Глава 18. Философия войны

Пришло время рассуждать о вреде войны. Об этом все уже сказано. Теперь осталось одно, с чего следовало начать каждому человеку: не делать того, что он считает недолжным.

Л.Н. Толстой.

Л.Н. Толстой

Несмотря на стремление людей жить в счастье и благополу­чии, история человечества сопровождалась проявлениями социального насилия, частыми войнами и вооруженными конфликтами. Ученые полагают, что за последние 5,5 тыс. лет в мире произошло 14,5 тыс. войн, в которых погибло более 4 млрд. человек. И лишь не более 300 лет обозримой нами истории на Земле не было войн³¹⁸.

Все войны антигуманны, потому что в них гибнут массы лю­дей, уничтожаются культурные ценности. Но почему они происходи­ли так часто? Почему и сегодня полыхают военные столкновения? Что представляют войны по своей сущности? Для чего государства образуют и содержат многотысячные армии? Каковы общие проблемы обеспечения национальной и военной безопасности Российского государства? Эти и подобные им наиболее общие вопросы состав­ляют содержание философии войны - одного из специфических направлений развития социально-философского знания.

На первый взгляд, философия войны далека от философии социальной работы, однако на практике именно жертвы войны (и зачастую не только жертвы «физические», но и жертвы «моральные») являются клиентами социальной работы. Сегодня это относится к значительной части участников боевых действий в самых разных «горячих точках» планеты. Важной социальной задачей является ресоциализация военнослужащих, уволенных в запас и отставку. В силу этих положений понимание основных проблем философии насилия, философии войны оказывается важным для формирования профессиональной культуры работника социальной сферы.

1. Философия насилия

Философия насилия исследует наиболее общие аспекты сущности насилия как такого социального явления, которое всегда сопровождало человеческую историю. Философское исследование насилия предполагает наиболее общее рассмотрение и его антипода – ненасилия. Насилие рассматривается как при­менение или угроза применения си­лы (в прямой или косвенной форме) с целью принуждения людей к опре­деленному поведению. Иными словами, насилие – это господство одной воли над другой, чаще всего связанное с угрозой человеческой жизни. Наиболее радикальной формой социального насилия выступает война.

Философский анализ истории человечества показывает, что в любой культуре есть, по крайней мере, две ценностные ориен­тации:

первая исходит из стремле­ния подавления противоположной стороны, навязывания ей своей воли через систему власти; в конечном итоге эта ориентация и приводит к насилию;

вторая опира­ется на принцип равноправия сторон, стратегию диалога, компромисса, баланса сил, отказа от репрессивных форм власти. Реализация этого принципа социальных отношений выступает как ненасилие.

Ос­новная социально-философская проблема заключается в том, какую из названных ориентаций можно считать наиболее важным фактором эволюции и двигателем прогресса. Ответ на этот вопрос свя­зан с пониманием истоков насилия.

Эво­люция общества свидетельствует о постоянном росте возможностей насилия в социальных отношениях. Так, в тради­ционных обществах насилие чаще всего выступало в формах непосредствен­ной реакции на «чужого» вплоть до его уничтожения. В индустриальном обществе на передний план вы­ходят формы косвенного, скрытого насилия. Многие исследователи рассмат­ривают индустриальную цивилиза­цию как исключительно агрессивное общество, где инструментом агрес­сии становится интеллект на основе рационалистического подхода к миру.

Европейский менталитет основывается на том принципе, что если разум установил истинность каких-либо идей относительно конкретного объекта, то в качестве основной задачи выдвигается реализация исти­ны посредством силового давления на этот объект. Если сначала такой под­ход распространяется на природу, то со второй половины XVIII в. он переносится и на общество, принимая форму идеи на­сильственной революции как спосо­ба ускорения социального процесса посредством сознательной организа­ции жизни общества и насильствен­ного облагодетельствования масс со стороны всезнающего и всевластного меньшинства.

Наиболее явно эта ло­гика индустриализма выразилась в марксистской трактовке насилия. К. Маркс, опираясь на реальный исторический материал своего времени, рассмат­ривает насилие как объективный фактор социального прогресса, считая, что насилие имеет только социальные причины и характерно исключительно для эксплуататор­ских обществ. На этом основании утверждается идея необходимости и благотворности революционного насилия как способа ут­верждения общества без насилия. Практи­ческая реализация подобных идей радикальными движениями ХХ в. (особенно большевизмом) показала их ограниченность, неприемлемость логики насилия, которое, будучи развя­занным и выдвигая даже гуманис­тические лозунги, в конечном счете, выливается в нигилизм, в мораль смер­ти и убийства, в террористическую диктатуру.

Издавна многие мыслители (Т.Гоббс, Л.Гумплович, Ф.Ниц­ше, З.Фрейд и др.) утверждали, что тенденция к социальному насилию вытекает из осо­бенностей человека, его психологии. Так, австрийский этолог и философ Лоренц утверждает, что агрессивность имеет инстинктив­ный характер, будучи защитной ре­акцией организма на среду.

Эрих Фромм также признает наличие внутренней агрес­сивности человека, однако утверждает, что нарастание насилия в историческом процессе свя­зано с преобладанием социальных условий, способствующих агрессив­ности. Для человека, согласно Фромму, харак­терны две ориентации: биофилия и некрофилия. Биофилия — любовь к жизни, к добру, цельности. Некро­филия — любовь к мертвому, тем­ному, механическому, что особенно ярко проявляется в техницизме со­временного общества, в стремлении к рационализации, что оборачивает­ся страстью разрушения.

Ис­торический опыт показывает, что хотя насилие в ряде случаев оправданно (сопротивление агрессору, угнетате­лю и т. п.), оно, в конечном счете, все­гда носит разрушительный харак­тер, отбрасывает общество назад, способствует деморализации и росту проявлений негативных сторон че­ловеческой природы. Особенно опас­ны широкие насильственные дейст­вия в современном обществе с его техническими системами и возмож­ностями. Понимание того, что насилие порождает только насилие, привело к формированию в 20 в. эти­ки и практики ненасильственной борьбы за более справедливое обще­ство.

Всевозрастающее место в системе современной философии занимает философия ненасилия, а само ненасилие трактуется как культурно-мировоззренческая парадигма противостояния насилию в любых формах его проявления. В центре этой философии - особое отношение к человеку как к высшей ценности мира. Позиция ненасилия требует к тому же реализации еще одного нравственного принципа: «Начни с себя». Идеи ненасилия основаны на том, что часть (человек) не меньше целого (общества) и не менее ценна. Основные нравственные принципы, культивируемые философией ненасилия: милосердие, терпимость, взаимопонимание, сочувствие, со­участие, противостоящие насилию, господству, подавлению, подчинению, деспотии.

Как правило, оба проти­воположных подхода (идея насилия и идея ненасилия) присутствуют как в восточной, так и в западной культурах. В западной философии традиции ненасилия представлена в «диалогической фи­лософии» (Бубер, М. Бахтин, Ф. Эбнер, Мейер), в этике бла­гоговения перед жизнью (А. Швейцер), в экологической этике (Леопольд, Атфильд, Шепард), в био­этике, в религиозных концепциях «интегрального гуманизма» (Маритен) и др.

В ос­нове формирования ценностного отношения к насилию (ненасилию) лежит определенная технология деятель­ности и особое понимание места че­ловека в мире, его отношения к при­роде. Так, в европейской культуре основой такой технологии стало насилие по отношению к природе как к внешне­му для человека миру и ненасилие по отно­шению к человеку, признание цен­ности человека, индивидуальности, личности (через систему прав чело­века).

В восточной же культуре (кон­фуцианство, даосизм, джайнизм, буддизм и др.) наблюдается гармоническое взаимодействие ценностей различных порядков: ценность живого, непричинение зла человеку, невмешательство в проте­кание природных и социальных про­цессов, выделение человека как самостоятельной ценности.

Христи­анство по отношению к насилию оказывается крайне противоречивым: с одной стороны, это заповеди: «Люби ближнего своего, как самого себя», «Любите врагов ваших...», «Не убий» и т. п., с другой стороны, это заветы: «Око за око», «Зуб за зуб», «Рука за руку» и т. п. Наи­более ярко христианские идеи ненасилия проявились в протестантизме в сек­тах так называемых анабаптистов (перекрещенцев) и квакеров, в учениях которых нашли обоснование идеи непро­тивления злу насилием. Именно эти идеи составили центральное звено миро­воззрения Льва Николаевича Толстого. Этот прин­цип требует воздерживаться от мнимых обид, от возмездия, счита­ет необходимым прощение, любовь вместо мщения во всех без исключе­ния случаях. В итоговом труде «Путь к жизни» Л.Н.Толстой пи­сал, что «только непротивление злу ненасилием приводит человечество к замене закона насилия законом любви»³¹⁹.

Наиболее последовательным оппонентом Л.Н. Толстого выступил замечательный русский философ Иван Александрович Ильин (1883-1953). Полемизируя с Толстым в работе «О сопротивлении злу силою» (1925), он утверждал, что при неимении адекватных средств сопротивления злу человек не только имеет право, но и призван применять силу. Он указывал на неправомерность использования термина «насилия» вместо понятия «сопротивление злу»: «Понуждение, направленное против злодея, и злобное насилие, против кого бы то ни было оно направлено, – не одно и то же: смешение их непредметно, несправедливо, пристрастно и слепо… Противодуховно и противолюбовно не понуждение и не пресечение, а злобное насилие: совершая его, человек всегда неправ»³²⁰.

Одной из наиболее ярких фигур, реализовавших в политической практике идеи ненасилия, является также Мохандас Карамчанд Ганди (1869-1948), который относился к Толстому как «преданный почитатель». Для Ганди идея ненасилия стала практическим ориентиром общественно-политичес­кого движения. Центральными понятиями учения Ганди являются так называемые Ахимса и Сатьяграха.

Ахимса (букв. непричинение боли и вреда) — понятие двуединое. Один его полюс составляет абсолют­ное ненасилие, а другой допускает и убийст­во в целях защиты. Поэтому у Ганди понимание Ахимса двояко. Негатив­ный аспект предполагает лишение жизни безнадежно и мучительно боль­ных людей и животных, угрожаю­щих людям животных, преступни­ков и т. п., а позитивный – законы любви и сострадания: любовь к чело­веку и животным, милосердие, само­пожертвование.

Сатьяграха – это метод ненасильственной борьбы, оружие верных истине при неукос­нительном следовании Ахимсе. Са­тьяграха не допускает насилия не только в действиях, но и на словах, в мыслях, в желаниях. Основные методы воздействия с точки зрения этого метода – убеждение, уступки, неповиновение, несотруд­ничество, честность, доверчивость.

По Ганди, ненасилие должно быть активным. Месть, кару Ган­ди заменяет прощением и в этом видит проявление величайшей муд­рости и силы. Этот путь связан с лише­ниями, страданиями и даже смертью во имя справедливости. Однако именно этот путь ненасильственного сопротивления английскому владычеству позволил Индии во главе с Ганди добиться независимости. Ганди воспитал Индию такой, что британцы оказались не в силах управлять ею и сочли за лучшее уйти из нее. Благодаря Ганди они ушли без позора, оставив Индии свою культуру, свой язык, которым наряду с родным владеют миллионы индийцев³²¹.

Практичес­кая сторона идеологии ненасилия разраба­тывалась также борцом за социальное освобождение американских негров Мартином Лютером Кин­гом (1929-68). Его концепция предполагает 6 принципов ненасилия: ненасилие – это метод борьбы и требует мужест­ва; в борьбе нельзя унижать противника; ненасилие борется со злом, а не с теми, кто стал его жертвой; вставший на путь ненасилия должен быть готовым при­нять страдание и не должен стре­миться ответить ударом на удар; ду­ховное насилие также недопустимо, как и физическое; и, наконец, спра­ведливость — это одно из вселенских начал³²².