Sokolova_E_T_Psikhoterapia_Teoria_i_praktika
.pdfразличными членами семьи» такие как «родитель» и «ребенок)», дают понять, что между двумя обозначенными индивидами существует устойчивая связь.
Система - это набор организованных в соответствии с определенными правилами элементов. Принципы организации предполагают, что, как только из разрозненных элементов составлена устойчивая комбинация взаимосвязанных элементов, создается единство, целостность, не сводимая к простой сумме составляющих ее единиц. Супружеская система, например, может быть разделена только на две составляющие (два отдельных индивида), которые являются двумя индивидуальными подсистемами. Но между отдельно взятыми индивидами существует устойчивая взаимосвязь, создающая супружескую подсистему: таким образом, в супружеской системе получается, что 1-4-1=3.
Система организована таким образом, что связи между элементами определяют границы как вокруг системы в целом, так и вокруг каждой входящей в нее подсистемы. В биологии эти границы четко различимы: у любой клетки есть мембрана, у любого животного есть кожа. В системах, элементами которой являются люди, границы зачастую более абстрактны, они задаются правилами взаимоотношений. Например, правила моногамии позволяют определить границы традиционного брака. Супруг, который вступил в половую связь на стороне, «переходит границу» или же начинает действовать, выходя за рамки взаимосвязи между супругами. Границы могут быть и весьма неясными и расплывчатыми; их определяют расплывчатые правила по поводу того, кому и с кем позволительно взаимодействовать и как взаимодействовать. В семьях, где практикуется кровосмешение, границы между подсистемами родителей и детей настолько плохо обозначены, что отношения между подсистемами выходят на грань патологии. Правила недопущения кровосмешения очень важны хотя бы потому, что они помогают определять рамки здоровых семейных отношений. Однако границы могут быть и чрезмерно ригидными, не допуская адекватного взаимодействия между составляющими систему индивидуальностями или между разными системами. Так, семьи, практикующие надругательства над детьми, зачастую жестко изолированы от более крупных общественных систем и поэтому не в состоянии принимать со стороны общественную помощь, которая могла бы содействовать прекращению надругательств. Другой пример: если жизнь семьи проходит под девизом «Мы сплоченная и дружная семья!», то любые надругательства над членами семьи станут расцениваться ими как «патологические фантазии», а их реальная жертва окажется, таким образом, в изоляции и будет подвергнута остракизму «изнутри».
Системы связаны друг с другом посредством нескольких иерархических уровней. Каждая система состоит из подсистем низшего порядка и в свою очередь является частью более широкой системы. Семейная система состоит из индивидуальных подсистем - супружеской, детской и родительской. Кроме того, семейная система является частью более обширной системы местной общины. Та, в свою очередь, иерархически связана с более крупной системой территориального сообщества, которое в конечном счете входит состав-ной частью в нацию.
Для эффективного функционирования систем нужны методы контроля за их организационной структурой. Живые системы можно уподобить стабильным, динамично развивающимся государствам. Они отражают состояние системы, не меняющейся структурно с течением лет. Теория систем подчеркивает сбалансированность или стабильность отношений между элементами системы. Очень часто эти два качества ошибочно принимаются за отсутствие гибкости, т.е. как принужденное и косное формирование моделей поведения. На самом же деле обсуждаемая теория делает упор на контролируемость изменений, благодаря которой появляется возможность развития внушительного количества очень сложных типов взаимосвязей. Механизмы контроля позволяют элементам системы поддерживать динамичные взаимоотношения друг с другом. У элементов системы есть возможность вступать друг с другом в осмысленные отношения, а потому имеется целый набор весьма изощренных механизмов контроля. Контроль, с одной стороны, позволяет удерживать элементы системы в определенных рамках, а с другой стороны, адаптироваться к изменяющимся условиям существования.
Контроль за адаптацией - ключевой момент в осознанном изменении системы. Контролируемый рост приводит к росту физической массы клеток, дифференциации биологической ткани, органов, а также к развитию человеческой личности. Неконтролируемый рост, как, например, рост числа раковых клеток, влечет за собой дезорганизацию и даже смерть живой системы. Концепция го-меостаза, или равновесия, элементов системы, помогает объяснить, как живые системы контролируют и поддерживают стабильность своего состояния. Физиолог Уолтер Кэннон в 1939 г. впервые описал набор механизмов внутреннего регулирования нейроэндокрин-ной системы, функции которой - поддержание в неизменности параметров внутренней среды организма - постоянного артериального давления, температуры и содержания воды. Если изменения внутри организма начинают переходить пределы безопасности, в действие приводятся механизмы регуляции гормональной и вегетативной нервной систем, чтобы вернуть состояние в норму.
Семейные системы также обладают собственным механизмом контроля над деятельностью своих элементов. Их цель - поддерживать приемлемый баланс поведения членов семьи. Исследователи отмечают, что наблюдается на удивление устойчивый баланс речевого общения. В семейных системах с высокой степенью речевых контактов между членами семьи отмечается стабильный коэффициент вербальных коммуникаций, когда члены семьи собираются вместе, в то время как степень речевой активности отдельных членов может сильно различаться.
Механизмы, значительно влияющие на процессы саморегуляции супружеских или семейных систем, аналогичны сервомеханизмам в кибернетике (Н. Винер, 1962). Циклы обратной связи - самые важные механизмы контроля. Два события могут быть связаны между собой не только линейными причинноследственными отношениями, но и цикличными отношениями, отличительная черта которых -позитивно или негативно выраженная обратная связь.
При позитивной обратной связи количественные и качественные изменения в одном из элементов системы оказывают возвратное воздействие на количественное и качественное состояние другого элемента. Такой вид последовательности предполагает усиление возвратного эффекта при отклонениях от нормы. Таким образом, позитивная обратная связь увеличивает отклонения и служит механизмом саморазрушения, ее можно уподобить ситуации убегающего кипятка, когда рамки нормального существования взаимосвязей между элементами пробиты, и система больше не в состоянии функционировать. Так, бурные ссоры в семье могут выйти из-под контроля, так как гнев одного супруга подогревает гнев другого и возвращается назад в значительно усиленном виде. Выброс злобы в атмосферу может на время вывести систему из строя, а то и полностью ее уничтожить.
Негативная обратная связь, наоборот, уравновешивает различные девиации между элементами данной конкретной системы. Она помогает поддерживать стабильность отношений в браке и семье в целом. Если один из членов семьи выплескивает раздражение, то другой член семьи будет болезненно переживать этот всплеск. И если оба отклонения от нормы уравновешивают друг друга, то в семье создается враждебность, которая поддерживается на постоянном уровне.
Для живых систем характерна открытость. Это означает, что они могут как выбрасывать энергию за свои пределы, так и получать ее извне. Информация является крайне важным для живых систем видом энергии, поскольку служит уменьшению неопределенности. Увеличение объема информации позволяет значительно повысить уровень структурной организации системы. Если информация должным образом запрограммирована или сгруппирована, то функциональные характеристики системы становятся совершенней. Передача информации (коммуникация) включает в себя преобразование информации из одного состояния в другое или ее перемещение из одной точки пространства в другую. Основополагающие концепции общей теории систем и кибернетики дали мощный заряд интеллектуального вдохновения разработчикам инновационных методик системной терапии. Поскольку на этот вид психотерапии нет общепринятой точки зрения, в данной работе будут рассмотрены три
подхода - коммуникационно-стратегический, структурный и теория М. Боуэна. Системная терапия сфокусирована на паттернах и схемах взаимоотношений между членами системы, а не на судьбе отдельного индивида, поэтому в нашем изложении опускаются те аспекты соответствующих методик (подходов), где рассматривается теория личности. Однако во всех трех подходах значительное внимание уделяется нарушению внутрисемейной коммуникации в качестве общего механизма развития, поддержания и стабилизации психопатологии и соответственно семейной психотерапии - как способа избавления от нее.
Системная коммуникативная терапия
Коммуникативный подход к психотерапии появился на свет скорее благодаря усилиям двух связанных между собой организаций, чем в результате деятельности какого-то одного человека. Первая организация «Проект изучения нарушения коммуникации по принципу двойной связи (Double Bind Communications Project)» основана в 1952 г. Грегори Бейтсоном. Участниками проекта были Джейн Хейли и Джон Уикленд, консультантом - Дональд Джексон. Другой организацией стал Институт исследования психической деятельности (MRI, Mental Research Institute), созданный Джексоном в 1958 г. при участии Вирджинии Сатир и Пола Вацлавика в качестве консультантов. У этих двух организаций были весьма расплывчатые административные границы, так как Джексон работал и в той и в другой. Проект базировался в Институте исследования психической деятельности, и когда он в 1962 г. прекратил свое существование, Дж. Хейли и Дж. Уикленд перешли работать в MRI. Вовсе неудивительно, что местом основания и той и другой организации был Пало-Альто - небольшой город, входящий в калифорнийскую Силиконовую Долину, - ставший одним из ведущих мировых центров программирования и кибернетики, в 1960-е гг. бывший Меккой «цвета» научной мысли Америки.
Все упомянутые ученые были глубоко убеждены, что понима-ние процесса передачи информации - ключ к познанию человеческого поведения. Сотрудники института даже сделали вывод, что все человеческое поведение - это коммуникация, т. е. передача и обмен информацией. Мы в равной степени не можем избежать как того, чтобы не вести себя каким-то образом, так и того, чтобы не обмениваться с другими информацией. «Таким образом, невозможность не вступать в коммуникацию делает все ситуации, в которые включены два или более человека, межличностными, коммуникационными» (Вацлавик П. и
др., 2000. - С. 84).
Изучение общения изначально было сосредоточено на исследовании нарушения коммуникативных процессов в семьях больных шизофренией и установлении связи между специфическими нарушениями коммуникации (в виде известного благодаря работам Г.Бейтсона феномена «двойной связи» - в первую очередь) и симптомами шизофрении. В 1959 г. образовалась экспериментальная группа и группа проведения семейной терапии. Взаимодействие членов семейных систем стали записывать на кинопленку, а затем ученые пытались отделить «шизофреническую» коммуникацию от «нормальной». Группа семейной терапии проводила наблюдения за семьями «в естественной среде обитания». В практику вводились многие методы лечения, основанные на теории коммуникации а кроме того, интенсивно занимались научными изысканиями, позволившими создать ныне широко известную научную школу - палоальтовское направление изучения коммуникации. Работы сотрудников института были посвящены в основном анализу коммуникации между индивидами, а впоследствии - между членами семейных систем. Затем были разработаны способы терапевтического вмешательства в отношения между одним индивидом и другим и между всеми членами семьи.
Постепенно организационная структура этих двух групп начала меняться, проект Бейтсона был завершен в 1962 г., а сам Г. Бейтсон, вплоть до своей смерти в 1980 г., продолжал разрабатывать теорию коммуникации применительно к многообразным проявлением поведения человека и животных. Д.Джексон умер в 1968 г. Его карьера была короткой, но плодотворной. В. Сатир покинула Институт и стала одним из основателей движения за развитие потенциальных возможностей человека. Это
движение зародилось в Калифорнии и быстро превратилось в явление мирового масштаба. Позже она путешествовала, проводя сеансы гуманистически-ориентированной коммуникативной терапии; посетила она и нашу страну. Умерла Сатир в 1988 г. Дж.Хейли стал работать в Филадельфийской клинике лечения и воспитания детей и вместе с Сальвадором Минухином принял участие в создании Центра семейной терапии, а затем основал собственный Институт семейной терапии в Вашингтоне, которым продолжает руководить в настоящее время вместе со своей женой Клоу Мейденс.
Таким образом, оказалось, что целая научная группа, в состав которой входило столько блистательных ученых, в течение многих лет посвятила себя разработке одной теории психотерапии. Однако результаты этих разработок оказались гораздо более универсальными, чем это представлялось в те годы: была создана совершенно новая методология изучения межличностной коммуникации, семьи, семейной патологии и психотерапии. Перестал быть чисто умозрительным и спекулятивным тезис о семейном генезе психопатологи чсских симптомов, равно как стала очевидной не только патогенная роль семьи, но и скрытые в семейных отношениях потенциально здоровые и животворные силы.
Модель психопатологии коммуникативных процессов
Специалисты по системной терапии часто отмечали, что ослабление психической патологии у одного члена семьи сопровождается ее усилением у других членов семейной системы. Однажды у доктора Д.Джексона была пациентка, лечившаяся от депрессии. По мере того как ее состояние улучшалось, муж пациентки стал звонить Джексону и жаловаться, что эмоциональное состояние жены ухудшается. Устойчивое улучшение состояния жены привело к тому, что муж лишился работы и в конце концов покончил жизнь самоубийством. Можно довольно просто справиться с энурезом ребенка, гораздо труднее помочь супругам, между которыми после выздоровления ребенка образуется вакуум. По своей сути, психическая патология - процесс передачи информации между членами семьи, а не внутриличностная проблема одного члена семьи. Психиатрический симптом рассматривается как поведение, соответствующее происходящему взаимодействию. С этой точки зрения шизофрения может быть понята как единственно возможная реакция на абсурдную или непригодную для существования коммуникационную среду. Патология служит гомеостатическим механизмом, благодаря которому члены семьи поддерживают внутренний функциональный баланс своей системы. Когда перед семьей возникает внешняя угроза, она пытается восстановить баланс внутренних связей путем развития странного, спутанного или приводящего в замешательство поведения, путем психотических эпизодов или других патологических реакций. Бывает, что относительное семейное благополучие поддерживается за счет эпизодических драк между родителями; более частые драки уже опасны, так как насилие рискует выйти из-под контроля, и озабоченность ребенка действиями родителей может выразиться в симптомах нарушения его поведения. Симптомы дезорганизации детского поведения служат негативной обратной связью, приводящей к приостановке «боевых действий», поскольку у родителей возникает озабоченность появлением «идентифицируемого пациента» (ИП). Но на самом деле пациентом становится вся семейная система, а не только пациент, у которого развились психотические симптомы, направленные на спасение системы; он-то как раз выполняет роль спасателя.
Таким образом, симптом, болезнь или нарушение поведения здесь рассматриваются в качестве специфической коммуникации; иногда ее называют «трансакцией», имея в виду, что подобная коммуникация выполняет функции защитного маневра, прагматически «выгодного» всем участникам коммуникации.
Правила поддержания взаимоотношений обеспечивают семейной системе наличие стойкой организационной структуры. Кроме того, они регулируют способы и схемы сообщения информации. Модели взаимоотношений в семье устанавливаются в зависимости от того, кто и кому передает информацию, какую информацию и как ее передает. Например, в большинстве семей существует правило: когда родители общаются друг с другом на повышенных тонах, дети пребывают вне перепалки.
У супружеской подсистемы четко очерченные границы, и дети не допускаются к спорам, имеющим двустороннюю направленность.
Когда схемы коммуникации в семье размыты, правила передачи информации становятся настолько неопределенными, что реакцией на столь невыносимую неопределенность коммуникативной среды становится развитие психопатологии. Так, в 1960-е гг. широко изучалась проблема коммуникативного происхождения шизофрении и, в частности, роль правила «двойной связи», благодаря которому коммуникация становится разрушительной и даже «шизо-френогенной».
Классический пример ситуации, приводящей к появлению подобной коммуникации, описан Грегори Бейтсоном. К молодому человеку, достаточно основательно подлечившемуся после обострения шизофрении, пришла в больницу мать. Он рад был ее увидеть и импульсивно обнял за плечи. Она съежилась. Он убрал руку, а мать спросила: «Так ты меня больше не любишь?» Сын вспыхнул, мать сказала: «Дорогой, не надо так быстро раздражаться и бояться своих чувств». Пациент смог пробыть с ней только несколько минут. После ее ухода он набросился на медсестру, и его пришлось перевести в палату для буйных пациентов. Как понять проишедшее в терминах «двойной связи»? В процессе общения мать и сын обмениваются двумя несовместимыми сообщениями. Словесно мать сообщает сыну о своем желании быть к нему ближе, но на невербальном уровне тот факт, что она сжимается, сигнализирует сыну о желании матери быть подальше от него. Когда сын снимает с ее плеча руку, мать, противореча своему невербальному сообщению, спрашивает: «Так ты меня больше не любишь?» Какими должны быть мать и сын друг для друга - близкими людьми или далекими? Сын не может выиграть это сражение. Если он пытается приблизиться к ней, она съеживается; когда же он отстраняется, она огорчается. И нет ничего удивительного, что сын сначала приходит в замешательство, а потом становится враждебным.
В книге «Психология межличностных коммуникаций» *5+, переведенной недавно на русский язык, П.Вацлавик, Дж.Бивин и Д.Джексон формулируют концепцию коммуникации в виде пяти аксиом. Первая аксиома уже была нами упомянута: избежать процесса общения невозможно. Отсутствие слов» молчание, конечно, тоже способ общения, хотя оно в силу своей многозначности часто неверно интерпретируется и понимается неосознанно или намеренно.
Аксиома вторая утверждает, что кроме передачи информации о содержании коммуникация предполагает передачу сообщения об отношении в виде воздействия на партнера путем неявного убеждения, установки, команды или метакоммуникативного послания, и именно они определяют характер взаимодействия членов системы, его параметры. В недавно еще шокировавшем отечественного зрителя фильме «Маленькая Вера» жена исправно поставляла своему доброму, слабовольному мужу чудесные огурчики собственного засола - вряд ли она осознавала садистически провокативный смысл своих действий; муж же исправно следовал жениному «посланию» и пил.
В. Сатир (1967) подчеркивала, что если содержание и установка совпадают, то отношения между людьми можно считать гармоничными, конгруэнтными. Если два уровня коммуникации неконгруэнтны, как в том случае, когда мать словесно выступает за близость к сыну, а на деле дает ему установку отдаляться, то отношения между людьми, скорее всего, будут отмечены дисгармонией и патологией.
Третья аксиома утверждает, что характер взаимоотношений зависит от пунктуации, т. е. от того, как
«размечены» элементы в последовательностях коммуникационных сообщений и каков характер этой последовательности. Если коммуникация не заканчивается, пока пославший сообщение не скажет «последнее слово», и если давший посыл обязательно «оставляет последнее слово за собой», то такая «пунктуация» означает, что коммуникатор, чье слово всегда последнее, имеет большой вес в структуре взаимоотношений.
Четвертая аксиома гласит: люди общаются как вербально, так и невербально. Вербальная коммуникация наиболее ясна по содержанию, но не содержит информации о характере отношений
между членами системы и о способе реализации этих отношений людьми, обменивающимися информацией. Невербальная коммуникация больше рассказывает нам о чувствах, самооценке и взаимной оценке коммуникаторов, чем о содержании посланий - ведь слезы могут быть знаком не только горя, но и радости. Таким образом, предлагается модель уровневой структуры коммуникации, где нарушения во взаимодействии понимаются как следствие смешения уровней содержания и отношения. Пример первый. Муж и жена живут в постоянных и исступленных спорах по любому поводу и ни в чем не могут достичь согласия. Когда однажды жене удается логически доказать мужу, что на самом деле он ошибается, он отвечает ей: «Ну, ты, возможно и права, но ты ошибаешься, потому что споришь со мной». Пример второй. На приеме у психотерапевта жена на протяжении всего сеанса рассказывает о супружеских разногласиях: кому выносить вечером мусорное ведро, кто должен забирать из сада дочку, кому гулять рано утром с собакой - муж сидит молча и отрешенно, В конце встречи терапевт осведомляется у обоих, не хотят ли они что-либо сказать напоследок. Муж, тяжело вздохнув, выдавливает из себя: «А что тут я могу добавить, она как говорит, так и есть... Только вот раньше она такой борщ для меня готовила, а теперь перестала». О чем они говорят и что их волнует, борщ или то, как муж и жена относятся друг к другу, какими видят себя и другого, нравится ли им все это или огорчает, вот в чем вопрос. Следовательно, основу межличностных конфликтов составляет конфликт на метакоммуникативном уровне.
Согласно пятой аксиоме обмен информацией может быть либо симметричным, либо комплиментарным, т. е. дополняющим в зависимости от типа взаимоотношений. Симметричность подразумевает партнерское равенство сторон: при равноправии любая из сторон может попеременно брать на себя роль лидера или подчиненного. Если же один все время поводырь, а другой - ведомый, то отношения комплиментарны. Развитие психической патологии не исключено ни при одном, ни при другом типе отношений. Решающим фактором является способность системы к удержанию гибкого баланса между стабильностью и необходимостью изменений сообразно с актуальными состояниями и циклами семейного развития; в противном случае возможно два патологических состояния системы: или распад, или злокачественный гомеостазис. При симметричности соперничество между членами системы может дойти до точки перегрева, так как каждый из членов семьи стремится доказать свое «право». Споры становятся бесконечными. Соревнование между родителями идет по любому поводу, хотя есть и традиционные направления - борьба за власть и влияние, за любовь детей, за контроль над распределением семейного бюджета. «Военные действия» разворачиваются открыто, шумно, демонстративно, с привлечением всех членов семьи, включая дальних родственников и соседей: сопровождаются угрозами развода, раздела имущества, детей и т.д. В рамках симметричности патология коммуникации приведет, вероятнее всего, к распаду в конце концов всех внутрисемейных связей и
взаимоизоляции.
Комплиментарные взаимоотношения в качестве патологической коммуникации означают ригидную фиксацию на строго определенной и неизменной «наклонной» плоскости ролевого общения по принципу лидер - ведомый. Родитель, настаивающий на том, чтобы молодой, но уже взрослый член семьи, остался в статусе ребенка, содействует тем самым отношениям патологического симбиоза. Трудность самовыделения из семейного «мы» способна привести к деперсонализации, к спутанности самоощущения или же агрессивному, направленному утверждению собственного Я. Если в семейной системе прочно укореняется комплиментарность, один из супругов должен постоянно контролировать все происходящее и доминировать над остальными членами системы. Ощущается недостаток взаимности» отсутствие уступчивости, и весь комплекс супружеских и семейных взаимоотношений служит интересам и взглядам доминирующего супруга. Более слабый партнер позволяет более сильному партнеру доминировать, чтобы не ставить судьбу брака и семьи под угрозу, если даже доминирование партнера осуществляется с проявлением патологических форм поведения. Правило в таких семьях - примиряться со всем, несмотря на то, что примиренчество временами компрометирует человека в глазах других. Чрезвычайно распространенный и опознаваемый стереотип отношений: смиренная и
всепрощающая жена мужа-алкоголика, которого уже выгнали с работы, позабыли друзья, дети устали нести пожизненный крест. Супруга терпит (детей ведь тоже не выбирают, а муж - еще один ребенок) и даже не делает попытки заставить его лечиться. Муж-алкоголик, таким образом, вручает себя членам семьи, тем самым организуя их жизнь вокруг опеки и заботы о себе (известная модель контроля отношений по типу «маленького деспота»); жена получает при создавшемся положении неоспоримую власть и контроль, дети - индульгенцию за любую делинквентность.
Всякая последовательность высказываний может быть понята под углом зрения предложенной коммуникативной модели. В практике семейного консультирования терапевту, как правило, вполне достаточно бывает попросить рассказать о самом банальном случае разногласия между членами семьи, а затем просто внимательно слушать и наблюдать, пока структура коммуникации проявится. В диагностических целях могут использоваться любые процедуры, сконструированные по принципу гомеостата и предполагающие принятие совместного решения после взаимного обмена мнениями. Одной из таких процедур является Совместный Тест Роршаха (СТР), применение которого позволило выявить метакоммуникативные паттерны, соответствующие им самооценки и взаимные перцепции партнеров (Е.Т.Соколова, 1989). Ниже приводится пример из наших исследований того времени.
Пример.
Супруги - клиенты семейной психологической консультации, обратившиеся в связи с частыми ссорами и сексуальными дисфункциями у мужа.
Таблица 2 Теста Роршаха.
Муж первым берет таблицу и молча ее рассматривает.
Жена. Ну, как ты смотрел?
Муж. Вот как...
Жена. Я ничего определенного не могла сказать... Вот так - мне это красное мешало... Если это убрать, то похоже на цветок...(смеясь и чуть не плача одновременно).
Муж (напряженно, тяжело дышит, ерзает на стуле). Трудно сказать...
Жена (заискивающе-раздраженно, слегка прильнула к мужу). Но неужели ты ничего не можешь сказать?..
М у ж. Ну это... (Взглядом показывает на таблицу 1, ответ на которую был «половые органы»)
Жена. Ну что-то маленькое оттуда выглядывает, да?
Муж (решительно, прямолинейно и безапелляционно). Мне кажется, на половые органы смахивает.
Жена. Хм... (Застенчивый смешок.) Какой ты все-таки... У тебя все одно к одному. Я не могу согласиться.
(Тон становится решительным.) Это скорее всего экзотический вид. (С назидательной интонацией.)
Повторяя здесь ранее данную этому примеру интерпретацию, отмечу самые яркие черты коммуникации супругов - трюковый трансактный маневр и безысходность парадокса. Очевидно, что и муж и жена оба испытывают сексуальное напряжение, между тем в этой паре с комплиментарным типом коммуникации действуют два взаимоисключающих правила: «Секс - дело грязное!» и «Муж должен сексуально вожделеть к жене!». Асимметричная атрибуция источника сексуального возбуждения призвана избавить жену от чувства стыда. Если она не будет поддерживать мужа, она будет чиста, но останется (и остается) без секса. Но именно отсутствие интимной жизни было поводом обращения в консультацию, инициатором которого была она. Муж готов проявлять практическую инициативу, он
чувствует двусмысленность поведения жены, ее эмоциональную нестабильность, ее робкие попытки заигрывания он готов поддержать и пойти еще дальше. Наконец, он делает решительный шаг, но здесь его настигает решительное и немного презрительное отвержение- она действительно «не может согласиться»! Муж обескуражен и на какое-то время выведен из строя. Стоит добавить, что супружеская пара не склонна замечать взаимные фрустрации и отсутствие подтверждающих самоценность каждого обратных связей. К тому же единственное, что могло бы придать подлинность их жизни, - чувственность (которая могла бы расцвести наподобие «экзотического вида цветка») заглушается.
Теория и содержание терапевтического процесса
Если психическая патология является функциональным последствием невнятного или деструктивного способа передачи информации, то лучший способ ее коррекции - помочь индивидам, членам системы, начать передавать информацию более ясным и конструктивным путем. Упор в коммуникативной терапии делается не на содержание коммуникации, а скорее на аспекты, определяющие характер взаимоотношений. В фокусе внимания не столько содержание передаваемой информации, сколько способы ее передачи (не что, а как), методы и средства общения людей между собой, создающие смысловой контекст и подтекст этого общения, метакоммуникация, т.е. «коммуникация относительно коммуникации». По-скольку люди могут связываться между собой только посредством коммуникации, то, следовательно, изменив способы своей коммуникации, они могут изменить способы своего эмоционального отношения друг к другу.
Однако следует иметь в виду, что действующие в семейных системах гомеостатические механизмы делают эти системы крайне неподатливыми к переменам. Поэтому для эффективного изменения правил конкретной семьи в сфере коммуникации и построения взаимоотношений психотерапевт должен иметь стратегию действий (провести так называемую стратегическую терапию), чтобы преодолеть ригидное сопротивление семьи.
Развитие осознания проблемы
Особо важной задачей для коммуникативной терапии Дональд Джексон считал развитие у членов семьи осознания того, что по своему характеру принятые в семье правила коммуникации и построения взаимоотношений являются дисфункциональными. Джексон предполагал, что, прежде чем произойдут реальные изменения, семье необходимо понять, какими должны быть правила нормального функционирования, механизмы коммуникации и построения взаимоотношений. Для этого вовсе нет надобности воссоздавать историю возникновения семейных правил «достаточно обнаружить и осознать дисфункциональные способы общения «здесь и сейчас». Затем, действуя в соответствии с установками психотерапевта или противопоставляя себя им, члены семейной системы смогут сами убедиться, что в сложившемся комплексе взаимоотношений действительно присутствует дисфункция.
Задача номер один для джексоновского терапевта - не зарываться в содержание коммуникации. Когда акцент смещается на исторический аспект развития патологии, создается опасность очень быстро упустить из виду то, каким образом осуществляется коммуникация в текущий момент времени в конкретных условиях. Поскольку по установленным правилам «семейная драма» разыгрывается в настоящем, терапевту требуется уяснить, кто и с кем находится в процессе коммуникации, что является предметом коммуникации, каким образом она осуществляется. Во время первых сеансов терапевту необходимо прояснить, как в семье сложились функциональные правила общения и осуществления отношений. Здесь важная роль принадлежит искусству терапевта «вести перекрестный допрос» и добиваться участия каждого из членов семьи. Его вопросы призваны довести до осознания, чего семья ожидает от каждого из родителей, какую роль играет каждый ребенок, кому атрибутируется ответственность за патологию.
Прояснение способа коммуникации. Терапевт пытается разблокировать эти участки для того, чтобы стал возможным более ясный обмен информацией, после появления которого, возможно, произойдут изменения в семье.
Переименование, или переструктурирование, - это способ вскрыть правила, по которым живет и действует семья. Мать и дочь разговаривают, вдруг мать начинает плакать. Поскольку в данной семье на дочь навешен ярлык агрессора, ее считают причиной материнских слез. Дочь даже как бы подтверждает это неписаное заключение о самой себе, заявляя, что вовсе не намеревалась расстраивать мать. Терапевт вмешивается в ситуацию, давая обиде прозвище «трогательная близость» (т.е. на самом деле вешает на нее новый ярлык). В данном случае посредством нового ярлыка убирается негативная мотивация действия, а сам акт приобретает позитивный оттенок. По правилам взаимоотношений, устоявшимся в этой семье, дочь воспринимается только как источник обид и агрессор, а не как человек, пытающийся достичь большей проникновенности в общении с матерью. Отношения между двумя членами семьи могут годами восприниматься исключительно в негативном свете. Если терапевт может неожиданно дать им позитивное определение, то не исключено, что и семья увидит себя под иным углом зрения. Другой способ заставить семейную систему осознать, что принятые в ней правила общения дисфункциональны, - это предписать симптом. Если проблема кроется в том, что родители чрезвычайно строги к проступкам детей, психотерапевт может предписать им усилить строгость, чтобы еще больше контролировать ситуацию. У родителей есть возможность открыть для себя и ясно осознать, как на самом деле они относятся к своим детям. По мере того как отношение к детям становится все строже и строже, возникает уже знакомая ситуация убегающего кипятка или слома системы. И когда родители это осознают, они смогут понять, насколько губительно чрезмерно строгое наказание детей для благополучия семьи.
Схожая с предписыванием симптома техника - доведение симптома до абсурда. При этой технике симптом, на который имеется жалоба, доводится до абсурда, так что клиент сам начинает видеть, насколько вредно общаться с другими таким образом, каким общается он. Если мать жалуется на агрессивность дочери, то терапевт может попытаться выказать матери максимум сочувствия в связи с пониманием, какой крест ей приходится нести, будучи матерью дочери, настолько неспособной контролировать свои чувства, что это всем видно, что любой другой на месте матери давно бы сломался...
И в конце концов мать вынуждена ответить: «Я вам не говорила, что все настолько плохо». Таким образом, и мать, и другие члены семьи начинают чувствовать, что мать не настолько уязвима к выпадам дочери, как ей кажется.
Выбор: освобождаться от симптома или нет
Клиенту зачастую кажется, что симптомы патологии находятся за рамками их контроля, что он беспомощен перед лицом столь ужасного положения вещей настолько, что у него даже нет сил, чтобы все-таки принять решение: действительно ли он (она, семья в целом) готов избавиться от своего страдания. Когда дело доходит до выбора, избавляться от симптома или нет, клиенты оказываются беспомощными. Патологические симптомы особенно часто могут появляться в семейных системах, где для взаимоотношений характерна осложненная противоречиями коммуникация. Схемы общения, отягченные внутренними противоречиями, создают ощущение безысходности и отсутствия выбора. Независимо от того, делает член системы какие-то шаги или нет, его клеймят позором. Осложненная внутренними противоречиями схема общения приглашает сделать два несовместимых действия: «Подойди ко мне как можно ближе, но не касайся меня!». Такие схемы часто вызывают симптомы душевного смятения или заболевания, потому что ставят реципиента в условия, когда он должен (принимать парадоксальное решение.
Терапевту, занимающемуся коммуникативной и стратегической терапией, приходится проявлять недюжинную изобретательность в «вызволении» клиентов из ловушек «двойной связи» путем создания «терапевтической двойной связи» - в согласии с принципом гомеопатической медицины лечить
подобное подобным. Если терапевтическая ловушка сконструирована правильно, она ставит клиента перед выбором: подчиниться указаниям врача или отвергнуть их.
Работа клиента весьма несложная: выбирай, будешь ли ты подчиняться инструкциям терапевта или восстанешь против них. А вот I перед терапевтом стоит задача значительнее. Ему надо найти такой парадокс, чтобы излечить клиента независимо от того, подчиняется ли последний указаниям или же бунтует. Директивы структурируются таким образом, чтобы:
1)клиент продолжал вести себя согласно уже избранной им линии поведения;
2)клиенту было дано понять, что выплескивание симптомов болезни в виде сцен (acting out) приведет к изменениям в его жизни;
3)клиент, таким образом, попадал в парадоксальную ситуацию, так как ему предлагают меняться, ничего не меняя.
Совершенно очевидно, что пациент поставлен в ситуацию, в которой невозможно находиться. Если пациент выбирает сотрудничество с врачом и действует так, как того требуют симптомы, то в их действиях исчезает подоплека - «Больше ничего не могу с этим поделать». Поведение теперь диктуется выбором, а не бессилием. Если клиенты отвергают директивы врача, то им остается только одно - не действовать в соответствии с диктатом симптоматики, что и является целью терапии.
Терапевтическая двойная связь (или терапевтический капкан) предполагает интенсивное взаимодействие на поприще терапий, пациент в большей степени связывает с ним свое выживание и надежды на будущее (П. Вацлавик и др., 1967, 1974; в русском переводе - 2000 г,). В довершение ко всему, директивы должны быть даны клиенту так убедительно, чтобы он не мог рассеять парадоксальность предлагаемого каким-либо простым комментарием. Если клиент заявляет что-нибудь вроде: «То, что вы предлагаете, трюкачество», парадоксальность рассеивается.
Когда у Д. Джексона проходила лечение все время ссорившаяся супружеская пара, он придавал их спорам иную интерпретацию. Он сказал им, что споры свидетельствуют об их эмоциональной сопричастности друг с другом и что они на самом деле показывают, насколько супруги любят друг друга. Им было рекомендовано ссориться, чтобы продолжать показывать друг другу свою любовь. Нет сомнений, юмористичность подобной рекомендации «дошла» до супругов, и они вознамерились доказать психотерапевту, насколько он был не прав. Самым лучшим способом сделать это было просто прекратить ссориться. Чтобы доказать терапевту отсутствие любви между ними, супруги прекратили ссориться. После этого они убедились, насколько лучше стали ладить друг с другом (П. Вацлавик и др., 1967).
В другом случае Д.Джексон пытался протестировать одного молодого человека, верившего, что он Бог и державшегося в отдалении от других пациентов и персонала клиники. Пациент все время оставался по другую сторону комнаты от стола терапевта и игнорировал все вопросы и замечания. Убежденность в своей божественной сущности, сказал ему Джексон, крайне опасна, потому что он может потерять контроль над ситуацией вокруг. Но если молодой Бог хочет воспользоваться таким шансом, Джексон поверит. Во время структурирования этого терапевтического противоречия пациент начал сильно нервничать, но в то же время и интересоваться происходящим вокруг. Следует ли ему воспользоваться шансом, чтобы к нему относились как к Богу? Затем терапевт встал перед пациентом на колени и протянул ему ключ от больницы, говоря, что, будучи Богом, тот, конечно, не нуждается ни в каких ключах; но если он действительно Бог, то он гораздо больше, чем врач, заслуживает того, чтобы быть держателем ключа. После таких слов пациент сбросил с себя образ каменного истукана и сказал: «Мужик, у кого-то из нас с головой не в порядке!»
Катарсис