Тема 3 агарков обязательство по советскому гражданскому праву

Вопрос об абсолютных и относительных правах исторически и по существу связан с «вопросом об объектах права. Вопрос об объектах гражданского права принадлежит к числу наименее разработанных в цивилистической науке. В употреблении самого термина «объект права» господствует полная неопределенность. Чаще всего его употребление основано на чисто словесном противопоставлении объекта субъекту. Раз имеется субъект права, то должен быть и объект права, а потому необходимо всюду в правоотношениях, хотя бы посредством искусственных построений, наряду с субъектами искать и объекты. В литературе, посвященной советскому праву, чаще всего берут из буржуазной юридической литературы ту или иную формулировку, как само собой разумеющуюся, не останавливаясь подробно на этом вопросе. Между тем в буржуазной литературе по вопросу об объектах имеется полный разброд. Вопрос никогда не подвергался в ней такому подробному изучению, как, например, вопрос о субъектах права, в частности о юридических лицах. Мнения, высказанные отдельными буржуазными юристами, часто противоречивы и не имеют в основе единой точки зрения, последовательно проводимой. Все же можно выделить два основных подхода к вопросу, которые защищаются отдельными авторами, иногда в чистом виде, иногда же в комбинации друг с другом.

(1) Одни исходят из того, что право, принадлежащее субъекту (субъективное право), является господством субъекта над чем-то, вне его находящимся. То, над чем в силу нормы объективного права господствует субъект, называют объектом права. Вещные права обеспечивают субъекту господство над вещью. Объектом собственности и других вещных прав является поэтому вещь. Обязательственное право обеспечивает субъекту по наиболее распространенному в буржуазной цивилистике мнению господство над действиями другого субъекта. По мнению других — над самой личностью должника, но лишь в определенных отношениях (в отношении того поведения, на которое направлено данное обязательство). Некоторые полагают, что обязательственное право обеспечивает господство кредитора над имуществом должника. Наконец, существует и промежуточная точка зрения, представители которой считают, что кредитор господствует как над личностью, так и над имуществом должника. В соответствии с этим объектом обязательственного права считают или определенное действие должника, или личность должника, или его имущество, или же личность и имущество вместе.

2. Другие, исходя из того, что юридическое отношение является отношением между лицами, считают объектом права всегда только поведение обязанных лиц. В абсолютных правах объектом права является воздержание «всякого и каждого» от посягательства на вещь (вещное право), на продукты духовного творчества (авторское я изобретательское право) и т. д. В относительных правах объектом является поведение обязанного лица.

О ПРАВООТНОШЕНИИ

Наибольшим распространением в буржуазной юридической литературе до настоящего времени пользуется первая из изложенных теорий. В ней прежде всего неправильно утверждение, что право (в субъективном смысле) означает господство над объектом. Гражданское правоотношение, как и всякое правоотношение, является общественным отношением, в котором правам одних лиц соответствуют обязанности других. Обязанность может заключаться в совершении или несовершении чего-либо. Соответственно этому и право в качестве элемента правоотношения заключается в требовании от обязанного лица совершения либо несовершения каких-либо действий. Поведение лица, составляющее его обязанность, может быть самое разнообразное. Сложность общественных отношений находит свое отражение в многообразии содержания обязанностей (и прав). В случае вещного (или иного абсолютного) правоотношения сущностью его является не господство над объектом, а соотношение между правом и обязанностями, имеющими определенное содержание. Господство над вещью есть явление чисто фактического порядка, к тому же само по себе оно лишено свойств общественного, а следовательно, и правового отношения. Равным образом нельзя считать объектом господства (а следовательно, в смысле критикуемой теорий, ж объектом права) поведение человека. Поведение человека неотделимо от самого человека. Невозможно считать объектом господства поведение человека, не считая объектом господства и самого человека.4 Взгдяд на поведение обязанного лица как на объект господства (и права) в буржуазной науке права является не чем иным, как отзвуком тех времен, когда человек действительно был, как раб или nехus, объектом чужого господства. Применительно к этой эпохе можно противопоставлять человека человеку как объект господства и тем самым как объект права. Раб и nexus находились в таком положении в отношении хозяина и кредитора, что их нельзя было считать субъектами права.

Характерно для идеологии буржуазного общества, что человека (или, что то же, человеческое поведение) продолжают рассматривать как объект чужого права, хотя буржуазное право в классическом его выражении (например, французский гражданский кодекс) формально и считает каждого человека субъектом права. В буржуазной науке раздавались голоса против теории, считающей человека либо его поведение за объект права. Но в целом буржуазная наука все же стоит на этой точке зрения. Буржуазная правовая идеология отражает в этом вопросе фактическое положение дела в странах капитализма, эксплуатацию человека человеком, характерную для всех классово-антагонистических общественных систем.

В советском гражданском праве, праве победившего социализма, было бы совершенно неуместно считать обязанное лицо (или его поведение) объектом права, принадлежащего другому лицу. Лицо, обязанное к чему-нибудь в силу веления закона, остается субъектом. Оно является субъектом права не только формально, —потому, что его так называет закон, но и то существу,—потому, что возлагаемые на него социалистическим правом обязанности предполагают наличие у него прав, которые он имеет не только юридически, но и фактически возможность осуществить. Исследуя советское гражданское право, в частности обязательственное право, мы не можем считать лицо (а следовательно, и его поведение) объектом чужого права.

Но рассматриваемая теория страдает еще одним крупным недостатком, на который в свое время обратил внимание Бирлинг (Вierling). Бирлингу принадлежит наиболее интересное в буржуазной литературе исследование по вопросу об объектах права, содержащееся в первом томе его труда «Juristische Prinzipienlehre». Бирлинг обратил внимание на двойственность, которая господствует при употреблении термина «объект права». Двойственность эта является искривленным отражением действительно имеющихся в юридическом отношении элементов. Правоотношение прежде всего требует определенного поведения от обязанного лица. Так, должник по обязательству должен совершить или воздержаться от какого-либо действия. Поведение должника называют объектом права кредитора (Бирлинг говорит в этом случае об объектах первого рода). Однако об объекте говорят и в другом смысле. Объектом называют то, на что направлено поведение пассивного субъекта, к которому его обязывает правоотношение. Например, в случае права собственности всякий и каждый должен воздерживаться от посягательства на вещь. В случае договора продажи продавец должен передать должнику проданную вещь. Поведение пассивного субъекта в том и другом случае направлено на вещь. Вещь также называют объектом права (Бирлинг говорит в этом случае об объектах второго рода).

Нельзя не отметить, что рассматриваемая теория, говоря о вещных (и других абсолютных) правах, называет объектом вещь, т. е. то, что Бирлинг считает объектом второго рода, а говоря об обязательственных правах, называет объектом поведение должника, т. е. то, что Бирлинг называет объектом первого рода. Эта теория допускает, таким образом, ничем не оправданное смешение. Одним термином она обозначает два разных понятия, не различая их и не понимая условности своей терминологии.

В вещных (и других абсолютных) правоотношениях мы (всегда имеем объекты того и другого рода. Всегда есть пассивные субъекты (всякий и каждый), обязанные воздерживаться от воздействия (объект первого рода) на вещь (объект второго рода). Но и в обязательственных правоотношениях мы также можем найти и объект первого рода и объект второго рода. Продавец должен совершить в отношении покупателя определенное действие (объект первого рода), а именно — передать вещь (объект второго рода).

Обычно в учебниках и курсах гражданского права в общей части в главе об объектах права подробно излагается учение о вещах. Господствующее мнение считает вещь объектом вещных прав, но не обязательственных. Между тем легко убедиться, что учение о вещах имеет не меньшее значение в обяза¬тельственном праве, чем в вещном. Для этого достаточно сослаться на учение о вещах, определенных родовыми признаками, и вещая, индивидуально опреде¬ленных. Это и понятно, так как вещи являются объектами (второго рода) и в обязательственных правоотношениях.

Во избежание путаницы лучше было бы рационализировать терминологию и считать объектом права только то, что направлено поведение обязанного лица, прежде всего вещь (по Бирлингу, объект втором рада) : доведение же обязан¬ного лица характеризуется теми или иными признаками (передача вещи, упла¬та денег, производство определенной работы, воздержание от посягательства на вещь, воздержание от издания чужого литературного произведения и т. д.), называть с о д е р ж а н и е м п р а в о о т н о ш е н и я. При этом необходимо обратить внимание на то. что содержание п р а в оот ношения ха¬рактеризует не только то, что должен (или не должен делать пассивный субъект, но и то, что может требовать активный субъект.

Изложенные соображения заставляют отвергнуть первую из указанных вы¬ше теорий.

Вторая теория совершенно правильно видит различие между абсолютными (в частности, вещными) и относительными (в частности, обязательственными) правоотношениями в том, что в абсолютных правоотношениях праву активного субъекта (например, собственника) соответствует обязанность неопределенного множества пассивных субъектов (всякого и каждого) воздерживаться от опреде¬ленных действий, тогда как в относительных правоотношениях праву актив¬ного субъекта (например, кредитора) соответствует обязанность определенного лица или нескольких определенных лиц совершить какое-либо действие либо воздержаться от совершения определенного действия. Но по указанным выше соображениям неправильно считать поведение пассивного субъекта объектом права.

Для правильного применения этой теории к различию между абсолютными и относительными правами, в частности к имеющему наибольшее значение различию между вещными и обязательственными правами, необходимо пре¬достеречь от двух неправильных ее истолкований.

Во-первых, не надо думать, что различие между абсолютными и относи¬тельными правами имеет чисто количественный характер: в случае абсолют¬ных прав — неопределенное множество пассивных субъектов, в случае относи¬тельных —одно или определенное число обязанных лиц. С такой точки зре¬ния абсолютные права, как, например, собственность, можно было бы рас¬сматривать как обязательство с неопределенным множеством должников. По¬нятие обязательства охватило бы собой и вещные права. Вещные правоотно¬шения оказались бы частным случаем обязательственных. Такой взгляд, на¬шедший сторонников в буржуазной цивилистической литературе, неправилен.7 Различие между абсолютными и относительными правами имеет не только количественное, но и качественное значение. Можно сказать, что в этом воп¬росе количество переходит в качество.

Во-вторых, отвергая взгляд да вещное право (как на господство над вещью и на обязательственное как на господство над доведением дол-жника (или над самим должником), неправильно упускать из виду : вопрос о том, какое значение объект (в предложенном выше значении слова), в частности вещь имеет как в вещных, так и в обязательственных отношениях.

Агарков - объектом права считать то, на что направлено поведение обязанного лица, а содержанием правоотношения - само это поведение

Агарков считает, что содержанием правоотношения является поведение обязанных лиц, а объектом - вещь или во всяком случае <прежде всего вещь>, на которую направлено это поведение. (но в другом учебнике, как говорит Толстой, он определяет объект уже по поводу чего возникают по)

Например, сольное выступление в артистическом концерте. Здесь нет внешнего предмета, на который направлено поведение обязанного лица, здесь нет, следовательно, объекта права в том смысле, в каком он определяется проф. Агарковым, а это означает, что в данном случае мы имеем дело с безобъектным правоотношением, с безобъектными правомочиями и обязанностями субъектов этого правоотношения.

Агарков и Генкин в своем учебнике отрицают за объектом значение элемента гражданского правоотношения, считая, Объект — не элемент правоотношения, а только его предпосылка. При этом в отношении вещных прав вещь является обязательной предпосылкой; при обязательственных правах объект является только возможной предпосылкой; в ряде случаев (обязательство полотера натереть полы, обязательство балерины или певицы выступить в концерте и т.д.) ни о каком объекте правоотношения вообще речи быть не может, а можно говорить только о содержании обязательств.

Агарков: Субъективное право М. М. Агарков отождествлял с притязанием и определял его как закрепленную за лицом возможность привести в действие государственный аппарат для принятия мер принуждения против обязанного лица в случае неисполнения последним своей обязанностиЕсли субъективное право — это притязание, а последнее есть возможность привести в действие государственный аппарат для принятия мер принуждения против обязанного лица в случае неисполнения последним своей обязанности, то из этого следует, что осуществлению субъективного права препятствуют действия обязанного лица по исполнению обязанности. Поскольку именно они «препятствуют» управомоченному лицу привести в действие аппарат государственного принуждения. Без нарушения субъективного права не может быть и его осуществления — вот в чем суть теории М. М. Агаркова. Выходит, что подавляющее большинство субъективных прав в социалистическом обществе, где обязанности, как правило, не нарушаются, а исполняются добровольно, вообще осуществлено быть не может. Концепция, сводящая субъективное право к притязанию, принципиально неприемлема для советской теории права.