3. Завершение оформления государственной системы

Ван Тхэджо, заложивший основы новой династии, через 7 лет оставил престол. Ему наследовали ван Чонджон, через 2 года также отрекшийся, а затем его пятый сын Панвон. Так началась эпоха правления вана Тхэджона (1400-1418 гг.). Хотя Тхэджон не только рано сдал государственные экзамены, но и имел заслуги при основании новой династии, принимая участие в устранении Чон Монджу, однако он не пользовался доверием Тхэджо, поэтому выпал из числа его прямых наследников. Возмущенный этим, Панвон использовал внешние силы, чтобы устранить юного наследника Пансока и поддерживавшую его группировку Чон Доджона, а затем подавил заговор двух своих старших братьев⁵.

В целях усиления ванской власти Тхэджон подавлял влиятельных сановников, вне зависимости от их заслуг и родственных связей, и добился консолидации бюрократической системы во главе с монархом. В Государственном совете (Ыйджонбу) полномочия первого министра были урезаны в пользу шести ведомств, которые стали напрямую подчиняться вану. Он сделал независимым ревизионный орган Саганвон, чтобы ограничить власть министров. Стремясь укрепить экономику и обороноспособность государства, Тхэджо конфисковал монастырские земли и тем завершил земельную реформу, а также распустил частные военные формирования. Кроме того, была проведена ревизия незаконно закрепощенных ноби, и предпринимались меры по их освобождению. Осуществился также ряд шагов по ограничению власти влиятельных семей в провинциях и облегчению жизни народа.

В результате осуществления «неприятных» для Тхэджона реформ была достигнута стабилизация монархической власти и заложена экономическая база, на основе которой следующий ван Седжон (1418-1450 гг.) завершил формирование конфуцианской политической системы и стал возможным расцвет конфуцианской культуры. Ван Седжон проводил конфуцианскую политику и обеспечил расцвет конфуцианской культуры. Почитаемый как самый образцовый монарх династии Чосон, Седжон в течение 33-летнего правления прилагал усилия для достижения народного благоденствия: осуществив закон о поставках (Конбоп), он снизил поземельный налог и создал «кладовые справедливости» (ыйчхан) для помощи беднякам, и проявлял заботу о заключенных и ноби. При нем была введена система пересмотра судебных решений для приговоренных к смертной казни, улучшены тюремные сооружения, а также продлен декретный отпуск для рабынь (крепостных).

При распределении должностей Седжон придавал первостепенное значение способностям, и не отвергал даже представителей подлого сословия. Для ноби, ремесленников и торговцев были открыты возможности для получения определенных должностей в «прочих занятиях», и особо благосклонное отношение к себе испытывали ученые мужи – выходцы из подлого сословия, такие как Чан Ёнсиль. Кроме того, бродячие актеры, плетенщики и мясники, названные «новыми пэкчон», получили статус простолюдинов.

Мозговым центром в правление вана Седжона стали молодые ученые, входившие в Чипхёнджон («Павильон мудрейших»), представлявший собой своеобразную академию. Располагавшийся во дворце, он выполнял роль совещательного органа по выработке государственной политики, и входившие в него ученые имели более привилегированный статус, чем обычные чиновники. Глубоко изучая китайское и корейское культурное наследие, они составляли на этой основе книги, служившие вану пособием при выработке политики. Именно деятельность членов Чипхёнджона, изучавших традиционную и зарубежную, прежде всего китайскую, культуру, привела к расцвету высокой конфуцианской культуры в Корее. В этом кроется причина того, что вана Седжона называли корейским Яо и Шунем.

Примечательно и то, что во времена вана Седжона власти особенно уважали мнение народа. Та, например, при осуществлении закона о поставках (Конбоп) было изучено мнение 180 тыс. человек, включая крестьян, и даже после этого закон был введен повсеместно лишь после 10-летнего испытательного срока.

Во времена Седжона укрепились моральные устои, и один за другим появлялись честные и бескорыстные министры. Главный министр Ю Гван жил в доме с соломенной крышей, протекавшей во время дождя, так что ему даже в доме приходилось сидеть под зонтом, первый министр Мэн Сасон посещал родные места верхом на быке; подобные рассказы существовали также о Хван Хи и Хо Джо. Долго хранились в памяти народа легенды о них. В тот период улучшилась жизнь народа, окрепли финансы, в государственных кладовых появились запасы зерна в 5 млн. сок, которых хватило бы на несколько лет, создание же национального алфавита расширяло возможности для вовлечения широких масс в культурную жизнь. Песня «Ёминнак» («Дарование радости народу»), в которой воспевается то, как ван Седжон разделил с народом его счастье, может служить символом той светлой эпохи.

Седжон значительно повысил государственный престиж, и во внешней политике путем расширения и укрепления северных территорий (где были размещены 4 уезда кун и 7 крепостей чин) и военной экспедиции на остров Цусима. Однако в последние годы его правления сложилась весьма опасная внешнеполитическая ситуация, вызванная пленением Минами императора во время похода против татар. Причем ван Мунджон, правивший после Седжона, умер после трех лет царствования, и на престол взошел 12-летний ван Танджон (1452-1455 гг.), в период правления которого возникли многочисленные трудности в связи с тем, что реальная власть перешла в руки сильных министров, как Ким Джонсо (которого называли «первый министр-тигр») и Хван Боин, а ван стал не более чем марионеткой в их руках. Великие князья Суян и Анпхён – младшие братья покойного вана Мунджона и дяди Танджона, в слабости вана видевшие опасность кризиса, стали открыто соперничать друг с другом, чтобы узурпировать престол. Суян, более опытный в делах придворных интриг, устранил Ким Джонсо, Хван Боина и Анпхёна и взошел на трон, а своего племянника Танджона сослал в отдаленный Ёнволь (Чхоллёнпхо). Он вошел в историю под именем Седжо (1455-1468 гг.), седьмого вана династии Чосон.

Узурпация власти ваном Седжо, противоречившая законам конфуцианской этики и морали, встретила отпор со стороны многих высокопоставленных конфуцианских сановников. Планировавшие восстановление на троне Танджона т.н. «трое высших государственных мужей» («самджунсин») и «шестеро погибших министров» («саюксин») встретили трагическую смерть⁶. Седжо направил все силы на преодоление кризиса в стране, заставил членов ванской семьи принимать участие в государственных делах и развернул политику обогащения государства и укрепления армии. Осуществив т.н. «систему местных крепостей» (чингван), он заменил систему пограничной обороны системой повседневной обороны страны, усилил учет населения и «систему резервистов» (побоп), увеличил число военнообязанных мужчин до 1 млн. человек. Чтобы поправить финансовое положение государства, он упразднил чиновные наделы кваджон, которые принадлежали вышедшим в отставку чиновникам, и ввел должностные наделы чикчон, которые давались чиновникам только на срок службы.

Ван Седжо, стремясь к утверждению абсолютной власти и осуществлению политики, направленной на усиление государства и укрепление вооруженных сил, явно притеснял конфуцианство и одновременно поддерживал народные верования, даосизм и буддизм. Чтобы возродить легендарную славу Древнего Чосона и Когурё, некогда занимавших территорию Маньчжурии, Седжо лично возглавил составление «Общего обзора [истории] Восточного государства» («Тонгук тхонгам») с целью заново написать славную и древнюю историю Кореи.

Хотя в правление Седжо династия Чосон укрепила как авторитет ванской семьи, так и обороноспособность и финансы государства, поскольку эта политика затрагивала жизненные интересы чиновников и помещиков, она встречала ожесточенное сопротивление как в центре, так и на местах. Мятеж Ли Сиэ в провинции Хамгён был также организован местными богатыми домами (тхохо), стремившимися удовлетворить свои амбиции, использовав рост народного недовольства.

Седжо, проведя у власти 14 лет, оставил трон своему сыну Еджону (1468-69 гг.), который умер через год, и девятым ваном стал его племянник Сонджон (1469-1494 гг.).

Вначале политическое руководство вместо вана Сонджона, взошедшего на трон в возрасте 13-ти лет, осуществляла его бабка (супруга Седжо), а реальная власть принадлежала министрам (Хан Мёнхве и др.), которые помогали Седжо в управлении страной. Однако с 20-ти лет Сонджон стал править самостоятельно и выдвигал молодых и достойных чиновников, чтобы в полной мере восстановить дух конфуцианского правления, отвергавшийся при ване Седжо. Связанные с литературной деятельностью посты были заняты последователями ученого-конфуцианца Ким Джонджика из Сонсана провинции Кёнсан⁷, которые сдерживали министров Государственного совета и служили опорой для ванской власти.

Примиряя и побуждая к сотрудничеству две политические силы – заслуженных сановников, представляющих реалистов, и конфуцианских ученых (саримов) – идеалистов, Сонджон завершил продолжавшееся с момента основания государства формирование его культурно-идеологического фундамента. Прежде всего, было завершено начатое еще в правление вана Седжо составление, а также распространение «Кёнгук тэджон» («Великого уложения по управлению государством»), позволившее создать основу законодательства. Кроме того, совместными усилиями заслуженных чиновников и конфуцианских ученых были созданы такие труды, как общее географическое описание Кореи «Тонгук ёджи сыннам» («Обзор всех земель Восточного государства»), собрание литературного наследия Кореи «Тонмунсон» («Избранная литература Восточного государства»), а также систематизировавший корейскую историю труд «Тонгук тхонгам» («Общий обзор [истории] Восточного государства»). Завершение этих произведений объясняется тем, что ван, заслуженные сановники и ученые-конфуцианцы, бывшие основными политическими силами того времени, уравновешивая друг друга, в то же время достигли общего согласия. Таким образом, только через 100 лет после основания династии было завершено формирование политического порядка с корейскими особенностями. Посмертный титул вана Сонджона как раз несет в себе тот смысл, что он завершил формирование культурно-цивилизационной системы государства Чосон.