коммерческой организации.

Существует устоявшаяся судебная практика о том, что агент как лицо, которое не понесло неблагоприятных последствий в виде уменьшения имущества, поскольку имущество ему не принадлежало, не вправе быть истцом в иске о взыскании неосновательного обогащения (постановления ФАС Московского округа от 24.08.2006 по делу № А40-74989/05-61-608, 17ААСот 29.10.2010 по делу № А50-12304/2010, 2ААСот 31.10.2013 по делу № А29-541/2013).

Так, в одном из дел суд согласился с доказанностью факта неосновательного прироста имущественной массы ответчика. Между тем суд указал, что требование агента не может быть удовлетворено, даже несмотря на то, что тот за счет собственных средств компенсировал принципалу стоимость утраченного имущества (постановление ФАС Московского округа от 24.08.2006 по делу № А40-74989/05-61-608). Мотивируя принятое постановление, суд истолковал положения п. 1 ст. 1102 ГК РФ следующим образом: неосновательное обогащение приобретателя возможно за счет имущества, принадлежащего потерпевшему исключительно на праве собственности, хозяйственного ведения или ином вещном праве. Поскольку агент не приобрел имущество, переданное ему принципалом, он не имеет права требовать возврата неосновательного обогащения. Суд отметил, что действия агента по возмещению принципалу стоимости утраченного имущества есть не что

иное, как ответственность за собственную ошибку, в результате которой ответчик необоснованно обогатился за счет принципала.

Вывод. Подводя итог, следует указать, что в рассмотренном деле нет совокупности обязательных условий, присущих институту неосновательного обогащения (уменьшение имущества у потерпевшего, приобретение имущества у приобретателя, отсутствие оснований для обогащения у приобретателя).

Так, императивный признак неосновательного обогащения, а именно уменьшение имущественной массы у агента — отсутствует.

Во взаимоотношениях с принципалом агент выступил лишь платежным агентом

ине понес имущественных потерь, имущественное положение агента никак не изменилось, и, как следствие, он не является потерпевшим. Агент лишь принимал в момент курьерской доставки денежные средства у покупателей

ипередавал их принципалу как поставщику, не обладая правом собственности на перечисляемые средства. Следовательно, агент не вправе заявлять к приобретателю требование о взыскании неосновательного обогащения.

Исходя из изложенного, агенты (равно как иные лица, действующие от имени и за счет принципалов), не вправе требовать с приобретателей возврата неосновательного обогащения. Подобные иски к приобретателям могут заявлять исключительно потерпевшие (принципалы), поскольку агенты вследствие обогащения приобретателя не несут негативных материальноправовых последствий и их права не нарушаются.

В этой связи суду и ответчикам по делам о неосновательном обогащении следует особое внимание уделять проверке наличия совокупности указанных выше обязательных признаков, подтверждающих право истца заявлять требования о взыскании неосновательного обогащения.

1 См.: Рукавишникова И. В. Комментарий к Федеральному закону от 3 июня 2009 г. № 103-ФЗ «О деятельности по приему платежей физических лиц, осуществляемой платежными агентами». С учетом новейших подзаконных актов (постатейный). М.: Юстицинформ, 2010. 48 с.

ХОЗЯЙСТВЕННЫЕ СПОРЫ

Стороны заключили опционный договор поставки. Как рассчитать неустойку при просрочке доставки товара

Павел Анатольевич Тарасов

начальник юридического отдела ООО «Компания Восточный Уголь»

•Нужно ли учитывать опцион при расчете штрафных санкций за недопоставку

•Как определяется согласованное сторонами количество товара

•Какова специфика деликтной ответственности по опционному соглашению

В2015 году в гражданском законодательстве появилось понятие «опционный договор» (ст. 429.3 ГК РФ). По опционному договору одна сторона вправе потребовать в установленный срок от другой стороны совершения