1 Черниченко ю. Такая работа. «Литературная газета», 2 •Ленин в. И. Поли. Собр. Соч., т. 52, с. 183,

Но стремление и умение совместить, притом в опти­мальных формах, обращение в оба адреса, да так, что­бы заинтересовать широкую общественность, передать ей свою убежденность, сформировать у самых разных людей стойкое мнение, а при этом быть на уровне спе­циалистов в обсуждаемой проблеме и уметь предложить подходы, аргументы, решения, которые могут и должны быть восприняты ими как компетентное вмешательство в дело, — тут требуется высокое искусство. Сложность представить себе легко, если вообразить, что в большой зал Политехнического музея на публицистическую «лек­цию» Анатолия Иващенко на тему о проблемах при­усадебного участка собралась послушать и «просто» публика, и «деловые люди». Очень сложно быть одно­временно «на уровне» обеих групп, да еще и обе заин­тересовать и этот интерес постоянно поддерживать...

Но от этого никуда не уйдешь — такова уж природа публицистики, и действовать надо подобающим обра­зом, памятуя слова Валентина Овечкина, записанные им в своем дневнике: «Публицистика лишь тогда имеет смысл, когда она действенна,.. А бездейственность пуб­лицистики'— это хуже даже полного отсутствия публи­цистики» ^!.

Справляются же не всегда, не все, не в полном объеме — и тут много работы критике. Причины раз­ные: и неумение при очевидном желании, и нежелание при откровенном стремлении обратиться только в один «адрес», и стихийность неотчетливо сложившихся пред­ставлений о целях публицистики, и увлеченность про­межуточными задачами... Но в любом случае конечный эффект, влиятельность публицистики значимо снижают­ся., А коли так — значит, недостаточно высоко искус­ство. И самое распространенное отклонение связано с односторонностью подхода. Изучит специалист, скажем, интереснейшую область плазменной технологии, приме­нение которой на металлообработке позволяет резко по­высить производительность труда, покажет причины ее медленного внедрения: нет -соответствующих станков и оснастки, плохо выполняются научно-прикладные иссле­дования, велика доля кустарщины, заинтересованные организации разобщены и не располагают -нужной ин формацией — и делается вывод типа «слово за Минстанкопромом и Минэлектротехпромом...».

Каков будет эффект? Министерства, вероятно, от­кликнутся. Но при чтении не удается отделаться от во­проса: а почему бы эту статью, не печатая миллионами экземпляров, просто послать в соответствующие инстан­ции? Ведь автор вовсе не обращается к широкому чи­тателю, его заботой оказывается лишь «дело», и «про­сто» читатель этого не ощутить не может и откладывает номер, ищет публицистику, обращенную к нему.

Так случается нередко. Не потому ли возникла идея различать публицистику «художественную» и публици­стику «деловую»? Мысль эту отчетливее всего высказал Г. Радов ', хотя к ней приходили и другие в своих рас­суждениях о современной публицистике, видя в этом разделении некое теоретическое достижение. Но «дело­вой» публицистики как особого рода нет — ведь она не обращается к «публике», а только к «деловым людям». «Деловая» публицистика хороша всем — постановкой актуального вопроса (чаще всего — производственного, экономического, организационного), строгой разработ­кой проблемы, четким анализом, дельными выводами и предложениями. И стилевыми качествами. И пафосом общественной требовательности. Но «деловая» публи­цистика не задевает общественного мнения; более того, она как бы гасит общественное мнение, нескольку ее пафос — требование решения в «инстанциях» без при­влечения общественности.

Причины?

Одна — устремленность исключительно к делу, мо­билизация всех творческих ресурсов на анализ положе­ния вещей, положим, с животноводческими комплекса­ми, поиск всех сил, факторов, причин (экономических и организационных, технических и технологических, де­мографических и т. д.), работающих в этой сфере пози­тивно или негативно, нацеленность на обнаружение спо­собов быстрейшего и наилучшего решения проблем, обращенность к «инстанциям», от которых зависит при­нятие необходимых решений. Все это правильно и не­обходимо, в этом нет спора: разобраться в деле всегда составляло и будет определять основу публицистики. В. Кардин однажды очень кстати напомнил слова Го­голя относительно «физиологии» Владимира Даля: «Он видит всюду дело и глядит на всякую вещь с ее дель­ной стороны», И Кардин справедливо видит в этом осо­бом взгляде публициста характеристическую черту это­го типа творчества, и упускать из виду ее ни в коем слу­чае нельзя.

¹ О в е ч к и н В. Районные будни. Из записных книжек и днев­ников Воронеж, 1980. с. 414.

¹ Г. Радов. Что может публицистика? — Председательский корпус, М., 1975. •

Более того, уровень «дельности» публицистики, сте­пень ее активного воздействия на принятие решений по самым различным вопросам (от охраны чистоты Байка­ла до почтового обслуживания, от режима работы сфе­ры обслуживания до судьбы кедровых лесов) и самого разного масштаба (от решений центральных органов до мер, принимаемых местными организациями) — это не­пременная составляющая гражданского вмешательства публициста в жизнь общества. В этой связи понятна тревога, не раз звучавшая на страницах «Литературной газеты» по поводу странной ситуации: выступает публи­цист в газете — через какое-то время появляется офици­альный отклик заинтересованных инстанций. Выступит публицист в толстом журнале — как будто никого не касается. Остро поставив вопрос о действенности жур­нальной публицистики, Леонид Иванов главным винов­ником счел редакции, которые, пишет он, «не очень-то озабочены действенностью этих выступлений. Напеча­тав проблемный очерк, редакция на этом успокаивает­ся... Почему бы редакции журнала не пригласить за­интересованные организации и ведомства высказать свое мнение? Почему -не привлечь к обсуждению проблемы читателей?» И приводит наводящий на размышление случай: на одну и ту же тему выступили два публици­ста, но один — в литературном журнале, другой — в «Журналисте». И что лее? Первое осталось не замечен­ным соответствующими официальными инстанциями, а на второе поступил ответ министра сельского хозяйства РСФСР, в котором отмечается, что «в очерке подни­мается вопрос государственной важности и что мини­стерство дало указание сельскохозяйственным органам областей, краев и автономных республик России озна­комиться с очерком из журнала и разработать практи­ческие меры по восстановлению «малых рек». Дело, ока­зывается, в том, что в «Журналисте» принято за пра­вило проблемные статьи направлять в соответствующие организации для ответа. «Журналист» опубликовал и ответ Л. Я - 'Флорентьева ',

Справедливо заметил А. Кондратович' в рецензии на тмин выпуск «Шагов», что публицистику нельзя рас­сматривать как роман или повесть («Имеющий прямое касательство к теме прочитал, может, и взволновался, по к исполнению... Да это же литература!») и что отно­шение к публицистике в ее «деловой» части должно быть столь же деловым.

Повышение действенности публицистики — огромный резерв улучшения дела на многих и многих участках нашей жизни, распространения передового опыта, новых форм организации труда... Так почему же и редакции журналов, и те, кого касаются выступления публици­стов, не заглянут в ту (49-ю) статью Конституции, где говорится: «Должностные лица обязаны в установлен­ные сроки рассматривать предложения и заявления граждан, давать на них ответы и принимать необходи­мые меры». Или не догадываются, что публицист — это гражданин страны, а его статья или очерк содержит те самые «предложения и заявления», которые обязатель­ны для рассмотрения?

Относительно «газетной» публицистики этой проблемы не возникает — внимание к ней как будто узако­нено. И хотя тут бывают «забывчивые» люди, встреча­ются «молчальники», защитники «чести мундира», тем не менее газетная публицистика находится как бы «на контроле», и даже возникают службы действенности публицистики типа КПД (комиссии по действенно­сти) в «Литературной газете». И как не радоваться, ко­гда в книжке «современных сказок» А. Злобина «Все спешат календари...» появляется послесловие, где пере­числяются отклики руководителей ряда министерств, принявших «сказки» как требование реального дела.

Точно так же в своем итоговом однотомнике Анато­лий Аграновский имеет возможность почти после каж­дого произведения поместить «последушку»— сообще­ние о сделанном па основании «заявления» публициста, поступившего в «инстанции» и подкрепленного силой общественного мнения. В предисловии к этой книге Бо­рис Панкин замечает: «Приятно узнавать, что многие, очком писал автор, стали впоследствии академиками, лауреатами, героями, известными всей стране. Стали, заметим, не до, а после выступлений писателя. Точно так же не до, а после его публикаций было спасено полмиллиона кубометров леса в Братском море, был ликвидирован один никчемный главк, создан крайне нужный институт, принимались важные решения ве­домствами, министерствами и более высокими инстан­циями» '.

Так что гражданский долг свой перед обществом, долг «социального инженера», вмешивающегося в тече­ние процессов, требующего, предлагающего и добиваю­щегося принятия реальных практических мер, публици­стика видит и по мере сил выполняет. Улучшения тут возможны и желательны, организационные решения на­прашиваются, а при нынешнем внимании ко всему прак­тически полезному не приходится сомневаться, что уро­вень действенности публицистики будет возрастать. Во многом это зависит и от «дельности» самой публици­стики, от настойчивости редакций. Именно граждан­ская ответственность за результаты своей работы по­будила редакцию журнала «Урал» ввести рубрику «От­веты, отклики, мнения» для материалов, касающихся практических результатов выступлений своих публици­стов. Характерно, что толчком к этому углублению вни­мания к действенности публицистики журнала послу­жило постановление ЦК КПСС «О творческих связях литературно-художественных журналов с практикой коммунистического строительства».