5. Отношения с Японией и государствами Юго-Восточной Азии

Политика династии Чосон по расширению территории велась и в южном направлении. С конца периода Корё (правление вана Конмина) т.н. японские пираты (вэгу) – представители низшей прослойки самураев – совершали нападения на прибрежные районы Кореи с целью захвата продовольствия и различных культурных ценностей. Население прибрежных районов, не знавшее ни дня покоя из-за их набегов, бежало в горы и потому не могло вести сельскохозяйственную деятельность. Все это говорит о том, насколько сильны в Японии были недостаток продовольствия и стремление к передовой цивилизации.

После основания новой династии в связи с ростом государственной мощи были усовершенствованы различные виды оружия (пушки и т.д.), укреплена обороноспособность, в результате чего количество нападений японских пиратов резко сократилось. В итоге заброшенные прибрежные территории были снова освоены, увеличилась площадь пахотных земель, и выросли доходы казны. Японские пираты и стоявшие за ними могущественные кланы (князья), поняв, что осуществлять набеги и захваты становится все труднее, начали настаивать на установлении мирных торговых отношений. Династия Чосон, стремясь сохранить с Японией добрососедские отношения, дала согласие и открыла для ограниченной торговли с японцами порты Пусан и Чханвон (Нэипхо). Однако японские купцы, недовольные контролем со стороны корейцев, прибегали к враждебным действиям, ведя контрабандную торговлю и даже совершая пиратские набеги. Правительство Чосона, поняв, что необходимы решительные меры против пиратства, собрало флот в 227 судов и 17 тысяч солдат и в 1419 г. (год восшествия на престол вана Седжона) наконец предприняло карательную экспедицию на о. Цусима, чтобы очистить его от пиратов. Эта военная мера, которая была запланирована еще при предыдущем ване Тхэджоне, была успешно завершена в течение примерно двух недель под руководством Ли Джонму и закончилась капитуляцией цусимского князя.

Однажды продемонстрировав грубую силу для того, чтобы удерживать аппетиты японцев в разумных пределах, чосонское правительство в 1426 г. (8 год вана Седжона) открыло три порта на южном побережье и разрешило там торговлю¹². В 1443 г. (25 год вана Седжона) между Чосоном и Цусимой был заключен «Договор года кехэ», согласно которому количество торговых судов, прибывавших в Корею, ограничивалось 50 в год. Японцы покупали продовольствие, одежду, ткани, книги и т.п., а корейцам продавали медь, серу, краски, благовония, лекарства и т.д. Япония в тот период нуждалась в товарах широкого потребления и достижениях культуры, а Корея – в сырье для изготовления оружия и предметах роскоши.

Правительство Муромати в Японии прилагало большие усилия, чтобы приобрести в Корее Большой свод буддийских сутр («Трипитака»), и в 1424 г. (6 год вана Седжона) прислало послов с такой просьбой. Один из нескольких комплектов Свода был послан в Японию и оказал большое влияние на развитие там буддийской культуры.

Следует сказать, что после того, как в Японии усилиями сёгуна Асикага Ёсимицу произошло объединение Южной и Северной династий, и началась эпоха Муромати (1338-1573 гг.), был восстановлен государственный порядок и даже до некоторой степени контроль над пиратами. Вне зависимости от коммерческих отношений с Цусимой и другими влиятельными домами (князьями), Корея вела также обмен посольствами с правительством Асикага. Послов, прибывавших из Японии в Корею, однако, было гораздо больше, чем корейских посланников в Японии. Последние удостаивались в Японии больших почестей, так как им оказывали прием по рангу первых министров. Знаменитая книга «Хэдон чегукки» («Описание государств Восточного Приморья», 1474 г.) представляла собой путевые записки, составленные Син Сукчу после поездки в Японию во времена вана Седжона.

Помимо чжурчжэней и Японии, государство Чосон вело торговый обмен также с такими государствами Юго-Восточной Азии, как королевство Рюкю (Окинава), Сиам и Ява. Посольства их этих стран прибывали с «данью» или подарками в виде местных продуктов (в основном предметов роскоши), а в качестве ответных даров увозили одежду, ткани и письменные принадлежности. Особенно активно велся обмен с королевством Рюкю, куда переправлялись своды буддийских сутр (включая «Трипитаку»), конфуцианские каноны, колокола и статуи Будды, что в большой степени способствовало развитию там буддизма. Согласно «Чосон ванджо силлок» («Истинным записям истории ванской династии Чосон»), все пространство перед дворцом Кёнбоккун наводнялось толпами людей из посольств Японии и стран Юго-Восточной Азии. Можно считать, что государство Чосон наряду с Минским Китаем занимало место государства-экспортера культуры.

1 После эпохи Корё получило широкое распространение поверье о том, что смена династий происходит в порядке смены пяти элементов (охэн). Если Корё, сменяя «добродетели металла» эпохи Силла, утвердило «добродетели воды», то, начиная с середины правления династии Корё, по мере возрастания хаоса в обществе стало распространяться пророчество, что на смену эпохе воды придет эпоха дерева. Точно так же с середины периода правления династии Чосон корейское общество наводнили предсказания о том, что «добродетель дерева» иссякла, и на смену ей придут «добродетели огня», которые возглавляет фамилия Чон. Эти пророчества были изложены в книге «Чонгамнок» («Книга пророчеств»).

2 В Алтаре (храме) трех духов (Самсонса) почитались Хванин, Хванун и Тангун. Издревле в народе существовал обычай в годы неурожая или эпидемий обращаться туда и поклоняться этим духам. Это поверье происходит из мифа о Тангуне, говорящего, что Хванун, ведавший «пятью делами» – урожаями, жизнью, болезнями, поведением (добром и злом) и наказаниями, старается принести великую пользу людям (хонъик инган).

3 Дворцами раннего периода династии Чосон были Кёнбоккун (или Северный дворец), построенный в 1395 г. (4 год вана Тхэджо), Чхандоккун (Восточный дворец), построенный в 1405 г. (5 год вана Тхэджона), и Чхангёнгун, завершенный в 1483 г. (14 год вана Сонджона). Во время правления Кванхэгуна были выстроены дворцы Кёнхигун (Кёндоккун, Западный дворец) и Кёнунгун (впоследствии переименованный в Токсугун), использовавшийся как резиденция вана. Все вместе они называются «пять больших дворцов» (одэгун).

4 Китайские города строились в форме четырехугольных укреплений, окруженных стенами, в центре которых располагался дворец. Перед дворцом размещались правительственные учреждения, а позади него – рынок. Улицы и дороги делили город на квадраты, как шахматную доску. В отличие от этой традиции, Ханъян, опиравшийся на окрестные горы – Чосан (Пэгаксан), Ансан (Мокмёксан или Намсан), Чвачхоннён (Нактхасан или Наксан) и Убэкхо (Инвансан), был спланирован в соответствии с учением геомантии и представлял собой крепость круглой формы, стены которой охватывали все горы.

В крепостной стене было по четверо Больших и Малых ворот. Четырьмя Большими воротами, названия которых отражали геомантические понятия смены пяти элементов, были Суннемун (обычно называемые Намдэмун – Южные ворота), Хынинджимун (Восточные), Тоныймун (или Содэмун – Западные) и Соджимун (иногда называемые Сукчонмун, Северные ворота). Четырьмя Малыми воротами были Соыймун (Малые западные ворота), Чханыймун (Малые северные ворота), Хехвамун (Малые восточные ворота) и Кванхимун (Малые южные ворота). В центре города располагалась беседка (павильон) Посингак; все вместе они олицетворяли пять добродетелей: милосердие, или человеколюбие ин (стороной света которого считался восток), справедливость ый (запад), вежливость е (юг), мудрость чи (север) и верность, или доверие син (центр).

Кёнбоккун, главный дворец столицы, располагался у подножия горы Пэгаксан, а рядом с ним, согласно принципу чвамё уса («Чонмё слева, саджик справа»), находились Храм предков вана (Чонмё) и Алтарь государства (Саджик). В Чонмё помещалось божество государя, а Саджик представлял духов урожая и земли. Ханъян делился на пять округов (пу), каждый из которых в свою очередь делился на районы (пан), а районы – на кварталы (ке).

5 От первой супруги из рода Хан (или хянчхо, «провинциальной») у Ли Сонге родилось шесть сыновей: Панъу, Пангва (будущий ван Чонджон), Паный, Панган, Панвон и Панъён; от второй жены из рода Кан (кёнчхо, «столичной») – двое: Панбон и Пансок. Панвон сослал Пангана, убил Панбона и Пансока, а Пангва (Чонджон), боясь Панвона, уступил ему престол.

6 В движении за восстановление на троне вана Танджона участвовали несколько десятков человек. Совершение государственных жертвоприношений в их честь началось в 1691 г. (17 год вана Сукчона) после того, как Нам Хёон в своем труде «Чхуганджип» («Сборнике Чхугана») писал о «шести погибших министрах» («саюксин»: Пак Паннён, Сон Саммун, Ли Гэ, Ха Виджи, Рю Сонвон и Ю Ынбу). Затем, в 1791 г. (15 год вана Чонджо) число «преданных министров» было расширено, и почитаться стали в общей сложности 32 человека, в число которых входили: шесть «чонъён» (их родственников по мужской линии), четыре «ыйчхок» (родственника по женской линии), три «сансин» (главных министра: Хван Боин, Ким Джонсо и Чон Бон), сами шесть министров, три «чунсин» (высших государственных мужа: Мин Джун, Чо Гыккван и Ким Мунги) и два «унгом» («меченосца»: Со Сын и Пак Чон).

7 Ким Джонджик (псевдоним Чом Пхильдже) выступал против установления Ли Сонге новой династии и так же, как и погибший за свою верность династии Корё Чон Монджу, отказался от должности при дворе династии Чосон и вернулся к себе на родину в Сонсан, где продолжил традиции школы Киль Джэ (Яына) по воспитанию молодежи. Как и его отец Ким Сукча, он пользовался большим уважением ученых-конфуцианцев юго-востока Кореи. Они превыше всего ценили справедливость и этим принципиально отличались от прагматически мысливших столичных чиновников.

8 «Шестью крепостями» называли Пурён, Онсон, Кёнхын, Кёнвон, Хверён и Чонсон.

9 В число «четырех округов» входили Ёён, Часон, Уе и Мучхан.

10 Китайцы называли «Сыном Неба» (чхонджа) только своего императора, а правителей соседних государств – «князьями» (чеху), среди которых, однако, также существовала градация; в то время как правители ближних территорий напрямую подчинялись императору, дальние князья признавались независимыми. Чосон, являвшийся отдельным государством, назывался «Понбан» или «Манбок чеху», и Китай признавал его право издавать указы (сонгё). Таким образом, государство Чосон не было ни зависимым от Китая государством, ни его колонией.

11 В качестве сырья для изготовления корейской бумаги служила шелковица бумажная (такнаму), тогда как в Китае для этого нередко использовался бамбук.

12 Три порта: Пусанпхо в Тоннэ, Нэипхо в Чханвоне и Ёмпхо в Ульсане.

10