Биологическая концепция власти

Представители биологической концепции власти рассматривают ее как механизм обуздания человеческой агрессивности, заложенной в наиболее фундаментальных инстинктах человека как биологического существа. Так, французский политолог М. Марсель (1889 – 1973) считал, что «власть не есть факт специфически человеческий, она имеет предпосылки и корни в биологической структуре, которая обща нам с животными». В структуре биологических свойств, присущих и людям, и животным, агрессия выступает как инстинкт борьбы, направленной против представителей той же особи. Следуя этому положению, Ф. Ницше (1844 – 1900) утверждал, что власть есть воля и способность к самоутверждению. Впоследствии биологические трактовки власти послужили обоснованием права одних народов повелевать другими. Так, А. Гитлер (1889 – 1945) выдвинул идею, что волей и способностью к самоутверждению обладают исключительно представители арийской расы – в этом их богоизбранность и призвание управлять всем миром.

Бихевиористская концепция власти

Поведенческое понимание власти более активно стало разрабатываться в 30–х годах XIX века благодаря введению в политическую науку бихевиоризма. Это событие оказало заметное влияние на политическую мысль и было связано с именами американских ученых Ч. Мерриама (1874 – 1953), Г. Лассуэла (1902 – 1978) и английского исследователя Дж. Кетлина (1896 – 1975). Они выводили властные отношения из природы человека, его естественных свойств, отказываясь от моральных оценок политики. Человек рассматривался как «властолюбивое животное», в основе поступков и действий которого лежит стремление (чаще всего неосознанное) к власти. Именно стремление подчинить своей воле других индивидов выступает в качестве доминирующего мотива политической активности конкретной личности. Сам же политический процесс бихевиористы рассматривали как столкновение индивидуальных стремлений к власти, в котором побеждает самый сильный. Баланс стремлений к власти политических сил обеспечивается системой политических институтов. Нарушение равновесия политических сил приводит к кризисам и конфликтам в обществе.

Концентрируя внимание на «наблюдаемом поведении», бихевиористы пытались вскрыть одинаковые и регулярно повторяющиеся реакции в поведении индивида. Они отметили недостаточность легальных форм регулирования поведения со стороны власти (например, правовых) и стремились проникнуть глубже в механизм мотивации. В ходе исследований было обнаружено, что большинство обывателей воспринимает политическую реальность в терминах иррационального начала: традиции, обычаи, религия, чувства.

Психоаналитическая концепция власти

Внимание к бессознательным мотивам политического поведения обусловило доминирование в 50 – 60–х годах в рамках поведенческого подхода психоаналитической концепции власти. Власть рассматривалась как способ господства бессознательного над человеческим сознанием. Индивид подчиняется силам, находящимся вне его сознания. Это происходит в результате того, что человеческой психике средствами скрытого и открытого манипулирования задается особая установка.

Подавляя рациональные мотивы поведения, манипуляция обеспечивает доминирование иррационального в политической деятельности (страха, агрессивности, стремления к разрушению). Так, американский психоаналитик К. Хорни определяющим мотивом политического поведения считал страх, порождаемый враждебной человеку социальной средой. Стремление избежать ситуаций, внушающих страх, определяет модели поведения людей в конкретных обстоятельствах («неврозы»). Так, «невроз привязанности» выражается в жажде любви и одобрения любой ценой; «невроз власти» – в погоне за престижем и обладанием; «невроз покорности» – в склонности к конформизму; «невроз изоляции» – в «бегстве» от общества, стремлении «спрятаться» от действительности.

Практическая ориентация бихевиоризма и психоанализа на решение конкретных проблем, возникающих в политической жизни, таких, как, например, причины деструктивного поведения личности, обеспечение поддержки власти со стороны личности, возможности влиять и контролировать поведение индивида и групп, расширили представления о власти и стали значительным вкладом в политическую науку. Однако, при всем многообразии эмпирических данных о конкретных формах проявления властной воли, содержание властных отношений оказывалось неясным, социально и ценностно нейтральным. Даже с введением в анализ власти моральной, интеллектуальной и религиозной составляющих, при сохранении доминирующей роли антропологического принципа, «покрывало таинственности» с власти не было снято.