5. Обеспечение подозреваемому и обвиняемому права на защиту в уголовном процессе.

Речь идет о конституционном судопроизводственном уголовно-процессу­альном принципе, закрепленном в ст. 45 и 48 Конституции РФ, ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, а также в ст. 16 УПК РФ. Данный принцип определяет возможности обвиняемого (подозреваемого) по защите от обвинения (подозрения).

Содержание принципа состоит в следующем:

• обвиняемый (подозреваемый) наделяется достаточными пра­вами по самостоятельной защите от обвинения (подозрения)- ст. 46-47 УПК РФ;

• обвиняемый (подозреваемый) вправе пользоваться, в том числе бесплатно, помощью профессионала-защитника, наделенного доста­точными правами для отстаивания законных интересов обвиняемого (подозреваемого) (ст. 49-53 УПК РФ);

• должностные лица компетентных государственных органов, ве­дущие уголовный процесс, обязаны разъяснять обвиняемому (подоз­ реваемому) его права и обеспечивать возможность осуществления этих прав (ч. 2 ст. 16 УПК РФ).

Предметом защиты в уголовном процессе выступает не только собственно обвинение (подозрение). Обвиняемый защищается от не­законного и необоснованного применения мер процессуального при­нуждения, гражданского иска, взыскания процессуальных издержек, иного нарушения его прав и законных интересов.

Принцип обеспечения обвиняемому (подозреваемому) права на за­щиту действует на всех стадиях процесса, где существуют указанные участники.

Существенной гарантией реализации данного принципа высту­пает презумпция невиновности, хотя само по себе право на защиту не отрицалось и в розыскном процессе, основанном на презумпции виновности.

Возведение в принцип обеспечения обвиняемому (подозреваемо­му) права на защиту подчеркивает публично-правовое значение права на защиту, что влияет на условия реализации данного права. Так, от­каз от права на защиту невозможен. Злоупотребление правом на защи­ту не может повлечь в качестве меры реагирования лишение данного права (например, если обвиняемый с целью затягивания производ­ства будет заявлять по 100 необоснованных ходатайств в день, следо­ватель должен отклонить эти ходатайства, но нельзя лишить обвиня­емого права заявлять ходатайства в дальнейшем).

Спецификой принципа обеспечения обвиняемому (подозре­ваемому) права на защиту является признание и допущение формаль­ной защиты. Этим современный процесс отличается от розыскного, который не допускал в качестве защитника юриста-профессионала, так как роль такого защитника отводилась судье. Очевидно, что, бу­дучи одновременно и обвинителем, судья не мог относиться к своей роли как защитника иначе как к второстепенной.

Итог

Семинар №4- гражданский иск в уголовном процессе

1. Способы возмещения вреда, причиненного преступлением (не обязательно в рамках уголовного процесса). Европейский опыт возмещения вреда, причиненного преступлением.

В теории гражданского процессуального права принято различать две стороны любого иска: иск в материально-правовом смысле, т.е. основанное на нормах гражданского права материально-правовое притязание истца к ответчику (право требования), и иск в процессуальном смысле - обращенное к гражданскому суду в соответствующей форме требование о защите гипотетически нарушенного субъективного гражданского права. В этом смысле очень важно понять, что в материально правовом смысле гражданский иск в уголовном процессе также основан на нормах гражданского права (здесь нет ничего экстраординарного), но в смысле процессуальном он представляет собой обращение к тому суду, который рассматривает уголовное дело, причем обращение это формулируется зачастую еще до принятия судом дела к производству (во время досудебных стадий уголовного процесса). Иными словами, перед нами тот единственный случай, когда материальное гражданское право применяется в уголовно-процессуальной форме. Получается нечто вроде «перекрещивания» процессуального и материального права, соотношение которых обычно имеет прямой характер и выглядит следующим образом: уголовное <-> уголовно-процессуальное право; гражданское гражданское процессуальное право. В результате такого «перекрещивания» возникает несколько менее типичная, но теоретически вполне допустимая схема, характерная в практическом плане для стран, признавших концепцию «соединенного процесса» (Россия, Франция, Бельгия и др.): гражданское <-> уголовно-процессуальное право.

Институт гражданского иска в уголовном процессе подчиняется правилам диспозитивности, т.е. движение «гражданского дела внутри дела уголовного» полностью зависит от воли лица, обладающего правом на предъявление гражданского иска в рамках уголовного дела. Это выражается в том, что органы, ведущие производство по уголовному делу, не могут никого признать гражданским истцом ex officio (необходимо соответствующее требование обладателя гражданских прав). Кроме того, гражданский истец вправе в любой момент производства по делу (до удаления суда в совещательную комнату) отказаться от иска. Отказ от гражданского иска обычно влечет за собой прекращение производства по нему (ч. 5 ст. 44 УПК РФ), что не влияет на судьбу дела уголовного.

Наконец, принцип диспозитивности проявляется также в том, что право на предъявление иска в уголовном процессе не является единственно допустимой формой защиты гражданских прав лица, которому преступлением причинен вред. За ним всегда остается возможность выбора: использовать институт гражданского иска в уголовном процессе или в пределах сроков исковой давности обратиться с исковым заявлением в суд в порядке гражданского судопроизводства, действуя вне рамок уголовного дела. Действующий УПК РФ в отличие от предыдущего (ч. 6 ст. 29 УПК РСФСР 1960 г.) не содержит прямого указания на этот счет. Но «альтернативный характер» процессуальной формы защиты гражданских прав, нарушенных преступлением, вытекает, во-первых, из систематического толкования ГК РФ, ГПК РФ и УПК РФ, где по данному поводу нет никаких изъятий из общих правил реализации права на судебную защиту, а, во-вторых, косвенно соответствующее положение подтверждается и в действующем УПК РФ (ч. 4 ст. 42 и ч. 3 ст. 250)1.

Но формальное наличие двух альтернативных возможностей защиты гражданских прав не означает их реальной равноценности. Право на предъявление гражданского иска в рамках уголовного дела, предоставленное лицу, чьи гражданские права нарушены преступлением, следует рассматривать как безусловную льготу или своего рода локальную компенсацию, обеспечиваемую ему со стороны государства, не сумевшего защитить его от преступления. В этом смысле уголовно-процессуальная форма защиты гражданских прав для потерпевшего, несомненно, предпочтительнее гражданской процессуальной формы. Во-первых, при предъявлении гражданского иска в уголовном процессе истец освобождается от уплаты государственной пошлины (ч. 2 ст. 44 УПК РФ)1. Во-вторых, обязанность доказывания обстоятельств дела, в том числе характера и размера вреда, причиненного преступлением, лежит на органах, ведущих производство по уголовному делу, т.е. на гражданском истце в уголовном процессе не лежит бремя доказывания. В-третьих, в уголовном процессе действует упрощенный порядок предъявления гражданского иска, о чем подробнее будет сказано далее. В-четвертых, в интересах гражданского истца в целях обеспечения гражданского иска здесь применяется специальная мера процессуального принуждения в виде наложения ареста на имущество (ст. 115-116 УПК РФ). В-пятых, гражданский истец в подавляющем большинстве случаев участвует в уголовном процессе и в качестве потерпевшего, поэтому рассмотрение его притязаний совместно с уголовным делом облегчает и без того малоприятное положение пострадавшего от преступления лица, не вынуждая его «вести» сразу два процесса, оплачивать дополнительную юридическую помощь и т.д. В то же время «соединенный процесс» соответствует и государственным интересам (процессуальная и финансовая экономия, снижение загруженности судов и т.п.), а также интересам других участников судопроизводства, скажем свидетелей, которым в противном случае часто пришлось бы дважды давать показания по одному и тому же вопросу.