- •Что такое система?
- •Системность: водовороты и радуги
- •Системные свойства
- •Самая сложная система
- •Простые и сложные системы
- •Система как сеть
- •Устойчивость и рычаг
- •Побочные эффекты
- •Стержень системы: обратная связь
- •Цикл обратной связи общения
- •Усиливающая обратная связь
- •Курьезы экспоненциального роста
- •Численность населения и экспоненциальный рост
- •Метафоры усиливающей обратной связи
- •Примеры уравновешивающей обратной связи
- •Обратная связь с будущим
- •Упреждающая связь
- •Резюме: виды обратной связи
- •Когда опыт не учит
- •Резюме: раздел первый
- •Циклическое мышление
- •Мысленные модели
- •Как создаются мысленные модели
- •Стирание
- •Конструирование
- •Искажение
- •Обобщение
- •Мысленные модели как система
- •Регрессия
- •Неопределенность во времени
- •Одностороннее и двустороннее восприятие событий
- •Испытание мысленных моделей
- •Ответ на тест с тремя ящиками (?)
- •Причина и следствие
- •Три распространенных заблуждения
- •1. Причина влечет за собой следствие, и они отделены друг от друга.
- •2. Следствие и причина соседствуют в пространстве и времени.
- •3. Следствие в целом соразмерно причине
- •Две стороны хаоса
- •Состояния-аттракторы
- •Как оставаться в пределах ограничивающих мысленных моделей
- •Как обеспечить оптимальное использование системных мысленных моделей
Как создаются мысленные модели
Если у каждого имеются свои мысленные модели, то откуда они возникли? Дети никогда не рождаются со встроенным набором убеждений, у них есть лишь способность их строить. Разные люди могут иметь сходный жизненный опыт, но совершенно по-разному его интерпретировать, тем самым находя в нем различный смысл.
Мы создаем свои мысленные модели частично из общественных нравов, частично из особенностей культуры и частично из тех идей, которые заимствуем в детстве у взрослых, представляющих для нас авторитет. Все остальное мы строим из собственного жизненного опыта. При этом используются следующие четыре способа.
Стирание
То, что мы замечаем, мы замечаем очень избирательно. В каждое мгновение бодрствования наши органы чувств испытывают воздействие внешних стимулов, и нет никакой возможности фиксировать и обрабатывать в сознании всю поступающую таким образом информацию. Так что мы совершаем ее отбор и фильтрацию в соответствии со своим настроением, интересами, заботами и общим самочувствием.
П роведите такой эксперимент. Направьте взгляд на черное пятно, изображенное на рисунке, с расстояния 15 см. Затем закройте правый глаз и, продолжая глядеть на пятно левым, начните медленно перемещать книгу влево. В некоторый момент пятно пропадет, потому что его визуальные очертания поглотит слепое пятно левого глаза, — тот участок, в котором оптический нерв соединяется с сетчаткой и отсутствуют чувствительные к свету клетки, воспринимающие образ.
Мы стираем часть получаемой информации и формируем свои идеи из остатка — из того, что в ней замечаем. Всегда имеется, в качестве «дополнительной», иная информация, но для наших предпочтений, целей и намерений она ничего не значит и потому просто не существует. Кроме того, стирание укрепляет наши мысленные модели, раз уж они были созданы, Например, нередко родители не замечают, что их ребенок уже вырос: они продолжают видеть в нем малыша и остается слепы ко все более отчетливым проявлениям самостоятельности и независимости до тех пор, пока однажды это не заявит о себе в полный голос. (Порой со взрывоопасными последствиями!)
Конструирование
К онструирование — обратный аналог стиранию: мы начинаем видеть то, чего нет. Видеть — значит верить. Посмотрите на следующий рисунок. Держите книгу на расстоянии 30 см, сосредоточьтесь на маленьком крестике справа и закройте правый глаз. Теперь, продолжая смотреть на крестик, начните медленно приближать книгу к лицу. Через несколько сантиметров не только исчезнет из поля зрения черный круг, но и средняя линия будет казаться непрерывной. Сам ваш мозг заполнил промежуток. По этой же причине мы не замечаем «дыру» в нашем поле зрения, вызванную наличием слепого пятна. Мы заполняем пробел, чтобы мир вокруг нас приобрел некий смысл и предстал перед нами в том виде, каким, по нашему мнению, он должен быть.
С авторами этой книги во время работы над ней произошел забавный случай. Несколько далее в этой главе вы найдете выдержки из работ, автор которых — психолог Васон. Просматривая их в первый раз, мы несколько раз прочли «Васон» как «Ватсон», потому что «Ватсон» — фамилия достаточно распространенная, и потому невольно ожидаешь встретить именно такое сочетание букв. Увидев «Васон» в ссылках в другой книге, мы решили, что ее составители просто ошиблись! И лишь после того, как оказалось, что в еще одной книге по этой тематике фигурирует именно «Васон», мы усомнились в своей трактовке и перепроверили все свои ссылки.
Неопределенность или двусмысленность почти наверняка вызовет бессознательное домысливание, то есть конструирование. Двусмысленную информацию мы воспринимаем подобно тому, как гадалка читает по кофейной гуще, отыскивая нужные нам закономерности и тайный смысл в самых неопределенных и случайных событиях. Безусловно, та мысленная модель, которая помогает нам находить закономерности и смысл в этом мире, является одной из самых сильных и весьма полезных, только порой мы слишком быстро хватаемся лишь за один из выявляемых смыслов либо сами выстраиваем такой, который в действительности просто фикция. Такое поведение объясняется тем, что каким бы ни было принятое решение, оно все равно покажется предпочтительней затянувшейся неопределенности.
Замечательная иллюстрация механизма конструирования — серия экспериментов, которые в 1960 г. проделал психолог Джон Райт. В распоряжение каждому подопытному предоставили игровой автомат по типу «однорукого бандита», с восемнадцатью кнопками и счетчиком на панели. Цель игры — опуская детали — состояла в том, чтобы набрать как можно большее количество очков, нажимая кнопки в определенном порядке. Испытуемые не получали никаких подсказок и никаких инструкций по поводу того, каким должен быть этот порядок, их лишь предупреждали, что каждый раз, когда они угадают правильный порядок нажатия кнопок, будет звенеть звонок, и единственное, что требуется, — заставить звонок звенеть как можно чаще.
Представьте себя одним из подопытных. Перед вами игровой автомат, и вам приходится полностью полагаться на собственную память, потому что записывать ничего нельзя (в этом одно из условий эксперимента). Вам отведены, в виде менов, двадцать три серии по двадцать пять попыток. В течение первых десяти серий вы экспериментируете с разными комбинациями, и примерно половина из них оказывается правильным ответом. Однако ответы в следующих сериях не приносят успеха, и вы пересматриваете свою теорию, чтобы ее откорректировать, после чего ответы становятся совершенно безошибочными: звонок звенит всякий раз. Разгадав, таким образом, секретный код, вы с гордостью и удовлетворением вспоминаете все свои действия и готовы сообщить «экзаменатору» правильную последовательность, а также то, каким образом вы ее обнаружили.
И тут вам сообщают, что на самом деле весь эксперимент — сплошная «липа». Все было устроено таким образом, чтобы для каждого подопытного, совершенно независимо от его действий, на протяжении первых десяти серий звонок регулярно звенел ровно в половине случаев, в следующих двух сериях упорно молчал, а в последних десяти звенел каждый раз. Другими словами, не было никакой связи между тем, что вы делали, и сигналами об успехе. Почти все участники эксперимента были уверены, что нашли правильную последовательность, и не подозревали, насколько случайной она могла оказаться. Она настолько соответствовала их собственной стратегии, что, даже узнав о подлоге, многие все равно оставались в убеждении, что его не было, что эксперимент был настоящим.
Этот эксперимент показал, как легко сконструировать правдоподобное объяснение и ошибиться в тех закономерностях и связях, которые мы находим в происходящих с нами событиях. Постфактум оценивая случившееся, легко решить, что в нем нет ничего случайного, что во всем имеется свой смысл. И мы стараемся связать вероятную причину с возможным следствием, выстраивая описание события таким образом, чтобы событие совпадало с нашим представлением о нем.